сначала думала что у меня коронавирус потому что было трудно дышать но потом расстенгнула джинсы
5 осложнений, с которыми сталкиваются люди, переболевшие коронавирусом
Спустя 12 недель после заражения коронавирусной болезнью примерно каждый десятый человек все еще жалуется на плохое самочувствие. Врачи пока не договорились, как называть это состояние. В международной литературе чаще всего используют термины «долгий COVID-19 » и «постковидный синдром».
С постковидным синдромом сталкиваются те, кто переболел ковидом в любой форме: и легкой, и средней тяжести, и тяжелой. Хотя в начале пандемии считалось, что люди, которые болели тяжело, с большей вероятностью столкнутся с «долгим ковидом», но оказалось, что те, кто переболел легко, тоже сообщают о длительных и стойких симптомах.
Будьте внимательны к источникам информации о здоровье — и сходите к врачу
Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.
Вот с какими осложнениями сталкиваются люди после болезни.
COVID-19: клинические особенности — международный учебник для врачей UpToDate
Что такое долгий ковид — бюллетень американской Сети обучения врачей, которые борются с COVID-19
Быстрая утомляемость
Распространенность. 15—87% переболевших. У большинства пациентов быстрая утомляемость проходит в течение недели после выздоровления, но у некоторых она может сохраняться три месяца и дольше.
Что нужно знать о поствирусной усталости — бюллетень международного портала для пациентов под эгидой британского минздрава Patient.info
Как проявляется. Выполняя повседневные дела, переболевший устает быстрее, чем до болезни. Некоторые люди утомляются настолько сильно, что просто не могут вернуться на работу.
Пока ученые до конца не понимают, как именно коронавирус вызывает повышенную утомляемость у переболевших людей. Некоторые исследователи считают, что дело может быть в чрезмерном иммунном ответе, последствия которого сохраняются и после выздоровления.
Коронавирусы способны проникать во все клетки, у которых есть рецепторы ACE2. Это клетки слизистой оболочки рта, легких, сердца, кишечника и почек. Поэтому от воздействия вируса страдают не только дыхательные пути, но и организм в целом.
Защищаясь от инфекции, иммунные клетки выделяют «боевые отравляющие вещества» — цитокины. Они запускают воспалительную реакцию, которая повреждает не только пораженные вирусом, но и здоровые клетки. Некоторые исследователи говорят, что именно воспалительный процесс лежит в основе слабости и плохого самочувствия при вирусных инфекциях.
Раньше считалось, что после выздоровления уровень цитокинов быстро возвращается в норму. Но сегодня мы знаем, что иногда их уровень остается высоким даже после выздоровления. Поэтому не исключено, что в многодневной слабости и синдроме хронической усталости виноваты в том числе «задержавшиеся» в организме цитокины.
Что делать. Надежных методов лечения, которые могли бы воздействовать на причину синдрома хронической усталости, пока нет. Остается только бороться с неприятными симптомами.
Для этого можно воспользоваться советами бристольской ассоциации BACME. Главный принцип — не перегружать себя и как можно больше отдыхать.
Поствирусная усталость: руководство по лечению от Британской ассоциации по лечению синдрома хронической усталости (BACME)
Возможно, для поддержания такого режима придется взять внеплановый отпуск. Его продолжительность зависит от состояния: кому-то для полного восстановления хватает пары недель, но большинству требуется полтора-два месяца. Вот несколько советов, как прийти в норму.
Пациентка со 100% поражения легких описала коронавирус: «Накормите или убейте!»
Как врачи спасают больных ковидом в тяжелейшем состоянии
Они пережили такое, чего не пожелаешь никому, потому что заглянули в небытие, но смогли выкарабкаться. Больные с поражением легких более 90% без подачи кислорода и других реанимационных мероприятий не выживают. Но даже когда задействован тяжелый медицинский арсенал, спасти удается лишь треть пациентов. Поэтому каждый случай выживания уникален. Юлия Свинцова из Казахстана и Ирина Беляева из Твери все ужасы коронавируса испытали на себе.
Фото: Наталия Губернаторова
Ирина Беляева из Твери перенесла 90-процентное поражение легких. Она заразилась от брата. Он парикмахер и, скорей всего, подхватил инфекцию на работе. Очень быстро заболела вся семья Ирины: муж, сын и мама.
— Началось с того, что у меня поднялась температура. Не сильно, 37,5 – 38. Мы не думали, что это коронавирус, но на всякий случай я позвонила знакомым врачам. Посоветовали через 5 суток сделать КТ.
С каждым днем нарастала слабость, трудно было даже дойти до кухни, но при этом ничего не болело.
Компьютерная томография показала, что у них с мужем 20 процентов поражения легких. Вроде бы легкое течение коронавирусной инфекции, но Ирина в группе риска из-за хронических заболеваний, поэтому ее госпитализировали.
Живая, энергичная по натуре, она веселила все отделение. Рассказывала анекдоты, случаи из журналистской практики, помогала соседке по палате, которая тогда казалась ей тяжелой. Ирина еще не знала, сколько кругов ада в запасе у ковида.
Прошла неделя с начала болезни. Несмотря на лечение по протоколу, улучшения не наступало. Силы таяли. Пятьдесят метров до туалета стали непреодолимой дистанцией. Наступил день, когда Ирина не смогла подняться с постели. В стационаре, где она лежала, не было ни томографа, ни реанимации.
— Повезли на КТ в другую больницу в противоположный конец города. Результат исследования мне не сообщили. Когда вернулись, у моей постели собрался целый консилиум. Врачи приняли решение вызвать реанимационную бригаду. На «скорой» с мигалками меня помчали в областную клиническую больницу. Врач спрашивает: «Дышишь?» А я уже не понимаю, где пол, а где потолок.
Поражение легких достигло 90 процентов. Ее положили на каталку и повезли в реанимацию. Теперь Ирине надо было дышать с помощью аппарата СИПАП, который обеспечивает неинвазивную вспомогательную вентиляцию легких (НИВЛ) у пациентов с тяжелой степенью дыхательной недостаточности.
Ирина Беляева. Из личного архива.
— Главный врач сказал: «Этот аппарат спасает жизни, надо его надеть!» Когда воздух пошел, там напор такой, будто сразу 20 фенов включили. И так дышишь в круглосуточном режиме, все 24 часа, – рассказывает Ирина. – У людей постарше от этого кислородного потока что-то происходит с мозгами. Срывают аппарат, кричат: «Я в этой маске лежать не буду!»
У анестезиологов разговор короткий: «Не хотите, поедем сейчас на интубацию!» Оказалось, что очень много больных не готовы терпеть маску. Они ухудшались прямо на глазах. Из нашей палаты на моих глазах скончались семь человек.
Если снимаешь аппарат, раздается громкий сигнал. Врач слышит, что больной сорвал НИВЛ, и бежит к нему. Но ночами, когда медицинского персонала мало и дежурная смена работает на разрыв, не в силах уследить за всеми, то один, то другой пациент снимают надоевшую маску. С Ириной в палате лежала женщина, которая десять дней общалась в бреду со всей своей деревней, без аппарата, естественно, а на одиннадцатый день умерла.
— В реанимации свет горит круглосуточно. Люди кричат, бредят. Таких звуков нет больше нигде. У каждого аппарата свое звучание: мелодия, звоночки, слова, – Ирина провела между жизнью и смертью 14 суток, с сатурацией 72 процента. Это дыхательная недостаточность 3-й степени. Дальше только гипоксическая кома, которая может развиться стремительно.
Не раз Ирину вытягивали с того света, когда резко падал пульс и останавливалось сердце. Она пережила цитокиновый шторм и терапию сильнейшими препаратами – всё, кроме ИВЛ…
За это время она так привыкла дышать через аппарат, что категорически отказывалась его снимать, когда ее переводили в отделение. Боялась, что задохнется.
Уже после выписки, когда силы стали возвращаться и угроза жизни отступила, Ирина стала участником большого сообщества в одной из соцсетей, где познакомилась с товарищами по несчастью, переболевшими ковидом разной степени тяжести. Хватило сил на поддержку тех, кто отчаивался и не знал, что делать.
— Одну девочку из Днепра, лежащую в реанимации, спасала по телефону. Она написала на форуме: «Умираю, останавливается сердце, я в реанимации, мне 33 года». Рассказала ей, по какому протоколу меня лечили. Общаемся до сих пор.
Прошло уже больше года после болезни. Сегодня практически все страшные симптомы уже в прошлом, но перенесенный ковид полностью не отпускает, периодически напоминая о себе.
Но она не из тех, кто сдается. Просто нужно жить дальше и крепче держаться за самые надежные якоря — работу, любовь близких и друзей. Все это помогло ей выжить.
У Юлии Свинцовой из Казахстана диагностировали 100% поражение легких. Она заболела ковидом ровно год назад. На фоне невысокой температуры 37,2-37,5 беспокоило ощущение полного упадка сил. Потом температура поднялась до 38 градусов и уже не сбивалась никакими лекарствами.
Юлия Свинцова до болезни.
Потом заболевает сын, инвалид второй группы. Но у него тоже отрицательный тест, и мы думаем, что у нас ОРЗ. Тем более что обоняние я не теряла.
В реанимации ее подключили к аппарату высокопоточной оксигенации. Жизнь молодой женщины висела на прозрачном волоске. Трое суток Юля была словно в мороке, путая беспамятство с явью. В ее памяти всплывает одна картинка: как ни откроет глаза, у ее кровати день и ночь дежурят две санитарки. Поправляли простыни, чтобы не было пролежней, заставляли пить воду: «Юля, пей! Так надо!»
Ее брат звонил в больницу несколько раз в день, ему прямо говорили, что все, надо готовиться к худшему, никаких гарантий нет.
О том, что она перенесла стопроцентное поражение легких, Юлия узнала только из выписного эпикриза. Тогда ей сделалось по-настоящему страшно.
Юлия Свинцова во время болезни.
Брат должен был встретить ее после выписки. Он заблудился в лабиринте больничных корпусов, а она сидела на скамейке и задыхалась. Ноги не шли, сердце скакало.
— 16 декабря я выписалась из больницы, а 5 февраля уже вышла на работу. Знаете, кем я работаю? Дворником. А зима была снежная. Брат и сын помогали. Одна я бы не справилась. Через два месяца у меня начали выпадать волосы. Брат постриг меня наголо, и волосы стали отрастать.
Но ее организм еще не восстановился. Молодая, крепкая женщина, которая не жаловалась на здоровье, вынуждена ходить по врачам.
— Я понимаю, что лежать нельзя. Заставляю себя делать гимнастику, двигаться. Но прошел год, а я все еще не чувствую себя прежней. Суставы крутит, немеют руки, появились панические атаки, подводит память, упало зрение, рассеивается внимание, появилась метеозависимость. Остался дикий страх повторно заболеть ковидом. Если чувствую какое-то недомогание, готова МЧС вызвать!
Комментарии экспертов
Александр Старцев, главный врач ГБУЗ Тверской области «Областной клинический лечебно-реабилитационный центр».
Если он этот период преодолеет, начнется обратное развитие, и он сможет поправиться. На самом деле, таких пациентов, которые перенесли стопроцентное поражение легких, очень мало, и они, даже если потом все складывается благополучно, нуждаются в длительной медицинской реабилитации.
— Как быстро может наступить такая угрожающая картина? Вот у человека не очень высокая температура, ничего не болит, беспокоит только слабость, и вдруг тотальное поражение легких…
Александр Старцев. Автор фото: Татьяна Макеева.
— Когда врачам приходится подключать «тяжелую артиллерию», типа ИВЛ и ЭКМО?
— К ИВЛ прибегают, когда легкие у пациента поражены практически на 100 процентов, и дышать там нечем. Это выраженная дыхательная недостаточность, сатурация не повышается до нормальных показателей на фоне других методов: при применении аппарата Боброва, а затем высокопоточной подачи кислорода.
— Каковы шансы выжить у таких тяжелых пациентов?
— Не очень большие. Когда пациент получает лечение, процесс останавливается. Но бывают больные, которые до последнего находились дома и поступили с поражением 100 процентов. В таких ситуациях прогноз просто катастрофический, потому что времени, чтобы действие препаратов развернулось, просто нет.
— Можно ли восстановиться полностью после выхода из стационара?
— Это очень индивидуально. Кто-то восстановится полностью, а кто-то не вернется в исходное состояние, особенно если в анамнезе букет хронических заболеваний. Как правило, останется одышка при физических нагрузках, слабость. Возможно, хронические заболевания, которые были до ковида, начнут прогрессировать.
Я знаю примеры, когда люди, перенесшие стопроцентное поражение легких, возвращались к работе, но это не массовое явление, а единичные случаи.
Элина Аранович, терапевт, кардиолог, онколог.
— В случае с ковидом выписка из стационара не означает полного выздоровления. На что жалуются пациенты?
— Да, многие пациенты выписываются из стационара на кислороде, и порой достаточно нелегко отучить их от постоянного применения кислорода. Зачастую формируется даже психологическая зависимость, особенно у тех, кто ранее прошел через реанимационное отделение.
— Как скоро после выписки из стационара люди задумываются о реабилитации?
— В первые волны пандемии пациенты обращались спустя 1-2 недели после выписки, когда понимали, что сами не справляются. Как правило, сейчас обращаются родственники больных, которые ещё в процессе лечения в ковидном стационаре. И это идеальный вариант, потому что порой несколько дней пребывания дома могут оказаться фатальными.
— Прогноз очень непростая вещь в случае с последствиями коронавируса. Все очень индивидуально и зависит, как от особенностей течения болезни, так и от фонового состояния организма пациента. Также очень большую роль играет нормализация психологического состояния, настроя, так как активное участие пациента в собственной реабилитации бесценно!
— Есть ли люди с онкологическими заболеваниями, которые перенесли ковид в тяжелой форме, были реанимационными больными, но справились?
— Да, конечно, причем это совершенно не зависит от стадии болезни, вида опухоли и химиотерапии. Онкологическому пациенту желательно продолжать оставаться на связи со своим лечащим врачом-онкологом. Абсолютно, казалось бы, безнадёжные пациенты выкарабкиваются вопреки самым неутешительным прогнозам.
Почти вылечились, а потом резко стало хуже? Почему так происходит при коронавирусе — объясняет реаниматолог
Зараженные и их родственники жалуются, что после нормализации состояния внезапно становится хуже
Иногда после стабилизации состояния дома людям резко становится плохо — приходится госпитализировать и подключать к ИВЛ или кислородному баллону
Фото: Сергей Федосеев
Некоторые зараженные коронавирусом и их родственники сталкиваются с проблемами в лечении — у больных резко может измениться состояние, даже несмотря на прием препаратов. Вместе с практикующим врачом из «красной» зоны мы попытались разобраться, почему так происходит.
Суть проблемы: после подтверждения коронавируса ПЦР-тестом больные начинают лечение и их состояние стабилизируется или улучшается. Однако даже при приеме тех же или дополнительных препаратов некоторые резко «тяжелеют» — у них падает сатурация, начинается одышка, а после на КТ находят серьезное поражение легких. Например, в известной редакции 59.RU ситуации у пациента менее чем за сутки сатурация упала (снизилось насыщение крови кислородом) на 7%, и его пришлось госпитализировать. При этом он лечился дома уже на протяжении 9 дней.
По мнению анестезиолога-реаниматолога «красной» зоны одной из пермских больниц Софьи, тяжесть клинической картины часто не соответствует тяжести фактической.
— Например, у человека 50% поражения легких, а порой и больше. А сатурация нормальная, человек ходит, выявили пневмонию или бронхит, но люди не догадываются, насколько всё плохо. Потому что есть резервы, организм пытается компенсировать неполноценность легких во время болезни учащенным дыханием, участием вспомогательных дыхательных мышц или увеличением частоты сердечных сокращений. Если на пальцах: кровь «забирает» из легких кислород и разносит по органам и тканям. Если поступать кислорода стало меньше по причине поражения легких, нарушения газообмена, заболевания кровеносной системой, то организм будет пытаться увеличить приток кислорода (частоту дыхания) и/или «гнать» кровь быстрее, чтобы «забирать» пусть меньше кислорода, но чаще и обеспечить нормальное насыщение кислородом органов и тканей. Если это не получается, то организм выбирает, какие органы недополучат кислорода, а какие нужно обеспечить в полном объеме и в первую очередь.
Последовательность ухудшения состояния следующая: сначала человек заболевает, и это часто похоже на простуду, легкие еще не поражены — только рецепторы носовой полости и трахея. В таком состоянии организм готовится к незначительному нарушению, поэтому закладывает нос, изменятся проницаемость сосудов и, как следствие, газообмен. Уже после этого могут развиться бронхит или пневмония — при коронавирусе это происходит быстро. Изменяется гомеостаз (поддержание плазмы крови, лимфы, межклеточного вещества и цереброспинальной жидкости в допустимых пределах. — Прим. авт.), чтобы меньше зависеть от кислорода, органы и ткани в это время адаптируются под его новое количество. В таком состоянии они могут работать без серьезных нарушений. Весь этот процесс называется компенсация и субкомпенсация.
Врач обращает внимание, что человек дышит не 100% легких и пневмония чаще поражает их нижнюю часть, ткани которой менее насыщены кислородом.
Из-за того, что организм работает «по-новому», появляется сонливость, слабость, человек начинает меньше двигаться — так снижается потребность в кислороде.
— Рано или поздно организм исчерпывает свои возможности адаптации, и становится хуже. Это характерно для большинства пневмоний, — объясняет Софья. — Фишка ковида в быстрой декомпенсации и нередко большом поражении. Плюс при критическом течении появляется патологическая активация иммунной системы, то есть иммунитет начинает заодно атаковать и легкие — это цитокиновый шторм. При других болезнях его органы-мишени вариабельные, при коронавирусе это именно легкие.
При коронавирусе также может нарушиться свертываемость, и у пациента возникнет нарушение легочного кровообращения. Если при серьезном поражении в организме есть резервы (еще не нарушены приспособительные механизмы организма к изменениям) и удается вовремя начать лечение, то летального исхода можно избежать. Если нет — поражаются остальные органы, чаще — сердце и почки.
СЮЖЕТ
Что касается заражения пожилых. У них снижена реактивность (способность организма отвечать изменениями жизнедеятельности на воздействия окружающей среды. — Прим. авт.). То есть они более адаптированы к болезням, иммунный ответ выражен слабо — проявлений почти нет. В то время как молодые часто переносят вирус с температурой под 40 градусов. Поэтому поначалу иногда кажется, что возрастные пациенты «слегка приболели», а потом резко выясняется, что их легкие значительно поражены. Декомпенсация (нарушение нормального функционирования органа, системы органов или всего организма из-за нарушения работы приспособительных механизмов к патологическим изменениям, вызванным заболеванием. — Прим. авт.) у пожилых зараженных наступает быстрее.
«Привился и умер?»: медики ответили на 7 аргументов «антиваксеров»
Около 40% жителей Санкт-Петербурге к середине ноября привились двумя компонентами вакцины от коронавируса. Такой процент вакцинированных глобально не влияет на распространение инфекции, заявили эксперты научно-технологической конференции Futuremed, прошедшей в Петербурге. По словам молекулярного иммунолога, научного сотрудника Института молекулярной биологии имени В. А. Энгельгардта Аполлинарии Боголюбовой, минимальный порог иммунизации для достижения коллективного иммунитета относительно первичного штамма COVID-19 — около 65%, относительно «дельта» штамма — более 80%.
С начала массовой кампании по вакцинации от «ковида» прошёл почти год, однако заметная часть петербуржцев по-прежнему не поддерживает идею привиться от COVID-19. Петербургские работодатели рассказывают о случаях, когда сотрудники увольняются и уходят из сферы, где введена обязательная вакцинация. Даже в ходе опроса, проведённого среди участников Futuremed (большинство из них — врачи, инфекционисты, молекулярные биологи), выяснилось, что 17% из всех участников конференции выступают против вакцинации.
На дискуссии «Вопросы «антипрививочников» к тем, кто за прививки» эксперты проанализировали, какие аргументы используют противники вакцинации, когда объясняют свою позицию, и привели к ним контраргументы. Примечательно, что никто из врачей не решился выступать на стороне «антипрививочников», вопрос от их лица задавал ведущий.
«НЕПРОВЕРЕННЫЙ ПРЕПАРАТ»
Аргумент 1: «Обычно вывод препаратов на рынок занимает гораздо больший срок — это разработка, доклинические исследования, длительные клинические испытания, оценка долгосрочных последствий. А с пандемий производители вынуждены выводить препараты на рынок очень быстро. Вакцины от коронавируса — экспериментальные препараты, непроверенные, которые приведут к тяжёлым последствиям в более длительной перспективе»
Антонина Обласова, биолог, директор АНО по поддержке и развитию вакцинопрофилактики «Коллективный иммунитет»: «Времени на испытания действительно было немного. Но, благодаря разработкам векторных технологий, которые уже были в стране, была возможность создать вакцину от коронавируса за несколько недель. По сокращенному пути, вне очереди, вакцины прошли (некоторые продолжают проходить — ред.) испытания.
Важно то, сколько денег было вложено в разработку вакцин. Потому что деньги — это скорость (они позволяют привлечь много ученых, которые будут разрабатывать и тестировать вакцину). Когда мы говорим о разработке какой-то обычной вакцины от болезни, которая с нами и так давно, денег на создание таких препаратов выделяется не так много; и этим занимаются какие-то отдельные ученые. С вакциной от коронавируса иначе. Когда все ученые мира накидываются на решение одной проблемы и у них есть ресурсы для этого, то получается совершенно другая картина».
По оценкам центра Гамалеи, создание вакцины «Спутник V» стоило 1,5 млрд руб.
«ЕСТЬ СМЕРТИ ПОСЛЕ ПРИВИВКИ»
Аргумент 2: «По данным разных Telegram-каналов, вследствие вакцинации погибает большое число людей. О том, что существуют случаи смерти после вакцинации от COVID-19, заявляют власти. Получается, вакцина не безопасна для жизни?»
Валентин Ковалев, врач-инфекционист, педиатр, врач кабинета специфической иммунопрофилактики Lahta Clinic: «Тут надо понимать, как ведётся статистика, как ведутся расследования поствакцинальных осложнений. У нас этим занимаются органы санэпиднадзора, учитываются все неблагоприятные последствия, которые произошли в период после вакцинации. Наше основное правило, которое не любят «антивакцинаторы», — «после» не значит «вследствие». Человек может привиться в инкубационном периоде, тяжело заболеть и умереть как от коронавируса, так и от другой инфекции. В таком случае вакцина просто не успела сработать. Также надо понимать, что полноценный иммунный ответ развивается через 40 дней после вакцинации. Если в этот период человек контактировал с коронавирусом и заболел, у него нет защиты. Такой человек может попасть в статистику [смертей после вакцинации] — и возникают различные сказки: «Человек привился, а завтра взял и умер. Несомненно, это случилось после вакцинации».
Антонина Обласова: «Приведу простой пример. В мегаполисах России ежедневно сто человек умирают от инсульта. Если мы привьём всех в одном городе, то сколько человек в день среди привитых будет умирать от инсульта? Если это тоже сто человек, то вакцина никак не повлияла. Сегодняшние исследования дают нам возможность утверждать, что прививка не вызывает аутизм, не вызывает ДЦП, не вызывают инсульта, потому что частота [смерти от этих болезней] не меняется после вакцинации».
«НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА»
Аргумент 3: «Вирус в популяции адаптируется к тому, как мы пытаемся с ним бороться и, кажется, эффективность вакцин от коронавируса непрерывно снижается. Может быть, эффективность уже снизилась настолько, что вакцины не имеют смысла?»
Валентин Ковалев: «Вакцина направлена на создание иммунитета к определенному белку коронавируса, который в принципе не изменен. Поэтому, несмотря на мутации самого вируса, мы видим довольно высокую эффективность препаратов. Например, с гриппом это не так. Этот вирус меняет белки, которые отвечают за иммунный ответ, каждый год. Поэтому каждый год создаётся новая вакцина, а перед этим анализируется сам вирус, который идёт с Южной Азии. У коронавируса же S-белок — это стабильная структура, она и не меняется, несмотря на появление новых штаммов».
«ГДЕ ГАРАНТИИ»
Аргумент 4: «Если вакцины эффективные, они должны давать гарантию, что человек не заболеет тяжело и не умрёт. Есть ли такие гарантии?»
Антонина Обласова: «Мы не можем дать прогноз для каждого конкретного человека. У непривитых в популяции шанс заразиться равен 100%, потому что рано или поздно мы с вирусом столкнёмся. Вакцинация снижает этот риск. Мы видим, что против заражения наши имеющиеся на сегодня вакцины, возможно, не так эффективны. Но эффективность вакцинации не только в предотвращении заболевания. Это ещё и предотвращение тяжелого заболевания, смертельного заболевания. И у нас есть другие вакцины, которые не спасают от заражения. Например, вакцина от туберкулёза всего лишь помогает младенцам не умереть от этой болезни. Мы не всегда можем создать идеальную вакцину, которая может защитить нас и от инфицирования, и от тяжёлого течения. Но мы можем предотвратить некоторое количество случаев. В среднем в популяции риск заразиться [коронавирусом] после вакцинации снижается на 70-90% — и это довольно много».
«ВЛИЯНИЕ НА ИММУНИТЕТ»
Аргумент 5: «Несмотря на пандемию коронавируса, другие инфекции остались и защита от них не менее важна. А мы уделяем внимание только «ковиду», в том числе, заставляя людей ревакцинироваться. Как такое количество антител от коронавируса в организме влияет на иммунную систему человека в целом? Как это влияет на защиту организма от других заболеваний?»
Валентин Ковалев: «Иммунная система — это довольно мощная саморегулирующая система. Многие иммунологи призывают вспомнить российскую вакцину АКДС (адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина — ред.), которая содержит порядка 3 тыс. различных антигенных белков. То есть, ребёнок в 3 месяца получает порядка 3 тыс. этих белков — и ни у кого не возникает мысли, что у него идёт перегрузка иммунной системы. Возьмём современные вакцины для детей, например, пентаксим — там порядка 15 антигенных белков. Вакцинация несомненно стимулирует работу иммунной системы, и наша иммунная система способна сталкиваться с большим количеством антигенов и адекватно вырабатывать антитела к каждому антигену. Поэтому то, что иммунная система как-то разрушится из-за вакцинации или ревакцинации от коронавируса — это просто страх.
Что касается пациентов с иммунодефицитом, то проблема не в том, что вакцинация вызовет у них усугубление иммунодефицита, а в том, что у них может быть недостаточного ответа на вакцину. Например, пациенты с болезнью Брутана просто не вырабатывают антитела, поэтому их можно вакцинировать каждый месяц — результата не будет никакого».
«МНЕ «КОВИД» НЕ ГРОЗИТ»
Аргумент 6: «Все пусть вакцинируются, а лично я не буду. Потому что у меня есть врожденный иммунитет против коронавируса. За эти два года я уже встречался с тремя людьми, которые в тот момент имели подтвержденный COVID-19, даже был с ними некоторое время в контакте и не заболел. Если я не болею, зачем мне вакцинироваться?»
Валентин Ковалев: «Я знаю многих врачей, которые за последние годы не болели, которые скептически относились к вакцинации. Они говорили: «Я каждый день принимаю пациентов с коронавирусом, я вожу людей на КТ и не болею». И недавно один такой врач только выписался из Пискарёвки (на Пискаревской улице расположен корпус инфекционной Боткинской больницы — ред.) и находится в совершенно разбитом состоянии. Думаю, выводы о вакцинации у него совершенно другие».
«ТЯЖЁЛЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ПОТОМСТВА»
Аргумент 7: «Я-то человек уже взрослый, я всё перенесу героически. Но если у меня родится ребёнок, вакцинация приведёт к тяжелейшим последствиям для него. Поскольку ещё никто не изучал, как эта вакцина скажется на здоровье детей в будущем».
Антонина Обласова: «Даже если мы не знаем каких-то подробностей о гипотетических, возможно, долгосрочных последствиях вакцины, то мы выбираем не между абсолютной безопасностью и реализацией вот этих гипотетических рисков. Мы выбираем между тем, чтобы заболеть и совершенно точно получить риски сейчас и, возможно, в будущем; и вакцинироваться, защитив себя сейчас, и получить какие-то маленькие скромные риски после вакцинации.
Все вакцины от «ковида» — не живые, они в организме не размножаются, не вызывают инфекционного процесса. А коронавирус, который попадает в нос, он размножается, распространяется по всему организму. И в матке, и в яичниках ему очень понравится, так как там есть клетки с рецепторами, через который он может пробраться. Вакцина туда не проникает. Потому что мы вводим её внутримышечно, и мы не размножаемся дельтовидной мышцей. Более того, аденовирусы, которые используются в векторной вакцине, не умеют встраивать свою генетическую информацию в геном клетки, которую они заражают. Мы как раз и пользуемся особенностью этих вирусов — одалживаем у них оболочку, чтобы доставить информацию о «ковиде» в организм и получить антитела».
Справка
Futuremed — ежегодная научно-технологическая конференция, посвященная новым достижениям в медицине. В этом году доклады ученых и врачей были посвящены вакцинации, иммунитету, генетике и социально-психологическому настроению в обществе. Организатором конференции выступает медицинская компания «Инвитро».