рикки тикки ты у меня одна
Три Кита (Зануда, Gipsy King, Тато) feat. Витя (АК-47) Рики-тики-тики-та..
Текст песни «Три Кита (Зануда, Gipsy King, Тато) feat. Витя (АК-47) — Рики-тики-тики-та..»
Улыбака, на **й, чуть мотор не стукнул, в теме на глаза, от давленья пухну
Вроде бы немного, где-то пять подходов. Правда, получилось где-то по два вдоха.
Бухали, смеялись, ели «бошармельки», долгий таратор, что припев, как стрелки.
Вите по*уй, он читает – ему мало, я пойду пройдусь. Чёто убрало.
«Три Кита» тут, «АК» – вот такой хип-хап. Нет ни гоп тут на*уй, what a motherf*ck.
What the motherf*ck? What the motherf*ck. What the motherf*ck? Это real hip-hop.
What the motherf*ck? What the motherf*ck. What the motherf*ck? Это real hip-hop.
Don’t worry, да я не спорю, с подлинностью этих ваших историй.
Глубоководных нырков, лёгких подъёмов, круглые сутки глаза друг другу мозолим.
Сервис подрос, у нас всё на мази. Алё, продаёшь? Продаю. Привози.
Голос выразительный, ваще неотразим. Не грози Уралу, Центру не грози.
Ладно, не высаживайся, ты особо не злись. Рядом нормальная лань, дикая рысь.
Но если MC залупился на дисс, мне-то это на*уй надо? Просто скажу: «Брысь».
«Три Кита» для фита Витя, «Три Кита» Рики-тики-тики-та Диги-диги-да
«Три Кита» для фита Витя, «Три Кита» Рики-тики-тики-та Диги-диги-да
Связан своим словом пацан. Железяка укатает этот чёрный бит, если он начал.
Пацан сказал – пацан сделал, а не на углу хлопотал, бабу не лапал там.
На хате балаган, «Би-2», бедлам, скандал с моей дамой сердца
Я не находил себе места и даже сейчас, я – это отрывок текста
Моё самочувствие меняется с улыбками, у пацанов на лице «АК-47»
«Три Кита», как лекарство от стресса. Здорова интернету и всем, кто в курсе
О*уенных замесов, а я хотел бы отвлечься. Лечиться фиточаями – народным средством
Ну, вот он, здесь я, как из детства. Раз нету народной, коль сия всем местным.
Говоришь, хип-хоп? Говоришь, в хип-хопе ты бог? О хи-хи хо-хо, я удержаться не смог.
Это рэп или г*вна поток? Главное потом, чтобы ты вывезти за это смог.
Ты за этот смог можешь уехать на Восток. Аккуратнее мимо постов.
Знак «Стоп», а мы летим под сто. Пропустим поворот, нырнём, как Кусто.
«Три Кита» для фита Витя, «Три Кита» рики-тики-тики-та диги-диги-да
«Три Кита» для фита Витя, «Три Кита» рики-тики-тики-та диги-диги-да
«Три Кита» для фита Витя, «Три Кита» рики-тики-тики-та диги-диги-да
«Три Кита» для фита Витя, «Три Кита» рики-тики-тики-та диги-диги-да
Сам себе в голове рисую карту: мойка пары,
Приёмка стеклотары, школа, автомойка, пары,
Универ, универ, старик, какие пары?
Цепляем пару с*к, запары, «Зай, какие планы?»
Пару бутылок дешёвого рома,
Анаконды, кобры и гадюки твоего района
Голодают уже, ждут промах.
А то *ули ты, как труп дома?
Запах в парадном разъедает нутро нам,
Пятнадцать лет на вид бэд трип и превет, кома.
Я на повышенных тонах, он мне: «Субтона».
Пытался что-то объяснить, по ходу, я не понял.
Стартую со шприцом в ладони, с*ка, я не понял.
Технично вырубил, проверил тело – вроде дышит.
Слышишь, на лестнице, *ля, можно тише?
Район горит, соседи курят.
Им только дай нажраться – все быкуют.
Дело к ночи, вроде, мы не в хламе,
Ругайся матом, детка, мы не в храме.
Мы тут не ради тухлой панорамы, с нами дамы.
Нам надо Аню с Олей на ночь отпросить у мамы.
Им надо селфи с нами в «Инстаграме»,
Медленно забивая в голову нам гвоздь программы.
К этой второй, по-ходу, едет парень.
Прикинь, звонил я, типа, вычислил, кричит: «П*зда им!»
А мама в курсе, как ты низко пала?
Не учи меня жизни! А, малая, завали *бало!
Братан, налей по сто ещё, курить охота.
Смотри, те двое ещё чалятся тут, ждут прихода.
Голодным веном да не дело вовсе
Источник teksty-pesenok.ru
Сдохнуть в холодном падике на пару в передозе.
Я как Рикки-Тикки-Тави, парень,
На мой район змеи сползаются, как ведьмы в Салем.
На запах крови, как пираньи, так пожелай
Ни пуха ни пера мне, тут террариум.
Рикки тикки ты у меня одна
That night at dinner, walking to and fro among the wine-glasses on the table, he might have stuffed himself three times over with nice things. But he remembered Nag and Nagaina, and though it was very pleasant to be patted and petted by Teddy’s mother, and to sit on Teddy’s shoulder, his eyes would get red from time to time, and he would go off into his long war cry of “Rikk-tikk-tikki-tikki-tchk!”
Teddy carried him off to bed (Тэдди отнес его /к себе/ в постель), and insisted on Rikki-tikki sleeping under his chin (и настаивал, чтобы Рикки-Тикки спал под его подбородком = у него на груди). Rikki-tikki was too well bred to bite or scratch (Рикки-Тикки был слишком хорошо воспитан, чтобы кусаться или царапаться; to breed – вынашивать /детенышей/; воспитывать, обучать), but as soon as Teddy was asleep he went off for his nightly walk round the house (но как только Тэдди заснул, он отправился в свой ночной обход по дому; asleep – спящий; to be asleep – спать; to go off – отправляться; walk – шаг, ходьба; обход), and in the dark he ran up against Chuchundra, the musk-rat (и в темноте случайно натолкнулся на Чучундру, мускусную крысу), creeping around by the wall (которая кралась вдоль стены; to creep – ползать; красться). Chuchundra is a broken-hearted little beast (Чучундра – маленький зверек с разбитым сердцем; to break – ломать, разбивать; heart – сердце). He whimpers and cheeps all the night (она хнычет и пищит всю ночь; he – он /в англ. яз. названия животных обычно замещаются местоимением “he”, если не имеется в виду именно самка/; to whimper – хныкать; to cheep – пищать), trying to make up his mind to run into the middle of the room (пытаясь решиться выбежать на середину комнаты; mind – разум; желание, намерение, склонность; to make up one’s mind – принять решение, решиться /на что-либо/). But he never gets there (но она никогда не добирается туда; to get – получить; добираться, достигать).
Teddy carried him off to bed, and insisted on Rikki-tikki sleeping under his chin. Rikki-tikki was too well bred to bite or scratch, but as soon as Teddy was asleep he went off for his nightly walk round the house, and in the dark he ran up against Chuchundra, the musk-rat, creeping around by the wall. Chuchundra is a broken-hearted little beast. He whimpers and cheeps all the night, trying to make up his mind to run into the middle of the room. But he never gets there.
“Don’t kill me (не убивай меня),” said Chuchundra, almost weeping (сказала Чучундра, чуть не плача: «почти плача»; to weep – плакать, рыдать). “Rikki-tikki, don’t kill me (Рикки-Тикки, не убивай меня)!”
“Do you think a snake-killer kills muskrats (ты думаешь, что убийца = победитель змей убивает мускусных крыс)?” said Rikki-tikki scornfully (сказал Рикки-Тикки презрительно; scorn – презрение, пренебрежение).
“Those who kill snakes get killed by snakes (те, кто убивают змей, становятся = бывают убиты змеями),” said Chuchundra, more sorrowfully than ever (сказала Чучундра еще печальнее, чем всегда). “And how am I to be sure that Nag won’t mistake me for you some dark night (и как я могу быть уверена, что Наг по ошибке не примет меня за тебя какой-нибудь темной ночью; sure – уверенный; to be sure – быть уверенным; to mistake – ошибаться, неправильно понимать; принять кого-либо за другого или что-либо за другое)?”
“There’s not the least danger (эти опасения не лишены смысла: «это не самая меньшая опасность»),” said Rikki-tikki. “But Nag is in the garden (но Наг в саду), and I know you don’t go there (а ты, я знаю, не ходишь туда).”
“Don’t kill me,” said Chuchundra, almost weeping. “Rikki-tikki, don’t kill me!”
Текст песни Svyat — Рикки-Тикки-Тави
Она холодная настолько
На ней можно дрейфовать
Она заносчива настолько
На ней можно дрифтовать
Она не лезит в разговор
Она создана мышкой
Это звучит как приговор
Но моя соска — пустышка
Я всё пытался вернуть
Но я лез как подснежник летом
Скитался под здешним ветром
Ты скажешь поспешный метод
Да, вокруг одни кобылы
Они люто грешат
А если ты меня забыла
Я не буду мешать
Мы умираем, но не с теми
Рядом социум — быдло
Нас пробирает до костей
Лишь когда солнца не видно
Мы наигрались в азарт
Для нас весь мир — шапито
Но я закрываю глаза
И прекрасно вижу итог
А начиналось всё чудесно
Мы парили, улетали
Но отныне идут лесом
Все Ирины, Оли, Тани
Ты замедленная бомба
Дикий дикий таймер
Если ты включила кобру
Я как Рикки-Тикки-Тави
Мы сильно разогнались
И наш мир летит на камень
Наш мир летит на камень
Весь наш мир летит на камень
Если ты включила кобру
Я как Рикки-Тикки-Тави
Как Рикки-Тикки-Тави
Я как Рикки-Тикки-Тави
Я как Рикки-Тикки-Тави
Тави, Тави, Тави, Тави
Тави, Тави, Тави, Тави
Тави, Тави, Тави….
Я как Рикки-Тикки-Тави
Тави, Тави, Тави, Тави
Тави, Тави, Тави, Тави
Тави, Тави, Тави…
Рикки тикки ты у меня одна
Тэдди отнес его к себе в постель и хотел непременно уложить его под своим подбородком. Рикки-Тикки был слишком хорошо воспитан, чтобы укусить или оцарапать мальчика, но едва Тэдди заснул, мангус соскочил на пол, отправился осматривать дом и в темноте натолкнулся на Чучундру, мускусную крысу, которая кралась по стене. Чучундра — маленький зверек с разбитым сердцем. Целую ночь она хныкает и пищит, стараясь заставить себя выбежать на середину комнаты, но никогда не решается на это.
— Не убивай меня, — чуть не плача, попросила Чучундра. — Не убивай меня, Рикки-Тикки!
— Разве ты думаешь, что победитель змей убивает мускусных крыс? — презрительно сказал Рикки-Тикки.
— Тот, кто убивает змей, бывает убит змеями, — еще печальнее произнесла Чучундра. — И разве я могу быть уверена, что когда-нибудь в темную ночь Наг не примет меня за тебя?
— Этого нечего бояться, — сказал Рикки-Тикки, — кроме того, Наг в саду, а ты, я знаю, не выходишь туда.
— Моя родственница Чуа, крыса, сказала мне. — начала Чучундра и замолчала.
— Тсс! Наг повсюду, Рикки-Тикки. Тебе следовало бы поговорить в саду с крысой Чуа.
— Я не говорил с ней, значит, ты должна сказать мне все. Скорее, Чучундра, не то я тебя укушу!
Чучундра села и заплакала; слезы покатились по ее усам.
— Я несчастна, — прорыдала она. — У меня нет мужества выбежать на середину комнаты. Тсс! Я не должна ничего тебе говорить. Разве ты сам не слышишь, Рикки-Тикки?
Рикки-Тикки прислушался. В доме было тихо-тихо, однако ему казалось, что он может уловить невероятно слабый «скрип-скрип» — звук не сильнее скрипа лап осы, бродящей по оконному стеклу, — сухой скрип змеиной чешуи по кирпичам.
— Это Наг или Нагена, — мысленно сказал себе Рикки-Тикки, — и змея ползет в сточный желоб ванной комнаты. Ты права, Чучундра, мне следовало поговорить с крысой Чуа.
Он тихо вошел в ванную комнату Тэдди; там не было ничего; потом заглянул в ванную комнату матери мальчика. Здесь в гладкой оштукатуренной стене, внизу, был вынут кирпич для стока воды, и когда Рикки-Тикки крался мимо ванны, вмазанной в пол, он услышал, что за стеной, снаружи, Наг и Нагена шепчутся при свете месяца.
— А уверена ли ты, что мы достигнем чего-нибудь, убив людей? — спросил Наг.
— Всего достигнем. Разве в саду были мангусы, когда никто не жил в бунгало? Пока дом пуст, мы в саду король и королева; и помни, едва на грядке с дынями лопнут яйца (а это может случиться завтра), нашим детям понадобится спокойствие и простор.
— Я не подумал об этом, — сказал Наг. — Я вползу, но нам незачем преследовать Рикки-Тикки. Я убью большого человека, его жену и ребенка, если это будет возможно, и вернусь. Бунгало опустеет, и Рикки-Тикки уйдет сам.
Рикки-Тикки весь дрожал от ярости и ненависти, но вот из желоба показалась голова Нага, а потом и пять футов его холодного тела. Как ни был рассержен Рикки-Тикки, но увидав размер громадной кобры, он почувствовал страх. Наг свернулся, поднял свою голову и посмотрел в темную ванную комнату; Рикки заметил, что его глаза блестят.
— Если я убью его здесь, это узнает Нагена, кроме того, если я буду биться с ним посреди пола, вся выгода окажется на его стороне. Что мне делать? — подумал Рикки-Тикки-Тави.
Наг извивался в разные стороны, и скоро мангус услышал, что он пьет из самого большого водяного кувшина, которым обыкновенно наполняли ванну.
Он измерил взглядом толщину змеиной шеи, но она была слишком широка для него; укусив же кобру подле хвоста, он только привел бы ее в бешенство.
— Лучше всего вцепиться в голову, — мысленно сказал он себе наконец, — в голову повыше капюшона; впустив же в Нага зубы, я не должен разжимать их.
Он прыгнул. Голова змеи слегка выдавалась из водяного кувшина и лежала ниже его горлышка. Как только зубы Рикки сомкнулись, мангус уперся спиной о выпуклость красного глиняного кувшина, чтобы удержать голову змеи. Это дало ему секунду выгоды, и он хорошо воспользовался ею. Но Наг тотчас же принялся трясти его, как собака трясет крысу; таскал его взад и вперед по полу, вскидывал, опускал, размахивал им, но глаза мангуса горели красным огнем и он не разжимал своих зубов.
Змея волочила его по полу; жестяной ковшик, мыльница, тельная щетка, все разлетелось в разные стороны. Рикки ударился о цинковую стенку ванны и сильнее сжимал свои челюсти. Рикки ради чести своей семьи желал, чтобы его нашли с сомкнутыми зубами. Голова у него кружилась. Вдруг раздалось что-то вроде громового удара; ему представилось, будто он разлетается на куски; горячий воздух обдал его, и он лишился чувств; красный огонь опалил его шерстку. Шум разбудил большого человека, и он выстрелил из обоих стволов своего ружья в голову Нага, выше расширения шеи кобры.
Рикки-Тикки не открывал глаз; он был вполне уверен, что его убили; но змеиная голова не двигалась и, подняв зверька, англичанин сказал:
— Это опять мангус, Элис; малыш спас теперь наши жизни.
Пришла мать Тэдди совсем бледная, посмотрела и увидела то, что осталось от Нага. Между тем Рикки-Тикки проковылял в спальню Тэдди и половину оставшейся ночи тихонько обследовал себя, чтобы узнать, действительно ли, как ему казалось, его кости переломаны в сорока местах.
Утром он почувствовал утомление во всем теле, но был очень доволен тем, что ему удалось совершить.
— Теперь мне следует разделаться с Нагеной, хотя она будет опаснее пяти Нагов; кроме того, никто не знает, когда лопнут яйца, о которых она упоминала. Да, да, я должен поговорить с Дарси, — сказал себе мангус.
Не дожидаясь завтрака, Рикки-Тикки побежал к терновому кусту, где Дарси во весь голос распевал торжествующую песню. Известие о смерти Нага разошлось по саду, потому что уборщик бросил его тело на кучу мусора.
— Ах ты, глупый пучок перьев! — сердито сказал Рикки-Тикки. — Время ли теперь петь?
— Наг умер, умер, умер! — пел Дарси. — Храбрый Рикки-Тикки схватил его за голову и крепко сжал ее. Большой человек принес гремучую палку, и Наг распался на две части. Никогда больше не будет он поедать моих птенцов.
— Все это верно, но где Нагена? — внимательно осматриваясь, спросил Рикки-Тикки.
— Нагена приблизилась к отводному желобу ванной комнаты и позвала Нага, — продолжал Дарси. — И Наг показался на конце палки; уборщик проколол его концом палки и бросил на мусорную кучу. Воспоем же великого, красноглазого Рикки-Тикки!
Горлышко Дарси надулось, и он продолжал петь.
— Если бы только я мог добраться до твоего гнезда, я вышвырнул бы оттуда всех твоих детей, — сказал Рикки-Тикки. — Ты не умеешь ничего делать в свое время. В твоем гнезде тебе не грозит опасность, но здесь, внизу, у меня идет война. Погоди петь минуту, Дарси.
— Ради великого, ради прекрасного Рикки-Тикки я замолчу, — сказал Дарси. — Что тебе угодно, о победитель страшного Нага?
— Где Нагена, в третий раз спрашиваю тебя?
— На мусорной груде, подле конюшни; она оплакивает Нага! Великий Рикки-Тикки с белыми зубами!
— Брось ты мои белые зубы. Слышал ли ты, где ее яйца?
— На ближайшем к ограде конце дынной гряды; там, куда почти целый день светит солнце. Несколько недель тому назад она зарыла их в этом месте.
— А ты не подумал сказать мне о них? Так, значит, подле стены?
— Но ты же не съешь ее яйца, Рикки-Тикки?
— Не могу сказать, чтобы я собирался именно съесть их; нет. Дарси, если у тебя есть хоть капля ума в голове, лети к конюшне, притворись, будто у тебя сломано крыло, и пусть Нагена гонится за тобой вплоть до этого куста. Я должен пройти к дынной гряде, но если я побегу туда теперь, она заметит меня.
Птичка стала перепархивать перед Нагеной подле кучи мусора, крича:
— Ах, мое крыло сломано! Мальчик из дома бросил в меня камнем и перебил его. — И она запорхала еще отчаяннее прежнего.
Нагена подняла голову и прошипела:
— Мальчик камнем перебил мое крыло! — выкрикнула птица Дарси.
— Ну, может быть, для тебя послужит утешением, если я скажу, что когда ты умрешь, я сведу счеты с этим мальчиком. Теперь утро, и мой муж лежит на груде мусора, а раньше, чем наступит ночь, мальчик будет неподвижно лежать в доме. Зачем ты убегаешь? Я все равно тебя поймаю. Дурочка, посмотри на меня.
Но жена Дарси отлично знала, что «этого» делать не нужно, потому что, взглянув в глаза змеи, птица так пугается, что теряет способность двигаться. С грустным писком жена Дарси продолжала трепетать крыльями и убегать, не поднимаясь от земли. Нагена поползла быстрее.
Рикки-Тикки услышал, что они двигаются по дорожке от конюшни и помчался к ближайшему от ограды концу дынной гряды. Там, на горячем удобрении и очень хитро скрытые между дынями, лежали змеиные яйца, всего двадцать пять штук, размером вроде яиц бентамов (порода кур), но с беловатой кожистой оболочкой, а не в скорлупе.
Время от времени мангус смотрел, не пропустил ли он хоть одного яйца. Вот осталось только три, и Рикки-Тикки стал уже посмеиваться про себя, как вдруг до него долетел крик жены Дарси!
— Рикки-Тикки, я увела Нагену к дому, она вползла на веранду. О, скорее, она хочет убивать!