научи меня прощать 101 глава читать
Научи меня прощать
У вас появилась возможность начать слушать аудио данной книги. Для прослушивания, воспользуйтесь переключателем между текстом и аудио.
Глава 101.
Осень пришла стихами Тарковского… Закружила желтыми листьями, запорошила ими шуршащие парковые дорожки.
«Вот и лето прошло, словно и не бывало.
На пригреве тепло. Только этого мало.
Всё, что сбыться могло, мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло. Только этого мало.
Понапрасну ни зло, ни добро не пропало,
Всё горело светло. Только этого мало.
Жизнь брала под крыло, берегла и спасала.
Мне и вправду везло. Только этого мало.
Листьев не обожгло, веток не обломало…
День промыт, как стекло. Только этого мало». *
Валерия тихонько напевала себе под нос незамысловатую мелодию песни Ротару на эти стихи, когда подходила к своему бывшему обиталищу.
После переезда она оставила у соседки, той самой любопытной Марины, кое-какие книги. Теперь пришло время их забрать.
Переход на новую работу сказался на ней хорошо. Ей неожиданно понравилось преподавать.
Её строгость и справедливость сразу же отметили студентки, а студенты, вкупе с этим, ещё и шептались о красоте новой преподавательницы.
Валерии понравились аудитории, она полюбила эту контрастность: шумное неуемное молодежное веселье между «парами» и сосредоточенная тишина занятий, шелест переворачиваемых тетрадных страниц, шуршание стержней многочисленных шариковых ручек, выводящих текст лекции, надиктованный ею.
Работа в музее не приносила столько удовлетворения. Конечно, были экскурсии, даже для иностранцев. Теперь же, на новой работе, Валерия начала понимать, что обычное, живое, человеческое общение – это лучше, чем сидеть в своём кабинетике, «накалывая жуков на булавки».
Лучше, чем приторно-улыбающимся голосом говорить одно и тоже на многочисленных экскурсиях. Тем более, что экскурсии в последнее время превратились в единичные, и то – для школьников.
Поселили Валерию в обычной старенькой кирпичной пятиэтажке, построенной когда-то специально для профессорского состава ВУЗа.
Часть трёхкомнатных квартир здесь были превращены в коммунальные. Комнату она получила большую, в квартире на четвертом этаже. Она была даже больше прежней, светлая, с балконом. Красота!
Продолжая напевать: «Вот и лето прошло… Словно и не бывало…», Валерия привычно толкнула дверь в подъезд своего прежнего общежития.
Поднявшись на нужный этаж, Лера постучала в Маринину дверь.
Соседка открыла практически мгновенно, словно стояла за дверью и только и ждала, когда раздастся стук.
— Ой! Лерочка! – Марина излучала волны радушия. – Я так рада тебя видеть! Проходи!
Она широким жестом пригласила её в комнату.
Но Валерия, улыбнувшись, покачала головой.
— Прости, Марина, я только за книгами. На новом месте столько хлопот, ты же сама понимаешь…
Соседка обиженно поджала губы.
Понятно, что она рассчитывала на разговор «под чаёк», на подробные рассказы о Лерином новом житье. Но подкармливать неуёмное Маринино любопытство в планы Леры не входило.
— Конечно, конечно! О чём речь! – Марина тут же принялась выволакивать откуда-то из-за двери перевязанную обычной бельевой веревкой стопку книг.
— Вот! Всё в целости и сохранности! – соседка улыбнулась. – Знаешь, а я за тебя рада! Честно.
Она помялась и широко улыбнулась.
— Я тебе даже завидовала поначалу. Я-то не научный работник. Обычная, зашуганная семьей и работой женщина. Мне всё казалось, что твоя жизнь – это идеал. Ни семьи, ни детей, всегда красивая, гордая такая… С мужчинами интересными встречаешься… А потом поняла – да дурёха я! Счастливая дурёха, которая счастья своего в упор не видит.
Валерия удивилась такой откровенности, но тоже улыбнулась.
— Права ты, Марина. Права во всем. Знаешь ведь, как в народе говорится? «В чужих руках ломоть велик, а как нам достанется, так мал покажется». Ну, пока?
Марина махнула рукой.
— Ой, подожди! Вот недотёпа, забыла совсем! Тебе тут письмо пришло! Погоди, я сейчас…
— Ага! – Марина сосредоточенно рылась в ящике комода. – Куда ж я его сунула?! Всё перекладывала, чтобы не забыть… А! Вот оно! Нашла!
Она радостно выудила из верхнего ящика слегка помятый, плотный конверт.
— Держи! Хорошо, что вовремя вспомнила. А то бы пришлось бы тебе ещё раз приезжать.
— До свидания, Лерочка, звони! Не пропадай.
Марина проговорила эту дежурную фразу всё тем же радушным тоном.
— Не пропаду! – Валерия сунула конверт в сумочку и, подхватив довольно тяжелую книжную стопку, отправилась домой.
Квартира встретила тишиной – соседей дома не было.
Лера разделась, не торопясь прошла на крохотную кухню. Холодильник теперь пришлось поставить в комнату, потому что на кухне умещались только плита, шкафы с посудой и два рабочих стола.
Поначалу она очень плохо спала, так непривычно было слышать гудение без конца включающегося агрегата, но вскоре настолько привыкла, что совсем перестала замечать этот глухой равномерный звук.
Лера достала из сумочки конверт.
Подумав немного, перевернула его, посмотрев на штемпель. Нижний Новгород. Странно… Никого из родни в этом городе у них не было. Да и знакомых тоже.
Она аккуратно надорвала правую сторону конверта.
Небольшая бумажная полоса неровно оторванной лентой легла на стол.
Валерия достала обычные листы в клетку, убористо исписанные округлым, не совсем разборчивым почерком.
«Здравствуй, моя королева…»
Приветствие ужалило её, словно неловко прижатая пчела.
Листки выпали из рук… Но ведь она сама разрешила ему ей писать. Почему же так испугалась? Эта история – теперь дело прошлое.
Валерия отложила письмо.
Нервно походила по комнате, чувствуя, как ломит виски то ли от боли, то ли от чего-то иного, некоего болезненного ощущения прошлой, ещё не полностью залеченной обиды.
В конце концов, немного успокоившись, она вновь села за письменный стол и принялась читать…
Научи меня прощать. Глава 110
Злата занималась любимым делом: примеряла драгоценности.
Всё-таки, её Гера (так она с недавнего времени начала называть Георгия) умеет разбираться в дамских «безделушках».
Например, вот эта… Причудливая брошь в виде изысканного цветка с крупным камнем – стоит, как машина, на которой её возят.
А серьги с бриллиантами – как две машины.
Украшений немного, но вместе они – целое состояние. По крайней мере для неё, бедной девушки из провинции, всё богатство которой – педагогическое образование и дом в деревне. Не считая вложенных в пекарню денег. Если только удастся их сохранить. Интуиция подсказывала ей, что пекарня переживает не лучшие времена и вскоре не выдержит конкуренции.
Да и после общения с Георгием, с его миром, ей совсем не хотелось оставаться каким-то незначительным пекарем.
Она сомневалась, что когда-нибудь такой человек, как Георгий, потребует от неё вернуть подарки. Он птица совсем иного полёта, это не Петя с его округлым брюшком и уютной квартиркой.
Георгий – это ум, причем изощренный, аналитический. Иногда он казался Злате неким сверхчеловеком, умеющим предугадывать мысли и желания других людей.
Обладал ли он такими способностями, наверняка Злата не знала. Но то, как он вел дела, как говорил с людьми – её поражало.
Георгий вызывал у неё чувство восхищения и страха одновременно.
Это будоражило кровь, заставляло всегда быть в лучшей форме, «держать фасон».
Злате льстило, что такой человек выбрал именно её. Конечно, она красива.
Злата посмотрела на себя в зеркало.
Ей всего двадцать восемь лет. Уже не девочка. Многие в этом возрасте давно замужем, имеют по ребёнку, а то и по два.
Зато ей никто не даст её лет. Безупречная кожа, ухоженные ноготки с аккуратным маникюром, волосы здоровые, густые, блестящие, всегда прекрасно уложены. Ни капли лишнего жира, только гладкие, крепкие мышцы.
Недаром она столько времени проводит в бассейне и на тренажерах в загородном доме Георгия. Собственно, чаще всего она теперь живёт именно там, а не в его городской квартире, и не в той, что приобрёл для неё любовник.
Единственное, что омрачало её ликование – Георгий так и не оформил квартиру на её имя.
С одной стороны, она понимала, почему. Ему нужны были гарантии, что она в один прекрасный момент не взбрыкнёт по какому-либо поводу и не решит «показать характер». Это было умно, Злата понимала это, и даже считала правильным.
На его месте она поступила бы также.
С другой стороны, её коробила подобная «мелочность». Георгий настолько влиятелен и богат, что квартирой больше, квартирой меньше – его не особо заботило.
То, что он не оформил до сих пор документы, говорило только об одном – он до сих пор не доверяет ей полностью.
Злата снова посмотрела на драгоценности, разложенные на туалетном столике.
Хотя бы всё это – точно её. Если что-то случится – эти вещицы помогут ей держаться на плаву. И даже вести довольно обеспеченную жизнь. Какое-то время.
Она подперла голову руками и уставилась в окно.
Там бушевал май, природа буйствовала, всё цвело и переливалось всеми оттенками зелёного.
Ей хотелось на пикник.
Куда-нибудь на природу, даже с палаткой. Испечь в углях, пламенеющих алым, обычной картошки, и есть её прямо так, плохо очищенную, с кусочками кожуры, превратившейся в приставшую золу, присыпая картошку крупной солью.
Не нужен ей шашлык, и вино не нужно.
Петь бы песни под гитару, шутить и рассказывать анекдоты…
Она тряхнула головой.
Да не вопрос! Одно слово Георгию и завтра же её ждёт чудесное «барбекю».
Заморское слово стало модным совсем недавно. В основном, благодаря роману Маргарет Митчелл «Унесенные ветром».*
Однако мысли о палатке на берегу реки не уходили.
Хор квакающих лягушек, надувная лодка и ловля раков, когда они, девчонки, перепачканные тиной, выуживали зелёных, шевелящих клешнями чудовищ, из специальных бредней, и с визгом волокли их к котелку, роняя от страха и брезгливости, устраивая соревнования, кто добежит первой.
Злата помотала головой и снова посмотрела на драгоценности.
О чем это она опять?
Все, что было с ней раньше – это не её жизнь.
Её жизнь – вот она, в этих сверкающих камнях, в дорогих костюмах, в шампанском за баснословные деньги, подобострастных улыбках подчиненных Георгия.
Она так долго шла к своей цели, так долго её добивалась…
И всё бросить? Ради чего? Нелюбимого мужа и кучи сопливых ребятишек?
Она подумывала о том, чтобы родить Георгию ребёнка.
Интересно, если она забеременеет, как он отнесётся к этой новости?
Злата знала, что у него нет детей.
Во всяком случае таких, о которых было бы известно ей. Георгию уже много лет, но он сильный мужчина.
Настолько сильный, что даст фору многим молодым.
В их постельных играх он всегда верховодит. Если Злата и оказывается в позе «наездницы», то только по его личному желанию. Не по собственному.
Хотя спать с ним ей нравилось.
Нравилось его сильное, жилистое не по возрасту, тело, нравилось, как он железной хваткой удерживал её руки, иной раз не позволяя касаться его.
Временами ей думалось, что такая игра была похожа на нечто этакое… с применением силы… Но и это Злате нравилось.
Она была цельной, сильной натурой, ей требовалось именно такое «укрощение».
Злата никогда бы в этом не призналась, но, оставаясь наедине со своими мыслями, осознавала, что это именно так.
Может действительно, стоит родить ребёнка?
Она думала о ребёнке не как о своем, а как именно о ребёнке Георгия. В таком случае её положение стало бы абсолютным, прочным и постоянным. Она превратилась бы в женщину «навсегда».
Надо над этим подумать…
Она томно потянулась, как кошка, своим гибким телом, открыла шкатулку, сделанную на заказ, стала складывать драгоценности на специальные бархатные ложа.
Этот процесс захватил её целиком.
Какая река, какая палатка?!
Вот здесь, на красном бархате – настоящее. Это пропуск в рай, пропуск в сытую и безбедную жизнь.
А дети… Или любовь… Что такое эта самая любовь?
Вышла Ольга за своего Костика и что? Родила ему девчонку, живут, как нищие. В его ВУЗе задерживают, как везде, зарплату, а несчастная Оленька каждый день думает, как приготовить из ничего что-то съедобное на ужин. Причем самолично, стоя у плиты на кухне. По праздникам закупаются «ножками Буша». Фи…
Злата взяла со стола маленький серебряный колокольчик и позвонила.
Через пару минут дверь открылась, вошла женщина в белом, накрахмаленном переднике.
— Юлия Сергеевна, накрывайте завтрак. Георгий Вячеславович передал, когда будет?
— На сегодня ничего нет. Я не буду обедать дома, поэтому считайте, что у Вас выходной. Почти.
Злата снова потянулась, улыбнувшись женщине, потом потуже запахнула яркий шёлковый халат.
— Но я поговорю с Георгием Вячеславовичем по поводу «барбекю». Завтра будут гости, имейте виду. Меню обсудим позже.
Женщина снова вышколено кивнула и скрылась за дверью.
Мысли о реке и палатке улетучились, сменились более насущными.
Её ждал бассейн, вкусный завтрак и – заботы.
Заботы о том, как сделать так, чтобы Георгий с ней не заскучал.
Злата выпорхнула из дома.
Загородный дом был бы обычной дачей, если бы не большая территория и трехметровый забор.
Внешне дом выглядел весьма скромно. Но это для тех, кто не ведал о его «начинке».
Усевшись в машину, она приказала водителю ехать в город. Ей хотелось в ресторан.
Она устала от прислуги, лысых, «глыбоподобных мальчиков» из охраны, их льстивых, искусственных, будто приклеенных улыбок, исподволь становящихся наглыми и сальными.
Особенно был ей неприятен человек со шрамом через всю левую половину лица.
Злата до сих пор почти ничего о нём не знала, кроме, пожалуй, имени. Но чувствовала, как внимательно тот следит за ней, за каждым её движением, наблюдает, словно хищный зверь.
То, что она стала вмешиваться со своими советами в дела Георгия, очень ему не понравилось.
Вернее, настоящее его имя было Дементий Александрович. Редкое имя.
Злата специально порылась в книгах, определив, что оно имеет латинское происхождение и означает: «усмиряющий». Она тогда даже понимающе хмыкнула про себя. Что же… Вполне подходящее имечко для такого человека, выполняющего грязную работу.
Те, кто был с ним близко знаком, допускали фамильярность и изредка называли его «Димон». Видимо из этого «Димон» и произошла кличка, которая крайне ему подходила. Стоило только поставить ударение на первом слоге и заменить «и» на «е».
Безобидное, в принципе, имя превратилось в нечто совершенно зловещее.
Демона боялись все в доме.
Разумеется, кроме Георгия, чьей правой рукой он был.
Злата подозревала, что именно ему, Демону, принадлежат все грязные и страшные делишки, которые поручает своим подручным Георгий.
Демон был настоящим убийцей, Злата это чувствовала.
Причем при всей своей невозмутимости и безобидным речам, это ощущение ужаса, исходящее ото всей его фигуры, она так и не смогла побороть.
При взгляде на Дементия на её лицо наползала брезгливая гримаска, которую она не в состоянии была спрятать, как ни старалась держать себя в руках, сохраняя спокойствие и невозмутимость.
Демон отвечал ей «взаимностью», тихо её ненавидя.
Он запомнил это её: «А что такого? И ему наука, и вам польза. Деньги потерянные вернёте, а на его примере других поучите, что вы люди серьёзные, но деловые. Вот если вторично оплошность допустит, тогда можно и убрать».
И запомнил ответ Георгия: «Слышал, что девушка сказала? Выполняй!»
Этого Демон Злате простить не мог.
Никогда ещё в их дела не вмешивалась женщина. Да ещё так беспардонно.
Никогда ещё Георгий не обращался с ним, как с мальчишкой.
Злата чувствовала ненависть человека со шрамом.
Боялась его, ужасалась его спокойствию, но одновременно уважала.
Было в нём что-то такое… жуткое, но привлекательное. Как и в Георгии. Они были похожи. Разница была только в том, что один из них только отдавал приказания, а руки в крови были у другого.
Они стоили друг друга. Отдающий приказания и его палач.
Однако свои обязанности Дементий выполнял безукоризненно.
Именно ему Георгий поручил охрану Златы. В результате Злата получила в водители одного из лучших людей Демона.
Вот и сейчас она с удовольствием отметила, что этот мужчина выскочил из машины, как только увидел её выходящей из дома, открыл дверцу машины.
— Домой. – Злата откинулась на мягком сиденье, устраиваясь поудобнее. – У Вас будет три часа свободного времени. Потом «по магазинам».
Водитель молча кивнул и сел за руль.
С этим безразличным человеком она почти не разговаривала. Даже по имени называла его редко, общаясь с ним, как неким бездушным роботом.
Впрочем, он и вёл себя именно так. Никогда не улыбался, ни разу не попытался начать разговор. Все вопросы касались только выполнения его обязанностей.
Злату это устраивало.
Она понимала, что о каждом её шаге водитель докладывает Дементию. Это было неприятно, но правильно, она сама поступала бы также.
Приехав в свою квартиру, она вздохнула свободнее.
Здесь, в этих трёх комнатах, она чувствовала себя лучше. Не нужно было постоянно быть чопорной и строгой, играть роль великосветской дамы, которую она уже привыкла играть, постоянно находясь в присутствии Георгия и людей его круга.
Злата с удовольствием приняла душ, напевая какую-то популярную песенку.
Включив кассету, оставленную в видеомагнитофоне, осмотрела гардероб.
Для пикника ей хотелось чего-то особенного.
Ей нравилось удивлять гостей своей эктравагантностью, которую она умело сочетала с хорошим вкусом.
«Пройтись по магазинам» означало нанести визит неким особам, занимающимся продажей исключительно импортных качественных вещей.
Посещать рынок или магазины, набитые турецким и польским «шмотьём», она считала ниже своего достоинства. Георгий был того же мнения, поэтому денег на её наряды не жалел.
Год назад она впервые посмотрела фильм «Красотка».**
Незамысловатый сюжет о девушке с улицы, превратившейся из девицы легкого поведения в настоящую Золушку, получившую своего принца, произвёл на неё большое впечатление.
Она купила видеокассету и часто пересматривала фильм в одиночестве, непременно в своей квартире.
Доставала из холодильника заранее припасенные деликатесы, сервировала себе столик, уютно устраивалась на диване, и – смотрела на приключения уличной девчонки, которая вдруг перевоплощается в великосветскую манерную даму.
Этот фильм бередил душу.
Он рассказывал ей правду о себе самой, такую правду, которую она предпочла бы не видеть вовсе.
Но с другой стороны, она ведь не была девушкой с улицы, вульгарной и пошловатой.
Даже Дементий, хотя и недолюбливал её, не оспаривал её статус. Видел манеры Златы, её хитрый ум.
Чуял в ней родственную душу.
Они, как два хищника, всегда были готовы к сражению. Следили за словами друг друга. Георгия, кстати, это весьма забавляло. Ему нравилось наблюдать за их «общением». Иногда он даже специально «сталкивал их лбами».
Тогда Злате казалось, что Демон, несмотря на его ненависть, тоже уважает её.
Однажды её водитель опоздал на тридцать минут. Злата ждала его, сидя в зале ресторана. Позвонив Дементию, она попросила прислать другую машину.
— Разумеется. – Ответил абсолютно спокойный голос в трубке. – Всё будет.
Однако через пять минут подъехала её машина.
Дементий, когда водитель довёз её до квартиры, уже поджидал у подъезда.
Злата ещё не видела его в такой ярости.
— Ты не понимаешь, кого возишь? Я за что такие бабки плачу?! Перетрудился?! – Демон, сузив глаза, метал молнии. – Если сказано – быть у ресторана в пять, значит ты должен явиться ровно в пять! Ещё одна подобная промашка, ты не только у меня не будешь работать, тебя не возьмут никуда и никем в пределах городской черты. В деревню поедешь. Грузовик водить и коров охранять. Понял?!
Водитель кивнул, побелев.
Тогда Злата почувствовала заинтересованность этого страшного человека. И уважение.
Хотя он всё-таки терпеть её не мог.
Злата вернулась в комнату, снова посмотрела на работающий телевизор.
Ей нравилось снова и снова пересматривать сцену, где героиня фильма, накупив обновок, совершенно преобразившись, возвращается в отель под песенку «Oh, Pretty Woman».***
Она нажимала кнопку, отматывая плёнку назад, и опять смотрела, наслаждаясь триумфом героини вместе с ней.
Теперь, посматривая на мелькающие фоном знакомые кадры, она подумала, что ей совершенно необходимо что-то напоминающее летние наряды «красотки». Может быть, такое же легкое, элегантное платье в белый горох и шляпка. Или костюм…
Шорты на ремне, белая простая блуза и пиджак.
Но только не морковного цвета!
Злата скорчила рожицу.
Летнее – не значит яркое и кричащее. Она предпочла бы что-то более светлое. Бежевое, светло-зеленое…
Решено! Платье или костюм. У какого-нибудь из «ателье на дому», как она называла подобные «магазины», наверняка найдётся нечто подобное.
Только нужно сделать несколько звонков. Прежде всего, она поедет к Элле, потому что уже заказала ей легкий свитер для вечерних посиделок на веранде…
Если честно, Злата и не предполагала, что с Георгием её ждёт такая роскошь.
Однако, став официально его любовницей, она получила доступ ко многим, ранее недоступным, удовольствиям.
Она оделась, выключила видеомагнитофон и выскочила из дома, размахивая сумочкой.
Её настроение улучшилось.
Какой «шашлык»?! Только «барбекю».
Она скользнула в услужливо распахнутую дверцу автомобиля…
________________
* «Унесённые ветром» (англ. Gone with the Wind) — роман американской писательницы Маргарет Митчелл. события которого происходят в южных штатах США в 1860-х годах, во время и после гражданской войны.
Роман вышел 30 июня 1936 года и стал одним из самых знаменитых бестселлеров американской литературы. Уже к концу 1936 года было продано более одного миллиона экземпляров. В этом же году Митчелл передала права на экранизацию продюсеру Дэвиду Селзнику за 50 000 долларов. В 1939 году снят одноимённый фильм.
В 1937 году Митчелл получила за этот роман Пулитцеровскую премию.
В СССР книге долго не давали хода; первое издание вышло только летом 1982 года в переводе Т. А. Озерской (1907—1991) и Т. А. Кудрявцевой (1920—2013).
** «Красотка» (англ. Pretty Woman) — американская комедийная мелодрама режиссёра Гарри Маршалла с Ричардом Гиром и Джулией Робертс в главных ролях. Съёмки фильма начались 24 июля 1989 года, а закончились 18 октября. Премьера картины состоялась 23 марта 1990 года в Канаде и США. В России премьера стартовала 4 мая 1992 года.
***«Oh, Pretty Woman» (с англ.«О, Красотка») — известная песня, принесшая всемирную известность американскому музыканту Рою Орбисону. Песня написана Роем Орбисоном в содействии с Биллом Деесом и была записана на студии «Monument Records» в Нашвилле, штат Теннесси.
Научи меня прощать. Глава 102
Игорёк шагал по заснеженной улице, и его прямо распирало от осознания собственной важности.
Ещё бы… Он теперь не просто студент! Не просто какой-то там обитатель университетского общежития. Он – полноправный «квартировладелец»!
Правда, родители были категорически против его идеи перебраться в город, но
Игорёк хорошо знал, в чем тут дело. Они просто лишались пары сильных рабочих рук.
Всё-таки хозяйство было большое – коза, пара поросят, куры, огород… Вкалывать приходилось много и нудно, в любую погоду.
Она тоненько и противно блеяла, как сирена, не останавливаясь ни на минуту. Это «ме-е-е-е-е!» раздавалось до тех пор, пока кто-нибудь из соседей не стучал в окно, зайдя в палисадник:
— Тамара! Опять твоя Гита орёт на весь околоток! Угомони заразу, надоела!
Услышав чутким ухом стук по стеклу, «зараза» сразу притихала, поскольку хозяин был скор на расправу, а хворостины Гита боялась. Но хитрая коза знала, что кормить её приходит либо хозяйка, либо Игорёк, а их можно вовсе не бояться.
Поэтому продолжала проводить свою партизанскую подрывную деятельность, баламутя ближайших соседей.
Мать Игорька, ярая поклонница индийского кино, назвала козу Гитой нарочно. В известном фильме* именно Гита, выросшая цыганкой, была взбалмошной и крайне упрямой.
С наступлением поздней осени огородные работы прекращались, зимой и вовсе сходили на «нет», поэтому свой окончательный переезд на новое место жительства Игорёк запланировал на «после Нового года», как раз во время зимней сессии.
Родители были недовольны.
Они планировали «сдать» новообретённое пустующее жильё, но Игорёк неожиданно запротестовал.
Бабушка Стеша, которую в институте все уважительно величали Степанидой Захаровной, последние годы перед уходом в мир иной тяжко болела. Целый год она практически совсем не могла обходиться без помощи, и эта забота легла на плечи внука-студента.
Последние полгода, пока бабушка была ещё жива, Игорёк прожил вместе с ней в её однокомнатной квартире, ухаживая за ней, как за младенцем. Хотя старушка была до самого последнего момента в здравом уме и твердой памяти, физически она совсем сдала.
Старший внук всегда был для неё «светом в окошке». Она словно чувствовала и понимала, что родители больше любят двоих младших детей – дочь Веронику, которую все звали Никой и «последыша» Мишу.
К Игорьку родители относились ровно. Ничем особенным он не выделялся, каких-то выдающихся качеств у их старшего сына тоже не было.
Учился больше хорошо, чем плохо, работал по хозяйству исправно. Что поручали – выполнял. Выглядел немного старше своих лет, рано приученный к тяжелому сельскому труду.
Когда встал вопрос, кому ухаживать за старушкой, решение было принято практически мгновенно и единогласно. Игорьку! Кому же ещё?
Он парень совершеннолетний, студент, опять же – ему в городе будет сподручнее учиться, в научной библиотеке сидеть. Иначе приходится каждую субботу в город электричкой добираться, потом возвращаться затемно.
Самую первую сессию, как иногородний, Игорёк провёл в общежитии. Там ему совсем не понравилось.
Шумно, в комнате по четверо, а то и по пятеро, не позаниматься толком.
Поэтому, когда бабушка Стеша предложила ему отказаться от «общаги» и во время сессий жить у неё, он отказываться не стал.
Когда бабушка прихварывать начала, было решено оформить Игорьку у неё прописку, как близкому родственнику.
Отец такое решение матери поддержал.
Когда Вероника, которой уже исполнилось восемнадцать, попробовала возразить, отец отрезал:
— Кто дохаживает, тому и квартира. Мать решила всё правильно. Ты, Ника, замуж выйдешь – муж с жильём должен быть, мужик потому что. Тебе деньгами поможем, если что. Ты же здесь не останешься, в город укатишь?
Отец прищурился и проницательно уставился на дочь.
— Мишка у нас здесь наследником станет, по всему видно – хозяйственный мужик растёт. Игорь пусть в городе остаётся, вот ему и квартира бабушкина. Да не за просто так, а за труд и заботу о старушке. Ты, Ника, небось, за лежачей-то больной утки не выносила. Всё Игорь. Поэтому не тебе решения принимать.
Вероника насупилась, но промолчала. Понимала, что отец прав.
Так Игорёк и стал «городским».
Поначалу родители пытались уговорить его сдать квартиру, а самому вернуться в посёлок. Но Игорёк заартачился.
Заявил, что уже присматривает в городе работу, деньги небольшие, но ему на жизнь хватит. Всё равно учится заочно.
— Зачем? – Игорёк был рассудителен. – Мишке хоть и тринадцать, а уже меня перерос. Не мальчишка, а бугай какой-то. Он вместо меня с хозяйством управится запросто. Я в посёлке оставаться не хочу. Специальность у меня будет городская. Где мне здесь учительствовать? А в городе я всегда работу найду. Школ много.
— Верно. Пусть в городе живёт, как решил, – сказал отец своё последнее слово.
Игорёк превратился в «квартировладельца».
Этим фактом он очень гордился.
Конечно, ему было безмерно жаль бабушку Стешу.
Он понимал, что несмотря на наличие родителей и сестры с братом, больше его никто так любить не будет. Может только, жена. И то, если попадется такая, как Верочка.
При мыслях о Вере он заулыбался.
Она ещё не знает, что он теперь такой весомый и значительный человек.
Возможно, поняв, что отношения с ним теперь сулят ей намного больше перспектив, Вера посмотрит на него по-другому? У него теперь есть в городе собственная квартира, чем же он не хорош?
Лицом хорош, силой Бог не обидел, заботливый и характером спокойный. Золото, а не муж. Так рассуждал теперь Игорёк о себе.
Сегодня не было первых двух пар, и он хорошенько выспался. Однако пришлось долго ждать трамвая, чтобы доехать до центра города, где располагался корпус исторического факультета.
Игорёк невольно заторопился. И зря. Потому что, поторопившись, он поскользнулся на ледяном «окошке», накатанном неугомонной ребятнёй, и припорошенном недавним снежком. Конечно же, он упал.
Ругнувшись сквозь зубы, молодой человек поднялся, принялся отряхивать от снега брюки.
Он не сразу увидел, как к дверям корпуса подошли двое.
Его они не заметили, полностью занятые друг другом.
Мужчина средних лет, высокий, красивый, с интересным, «породистым» лицом. Он улыбался, держа за руку спутницу, смутно показавшуюся Игорьку знакомой.
От падения шапка у него сползла почти на нос. Поправив её, парень замер от удивления.
Спутницей мужчины была Вера.
Его Вера?! Он даже протёр глаза.
Хотел было окликнуть девушку, но вовремя прикусил язык. Он вовсе не горел желанием знакомиться с этим, невесть откуда взявшимся, выскочкой.
Эх, Вера, Верочка… Он по ней дни и ночи сохнет, а тут на тебе… Какой-то городской франт уже успел на его девушку глаз положить?!
Конечно, Вера сразу дала ему, Игорьку, понять, что не рассматривает его в качестве кандидатуры в женихи. Так ведь кто знает? Бабушка Стеша как говорила? «Вода камень точит».
Откуда знать, может быть, Вера рано или поздно разглядит в нём что-то особенное?
Лучше, конечно, рано.
Тем временем, Вера, чмокнув своего спутника в щеку, скрылась в подъезде.
Мужчина, постоял у дверей ещё немного, улыбнулся своим мыслям, натянул кожаные перчатки, сунул руки в карманы черного пальто и, не спеша, отправился в сторону ближайшей автобусной остановки. Повернув за угол, он скрылся из виду, и только тогда Игорёк вышел из-за угла здания и подошёл к дверям корпуса.
Что бы такое придумать?
Мысли крутились в голове, как рой гудящих пчёл.
Наконец, он просиял, и решительно дернул ручку тяжелой двери,
ныряя внутрь, в знакомый запах старых книг, дорогого для студенческого кармана кофе в буфете, и волнующего душу скрипа двери в деканат.
В гардеробе Игорёк задержался у большого, в полный рост, зеркала.
Воровато оглянувшись по сторонам и не заметив вокруг никакого подозрительного девичьего движения, он внимательно осмотрел себя в зеркале.
Серые брюки со строгими стрелками, свитер, модный, полосатый, с геометрическим рисунком и надписью “Boys Team”. Густые волосы с непослушной, пушистой чёлкой, серые глаза. Рост невысокий, но не всем же быть баскетболистами. Рост весь Мишке достался. Зато фигура ладная и ноги не колесом, как у некоторых.
Нос, конечно, подкачал.
Игорёк огорченно вздохнул. Нос выглядел как маленькая молодая картофелинка. Но ведь только нос! В остальном он вполне красивый молодой человек.
Да ещё с квартирой!
В аудиторию он вошёл степенно и важно, полный собственного достоинства.
Уселся, как всегда, рядом с Верой. Кивнул ей на её весёлое: «Привет!»
Деловито поставил на парту сумку, вытащил тетрадь и ручку. Потом встал, посмотрел на наручные часы и поднял руку.
— Внимание! – Игорёк произнес это слово вдруг появившимся баском. – Дорогие одногруппники! Имею честь пригласить всех вас к себе на новоселье! Только чур, стол организуем вскладчину, мне всех не накормить.
Он с удовольствием заметил, как удивлённо округлились глаза у Веры.
— Ингвар, ты в город переезжаешь?
Девушка смотрела на него с любопытством.
Игорёк решил не замечать этого насмешливого «Ингвар», и деловито кивнул.
— Уже переехал. Живу на новом месте!
— Ух ты! Вот это новости! – Алексей, неуёмный заводила всех студенческих «сабантуев», довольно заулыбался. – Ребята! Игорёк-то у нас теперь крутой парень!
Одногруппники окружили их, наперебой поздравляя Игорька, сгорая от любопытства.
Вере тоже было интересно.
— Ну же, Игорёк, не томи! – Вера даже вскочила с места. – Рассказывай!
Игорёк важно приосанился.
— Да рассказывать особенно нечего. Квартира моей бабушке принадлежала, я за ней ухаживал, пока она жива была, болела бабушка сильно последнее время. По завещанию, как её не стало, квартира моя.
— Спасибо. – Молодой человек вздохнул, мысленно ещё раз поблагодарив бабушку Стешу. – Ну так что? Отметим новоселье, как полагается?
— А кошку ты уже туда пустил? – Вера уставилась на Игорька, поставив его в тупик своим вопросом.
— Какую кошку? – не понял Игорёк.
— Обычную, пушистую. – Вера хихикнула. – На новоселье положено сначала в жильё кошку первой запускать.
— Оооооооо, ну раз обычная… Ладно, верю! – Вера улыбнулась и шутливо толкнула его локтём. – Ребята, что решим? Собираемся когда?
— Давайте в предпоследний день сессии? – предложил тут же Алексей. – Экзамены уже будут сданы, а «хвостатым» гулянки не положены!
Он рассмеялся собственной шутке, заметив, как вытянулись лица у нескольких «хвостатых» одногруппников.
— А мы все в твоей квартире поместимся? – с сомнением в голосе поинтересовалась Света, высокая и красивая блондинка, с густой чёлкой, щедро обрызганной лаком для волос.
— Мы всей группой в одной комнате общаги помещались. Комната-то у Игорька, наверняка, больше, чем в общаге.
— Пятнадцать квадратных метров. – Скромно оповестил одногруппников Игорёк.
— Ну вот, видишь?! – Алексей окинул торжествующим взглядом Светлану. – А я что говорил? Все поместимся!
На всякий случай он уточнил:
— Компания мы приличная, шуметь не будем. Так, потанцуем, повеселимся немного – и по домам. Правда, ребята?
Студенты одобрительно загудели.
— Вера, тогда тебе задание, как самой ответственной, а ещё особе, приближенной к императору. – Алексей весело покосился на Игорька, покрасневшего при этих словах.
– Составь список, кто точно пойдёт, обсудите с девчонками, что готовить, что купить, кто что принесет, сама понимаешь. Лады?
— Конечно, Лёша. Это не сложно. – Вера улыбнулась Алексею, а Игорёк вдруг почувствовал предательский укол ревности.
Новоселье устраивает он, а распоряжается всем Лёшка.
В конце концов, он всё равно главный. Без его квартиры никакой бы гулянки не состоялось.
Уже перед самым началом лекции, когда все расселись по местам, а преподаватель сверял со списком присутствующих, Игорёк не удержался и тихонько спросил Веру:
— Верунь, а кто это сегодня тебя на занятия провожал?
— Ты с какой целью интересуешься? – Вера посмотрела на него с досадой.
— Да так просто, по-дружески. – Игорёк смущенно потупил глаза.
— Вполне. – Игорёк мрачно кивнул.
Действительно, на каком основании он её допрашивает?
Они не пара, не встречаются, не жених с невестой, они просто друзья. Никакого права спрашивать подругу о подозрительном типе, который её провожал, у Игорька не было, и это злило его ещё больше.
Он даже невнимательно слушал лекцию. Профессор обратил на это внимание, но его слова Игорёк пропустил мимо ушей.
Опомнился он только тогда, когда преподаватель остановился рядом и весьма крепко потрепал его за плечо.
— Молодой человек, очнитесь, наконец! У нас лекция, а Вы пропустили самое главное!
Игорёк захлопал глазами.
— Простите, Антон Витальевич, я больше не буду!
Профессор закатил к небу глаза.
— Боже мой, детский сад какой-то. Взрослые люди собрались и пожалуйста: «Больше не буду!»
— Всё, довольно веселья! – Профессор строго глянул поверх студенческих макушек, склоненных над тетрадями. – Продолжаем!
Вера, чувствуя настроение своего «Ингвара», на следующей лекции пересела к Елене, громогласной и грубоватой, но весёлой и доброй девушке.
Игорёк даже не запротестовал, как обычно, чем очень удивил Веру. Она уже привыкла к его навязчивому обожанию.
Однако, мысли её тоже были заняты, и она махнула на приятеля рукой.
Поревнует и успокоится, думала она, в конце концов, кто он такой? Всего лишь мой одногруппник, не более того.
Дома тоже заметили, что Вера изменилась.
Она теперь, бывало, позднее возвращалась домой, раньше уходила. По выходным исчезала из дома.
Он бросил взгляд на большой календарь с цифрами «1993», красовавшийся на стене.
Она возилась с тестом на вареники.
Тесто липло к рукам, никак не желая вымешиваться, как надо.
Светлана задумчиво покачала головой:
— А помнишь, я ревела? Рожать не хотела, всё думала, что люди подумают? Тридцать пять лет, а я туда же… В мамки…
Светлана справилась, наконец, с тестом. Привычными, ловкими движениями принялась орудовать скалкой, превращая плотный, тугой комок в тонкий пласт. Наготове стояла тяжелая металлическая пельменница.
Светлана иногда шутила: «Отличный агрегат! Обычная дырявая подставка, а сколько времени экономит!»
— Было такое. Вот говорил я тебе, чтобы не брала всякую блажь в голову.
Теперь, смотри, какая у нас помощница растёт!
Он чмокнул младшую дочь в тёплую макушку.
Надюшка старательно, высунув от усердия язык, выкладывала на тесто, растянутое на пельменнице, по три вишни, густо присыпая их сахаром.
— Много вареников получится!
Закончив работу, она довольно облизала липкие от вишневого сока и сахара пальцы, подбегая к раковине, чтобы вымыть руки.
— Это хорошо, дочь, что много! Мы их сейчас налепим, потом заморозим, а потом будем понемножку доставать и варить. Зато будет запас! Поняла?
— Запас? – Надюшка понимающе улыбнулась. – Запас – это хорошо! Я тоже конфеты оставляю про запас!
— Ну вот, видишь! Сейчас время такое, что без запасов нельзя. Плохо без запасов.
Надюшка снова кивнула.
— Мама, я уже помогла? Можно идти играть?
Светлана ловко поправила рукой, перепачканной в муке, завернувшийся рукав дочкиного платьица.
— Конечно, дочь, беги. Мы с папой теперь сами справимся. Ты нам большую часть работы сделала.
Лицо Надюшки просияло.
— Я – как Вера, правда? Помощница?
— Совсем как Вера! – хором подтвердили родители.
Довольная Надюшка тут же унеслась в свою комнату, как маленький вихрь.
Виктор принялся помогать жене раскладывая готовые вареники на фанерной доске. Закончив, он подхватил лист, чтобы отнести его в морозильный шкаф.
— Тебе Верунька ничего не рассказывала? – он обернулся, уже выйдя в коридор.
— Нет. Только молчит и загадочно улыбается.
— Ну и ладно. Придет время, расскажет. Она у нас девушка умная.
Светлана кивнула.
______________
*«Зита и Гита» — индийский фильм Рамеша Сиппи, вышедший в прокат в 1972 году и занявший в Индии первое место в списке самых кассовых фильмов этого года. Фильм вышел в кинопрокат в СССР в 1976 году и имел большую популярность: его посмотрели 55,2 млн. человек. История рассказывает о двух сёстрах-близнецах, разлученных в младенчестве, которых сыграла популярная актриса тех лет Хема Малини.