отец меня не воспитывал

Отец никогда не воспитывал ребенка, а теперь требует установить отцовство

Здравствуйте. Я мать-одиночка, до рождения ребенка, проживала с мужчиной, который и является отцом моего ребенка, зарегистрированы мы не были. Немного пред’ строи: когда мы встречались, очень не продолжительное время, он работал, когда мы с’ехались, он сказал, что для семьи нужны деньги, он увольняется, чтобы искать новую работу, после этого он так и не работал, к моменту рождения ребенка, он жил за мой счёт, ничем не помогал, мы разошлись и ребенка на его имя я не записывала. Первый год он навещал ребенка, но финансово не помогал. Сейчас ребенку около 10 лет. В разговоре с общими знакомыми я узнала, что биологический отец моего ребенка ждёт пока ему исполнится 18 лет, чтобы подать на отцовство, чтобы не выплачивать алименты, но иметь возможность, получать алименты с ребенка в старости. Как я поняла, что закон в данном случае будет на его стороне, но ведь это как-то не правильно, ведь ребенок полностью на моем обеспечении. Вопрос: сейчас я могу зарегистрировать брак с другим мужчиной, он старше меня на много лет, и если честно мы с ним вместе не живём, но он может зарегистрировать моего ребенка на своё имя. И если, у Вас возникают вопросы, ДА, я ему доверяю, он часто помогает мне с ребенком и ни на что не претендует. В данном случае, будет ли иметь право биологический отец на установление отцовства?

Вы правы в том, что отец вправе установить своё отцовство в судебном порядке. Но что касается алиментов, полагаю, что беспокоиться особо не стоит.

В соответствии со статьёй 87 СК РФ трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них. Важно при этом, чтобы дети были не только совершеннолетние, но и трудоспособные. Так нельзя взыскать алименты с детей хотя и совершеннолетних, но являющихся инвалидами. Также родители должны быть нетрудоспособными, т. е. пенсионерами по возрасту или инвалидами. Кроме того, родители должны нуждаться в данном содержании. Поскольку, если все условия соблюдены, но родители в материальном плане живут лучше чем дети и, по сути, не нуждаются в помощи от детей, то в назначении алиментов может быть отказано.

Возможно заключения соглашения между родителями и детьми, в котором они определят размер, условия и порядок выплаты алиментов.

Если же к соглашению прийти не удастся, то алименты на содержание нетрудоспособных родителей можно взыскать в суде. В этом случае суд назначает алименты в твёрдой денежной сумме, размер алиментов определяется исходя из материального и семейного положения сторон. Определяя размер алиментов, суд может учесть всех трудоспособных совершеннолетних детей данного родителя, независимо от того ко всем или нет предъявлены исковые требования о взыскании алиментов. Например, у гражданина трое совершеннолетних трудоспособных детей, но он подал иск только на одного. Суд установил, что гражданину требуется содержание в размере 6 тыс. рублей, но поскольку детей у гражданина трое, а иск предъявлен к одному, то суд может разделить 6 тыс. р. на троих и взыскать с ответчика только 2 тыс. рублей.

Стоит отметить, что дети могут быть освобождены от уплаты алиментов родителю, если в суде будет установлено, что сам родитель уклонялся от исполнения родительских обязанностей. Дети освобождаются от содержания родителей лишённых родительских прав.

Если у вас остались вопросы, вы можете написать мне в чате и заказать персональную консультацию или подготовку документа по вашему вопросу. Всего доброго!

Источник

«С отцовством у нас в обществе просто катастрофа»

Беседа с писателем Александром Ткаченко о проблемах отцовства. Часть первая

У известного и любимого многими писателя и публициста Александра Ткаченко, отца четырех детей, недавно вышла книга «Трудно быть папой». Мы решили поговорить с ним о современных проблемах отцовства, о том, почему это краеугольное и казалось бы совершенно ясное явление в наших условиях вдруг оказалось непростым занятием, чуть ли не искусством, которому очень многим мужчинам надо учиться заново.

Дети детей войны

– Почему у нас так часто сейчас говорится об отцовстве и его проблемах?

– Когда что-то нормально функционирует, это не замечается. Скажем, когда у человека нормально работает печень, он о ней не думает и не говорит. Разговоры начинаются, когда возникает какая-то дисфункция. Так вот, на мой взгляд, у нас в обществе просто катастрофические проблемы с отцовством. Несколько поколений безотцовщины.

Но сейчас, слава Богу, люди начинают это осознавать именно как проблему. И, как следствие, начинают об этом говорить.

– Несколько поколений безотцовщины – это еще с Великой Отечественной?

– Скорее, еще с Первой мировой.

– О каких именно проблемах и дисфункциях речь?

– Давай возьмем самую простую модель. Нормальная нуклеарная семья – это папа, мама и ребенок (бездетные семьи мы сейчас не рассматриваем). Как думаешь, если в семье 50% родительской нормы отсутствует, это может не повлиять на ребенка? А у нас отцы отсутствовали в очень большом количестве семей. Тут счет шел не на тысячи и даже не на сотни тысяч, а на миллионы и десятки миллионов, если брать суммарно: Первая мировая война, революция, гражданская война, репрессии, Великая Отечественная война. Большей частью погибали во всех этих исторических катаклизмах мужчины.

У нас еще с советских времен официально существует такая социальная категория, как мать-одиночка. Но как она вообще возникла? В огромной степени из-за того, что миллионы мужчин не вернулись с войны. А у них остались жены и дети. И жены в ситуации тяжелейшего послевоенного кризиса были вынуждены растить детей без мужей. А потом дети выросли, им уже нужно было собственные семьи создавать, не имея опыта общения с отцами. Я помню, нам еще в школе педагог говорил, что «ваше поколение – это дети детей войны». Тогда я плохо понимал, что означают эти слова. Но сейчас, чем старше становлюсь, тем страшнее мне становится от масштабов этого бедствия.

Когда у ребенка нет отца, он вырастает с соответствующими проблемами, которые, в свою очередь, начинает транслировать своим детям. Здесь я говорю уже не как психолог, а просто от себя, как сын, который сам никогда своего отца в детстве не видел, потом вырос, женился и создал семью, родил и воспитал четверых детей. Я вижу и сознаю, как же мне не хватало отца. Практически всегда и во всем. Когда я воспитывал своих детей, шаг за шагом обнаруживал у себя в мужской части своей личности не недостаток опыта даже, а настоящую черную дыру.

Как мальчику сформировать мужские модели поведения, если рядом нет мужчины?

– Что ты имеешь в виду?

– Всё. Что такое отец для ребенка, и как ребенок вообще воспитывается отцом? Это же не просто какие-то специальные педагогические беседы, не отведенные часы или дни для воспитания. Ребенок воспитывается ежесекундно, просто через копирование родительского поведения. Но как мальчику сформировать в своем сознании мужские модели поведения, если с ним рядом нет мужчины? Если он не видит, как мужчина должен вести себя конкретно в той или иной ситуации?

Это ненормально, когда забивать гвоздь тебя учит бабушка

– Что лично ты не умел из-за того, что у тебя не было отца?

– Да, наверно, всё, что должен уметь мужчина, я сначала не умел. Я копировал лишь те модели поведения, которые у меня были перед глазами. А растили меня мама и бабушка. Мальчик рос в семье, где не было ни одного мужчины. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь мужчина и женщина воспринимают мир по-разному. Можешь с этим соглашаться, можешь не соглашаться, но это просто факт. И для того, чтобы научиться воспринимать мир по-мужски, мальчику необходим перед глазами живой пример. Потому что ребенок в раннем возрасте еще не умеет мыслить абстрактно, для него очень важен показ.

– Чтобы, например, гвоздь забить?

– Гвоздь забить – это уже некие прикладные навыки. Которых, кстати, у меня тоже не было. Согласись, это не совсем нормально, когда забивать гвоздь и работать ножовкой тебя учит бабушка.

Но проблема, конечно, более широкого плана. Я имею в виду, прежде всего, отношение к другим людям. Когда в семье есть папа и мама, ребенок смотрит на них и видит, как должен себя вести мужчина по отношению к женщине и как женщина должна вести себя по отношению к мужчине. А у меня не было перед глазами этих поведенческих моделей, которые можно было бы скопировать и записать себе на «жесткий диск», чтобы потом ими пользоваться. То же самое можно сказать и про отношение к другим мужчинам, даже внутри коллектива сверстников в детстве. «Маменькин сынок» – это же не пустая дразнилка.

Мама дает ребенку жизнь, папа – силы жить. И если связь с отцом у ребенка была разорвана, это бессилие он будет ощущать в той или иной форме всю жизнь.

Или взять отношение к труду. Женщины всегда опекают ребенка. Даже если они хотят воспитать в нем трудовые навыки, все равно преобладать будет материнская позиция, позиция заботы. А мужчина – это человек, который готовит своего ребенка к преодолению трудностей и завоеванию новых пространств. Мужчина – это вообще деятельность вне семьи, выход в мир. Раньше как говорили в крестьянских семьях на Руси: «До семи лет – мамин ребенок, а после семи – папин». В ранний период в воспитательном процессе доминирует мама. Отношения с ней у младенца вообще симбиотические, они с мамой почти одно целое. И лишь по мере взросления ребенка для него становится более значимым образ отца. Отец – первый человек, который появляется в жизни маленького человека помимо мамы. Это его самый первый опыт знакомства с другим человеком – с тем, кто не «я и мама». От того, каким окажется этот опыт, потом будут зависеть формы и способы выстраивания отношений с другими людьми, качество этих отношений и еще множество важнейших вещей. А когда отца нет вообще, это катастрофа, по себе знаю.

Причем ты же маленький, ты еще не понимаешь, что ты в катастрофической ситуации, и начинаешь все это осознавать только в зрелом возрасте. И уже спустя много лет видишь, что это такое, когда у других детей были отцы. Те, которые защищали их, ходили с ними на рыбалку и в лес, учили топором обстругивать колышки для палатки или даже наказывали за что-то, но опять же по-отцовски, а не по-женски. И вот, если у тебя ничего этого не было, то огромная часть необходимого жизненного опыта, который закладывается в детстве, у тебя отсутствует. Потом его приходится даже не восстанавливать, а самому с нуля собирать по крохам.

Ни в коем случае не хочу обидеть этими словами мамочек, которые растят своих сыновей без мужа. Низкий вам поклон, дорогие женщины, за этот ваш материнский подвиг! Слава Богу, сегодня уже есть качественные психологические и педагогические наработки, позволяющие маме воспитывать своего ребенка осмысленно, с учетом всех особенностей отсутствия отца в семье. Это непросто, но это возможно с Божьей помощью, и я знаю матерей, которые смогли вырастить прекрасных детей в одиночку.

Я говорю здесь не о вас, а о собственном опыте детства без отца. И не ставлю этот опыт в вину ни своим родителям, ни кому-либо еще. Это просто мой персональный маленький кусочек нашей большой национальной беды, из которой нам всем нужно общими усилиями выбираться.

– Но, наверное, даже присутствие отца в семье не гарантия благополучия. Ведь и поведение мужчин-отцов сегодня обсуждают и осуждают больше, чем роль матери в семье. Почему?

– Мне кажется, что причина та же. Роль матери у нас в обществе более-менее отработана и понята. Но вот что такое отец, какова роль отцовства в жизни семьи, у нас множество людей представляют очень слабо. Потому эта тема и становится предметом обсуждения. Ну, и осуждения тоже, не без того. На мой взгляд, в нашем обществе нет внятного представления о том, каким должен быть нормальный отец. Не идеальный герой, такой «орел-мужчина», а обычный папа, со своими достоинствами и недостатками. Который просто есть у детей, любит их, растит, как умеет. Отсюда идет и демонизация, и идеализация отцов в нынешних осуждениях. К образу папы зачастую предъявляются невероятно высокие требования. И как результат – разочарование, когда реальные отцы этим требованиям не могут соответствовать.

– А у тебя нет ощущения, что наше общество «феминизировалось», стало каким-то женским?

– А как могло быть по-другому, если мужчин просто физически выбивали на протяжении нескольких поколений? Что такое в советское время была мама-одиночка? «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Нужно зарабатывать деньги, чтобы кормить семью, нужно ребенка воспитывать за двоих, и при этом никаких специальных знаний по психологии и педагогике или специалистов, с которыми можно посоветоваться, никаких курсов, – вообще ничего не было. Поэтому воспитание по большей части сводилось к элементарному выживанию: просто обеспечить самые минимальные потребности – в пище, в жилье, в одежде, а уж остальное – как получится. В таких условиях мальчики вырастали, естественно, с очень специфическими чертами, которые им самим потом сильно мешали в создании семьи. Где-то слишком опекаемые, где-то, наоборот, угнетенные и раздавленные, если мама чересчур авторитарная и жесткая. В любом случае это была ненормальная ситуация. А в ненормальной ситуации вырасти без искажения личности человек не может.

– Тем не менее мне кажется, что в советское время мужчины еще так не феминизировались, и с проблемой отцовства было проще, нежели сегодня.

– Не знаю… В детстве я жил в пятиэтажке, рядом были такие же соседние дома, и у многих моих сверстников отцы были. Но штука в том, что они все пили просто по-черному, это были законченные алкоголики. То есть не просто люди, которые пьют, и у них есть что-то еще в жизни. Нет, это люди, которые ходят на работу, приходят домой, напиваются, и всё. И только потом возможны варианты. Кто-то просто ложится спать, а жена начинает его костерить (в детстве мне несколько лет пришлось слушать отголоски таких скандалов через стенку сразу в двух соседних квартирах). Кто-то, наоборот, начинает спьяну гонять жену, а она с плачем бежит на улицу, забирая детей. Грустная картина, короче. Но для меня это была нормальная атмосфера дворовой жизни.

– Прямо все пили по-черному?

– Почти все. Не преувеличиваю, правда. Я потом пытался это как-то анализировать, вспоминал эти вещи – и с ужасом понял, что это было тотальное явление. Люди, если не поголовно, то через одного, свою внутреннюю боль и пустоту заливали алкоголем в неимоверных количествах. И когда у человека в детстве складывался такой образ отца, то стоит ли удивляться, что у него потом жизнь тоже не складывается.

– Что значит «не складывается»? Нет семьи, или что другое?

– Да, прежде всего, нет семьи. Для меня слова «не сложилась жизнь» означают отсутствие семьи, нормальных семейных отношений.

У меня был друг в юности. Отец у него, хотя тоже из пьющих работяг, но веселый был, шутил с нами, постоянно сыпал прибаутками. Правда, глаза у него, как и у остальных знакомых мне в ту пору взрослых мужиков, были какие-то потухшие, усталые… В общем, сын у него тоже был веселый и ироничный, и мне это в нем очень нравилось. Я в книжках любил читать про таких людей и сам хотел таким быть. А недавно мы с этим моим другом встретились, и я узнал, что он был женат четыре раза. И четыре раза разводился! Живет сейчас один. И у него теперь тоже потухший пьяненький взгляд. Какая-то карма, прямо злой рок, как сказали бы фаталисты. А на самом деле трансляция этой поколенческой проблемы с отцовством, как мне кажется. Перед глазами у нас не было нормального образа мужчины и отца. То есть примеры были, конечно, но большей частью какие-то дикие и патологичные.

«Если вы убьете нашу собаку, папа возьмет топор и отрубит голову вам»

В нашем обществе нет внятного представления о том, каким должен быть отец

– А каким должен быть отец? Что он должен уметь делать, и какова его роль в семье?

– Не забывай, ты задаешь вопрос, каким должен быть отец, человеку, который никогда не видел своего отца.

– Но у тебя только что вышла целая книга об отцовстве – «Трудно быть папой».

– Эта книга не о том, каким должен быть отец, а о том, как трудно быть папой тому, у кого отца не было. Поэтому не спрашивай меня о норме – я ее не видел.

– Слушай, ну у тебя ведь все равно есть мнение о том, каким должен быть отец, хотя бы от острого чувства его отсутствия, которое ты пережил в своей жизни.

– Самое главное – это защита. Потому что мама – это защита в младенчестве, а папа – это защита вообще от всех бед мира. Это сила, которая стоит за ребенком, пока он сам не стал сильным, гарантия его безопасности. Даже если тебе ничего не угрожает непосредственно, ты живешь с мыслью о том, что у тебя есть папа, который в случае угрозы решит любую проблему, потому что он большой и сильный. Я видел по своим детям, что у них, слава Богу, это ощущение сформировалось. Может быть, не в полной мере и не так, как должно было бы быть, но тем не менее. У меня его не было. И я вижу, какая большая разница между той ситуацией, когда папа есть, каким бы он ни был, и между той ситуацией, когда папы нет. Конечно, папа и сам может представлять собой главную угрозу для ребенка, но это я уже не хочу рассматривать, потому что это абсолютно ненормально.

Мама – это защита в младенчестве, а папа – защита вообще от всех бед мира

Или была у нас такая еще ситуация. Наша собака забежала на участок соседа, и тому это сильно не понравилось. И сосед в гневе сказал моим детям: «Если еще раз собака ваша забежит к нам во двор, я возьму топор и голову ей отрублю». А сынишка, ему года четыре было, говорит: «Если вы убьете нашу собаку, папа возьмет топор и отрубит голову вам».

Сосед молча развернулся и ушел. Ситуация была, конечно, дурацкая. Нельзя на таком уровне решать проблемы с соседями, да и вообще с кем бы то ни было. Даже на уровне помыслов и пустых словес такого быть не должно. Конечно, плохо, что ребенок употребил такую страшную метафору (хотя на самом деле он лишь «отыграл» назад соседу фразу, которую тот сам первым и употребил). Но вот что меня в той ситуации порадовало – ребенок чувствовал свою абсолютную защищенность. При том, что я человек не агрессивный – с топором ни на кого не кидался, всегда старался по возможности вежливо решать любые вопросы. Но сын был уверен, что любая агрессия по отношению к нашей семье безнаказанной не останется. Собака же тоже член семьи. И ребенок, видимо, рассуждал так: сегодня он собаку убьет, а завтра меня. Потому и сказал – имейте в виду, у нас есть кому за нас заступиться. Для меня это был один из экзаменов на отцовство. Когда я увидел, что у моих детей есть это чувство защищенности, почувствовал, что я действительно – отец. Хотя перед соседом я потом извинился, и мы мирно все решили.

– За что ты извинился?

– За то, что дети сказали такое.

– Да разобрались мы с собакой. Она ему какие-то грядки потоптала. Забор поставили, и все.

– А ты как считаешь, мужчина-христианин должен учить своих детей драться?

– В категориях «должен» или «не должен» я тут ответить не могу. Но лично я столкнулся с такой ситуацией, когда просто пришлось своих сыновей этому учить.

– А что за ситуация, если не секрет?

– В школе с моими сыновьями учились, мягко говоря, психопатизированные дети, с которыми договориться было просто невозможно. Педагогические меры воздействия на них никак не влияли. От них учителя стонали, не то что ученики. И в такой ситуации объяснить моим детям, что драться не надо, было бы неправильно.

Мужчинам, которые выросли без отца, его могут в чем-то заменить сыновья

– Откуда ты сам это знал?

– У меня с этим тоже были большие проблемы, потому что меня-то учить было некому. Только лет в 12 я пришел в секцию самбо, и это было уже мое самостоятельное решение. А сыновья у меня начали заниматься освоением всей этой премудрости лет в 7-8, т.е. у них была серьезная фора по времени. К слову говоря, драться мои мальчишки потом научились очень грамотно. Но применять этот навык в школе или на улице, слава Богу, так и не пришлось. Видимо, даже гопники-психопаты умеют почувствовать в другом человеке эту спокойную готовность дать квалифицированный отпор.

Тоска по воздушным змеям

Также мама не может, например, научить детей делать и запускать воздушного змея – настоящего, большого. Ты когда-нибудь делал воздушного змея?

– Нет.

– Я тоже нет, но мне очень хотелось, а обратиться было не к кому. Я лишь в книжках читал и смотрел в кино, как змеи взлетают метров на 300 в вышину и как они там в небе парят. Когда мои дети подросли, я нашел человека, который умел это делать. Это был кандидат в мастера спорта по авиамоделированию, он даже на международные соревнования со своими самолетиками ездил. Он буквально на коленке мне все объяснил. Дескать, раз-раз, вот так и вот так, и всё, полетит твой змей! Я обрадовался, прибежал домой: «Дети, сейчас будем делать змея!». Они, конечно, тоже обрадовались. Делаем, делаем – и вдруг вижу, что не выходит змей… Я многому научился, работая на стройке, но какие-то вещи, с которыми в первый раз сталкиваешься, могут вот так сходу и не даться… Я опять почувствовал себя маленьким мальчиком, у которого не получается сделать змея, чуть не заплакал даже. Просто ушел в комнату, чтобы перетерпеть все это дело и чтобы дети не видели моего состояния. Вдруг старший заходит через некоторое время: «Пап, я вроде разобрался, только хвост не знаю, как привязать. Пойдем, посмотрим». Пошли, сообща сделали хвост, запустили, и это действительно была сказка. Я чувствовал, что меня отпускает, что одна из моих детских проблем спустя несколько десятилетий наконец растворилась. И случилось это благодаря тому, что у меня выросли свои дети. Кстати, в этом смысле мужчинам, которые выросли без отца, его парадоксальным образом могут в чем-то заменить собственные сыновья. Они становятся той самой мужской компанией, которой у тебя никогда не было в детстве.

Источник

Константин РАЙКИН: «Отец никогда меня не воспитывал. Просто пару раз поговорил со мной тихим голосом, после чего я чуть не стал заикой»

«МОЯ ДОЧЬ ОЧЕНЬ УМНАЯ ДЕВУШКА, ПОЭТОМУ Я СИЛЬНО СОМНЕВАЛСЯ, ЧТО ЕЙ НУЖНО БЫТЬ АРТИСТКОЙ»

— Константин Аркадьевич, похоже, вы опровергаете закон, что на детях гениев природа отдыхает.

В мировой культуре очень много гениальных детей гениальных родителей. Посмотрите, какая дочка у Копполы? А Лайза Миннелли! Это она для нас самостоятельная величина. А для всей Америки она всего лишь дочка Джуди Гарленд. Всего лишь дочка, которая сколько сил потратила, чтобы хоть как-то быть сравнимой с мамой.

— Ваша дочь Полина не собирается дебютировать в «Сатириконе»?

— Полина учится на втором курсе Щукинского училища, и пока я ни разу не видел ее на сцене. Думаю, не скоро увижу.

— Хороший вы отец, ничего не скажешь.

— У Полины со мной такие же отношения, как были у меня с моим отцом. Папа впервые увидел меня на сцене только на третьем году моей работы в «Современнике».

— Папе было неинтересно?

— Я не хотел! Терпеть не могу этой пошлятины: все пришли и смотрят, как папа смотрит на сына! Такая гадость, такая мерзотина.

Поэтому пока я не стремлюсь смотреть на свою дочь, а Полина высоко ценит свою самостоятельность и не пускает меня в свои дела, за что я ее очень уважаю.

— Когда она поступала в театральный, тоже скрывала, чья она дочь?

— Она, между прочим, поступала сразу во все театральные вузы Москвы, что, на мой взгляд, правильно, и в лучшие срезалась. Очень хотела в Школу-студию МХАТа, но ее туда не взяли.

С женой и дочерью

Поэтому Полина выбрала Щукинское училище, где сейчас и учится с большим интересом и воодушевлением. При этом она хочет быть отдельно, что совершенно понятно при наличии у нее такой фамилии и такой профессии.

— А вы не возражали против ее выбора? Все-таки тяжелая наследственность.

Мне кажется, из нее бы хороший театровед мог получиться. Я даже просил ее: «Ну пойди в театроведение! Там столько говна! Столько глупых бездарных людей, которые пишут всякую галиматью. Ты хоть разбавишь. «. (Смеется). Она же с детства читает драматургию, хорошо разбирается в театре, умеет анализировать. Но захотела быть артисткой, и все.

Со стороны ее вроде бы хвалят педагоги, с которыми я иногда случайно встречаюсь. Не знаю. Не уверен, что они просто не делают мне приятное.

— Вы думаете о том времени, когда вас потеснят честолюбивые дублеры? Положа руку на сердце, оно ведь не за горами.

— В конце концов, наступает момент, когда ты должен понять: твоя пьеса кончилась и началась пьеса твоих детей. Они здесь главные, и они выбирают. А тебе нужно тихо отойти за кулисы, поскольку у тебя осталось лишь право совещательного голоса. В лучшем случае ты можешь что-то посоветовать или подсказать. Но при этом нужно быть готовым к тому, что тебя могут послать с твоими советами.

«ПО ВЕЛИКОЙ АКТРИСЕ МАНСУРОВОЙ ВСЯ МОСКВА С УМА СХОДИЛА! КОГДА ОНА УМЕРЛА, ЗА ГРОБОМ ШЛО 30 ЧЕЛОВЕК»

— Вы чувствуете, насколько изменилась молодежь?

— Нет, не чувствую. Я много преподаю, и молодежь, на мой взгляд, точно такая же, как была в годы моей молодости. Да, конечно, сегодня степени свободы другие, потому что нынешние молодые люди в другое время росли и воспитывались, но, в принципе, все очень похоже.

— А как же: воздух был чище, колбаса вкуснее, люди честнее?

— Сейчас модно говорить, что вот в наше время не было такого цинизма, такого хамства, таких безобразий. Да было все! Просто память с годами отсекает все плохое, оставляя только хорошее. Это нормальное свойство здорового человека.

Что было, то и осталось! Всегда наша страна, или теперь уже наши страны, были странами непуганых разгильдяев и бездельников. Абсолютно непуганые несметные стада всевозможных прохиндеев как бродили, так и бродят! Всегда добросовестность у нас была редчайшим качеством и по-прежнему встречается гораздо реже, чем талант. Талантливого еще можно найти, но вот добросовестного. А если сочетание этих черт в одном человеке, так это уже просто Красная книга.

— Вы когда-то обмолвились, что актеров и спортсменов любят больше других, потому что они единственные, кто выпекает свой пирожок прямо на глазах у зрителя. Но есть еще и обратная сторона. Никого так быстро не забывают.

Это приятный миф о том, что артистов (возвышенно) помнят и помнят. Их, конечно, помнят. Но легенды постепенно рассасываются, и на смену им приходят живые люди. А любой живой средний артист лучше, чем умерший гений. Вот об этом нужно не забывать.

К сожалению, это нормально. В этом и трагизм, и прелесть нашей профессии.

— И все-таки есть легенды, их не так уж мало, которые плохо рассасываются. Например, вашего отца помнят до сих пор.

— Почему это вы так снисходительно о сатирических достоинствах?

Вот таких, которые играют, а не говорят, на эстраде очень мало. Папа был таким. Он все делал игрой, а не текстом. Так играл Гена Хазанов когда-то. Это высокий класс.

— Тем не менее ваш театр имени Аркадия Райкина называется «Сатирикон».

— Это не значит, что театр сатирический. Он драматический. И таким задумывался. Еще при жизни отца мы обсуждали, что театр должен измениться, должен развиваться, и отец благословил новое драматическое направление.

«ТЕАТР НЕ ТО МЕСТО, ГДЕ МОЖНО НА ЖИЗНЬ ЗАРАБОТАТЬ»

— Как вы думаете, отцу бы понравился ваш нынешний театр?

— Абсолютно в этом уверен. Я знаю папины вкусы и поэтому убежден, что ему бы очень понравилось то, что у нас происходит. Возможно, за каким-то исключением. Кое-что мне и самому очень не нравится в нашем театре, с чем-то воюю.

— Несомненно, Аркадий Исаакович влиял на вас масштабом своей личности, но ведь он был еще и просто отцом. Он вас воспитывал?

— Отец никогда меня не воспитывал в прямом понимании этого слова, не обладал никакими педагогическими способностями, ничего никогда не назидал, ничему не мог меня научить. Многое он давал мне просто собой, своим мировосприятием и способом жизни.

Помню, буквально пару раз папа поговорил со мной тихим голосом, после чего я чуть не стал заикой. Отец умел очень страшно разговаривать тихим голосом. Это я бегаю целыми днями по театру и ору, а папа всегда очень тихо говорил.

Костя с отцом в последнем совместном спектакле «Мир дому твоему»

Так тихо, что люди, к которым он по каким-то причинам был недоброжелательно настроен, просто в обморок падали. И от взгляда его тяжелого тоже.

Отец был Скорпионом (видимо, это многое объясняет), и когда хотел, у него была очень тяжелая энергетика. Зато когда он был в духе, то абсолютно всех раскрепощал и очаровывал.

— Он любил вас как артиста?

— Он меня просто обожал! Души во мне не чаял! В этом смысле он был обычным папой, а никаким не профессионалом. По отношению ко мне у отца были весьма завышенные оценки. Я к себе отношусь гораздо сложнее.

— В свое время вы занимались эстрадой. Не было соблазна в ней и остаться?

30 лет я играл эстрадный спектакль «Давай, артист!», с которым объездил все, что только можно, практически весь Союз и обслужил всю русскоязычную публику за границей. Выступал там, где не выступала нога человека. Но все равно мои главные интересы всегда были в драматическом театре. Хотя я люблю эстраду.

— Интересно, за что ее сегодня можно любить?

Из-за того, что у нас нет школы, наша эстрада больна безвкусицей, бессмыслицей. А ведь там много талантливых людей. Но при этом так же много дурновкусия и поразительно низкий общий уровень культуры.

— Извините, конечно, но культурный уровень театральных артистов тоже иногда впечатляет.

— Да, нельзя сказать, что все театральные артисты так уж хорошо образованны. Но, поверьте мне, они академики по сравнению с абсолютным большинством тех, кто работает на эстраде! Когда человек из театра попадает на эстрадный концерт за кулисы, то разница между театральными и эстрадными людьми в речи, юморе и интеллекте просто потрясает!

— Дело еще в том, что на эстраде, как нигде, по-моему, спрос диктует предложение. Ну нравится народу и Петросян, и Регина Дубовицкая. Весело и радостно людям на них смотреть.

— Вкус у народа низкий, грубый, во всяком случае, у большинства. И это всегда так было. Всегда людей со вкусом было меньше, а вещи тонкие и глубокие понимало меньшинство. Не надо из этого делать трагедию! Плохо, когда уровень артиста равен уровню зала. В смысле, такой же низкий.

Кроме того, обычные люди, как правило, все равно понимают что-то очень мощное и настоящее. Уж не знаю как, но оно до них доходит. К примеру, все мы сойдемся на фамилии Высоцкий, правда? И эстеты, и жлобы. Только у жлоба Высоцкий идет через запятую с каким-нибудь барахлом, а у эстета нет.

— Вы член Совета по культуре при президенте России. Посоветовали уже что-нибудь полезное?

«Только в театре вы найдете актерское искусство на чистом сливочном масле. На сцене артист, как голенький»

А оно-то всего на два удара и рассчитано. На третий уже может и копытца свои отбросить. Как бы ни говорили, что искусство у нас такое-разэтакое, и, несмотря ни на что, оно у нас все равно выживет. Может, выживет. А может, и не выживет. Одно из двух.

Вот я и пытаюсь что-то в этом совете насоветовать. Пока что результаты довольно печальные. Подчас думаешь, может, спасаться в одиночку? Хотя бы по поводу своего театра попытаться с кем-нибудь договориться? Тоже не получается.

— В прессе было много разговоров по поводу приватизации вами «Сатирикона».

— А я не понимаю, почему можно приватизировать авиционный завод, фабрики, магазины, а театр нельзя? Был бы частный репертуарный театр. Опасное дело? Опасное. Но это шанс выжить! А система, по которой строится у нас бюджетная сфера, просто убийственна для культуры. Причем страдать будут самые лучшие, а худшим будет очень даже неплохо. Такой типично советский подход.

— По-моему, вы как-то мало снимаетесь в кино, Константин Аркадьевич.

— Что значит мало? Я вообще не снимаюсь! Чего это вы деликатничаете? Не снимаюсь, и все. На хрен! Нет, бывают такие легкие адюльтеры, когда я раз в пять-десять лет изменяю своему театру с кино. Значит, я верный супруг. (Смеется). Но я никогда не сравню театр с кино по степени интересности. Естественно, в творческом отношении.

— А как же деньги и слава?

— Видимо, я уже достаточно взрослый. Да и другие вещи меня сейчас занимают: мастерство, разные художественные задачи. В театре это все решается в полном объеме.

— Кинорежиссеры на вас еще крест не поставили?

— А если кто великий позовет?

— Ну Герману я уже отказал. Великому, на мой взгляд, режиссеру. Спилбергу отказал. По-моему, я был единственным, кто себе это позволил.

Источник