он похлопал меня по плечу
Он похлопал меня по плечу
он по плечу меня похлопал
и отвернулся захрапев
и мне открылся смысыл фразы
любовь похожая на сон
4 комментария
Похожие цитаты
Сны…
ТВОЙ СОН ТРЕВОЖИТЬ Я НЕ БУДУ,
Я ТИХО РЯДОМ ПОСИЖУ.
ПУСТЬ СНЯТСЯ СНЫ ТЕБЕ РОДНАЯ,
ПУСТЬ СНЯТСЯ СНЫ, Я ПОДОЖДУ.
Я ПОДОЖДУ, КОГДА ПРОСНЕШЬСЯ,
КОГДА ПОСМОТРИШЬ НА МЕНЯ.
В ТВОИХ ГЛАЗАХ ОГОНЬ ЗАЖЖЕТСЯ,
ТЫ УЛЫБНЕШЬСЯ МНЕ, ЛЮБЯ.
Я ТАК ЛЮБЛЮ ТВОЮ УЛЫБКУ,
Я ТАК ЛЮБЛЮ ТВОИ ГЛАЗА.
ТВОЙ НЕЖНЫЙ, ТЕПЛЫЙ ВЗГЛЯД ЛЮБЛЮ Я,
В НЕМ УТОНУТЬ ГОТОВ ВСЕГДА.
В НЕМ УТОНУТЬ, С ТОБОЙ ОСТАТЬСЯ.
… показать весь текст …
…Ты спишь уже?! Увы. Ну что же.
…Я пальцем нежно прикоснусь к твоей губе…
…А дальше вниз… по шее… к нежной коже…
…Прижавшись ласково к твоей щеке…
…И наслаждаясь… я вздохну всей грудью…
…Чтоб запах тела твоего мне ощутить…
…И улыбаясь. в губы страстные целую…
…Еле касаясь… чтоб тебя не разбудить…
…И понимая… то, что нет тебя дороже…
…Тебя у Бога попрошу не отнимать…
…Ты спишь уже?! Увы. Ну что же…
…Я ВСЕГДА РЯДОМ БУДУ СОН ТВОЙ ОХРАНЯТЬ!
Можно я приду к тебе во сне?
Можно я приду к тебе во сне?
По другому, видимо, нельзя
Можно я напомню о себе?
Каплями осеннего дождя
Осторожно, робко, не дыша
Нежно прикоснусь к твоей щеке
Пусть плывут минуты не спеша
По ночной, таинственной реке
Припев:
Сон, как дождь — придёт, не на беду
И уйдёт — уныло, морося…
Можно я во сне к тебе приду?
Можно я во сне к тебе приду?
По другому, мне уже нельзя
… показать весь текст …
Почему нельзя разрешать хлопать себя по плечам и телу
Вероятно, вам встречались в жизни подобные люди — они толи от избытка чувств, толи по другой причине так и норовят от души дружески хлопнуть вас по плечу, спине или другой части тела.
К сожалению, не всегда это безобидное проявление дружеских эмоций идёт на пользу. Возможно, после подобного общения вы замечали, что хлопнули вас по пояснице — через день — два поясница разболелась не на шутку, дёрнули шутя за волосы — спустя короткое время волосы стали хуже, потеряли блеск, стали выпадать.
Не всегда человек с «тяжёлой рукой» действительно желает вам зла, хотя намеренное негативное воздействие тоже случается не так уж и редко. Но, чаще всего намеренный негатив идёт от случайных, мало знакомых людей, с которыми вы единожды пересеклись например в общей кампании.
Что же делать, если среди ваших друзей или близких вы распознали тяжёлого на руку человека? Не стоит избегать общения, если конечно человек вам не неприятен. Для начала просто попросите его умерить свой пыл и держать руки при себе. Можно не вдаваться в энергетические подробности, а просто объяснить, что вам подобное проявление чувств неприятно. Обычно это действует.
Если же вы не убереглись от тяжёлой руки, то не забудьте во время дружеского похлопывания произнести тихонечко шепоток:
Ангел-Хранитель, защити, спаси, сохрани и обереги. Аминь!
Если и было негативное воздействие, то оно будет нейтрализовано.
А при помощи этого шепотка можно вернуть негатив обидчику. Для успешного проведения ритуала необходимо в субботний день тоже в ответ от души прихлопнуть его, например по плечу и произнести про себя слова заговора.
Я беру моё, а ты бери своё. Тебя чёрт шлёпнет, а меня ангел. Аминь!
Ещё хочу отметить один важный момент — проводить этот возвратный ритуал следует без злобы и ненависти в душе.
Я вовсе не призываю вас шарахаться от каждого, кто хочет к вам прикоснуться. Только советую прислушиваться к собственным ощущениям и внутреннему голосу — он вас не обманет и в нужный момент вы сможете защитить себя.
Мне выбора, по счастью, не дано
Мой черный человек в костюме сером.
Он был министром, домуправом, офицером,
Как злобный клоун он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.
И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: «Спасибо, что живой».
Вокруг меня кликуши голосили:
«В Париж мотает, словно мы в Тюмень,-
Пора такого выгнать из России!
Давно пора,- видать, начальству лень».
Но знаю я, что лживо, а что свято,-
Я это понял все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята,-
Мне выбора, по счастью, не дано.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Новое в блогах
Разговор без слов. О чем говорят невербальные жесты?
Люди нередко говорят не то, что думают на самом деле, а о самом важном зачастую вообще молчат. Как научиться понимать язык тела и жестов, расшифровывать эмоции через жесты рук, читать человека, будто книгу? Ведь тело не солжет, не скроет правду, его рассказ всегда искренен и откровенен. Если Вы научитесь считывать его сигналы, даже самые потаенные мысли человека не останутся для Вас секретом.
Невербальное общение. Жесты.
Невербальные жесты условно можно разделить на следующие четыре группы:
Чтобы полностью разобрать язык тела и жестов, изучить все нюансы поведения, этой теме следует посвятить всю жизнь. Ведь психология человека, жесты, мимика – это тонкая наука, невербальные жесты индивидуальны для каждого, ведь все мы разные, со своими особенностями характера. Кроме этого ошибочно «вешать» невербальный ярлык на какой-то отдельный жест, чтобы понять истину необходимо учитывать совокупность жестов, мимики, речи, с учетом настроения человека и прочих нюансов.
Поэтому мы не будем утомлять Вас научными трактатами по психологии, а расскажем о самых ярких, самых характерных, самых общих для всех сигналах тела. А для удобства и лучшего запоминания разделим их по эмоциям, положительным и не очень.
Превосходство и уверенность
Невербальные жесты и социальный статус человека – неразрывные «союзники» в общении. К примеру, высокопоставленный чиновник, ощущает себя более чем уверенно перед своими починенными, а следовательно, не станет скрещивать руки на груди, выстраивая невидимый защитный барьер. Напротив, он попытается продемонстрировать своё превосходство перед ними: заложит руки за спину, нарочито оставляя грудь открытой и демонстрируя этим собственную уверенность, или заложит руки в карманы, показывая свою незаинтересованность в присутствующих. Руки за спиной при этом не будут скрещенными (ну разве что для удобства, если его физическая форма не позволяет держать руки за спиной без соответствующей «опоры») или держать запястье и выше, иначе он просто злится, но пытается сдержать свои эмоции.
В определенной мере уверенного в себе человека олицетворяют и скрещенные руки на груди, но с оттопыренными большими пальцами. Эдакое своеобразное усовершенствование оборонительного жеста. Однако человек при этом чувствует себя гораздо комфортнее, ведь скрещенные руки являются показателем защищенности, а большие пальцы – демонстрацией уверенности и превосходства человека.
Неполные барьеры
В жизни мы часто сталкиваемся с ситуациями, когда не совсем комфортно себя чувствуем, но желаем казаться более уверенными. Например, в кругу незнакомых людей, во время доклада руководству, перед большой аудиторией и т.д. В таких ситуациях подсознательные защитные жесты рук, выдающие нашу нервозность, мы пытаемся блокировать, и частично заменяем их неполными барьерами. Это могут быть положения рук, при которых одна рука (как правило, правая) находится в спокойном состоянии, а другая хватается за плечо или предплечье второй руки. Бывает, что человек сам держит себя за руки или прикрывает грудь одной рукой, спрятав ее под мышку.
Замаскированные жесты руками
Наряду с неполными жестами, есть и замаскированные жесты, с помощью которых человек тоже достигает необходимый уровень спокойствия и уверенности. При установке защитных барьеров, как Вы уже знаете, руки закрепляют поперёк тела. Однако взамен этого устойчивого положения многие активно используют различные аксессуары: вертят запонки, теребят ремешок часов, браслеты и т.д., проводят одной рукой по другой. Так или иначе, но при этом одна рука всё равно оказывается поперек тела, а это явно говорит об установке барьера. Такие жесты рук всегда помогут Вам распознать не совсем уверенного, пытающегося скрыть нервозность человека. У женщин заметить такие жесты немного труднее, потому что они в таких случаях обычно в качестве барьера используют свои сумочки, кошельки и т.д. Для поддержания уверенности женщины, как правило, пользуются обеими руками.
Но, как у женщин, так и у мужчин, данный жест не всегда означает защиту. С большой вероятность замаскированные движения могут оказаться банальной манипуляцией. Это не всегда несет плохую подоплеку. К примеру, человек нервничает и переживает, боится реакции собеседника, но напускает на себя искусственную самоуверенность, выпячивая грудь, руки при этом спрятаны за спину. Да, они не скрещены, но крепко держат папку документов, или теребят листок бумаги, гнут скрепку и прочее.
Руки в карманах
У этого жеста множество значений, все зависит от совокупности с другими жестами и ситуации. Интерпретация может быть следующей:
Открытые невербальные жесты и позы
Открытость, дружелюбие
Руки человека повернуты ладонями вверх и широко расставлены в стороны. Голову собеседник держит прямо, плечи расправленными. Выражение лица естественное, на нем нет напряжения или скованности. Взгляд прямой, ясный. Это поза дружелюбия, искренности.
Таким эмоциям характерно рукопожатие с обхватом руки собеседника двумя руками. Во время общения мужчины часто расстегивают пиджак или верхние пуговицы рубашки, откидываются в кресле, занимая расслабленную позу (не путать с вальяжностью). Собеседник такого человека сам невольно расслабляется и начинает испытывать доверие.
Это отличный прием для общения со значимыми для Вас людьми. Сочетая такие невербальные жесты и искренний, приветливый тон Вы легко завоюете их расположение к себе.
Единомыслие
В невербальном общении есть понятие ментального контакта. На первый взгляд сложное психологическое понятие, говорит о непроизвольном копировании жестов собеседника или его поведения. Подсознание одного собеседника посылает невербальный сигнал: «Я прекрасно тебя понимаю», а подсознание другого безошибочно считывает этот посыл. Если Вы обратите внимание на пару, мирно беседующую за столиком, то увидите, что позы их схожи, расположение рук одинаково, а жесты иногда просто зеркальные.
Поэтому, если Вам необходимо убедить другого человека в том, что Вы единомышленники, расположить его к себе, просто скопируйте жесты и положение его тела.
Закрытые позы и жесты
Обман
При обмане возникает непроизвольное желание спрятать руки, почесать нос, потереть глаза, прикрыть ухо. Особенно выдают ложь неадекватные движения левой стороной тела. Человек, наверняка, врет, если его левая рука постоянно болтается невпопад, например, описывает круги или какие-то фигуры в воздухе абсолютно без всякого смысла. Аналогичным «доносчиком» на своего привирающего хозяина выступает левая нога, изображающая фигуры на песке или асфальте, рисующая какие-то линии и прочие элементы, которые не имеют отношения к теме разговора.
В подробностях о том, как определить по жестам, мимике, взгляду, интонации, темпу речи, что Вас обманывают, мы уже писали в статье: «Как распознать ложь. Научись читать язык тела и жестов». Но не забывайте оценивать сигналы тела в совокупности. Ведь почесывания носа может быть вызвано банальным насморком, потирание шеи – вчерашним сквозняком, ерзание левой ногой по полу – жмущим ботинком, а внешняя нервозность и смущенный взгляд – искренней к Вам симпатией.
Жесты размышления и оценки
Сосредоточенность
Эта эмоция выражается в пощипывании переносицы, глаза при этом закрыты. Когда Ваш собеседник решает, как именно поступить или что делать, так сказать думает над решением какого-то определённого вопроса, то Вы заметите, что он потирает подбородок.
Критичность
Если у человека к происходящему созрела негативная оценка, то свои мысли он выражает в следующей позиции: одна рука у подбородка, указательный палец вытянут вдоль щеки, а другая рука поддерживает локоть. Если еще у него и левая бровь опущена – он точно внутренне Вас критикует.
Позитивность
Позы неуверенности и сомнения
Неуверенность
Невербальное общение, которое сопровождают жесты типа почесывания или потирания сзади уха или шеи в большинстве случаев означает, что человек не совсем понимает, что Вы имеете в виду или что именно от него требуется.
Если при этом человек заверяет Вас, что полностью понимает – будьте уверены, он Вас обманывает. Невербальные жесты его выдали: ничего он не понял.
Недоверие
Несогласие с чьим-то мнением выдает прикрытый ладонью рот. Человек как бы сдерживается от аппозиционных высказываний, подавляет истинные чувства. Если подобный жест недоверия в беседе неожиданно сделал Ваш друг, лучше остановитесь и задумайтесь, какие именно слова спровоцировали такую реакцию, и исправьте щекотливое положение. Наблюдая за поведением начальника, и подмечая у него подобные реакции, Вы легко поймете, о чем следует говорить, а о чем лучше промолчать. Это очень важно, ведь недоверие довольно быстро может перейти в стадию непринятия, а потом в категоричный отказ.
Если подобные невербальные жесты сопровождают рассказ собеседника – он, наверняка лжет или существенно недоговаривает.
Жесты, говорящие о нежелании слушать и общаться
Скука
Когда собеседник подпирает рукой свою голову, это свидетельствует о полном безразличии к происходящему. Ему не интересно, он буквально засыпает.
Если Вы заметили подобную реакцию Вашего собеседника, немедля смените тему разговора: подберите для обсуждения что-то волнующее именно его, или поговорите о нем самом – это беспроигрышный вариант. Можно также «встряхнуть» собеседника неожиданным вопросом – он тут же очнется, будьте уверены.
Неодобрение
Заметив это, просто перейдите на нейтральные темы, на менее острые вопросы или более спокойный тон. Однако не следует расценивать жест, как неодобрение, если к рукаву пиджака собеседника действительно прилипла ниточка или одежда примялась.
Готовность уйти
Если человек опускает веки, прикрывает глаза – он потерял интерес к беседе. Почесывание уха во время выслушивания рассказа, символизирует отгорожение от потока речи, возможно собеседник подозревает Вас во лжи и не хочет более это слушать. Потягивание мочки уха, сообщит Вам о том, что оппонент не хочет высказываться. Когда собеседник поворачивается всем корпусом тела в направлении выхода или просто выставляет ноги носками к двери – разговор окончен, человеку не терпится уйти. Жест в форме снятия очков также красноречивый сигнал об окончании беседы.
Раздражение
Причиной раздражения может быть что угодно, но самыми яркими невербальными жестами сопровождается раздражение по поводу того, что собеседник раскусил его явную ложь. Его будет злить Ваша правота, но показать свое раздражение будет окончательным поражением. Поэтому человек будет внутренне «кипеть», а значит, ощущать недостаток воздуха, необходимость остудиться – начнет непроизвольно ослаблять галстук или воротник, потирать шею.
Кроме прочего раздражению характерны лишние движения руками, пощипывания женщиной сумочки, машинальное черчение на бумаге, бессмысленное перекладывание бумаг на столе, передвижение предметов. Человек жаждет окончить этот неприятный разговор.
Жесты доминирования
Право собственности
Мы очень часто показываем своё непосредственное отношение к каким-то предметам или людям, используя для этого наклон корпуса тела к ним. Зачастую это демонстрация прав собственности. Особенно хорошо это отслеживается в обычных бытовых моментах жизни.
Превосходство
Высшая степень этой эмоции выражается в сидячем положении в так называемой «директорской позе» или «позе босса». Руки могут вальяжно раскинуться на подлокотниках кресла или лежать за головой, нога закинута за ногу. Если при этом еще и глаза чуть прикрыты или их уголки слегка прищурены, а сам взгляд направлен вниз или окидывает Вас с головы до ног – перед Вами чистой воды высокомерие, откровенное пренебрежение.
Подобное положение тела часто принимают люди на руководящих должностях. Они уверены в себе, чувствуют свою силу, демонстративно выражают собственную значимость перед подчиненными. Попытка скопировать этот жест угрожает скорым увольнением с работы. Поэтому, просто перетерпите, особенно если его позиция не подкрепляется словесно.
Жесты пальцев: шпиль
Этот жест часто можно наблюдать у человека сидящего за столом: руки имеют хорошую опору, пальцы соединены, в некое подобие домика или шпиля. Такой жест свойствен людям, чувствующим в конкретной ситуации свою уверенность и превосходство. Соединяя кончики пальцев, собеседник сообщает Вам, что чувствует себя уверенно, спокойно и очень этим доволен.
Шпиль бывает двух видов – приподнятый и опущенный. Первый, приподнятый шпиль демонстрирует самодовольство, превосходство и уверенность. Второй, опущенный, означает, что человек очень внимательно слушает Вас, анализируя полученную информацию.
Равенство
Проверить, насколько настойчив он в своем лидерском статусе довольно просто: попробуйте повернуть вверх свою руку. Человек, категорически не согласный на равенство между вами, не позволит это сделать, Вы почувствуете сопротивление. Вам не удастся убедить его уступить главенствующую роль.
Сексуальные жесты
Мужские невербальные жесты
Женские невербальные жесты
Практически всем, без исключения, женщинам, стремящимся заинтересовать мужчину свойственно бессознательно вскидывать голову, поправлять прическу. Женщина начинает прихорашиваться, расправлять кофточку на груди. Если желание обольстить выбранный объект достаточно велико, женщина начнет подсознательную атаку более откровенными невербальными жестами: обнажит запястья, слегка раздвинет ноги в коленях, легко скользнет рукой по груди или талии, как бы стряхивая несуществующие пылинки.
Тактильные движения
Объятия
Значение выражаемых чувств определяют по характеру объятий, их длительности и силе.
К примеру, закадычные друзья, не видавшиеся долго, при встрече буквально душат друг друга в объятиях. На соревнованиях по борьбе участники коротко обнимаются и быстро расходятся по своим углам. Влюбленные в нежных объятиях задерживаются продолжительное время, прильнув, демонстрируют безмятежное счастье, крепко прижавшись – страсть или то, что соскучились. Объятия дальних родственников зависят от поддерживаемых ранее отношений, они могут быть холодными, сдержанными, пылкими. Объятья близких людей мягкие задушевные.
Рукопожатия
Подобный жест прочно закрепился в нашем подсознании и мы, также как наши предки, друг другу протягиваем руки, в знак доверия, или стараемся спрятать ладони, когда что-либо скрываем.
В энергичном, крепком потряхивании руки в сочетании с радостным восклицанием, Вы без труда определите искренность собеседника, его желание продолжить общение. Когда обхватывают руку своими двумя, в виде «перчатки», также демонстрируют дружелюбие. Но когда Вам протягивают «неживую», вялую руку – это означает, что с Вами контактировать не хотят.
Если при пожатии рука холодная, то это сигнал о том, что ее владелец замерз, или же серьезно взволнован. О нервном переживании свидетельствуют и запотевшие ладони. Когда при пожатии рука, оказывается ладонью вниз – это говорит о стремлении ее владельца доминировать над другим человеком. И напротив, рука, повернутая вверх ладонью сообщает, что человек бессознательно признает себя подчиненным, согласен быть ведомым в отношениях с собеседником.
Похлопывания по плечу или спине
Данные невербальные жесты очень характерны для мужчин. Зачастую они символизируют проявление дружеского расположения, ободрения или участия. Кроме этого, похлопывания по плечу или спине демонстрируют мужскую силу, способность поддержать в трудной ситуации, готовность прийти на помощь в случае необходимости.
Прикосновения
Прикосновения могут быть легкими, ласковыми, нежными, сильными, грубыми. Невербальное общение и жесты прикосновений наиболее распространены в отношениях близких людей или вызывающих сильные эмоции.
Останавливающие прикосновения – когда необходимо остановить расшалившегося озорника. Привлекающие внимание – когда собеседник не слышит или не хочет слушать. Настраивающие на интимный лад – в случае сексуальной прелюдии. Очень часто прикосновения выступают индикатором невысказанных чувств близкого человека: нежности, заботы, любви, несогласия, раздражения, агрессии.
Кроме прочего они могут являться и отличным средством манипуляции. Например, аккуратное, но крепкое прикосновение к локтю собеседника, может заставить последнего довериться Вам. Держа человека за локоть, Вы подсознательно внушаете ему, что Вам можно довериться, на Вас можно положиться, Вы надежная опора для него. Этим жестом очень часто пользуются мошенники, внушая жертве, чувство безопасности, ощущение того, что он хочет помочь, беспокоится о благополучии жертвы. Поэтому, будьте бдительны и не позволяйте подобные прикосновения малознакомым людям.
Приятная прогулка
Приятная прогулка
Помню, в конце Страстной, попалось мне объявление в газетах о продаже, «в верные руки», библиотеки, до четырех тысяч томов, в отличном состоянии, главным образом – классики, русские и иностранные, – есть и редкостные издания, – все книги в переплетах. Перепродавцов просят не являться. Единственный день для осмотра – вторник на Пасхе. Телеграфировать: ст. Лопасня, Курской д. «Злая Сеча»: к первому московскому поезду будут высланы лошади.
Я мечтал о пополнении тощей моей библиотечки, но куда же – четыре тысячи томов! Свободных денег у меня только до пяти тысяч, но чем же я рискую? Ну, прокачусь, погода теплая, конец апреля, весна в разгаре… – и я тут же послал депешу. Я только что вступил в адвокатуру, хорошая библиотека очень кстати, внушает уважение клиентам. А главное, я был молод, и весеннее возбуждение толкало меня из Москвы проветриться и набраться впечатлений.
«маевку», больше в Царицыно, с запасами всякой снеди, в поезде было полно, даже во 2 классе. В Царицыне наполовину опустело, в окошки вливалась свежесть распускавшихся берез; на станциях, в солнечной тишине весенней, слышалась веселая трель скворцов, праздновавших весну; с близкой церкви лился ликующий трезвон; цветистые девчонки совали в окошко букетики русской «примавера», – золотистых баранчиков, – и пучки синих подснежников; с зазеленевших откосов веяло душистым, свежим теплом новой травки, и все это, празднично-будоражное, смешивалось во мне с щекочущим ожиданием чего-то особо-радостного, волнующего в предстоящей встрече с таинственно-незнакомой и почему-то уже манящей своим названием «Злой Сечей». Историческое, должно быть, именование…
Против меня весело играли «в ладошки» студент с прелестной девушкой, в весенней кофточке с букетиком подснежников. Потом стали кокать красные яички и принялись закусывать. В Бутове их встретили пожилой военный с важной дамой, раздались восклицания: «зеленые щи сегодня, да. », «Вот, мама посылает пирог, от Флея. » Поцелуи, христосованье…
На станции Подольск я прошел в буфет, наполненный горожанами, парадный. Стол был украшен по-пасхальному, на стойке – окорок ветчины, в бумажных розанах, веселили глаз пасхальные крашенки в плетушке. Я выпил, в радости, ледяной водки, взял пирожок…
– Далече изволите ехать? – услыхал я будто знакомый голос, увидал книготорговца с Моховой. – До «Лопасни»… Не за библиотекой ли охотитесь. Вон и Алексей Иваныч.
Тоже знакомый, букинист от Проломных Ворот, известный книголюб и эксперт, вызывавшийся для оценки библиотек, «неоспоримый». По Москве кличка его была – «горбатенький» и «мороженый»: его щеки были багрово-сизые, лет за шестьдесят. Всегда, бывало, видишь его в «Проломе», в его ларьке без двери, с поднятым воротником, мерзнущего за книгой, или в выгоревшем драповом пальтишке. Но сегодня он был парадный, в сюртуке, в котелке, летнее пальтецо на руке, – совсем франт. Я заметил: «а букинистам не беспокоиться».
– Я – статья особая. С князем… – назвал он громкое историческое имя, – мы старые знакомцы, не раз бывал у него в «Злой Сече», доставлял книги, оценивал… Да и не для себя я, а… – он назвал известного миллионера, собирателя редкостных изданий, – ну, потягаемся.
И тут я узнал, что библиотека князя, на плохой конец, тысчонок на 20–30. Нечего и мечтать. Ну, что же, прогуляюсь…
Дальше мы ехали вместе, во 2-м классе. Алексей Иванович недоумевал, почему князь решился продать свою чудесную библиотеку. Уж не заболел ли, хочет прижизненно распорядиться. Последней доставкой ему от Алексей Ивановича был «остаток погодинской библиотеки», тысяч на 5.
Книготорговец с Моховой, знавший князя, тоже недоумевал. Но и ему тягаться было не под силу, хотя он – по поручению московской городской управы, от просветительного отдела, для пополнения книжного городского склада: предполагается к существующим читальням – Островского и Тургенева – основать еще два: Гоголя и Пушкина; а идти он может, самое большее, до 12 тысяч. Нечего и мечтать-тягаться. Он знал меня студентом, почти бедняком. Спросил, не разбогател ли я. Я смутился и признался, что, конечно, мне мечтать о покупке нечего. Знал меня и Алексей Иваныч, сказал:
– Вы начинающий адвокат, библиотечка вам необходима, для закраса. А мы с вами составим реестрик, тысячек на полторы-две. Вот Даль вам нужен… вы уже печатались, помнится. Может, и опять запишете. Ничего, духом не падайте… – ласково похлопал он меня по плечу.
Он был сегодня особенно ласков почему-то, – от Праздника? И лицо его, сумрачное всегда, сегодня почти светилось. Оживленный его добрыми словами, я с чувством пожал ему руку.
– Помните, бывало, учебники приносили на обмен. А теперь – адвокат. Библиотечку я вам составлю. Удивительный человек князь… воспитанный человек! – сказал он, с чего-то одушевившись, – Увидите, какая это библиотека. И ка-ак он расстается, не понимаю. Право, не заболел ли? Два года не видались. А то, бывало, зайдет, побеседуем. Сколько он всего знает. прямо – энциклопедист! Да и все в доме у него… не в доме, а во дворце. А какой у него народ… Да вот, увидите, пригодится, может, для вашей практики. Библиотека для него – почти священное. Какая обходительность, воспитанность… а уж без обеда не отпустит. И музыкант замечательный. Такие люди теперь на редкость.
На ст. Лопасня нас встретил парадный кучер, в плисовой безрукавке на синей шерстяной рубахе, с павлиньим перышком в шапочке. Только нас трое вылезло, можно ехать. Мы сели в шикарную коляску, тройкой вороных.
– Да что-то сдавать стали, поослабели. И не все кушать могут. Доктора не велят хлеба есть, сахарная болезнь, говорят.
«Злой Сечи» было верст двадцать. Дорога пообсохла, но в тенистых местах еще оставалось снегу, после великих снегопадов. На встречавшихся малых речках вода еще не вошла в русло, и мужики, в веселых рубахах, стоя в ботничках, ловили наметкой рыбу. В полдороге остановились на полчасика, отдохнуть лошадям. Кучер, уже пожилой, Фома Васильевич, лошадей жалел, а мы были рады прогуляться. И тут ловили наметкой рыбу. Трактирщик встретил нас очень предупредительно, похристосовались. Это было село, трезвонили. В трактире шумел народ. Хозяин приказал молодцу принести бадейку: «Их сиятельству рыбки на ушицу, на выздоровление». Когда отъезжали, бадью с деревянной крышкой поставили под сиденье: пара налимчиков, и так, мелочишки разной – ершей, пескариков…
– Скажи, Иван Гаврилыч христосуется! ушицы живорыбной оченно хорошо их милости.
– Любят нашего князя… – сказал кучер. – Да как его и не любить-то… Народишко вот избаловал, по доброте, порубливают у него лесок, хоть и у самих лесу невпроворот. – «С меня хватит», – смеется. Конечно, лесничишки тоже охулки на руку не кладут. Как-то захватил князь мужика, у самой дороги сосну свалил. – «Да ты бы, дурак, поглубже въехал, на самом виду рубишь!» – говорит ему наш князь. «Да ваше сиятельство, поглубже-то и не вывезешь». Князь сейчас ему записочку, на спине его и писал: «с моего, мол, позволения». Так эта записочка и пошла по рукам. Жалеет народ. Это вот кня-азь.
– остатком знатного рода, известного в истории. Я уже знал кое-что о его предках, из примечаний к «Истории государства Российского». Алексей Иванович начал рассказывать о «Злой Сече», но тут она и сама явилась, в полугоре, на солнце, в блеске зеркальных окон дворца.
– Ну, что за красота. – воскликнул, опять воодушевившись, Алексей Иванович, – таким я его никогда не видал.
Сияла церковь, и оттуда доливался веселый трезвон пасхальный. Празднично было на душе. Почему-то тянула меня к себе эта «Злая Сеча», обещая раскрыться и показать чудесное… – нужное мне такое, заманное – историческое, родное, – славу нашу. Я знал наверное, что найду здесь что-то … Во что веру? Этого я не знал, но предчувствовал радостно. Вполгоре блистали полноводные пруды – запруды. Дворец закрывался длинной березовой аллеей, старой, но уже светло одевшейся впрозелень. Мы сложились и дали кучеру рубля три. Он едва согласился взять: «у нас это не полагается, обеспечены».
Объехав великий круг газона, с черными еще клумбами, мы подкатили к парадному, массивному по-дворцовски. Швейцар, в ливрее, распахнул перед нами двери и поклонился с достоинством. Я напомнил Фоме Васильевичу про рыбу, не забыл бы.
– Князя-то да забыть. – сказал он, с ласковой улыбкой, и велел зевавшему на нас праздничному парнишке нести рыбу на кухню.
В огромной прихожей, уставленной, по углам, статуями из мрамора, швейцар принял от нас пальто и шляпы. Появившийся почтенный человек, во фраке и белом галстуке, попросил нас, с достоинством, следовать за ним. Это был старый слуга, в длинных бакенбардах, похожий на Григоровича, приятный манерой и чистотой. Он повел нас по широкой лестнице, по мягкому ковру, на первую площадку. Там тоже стояли статуи – Аполлон, Диана… Лестница расходилась надвое. Книготорговец с Моховой тоже был в сюртуке, только один я – пиджачник, и потому, должно быть, чувствовал себя смущенно.
Мы прошли обширным двусветным залом, в люстрах, с хорами для музыкантов, с колоннами, – совсем зал Дворянского Собрания в уменьшенном виде. Блистали паркетные полы, с новенькими дорожками. Прошли малиновую гостиную, карточную, биллиардную, – все образцово чисто, парадно, в большом солнце. Наш проводник отворил массивную дубовую дверь, взял визитные карточки, предупредил, что сейчас две ступеньки, и попросил присесть:
– Его сиятельство сейчас будут… – и удалился, притворив дверь.
удобный, низковатый, с тяжелыми канделябрами темной бронзы, в толстых, кубастых свечах, крутящийся, как оказалось после, с люстрой из хрусталя, в зеленых и розовых свечах, – пасхальных. Вокруг были низкие кожаные кресла, в углах – мраморные статуи. Все стены – в книгах, до потолка. В простенке образ св. Николая, с теплящейся лампадой. Все блистало лачком переплетенных корешков, тисненьем. Не книжные шкапы, а полки мореного дуба, приставные. У меня глаза разбежались, и стало стыдно, что я имел дерзость мечтать. «Одни переплеты больше пяти тысяч…»
– Не укупишь. – подмигнул Алексей Иванович. – И в квартирке небось не уместится.
– Какое там… – махнул я, и тут отворилась дверь. Входил князь в сопровождении двух дымчатых догов, в стоячих ушках-рожках.
Крепкий, высокий, стройный; красивая голова, впроседь. Ни следа болезненности в лице, в движеньях. Князь шел уверенно, радушно улыбаясь, приветливо-барственно кивнул, и его синеватые глаза не без живости оглянули нас. Только слабая желтизна висков намекала на его недомогание, но она едва чувствовалась в свежести выбритых щек, в ровно подстриженной бородке. Приятное, мягкое выражение лица, располагающее. К нему очень шел мастерской покрой платья, цвета вороненой стали, подчеркивая его слаженность. Подумалось: «какая свободная простота, в платье даже».
каталог, с пометкой цен. Я нашел много редчайших изданий, иногда с автографами, и тут же сказал, что мне это не по средствам. Князь благосклонно кивнул.
Алексей Иваныч доложил о желании москвича-книголюба – «выбрать по списку».
– Отпадает, – сказал суховато князь, – я не хочу распылять свое собрание. Вы. – обратился он к книгопродавцу с Моховой.
Тот объяснил поручение московской городской управы: купить для запасного склада, ввиду предполагаемой постройки еще двух читален – Гоголя и Пушкина: ассигновка в пределах 10–12 000.
– Маловато, правда… – досказал он.
– И это отпадает, но мысль мне нравится. Теперь, господа, я могу с облегчением сказать: вы видите, что сделка не состоится не по моей вине. Я все же побеспокоил вас… сейчас объясню и мою «вину».
Он дал объявление о продаже и скоро понял, что не может расстаться с библиотекой: отменить было уже поздно.
– Да, я поступил опрометчиво… но вы, думаю, эту мою ошибку извините. Неблагоприятный диагноз моего профессора толкнул меня скорей все вырешить, и я распорядился… но не мог покуситься на ценнейшее для меня, на библиотеку. В конце концов все же дал объявление. Судите – вина или ошибка? Деньги мне не нужны. Я определил вырученную сумму отдать земству на просвещение: на эти деньги можно устроить десятка два народных читален.
– Теперь, зная благую цель московской управы, я напишу моему поверенному. Библиотеку я не продам, а передам по дарственной, выговорив условия: мое книжное собрание должно целиком влиться в состав будущей читальни имени Пушкина как самостоятельный отдел и носить наше родовое имя. До дня моей смерти, – кажется, уже не очень далекой, – библиотека останется при мне. Вы вывели меня из затруднения, лучшего я не представляю… – и он ласково поглядел на нас.
– Ну, хорошо, оставим: вы не хотите преуменьшать мой дар. Пусть он поможет мне светло завершить служение рода нашего, прекращающего со мною. Сегодня для меня праздник.
– Это – историческое именование. Земля числится за нашим родом около пятисот лет. С конца шестнадцатого века она по писцовым книгам значится уже «вотчиной», с добавлением – «Злая Сеча». К сожалению, я не могу показать вам остаток сохранившегося пергаментного списка, найденного лет пятьдесят тому в рухлядной Высотского монастыря: я дал его списать и сфотографировать моему другу Барсову, знатоку летописей, грамот… исследователю «Слова о полку Игореве»…
Я сказал, что знаю Елпидифора Васильевича, моего соседа в Замоскворечье.
– Чудаковат он, живет в башне, со своими сокровищами…
– Это от пожара. Самоотверженный изыскатель наших исторических корней, хранитель русской славы. Редкостный русский человек! Мы ведь так мало знаем и так мало ценим наше, ценнейшее, чем должны бы гордиться. Мы чуть ли не стыдимся нашей величественной истории… «ленивы и нелюбопытны». Иные из нас находят даже некое больное услаждение в ложном надрыве-выводе, что мы – «хуже всех», и эту больную ложь пытаются почему-то привить народу. Разве неправда это? Можно назвать тысячи примеров. А народ… я это знаю по моему народу, по моим успенским мужикам, по моим слугам. – народ несет в себе, бессознательно-стихийно, веру, что он никак не хуже других народов, что он, со своими князьями и царями, творил Россию – Святую Русь. Этого нельзя вытравить из его недр душевных. В этом я неоднократно убеждался. Это никак не моя идеализация, а жизненная достоверность.
– Так вот, в этом куске пергамента, писанного одним из моих предков, вписано – и с какой же простотой! – о «Злой Сече». Мой… как это определить… ну, мой прапращур, князь-Рюрикович, был пылкий воин, напоминающий мне Мстислава Удалого… помните, «битва при Калке». Верный долгу, но непокорливый. В один из последних набегов Орды ему было указано стать на рубеже, у Серпухова, нащупать главные силы вражеские, отходить с легким боем, пропустить Орду и в подходящий час ударить ее в тыл. С ним был только один конный полк. Он не удержал своего боевого пыла, не разобрал, что перед ним главные татарские силы, лихо ударил в центр, прорвал и разбил наголову, взял ставку, большой полон, побил больше десятка тысяч отборной татарской гвардии, но упустил очень важное: не укрепил свои фланги, был обойден и пал на реке Наре. Остаток его дружины пробился и вынес из этой сечи тело любимого своего князя. Подошедшие московские полки начисто разнесли остатки кочевников. В пергаменте этот бой именуется «Злой Сечей». Там же сказано, что тело моего предка предано было земле «у дуба высока», в родовой вотчине. Вам покажут в парке. Лесоводы смотрели дуб и утверждают, что ему лет шестьсот. Величественный свидетель прошлого. Лет полтораста тому поставлена там часовенка. Народ чтит это место, молится князю, молится и за князя… На успенье вокруг дуба поют и песни, и молитвы, поминая по-своему. Вот одно из доказательств кровной связи с историческими корнями. По старым записям моих предков я мог установить, что среди моих верных слуг… так они себя называют, а я именую их – «други мои»… Чудесное наше слово – дружина. Да, так вот, среди моих верных слуг есть потомки участников той сечи. Они хранят в себе высокие качества своих предков… Да, многое у нас – от славных семян минувшего. Если бы сберечь их.
Появился почтенный слуга, встречавший нас, и доложил князю, что кушать подано. Князь пригласил нас пройти в столовую. Мы миновали ряд новых покоев и оказались в великолепной столовой светлого дуба, украшенной художественной росписью – охота на вепря, лося и медведя.
– Вася, дай-ка сухарик мне… – мягко сказал он стоявшему за его креслом почтенному слуге.
– Ваше сиятельство… – почтительно отозвался тот, – доктор наказали напоминать вашему сиятельству… – и в его голосе почувствовалась почти мольба.
– Дай, Вася. – сказал князь твердо.
– Не смею, ваше сиятельство! – решительно отвечал слуга.
– Ка-ков. чувствуете дерзанье. – не без удовольствия сказал князь, потянулся и взял с блюда сухарик.
Вася понурился. Князь посмотрел на него и положил на блюдо.
– Отличная уха. Послать Ивану Гаврилову поросенка… – сказал он Васе. – Единственно один изо всей дворни вышел из нашей вотчины, отщепился… Бог с ним. Остались все после Манифеста, продолжают служение. Остались не из-за выгод: они еще не знали тогда, да и теперь только предполагают, моего распоряжения о них…
Как-то был у него министр, дальний родственник. Все ему тут понравилось, но особенное внимание обратил он на точность и выдержку «лакеев».
– У меня нет «лакеев»! – возразил князь. – У меня слу-ги, а не «лакеи»… слу-ги. – повторил он, – меньшая братия. Воспитаны ли так, или это по чуткости, от сознания личного достоинства.? Это вы, там, выделываете «лакеев», прививаете народу чуждое понятие. «Лакей» звучит различно – на западе и у нас. Наш народ умеет хранить достоинство. Это проходит во всей нашей истории, – вчитайтесь! Это заверено и иными, не совсем глупыми, иностранцами. Наш народ, несмотря ни на что, – народ свободный.
Когда мы снова перешли в библиотеку, князь продолжал:
– У меня служат поколениями. Вот, Вася… его сын Фома привез вас. Его внук отбывает службу в Петербурге, в кавалергардах. И несмотря на великие выгоды, уже предлагаемые ему, к осени возвращается сюда. И так все. Что их влечет? Воспитанное веками чувство… родины.
Вася – бывший мой вестовой, вынес меня из огня на Инкерманских высотах, в 55-м году, и тут же был ранен в грудь навылет. Вы, конечно, не раз замечали в русском человеке его исключительное качество: независимость, чувство личного достоинства. Это отмечено Пушкиным. Мои старики в Успенском говорят мне – «ты, князь», держат себя на равной ноге со мной, спорят и даже наставляют. Ни татарское иго, ни крепостное право не оставили и следа в характере народном, не придавили его: он слишком закален, упруг. Почему? что за чудеса. – я часто об этом думал. И объясняю это у народа сознанием своего «образа и подобия», вложенного нашим Православием. Это – общее наше, племенное. Этого было в народе больше, теперь слабеет: видят меньше примеров служения и долга… народ слишком отделен от лучших людей у нас, и дурно его воспитывают. Но закваска еще жива, не втуне свершались подвиги, не могли бесследно пропасть жертвы исторических родов, творивших Святую Русь… эти роскошнейшие цветы духовные нашей истории, назначенный нам удел – «душу свою положить за други своя»… может быть за целый мир положить. Читайте историю, вникайте в нее, и вы уверитесь в этом. Народ знает эти жертвы и принимает их, как законное… мало говорит об этом: «так надо», вот и все рассуждение его. Он – заметили это? – не кичится «славой», он выполняет свой подвиг, как службу, как работу. Он не вспоминает о подвигах своих предков: «Воля Божия, свое отбыли». Мы, высшие классы, помним, и тоже не кичимся. Вспоминать отрадно, да… Из девяти поколений нашего рода шестеро представителей сложили головы на поле брани, вместе со своими дружинами, своими слугами. Прадед пал при Бородине, дед под Ватерлоо… отец был тяжело ранен на Малаховом Кургане, но выжил и отдал свои силы Комиссии по освобождению крестьян. Я обязан жизнью моему верному Васе. Видите, какая спайка! сколько братского общения с народом. Клевещут на нашу аристократию, на наш народ. Наша аристократия, может быть, лучшая из всех аристократий, и наш народ как-то хранит в себе врожденный артистократизм духа…
Юный совсем тогда, я упивался словами князя. Князь говорил спокойно, с полной искренностью и простотой, не чувствовалось даже тени идеализации: все в его рассказе было исторически обосновано, будило в сердце горделивые чувства, что я – русский, и мои предки тоже творили историю, вязали жилами и скрепляли кровью великую отчизну. Помню заключительные слова князя:
– Дивная – история творческих страданий! Помните слова Пушкина об «истории»? Я так рад, что ваш приезд всколыхнул лучшее во мне. История наша – дана нам Богом, и мы никогда не откажемся от нее.
синяя лампада. Образ Успения. Памятная сеча, по записям, пришлась на Успеньев день. Под иконой – наполовину стертое изречение: «…душу свою положит за други своя».
– Никогда не копали, не тревожили… – сказал Вася. – Точного места не означено. Не пожелали тревожить прах.
Я долго смотрел на дуб – символ русской силы, доблести.
На станцию вез нас другой кучер, помоложе, на паре серых, в легкой пролетке. Катили лихо, переполненные чудесными впечатлениями. Проступали звезды. Не остановились у трактира, шумевшего народом. Говорить не хотелось. Я чувствовал себя обновленным, укрепленным. То, что предчувствовал я, исполнилось: я обрел прилив веры, воли… почувствовал, может быть, впервые в жизни нерасторжимую связь с родным, слышал в себе токи вдохновенья, порыв творческой силы… Эта прогулка, как бы видение, не прошла бесследно: она открыла мне неведомые раньше исторические корни, вязавшие меня с недрами. Я не мог удержать восторга и воскликнул:
– Какое счастье – коснуться живых истоков.
Кучер мчал, нахлестывая коней, боясь опоздать к последнему поезду. Прощаясь под фонарем станции, я дал ему рубль, но он решительно отмахнулся:
– У нас не полагается, все обеспечены.
Мне хотелось его обнять, высказать все, что во мне светилось. Он, должно быть, почувствовал мое волненье и сам протянул мне руку:
– Счастливого пути, сударь.
за три до первой мировой войны, почти через десять лет от сердечного припадка, читая Пушкина, редкостного смирдинского издания.
Я был на похоронах. Плакали все: и его верные слуги, и чиспенцы. Он еще загодя распорядился положить его, как полагали его предков, – на сельском погосте, «среди своего народа».