Что такое шато руж
Шато-Руж
Содержание
География
Шато-Руж расположен в 36 км к северо-востоку от Меца. Соседние коммуны: Вёльфлен-ле-Бузонвиль на северо-востоке, Вийен и Бервиллер-ан-Мозель на востоке, Ремерен на юго-востоке, Обердорфф и Тромборн на юге, Бреттнаш на юго-западе, Альзен, Водрешен и Бузонвиль на западе.
История
Демография
По переписи 2008 года в коммуне проживало 222 человека.
Достопримечательности
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Шато-Руж» в других словарях:
Шато д`О (станция метро) — Координаты: 48°48′00″ с. ш. 2°18′00″ в. д. / 48.8° с. ш. 2.3° в. д. … Википедия
Банкеты реформистов — У этого термина существуют и другие значения, см. Банкет (значения) … Википедия
Коммуны департамента Мозель — Список 730 коммун во французском департаменте Мозель региона Лотарингия. Русское название Французское название Код INSEE Почтовый индекс Население Год переписи Площадь Абонкур Aboncourt 57001 57920 346 1999 5,9 Абонкур сюр Сей … Википедия
Список станций Парижского метрополитена — Ниже находится список всех станций Парижского метрополитена, упорядоченный по линиям. Основная статья: Парижский метрополитен Содержание 1 Введение 2 Линия 1 3 Линия 2 … Википедия
Монпарнас — Координаты: 48°50′36.47″ с. ш. 2°19′23.05″ в. д. / 48.843466° с. ш. 2.323072° … Википедия
Инкерманский завод марочных вин — ООО «Инкерманский завод марочных вин» Год основания 1 февраля 1961 Основатели Совет народного хозяйства Крымского экономического района Расположение … Википедия
Реомюр — У этого термина существуют и другие значения, см. Севастополь (значения). У этого термина существуют и другие значения, см. Реомюр (значения). Координаты … Википедия
Ситэ (станция метро) — Координаты: 48°51′19″ с. ш. 2°20′47″ в. д. / 48.855278° с. ш. 2.346389° в. д. … Википедия
Одеон (станция метро) — Координаты: 48°51′07″ с. ш. 2°20′20″ в. д. / 48.851944° с. ш. 2.338889° в. д. … Википедия
Отзыв на вино Руж Шато де Талю (Rouge Chateau de Talu) из Геленджика
Производитель: ООО «Шато де Талю (Chateau de Talu)
Происхождение: город Геленджик, Краснодарский край, Россия
Сорт винограда: Мерло, Каберне Совиньон, Каберне Фран, Сира, Красностоп
На отзыве красное сухое вино Руж Шато де Талю (Rouge Chateau de Talu) из Геленджика. Попробуем на вкус, узнаем сортовой состав и прочие важные показатели.
Обзор бутылки красного вина Руж Шато де Талю из Геленджика
Купил бутылку 0,75 л этого напитка в супермаркете «Магнит». Наслышан об этом хозяйстве (винодельне) бывшего губернатора Краснодарского края и бывшего же министра сельского хозяйства РФ. Названо в честь его дочерей Тани и Люды. Отсюда и такое название. И, насколько я понял, это первая поступившая в широкую продажу линейка. А мне и со скидкой в «Магните» повезло, что дополнительно радует.
Rouge Chateau de Talu – это красное сухое вино с защищенным географическим указанием «Кубань». То есть оно было произведено из сортов винограда Мерло, Каберне Совиньон, Каберне Фран, Сира и Красностоп, собранных на собственных виноградниках хозяйства (винодельни) под Геленджиком (Краснодарский край). Судя по официальному сайту производителя, собственных виноградников у него уже более 100 га. И грандиозные планы заодно. Что ж, желаю, чтобы всё получилось!
Крепость составляет 13,5 градусов, то есть алкоголя (спирта) тут 13,5%. Пробуем.
Вкус и аромат красного сухого вина Rouge Chateau de Talu
Разлили с другом по бокалам напиток очень насыщенного темно-бордового цвета. С довольно яркой ароматикой, сплетенной из ягод (вишня, смородина, ежевика) и пряностей (черный перец и немного кориандра). Сортовые особенности прослеживаются тут.
Во вкусе красное сухое вино Руж Шато де Талю с хорошей кислинкой и пряное. Танины острые, послевкусие долгое ягодно-пряное.
Мой отзыв на вино Руж Шато де Талю (Rouge Chateau de Talu)
Мы взяли его под стейк и, честно говоря, немного расстроились. Сочетание, конечно, получилось неплохое. С мясом подобные напитки особенно хороши.
Но само это красное сухое вино Руж Шато де Талю (Rouge Chateau de Talu) оказалось уж больно простоватым. Вот реально ничего такого особенного. Сравнимо с разными недорогими линейками Тамани, Фанагории, Саук Дере и прочих.
А цена тут раза в полтора выше тех недорогих линеек. И за эту стоимость можно взять уже не только что-то более интересное российское, но и какие-то неплохие испанские образцы в том же КБ (Красное и белое).
Так что свой отзыв на конкретно это винишко я не буду завершать рекомендацией попробовать. Очень надеюсь, что это «первый блин комом». И искренне желаю, чтобы качество продукции у этого молодого производителя из Геленджика росло.
На этом мой обзор завершён. Большое спасибо, что заглянули к нам на сайт!
Вино Château Rouget Pomerol AOC 2013 0.75л
мерло, каберне фран
Деловой обед, Подарок ценителю, Торжество
Выдержка в ёмкости
Количество в упаковке
Производство без использования искусственных пищевых добавок, синтетических удобрений, пестицидов и гербицидов, как правило, имеющее органический сертификат.
Château Rouget (Шато Руже) считается одним из старейших винодельческих имений Помероля: виноградники были высажены здесь еще древними римлянами. Первое официальное упоминание о Шато в архивах относится к 1700 году. Здание замка было построено в это же время семьей Байон (Bayonne). В 1992 году собственником Château Rouget становится Жан-Пьер Лабрюйе (Jean-Pierre Labruyère), который в течение 20 лет предпринимал все усилия, чтобы вина Руже стали лидерами в своем регионе. Были приобретены новые, и обновлены старые виноградники, модернизированы погреб и оборудование для ферментации, в качестве консультанта привлечен Мишель Роллан. В 2008 году Жан-Пьер передал бразды правления своему старшему сыну Эдуарду. Семья владеет также виноградниками в Бургундии, Божоле и Шампани. В собственности Château Rouget 17 гектаров виноградников.
Ручной сбор урожая в небольшие ящики по 20 кг, дата сбора определяется отдельно для каждого участка виноградника. Отбор и сортировка ягод, гребнеотделение. Алкогольная ферментация 40% вина в дубовых бочках, 60% вина в деревянных чанах. Оклейка яичным белком. Выдержка в течение 18 месяцев в барриках (треть – новые).
Почвы гравийные и глинистые. Средний возраст лоз – 40 лет.
Вино глубокого рубинового цвета с фиолетовыми бликами. Элегантный аромат черных ягод и фруктов, с акцентом на вишню, сливу, ежевику, с тонкими нотами сладких специй, какао. Деликатный сбалансированный вкус, округлые танины, свежая кислотность и долгое послевкусие с цветочными и ягодными оттенками.
Рекомендуется подавать к классическим мясным блюдам из телятины, баранины, дичи, утки и другой птицы, тунца и грибов.
Рекомендуется подавать к классическим мясным блюдам из телятины, баранины, дичи, утки и другой птицы, тунца и грибов.
Вино глубокого рубинового цвета с фиолетовыми бликами. Элегантный аромат черных ягод и фруктов, с акцентом на вишню, сливу, ежевику, с тонкими нотами сладких специй, какао. Деликатный сбалансированный вкус, округлые танины, свежая кислотность и долгое послевкусие с цветочными и ягодными оттенками.
Château Rouget (Шато Руже) считается одним из старейших винодельческих имений Помероля: виноградники были высажены здесь еще древними римлянами. Первое официальное упоминание о Шато в архивах относится к 1700 году. Здание замка было построено в это же время семьей Байон (Bayonne). В 1992 году собственником Château Rouget становится Жан-Пьер Лабрюйе (Jean-Pierre Labruyère), который в течение 20 лет предпринимал все усилия, чтобы вина Руже стали лидерами в своем регионе. Были приобретены новые, и обновлены старые виноградники, модернизированы погреб и оборудование для ферментации, в качестве консультанта привлечен Мишель Роллан. В 2008 году Жан-Пьер передал бразды правления своему старшему сыну Эдуарду. Семья владеет также виноградниками в Бургундии, Божоле и Шампани. В собственности Château Rouget 17 гектаров виноградников.
Ручной сбор урожая в небольшие ящики по 20 кг, дата сбора определяется отдельно для каждого участка виноградника. Отбор и сортировка ягод, гребнеотделение. Алкогольная ферментация 40% вина в дубовых бочках, 60% вина в деревянных чанах. Оклейка яичным белком. Выдержка в течение 18 месяцев в барриках (треть – новые).
Почвы гравийные и глинистые. Средний возраст лоз – 40 лет.
Дмитрий ЖВАНИЯ. Привет, иммигранты в свободный Париж
Посещение Парижа после 24-летнего перерыва в очередной раз заставило меня убедиться в ущербности как правой иммигрантофобии, так и левой иммигрантофилии.
Чего я только не слышал о Париже до того, как вновь поехать в этот прекрасный город. “Ты Париж не узнаешь, так он сильно изменился! Теперь это арабско-негритянский город! Той милой атмосферы, что отличала Париж раньше, больше нет! ты окажешься в Парижебаде…”, – убеждал меня один знакомый, буквально слово в слово повторяя рассказ старого друга Эдуарда Лимонова, какого-то художника: “Париж нынче не тот. Мы с тобой (с Лимоновым то есть – Д.Ж.) жили в восьмидесятые в другом городе. Множество галерей закрылось. Французы картин домой не покупают. Умирает традиция ходить в кафе. Раньше в воскресенье так уж точно француз выводил семью обедать в ресторан или в кафе. Сейчас в кафе сидят одни туристы. Всё стало дорого. Кризис, все боятся будущего, экономят. В ночных клубах богема больше не сидит. В клубах преобладают арабы. Молодые девушки боятся ходить вечером по улицам, теперь это небезопасно. Франций отчётливо уже две. И две культуры”.
После того, как два года назад я посетил Марсель, “Парижебадом” меня было трудно напугать. Да и марсельские арабы не сделали мне ничего плохого. В Марселе я поздно возвращался на свой “постоялый двор”, проходя через кварталы, населённые иммигрантами из северной Африки: никто на меня не напал, не попытался ограбить. Может быть, мне просто повезло. Может быть, я не похож на европейского туриста, но ведь и на бербера тоже не сильно смахиваю.
В Париже я не был с 1991 года и очень хотел посмотреть, как изменился этот легендарный город. Я бы даже сказал: город-миф.
Вышло так, что через день после терактов мы с товарищем поселились в самом сердце иммигрантского Парижа — в 18 округе на улице Мира (ударение на последний слог — rue Myrha), где в мусульманские праздники прямо под открытым небом молятся мусульмане, заполняя всё её пространство
Из аэропорта “Шарль де Голль”, а он находится в северо-восточном предместье Парижа, мы с товарищем добирались на поезде RER – это совмещённая с метро железнодорожная сеть, которая соединяет Париж с его предместьями. Кажется, на следующей остановке в вагон вошли две молодых женщины: одна в хиджабе и с коляской, в которой сидел ребёнок, а вторая – в светской одежде. Они встали друг против друга и заговорили по-русски. Это было неожиданно! Русская речь нередко звучала в Париже и четверть века назад. Но всё же не из уст женщин в хиджабе. Обе женщины были кавказской внешности. “Если это чеченки, – подумал я (памятуя, что ещё в начале 2000-х во Франции, в частности, в Париже, а точнее, в его предместьях, сформировалась относительно многочисленная чеченская диаспора), – то почему они говорят между собой на русском, а не чеченском?” “Наверное, одна – ингушка, а вторая – чеченка, и им легче общаться на русском”, – сделал я заключение. Вышли они на узловой станции “Северный вокзал”, как и большинство цветных пассажиров.
“На въезде в эти кварталы на стрёме стоят мальчишки на мотороллерах. Как только они завидят полицию, тут же сообщают старшим. За день от наркомафии они получают за это по 50 евро! Но полиция и сама не слишком рвётся соваться в эти кварталы. Ситуация изменилась за последние лет 25, когда поток иммигрантов из Африки вырос до нельзя, – рассказывал бывший легионер. – Раньше те арабы, что приезжали из Алжира или Туниса, работали на заводах. Власть их селила в социальном жилье в предместьях. А сейчас работы нет. И приезжим из Африки нечем заняться, кроме как грабежами, торговлей наркотой, проституцией. Иммигранты старой школы рвались во Францию ради работы, а иммигранты новой волны – ради лёгкой жизни. Даже если иммигрант ничем не будет торговать, он всё равно будет сводить концы с концами на пособие от государства”.
Улица Мира утром
Когда я сказал, что хотел бы вновь посетить предместье Сен-Дени, где находится усыпальница Меровингов и где до Второй мировой войны мэром был Жак Дорио, бывший легионер замахал руками: “Даже не думай! Сейчас это полностью арабский город. Если они признают в вас чужаков, вам несдобровать. Хотя днём двум парням, наверное, туда можно съездить. Но уехать оттуда нужно засветло!”.
В ночь после нашего разговора исламисты атаковали Париж. Я был уверен, что после этого на улицах будет меньше бородатых мужчин в платьях и женщин в хиджабах. У нас мусульмане, чтобы не провоцировать конфликты, предпочитают не слишком светиться после того, как их единоверцы совершают теракты. В Париже не так: людей в традиционной мусульманской одежде на улицах и в транспорте меньше не стало.
Кстати говоря, правым французским интеллектуалам, с которыми мне довелось пообщаться в ходе поездки, очень нравится русская брутальная реакция на преступления иммигрантов или выходцев с Кавказа. “А наше французское общество слишком аморфное. Все боятся, что их заподозрят в расизме и выгонят за это с работы. У нас никогда не случится такого, как, например, в вашем Бирюлёво”, – сетовали они.
Но вышло так, что через день после терактов мы с товарищем поселились в самом сердце иммигрантского Парижа – в 18 округе на улице Мира (ударение на последний слог – rue Myrha), где в мусульманские праздники прямо под открытым небом молятся мусульмане, заполняя всё её пространство. Находится она вблизи станций метро “Барбе Рошешуар” (Barbes-Rochechouart – 2-я линия) и “Шато Руж” (Château Rouge – 4-я линия).
Мы, конечно же, напряглись, но успокаивали себя тем, что “в данное время – это самый безопасный квартал Парижа”. Тем более, что рядом с нашим отелем расположена домовая мечеть. Кроме того, учитывая наши внешние данные, мы надеялись сойти в этом квартале за своих.
Однако оказалось всё не так страшно. Мы ходили по этой улице утром, днём, поздно вечером и даже ночью – и ничего. Всё спокойно. А главное – все спокойны: арабы, чернокожие и белые, которых, оказывается, тоже немало в этом квартале.
Однажды поздно вечером под нашим окном один то ли сумасшедший, то ли пьяный негр приклонных годов кричал: “Аллах акбар!”, глядя на мечеть, и громко разговаривал сам с собой. Затем он остановил молодого чернокожего парня и начал его поучать. Молодой парень терпеливо слушал. Мимо проходили две молодые блондинки. Чёрный человек с изменённым сознанием хотел что-то им сказать, но молодой его собеседник оттеснил его и освободил проход девушкам.
Раздражают левые, которые видят в иммигрантах «новый революционный субъект». На улице Мира активисты Новой антикапиталистической партии (организация троцкистского происхождения) расклеили афиши с призывом к иммигрантам выйти на антивоенный митинг под лозунгом «Их войны; наши смерти». Тема другого их митинга — отмена ограничения для иммиграции
Ещё я обратил внимание на привязанный к ограждению велосипед. Утром его отвязала молодая женщина, тоже блондинка, села на него и уехала. Вечером велосипед был вновь привязан к тому же ограждению.
Утром, в последний день своего пребывания в Париже, я заглянул в супер-марше напротив отеля, чтобы изучить ассортимент по части камамбера и вина – эти продукты я хотел взять с собой в Россию. Чтобы не уходить с пустыми руками, я взял энергетический напиток за евро с небольшим. А уборщик (одновременно, наверное, и охранник), здоровый чёрный парень с дредами, заподозрил во мне мелкого вора: я долго изучал прилавки, а купил всего только один boisson (напиток). Тем более, на мне висела большая сумка. Он потребовал её открыть и агрессивно направился ко мне. Наверняка он очень хотел поймать белого воришку. Чтобы не терять время на конфликт (я не знаю, имеет ли работник магазина во Франции право осматривать чужие вещи), я показал содержимое сумки. Чёрный парень несколько разочарованно буркнул “merci” и удалился в подсобные помещения. Это, пожалуй, единственный неприятный эпизод моего проживания на rue Myrha, если не считать того, что арабский отель, в котором пришлось жить, ниже всякой критики: свет в номере такой, что читать невозможно; двери душевой кабинки сломаны; вай-фай отключился и его так и не восстановили до нашего отъезда, хотя каждый день работники отеля обещали: сегодня придёт специалист и всё починит.
У станций метро “Барбе Рошешуар”, “Шапель”, “Сталинград” вечерами собирается арабская молодёжь. Она о чём-то громко разговаривает, торгует алжирским “Мальборо”, предлагает “гашиш”. Конечно, эти пятачки не самые спокойные места французской столицы. Но если проходить сквозь эти компании со спокойным, а лучше – с суровым лицом, всё будет нормально.
Побывали мы несколько раз и у Северного вокзала. “Северный вокзал (Gare du Nord, одноименная станция метро) вечером. Перевалочный пункт для молодых бездельников из парижских пригородов, главным образом, из департамента Сен-Сен-Дени на севере Парижа. По вокзалу они перемещаются шумными стаями. Легко лишиться кошелька или дорогого мобильного телефона”, – написано в одном сетевом путеводителе. Да, территория рядом с вокзалом – это маленькая Африка (как и пятачок у станции “Шато Руж”), где мужчине, вроде меня, трудно сойти за своего. Но до нас обитателям этой маленькой Африки не было никого дела.
По какой логике формируются иммигрантские кварталы, я так до конца и не понял. Вот, например, одно наблюдение. Напротив станции “Шато Руж”, наискосок от бульвара Барбес, начинается улица Кустин (rue Custine), на которой находится “Ателье Париго”, где изготавливается одежда, модная среди правой молодёжи. У самого “Шато Руж”, на бульваре Барбес, от иммигрантов не протолкнуться. А улица Кустин вполне фешенебельная. “Здесь, на Кустин, иммигрантов нет”, – подтвердил владелец “Ателье Париго”. А когда он узнал, что мы поселились на улице Мира, он просто округлил глаза и выдохнул: пфуф. Понятно дело: эта улица, как и бульвар Барбес, в путеводителях внесёны в список мест, куда туристам лучше не соваться. Мы с приятелем сунулись. Да и не просто сунулись, а обосновались в этом квартале. И ничего с нами не случилось. Наверное, повезло.
И я бы не сказал, как старый друг Лимонова, что парижане меньше ходят в кафе. В четверг, 19 ноября, в Париж отмечал праздник молодого вина (божоле) – все кабачки были забиты. Как, впрочем, и в другие вечера. Может быть, парижане стали больше собираться в кафе после террористической атаки, чтобы показать, что исламисты не заставят их отказаться от привычного для парижан образа жизни. Такой призыв – не бояться и веселиться – распространялся в фейсбуке.
Я не хочу доказать, что иммиграция не является проблемой для Франции и Парижа в частности. Является. И ещё какой! Иммиграция – это язва современного капитализма. Но это вовсе не значит, что нужно демонизировать иммигрантов. Они разные. Как и все мы. Поздно вечером в петербургском Купчино так же легко лишиться кошелька, как в районе парижского Северного вокзала. Драки? Погуляйте в центре Петербурга во время массовых праздников.
Но раздражают и левые, которые видят в иммигрантах “новый революционный субъект”. На улице Мира активисты Новой антикапиталистической партии (организация троцкистского происхождения) расклеили афиши с призывом к иммигрантам выйти на антивоенный митинг под лозунгом “Их войны; наши смерти”. Тема другого их митинга – отмена ограничения для иммиграции. Я здесь описываю свои впечатления, а не пишу текст о иммиграции как явлении, но всё же нельзя не отметить, что французские леваки в очередной раз выступают в роли ударного отряда Café de Flore. Café de Flore для меня – это собирательное обозначение леволиберальной интеллигенции по названию заведения, где она любит собираться со времён Жан-Поль Сартра и Симоны де Бовуар. А леволиберальная интеллигенция, в свою очередь, часто служит рупором транснационального либерального капитализма.
Кроме того, французских левых либералов отличает какая-то истерическая слабость. “В 2012 году кафе де Флор встало на колени перед бородатыми фанатиками из Ливии и Сирии, как тридцать лет назад оно встало на колени перед Сталиным. Французская интеллигенция всегда преклоняет колени перед победителем, или будущим победителем”, – отмечает французский писатель русского происхождения Габриэль Мацнефф.
Где разместить иммигрантов, если снять все ограничения на их въезд? Где найти столько работы, чтобы их всех занять? При существующей системе рост иммиграции действительно оборачивается ростом преступности и нищеты, а также усилением конкуренции между бедными. Чтобы адаптировать иммигрантов, нужны коренные социальные изменения. И я сейчас не поднимаю вопроса, важного на самом деле, хотят ли в принципе многие иммигранты адаптироваться на новом месте и хотят ли они работать.
Вина Шато. Негоцианты и кооперативы. Разница
Вы наверняка замечали на этикетках вин слова Château, Domaine или Clos. особенно на французских винах. Иногда они предшествуют названию вина и принимают форму «Mis en bouteille au Château « или «Mis en bouteille au domaine«, а порой отсутствуют, и на этикетке значится только название винодельческого региона.
Эти термины указываются не случайно. Может быть так обозначают уровень качества вина? Или что-то еще указывающее на уникальность вина? Разберемся в их значении подробнее.
Для начала остановимся на основных понятиях, которые характеризуют тип производителя.Так, во французской терминологии существуют следующие понятия:
А теперь несколько слов о самом Château (шато).
Кстати, у наименования «шато» есть своя небольшая история. Термин появился в середине XIX века, когда богатые владельцы больших участков земли могли себе позволить построить на них шикарные резиденции.
Во время знаменитой классификации 1855 года (когда винодельни Медока и Сотерна были классифицированы для Всемирной Выставки в Париже по приказу Наполеона III), только 5 из 79 виноделен, включенных в классификацию, обладали подобными резиденциями — «шато». Все остальные, осознав престиж, связанный с определением «шато», стали присоединять его к названию своей винодельни. Сегодня в Новом Свете и в России встречаются винодельни, именующиеся «Château», например, Château Montelena в Калифорнии и Château Tamagne в Краснодарском Крае.
Особенность вин Шато
Их особенность кроется в их винодельне. Это могут быть здания, похожие на замок (хотя это редкость) или особняк (встречается уже чаще, особенно у Grand Cru региона Медок в Бордо).Но обычно это скромное строение или комплекс зданий, где есть необходимые инсталляции для производства и выдержки вина. Порой это непримечательные, но довольно разнообразные здания.
 Особняк |  Замок |  Скромное строение |
Но всех их объединяет одно — в шато производство сконцентрировано на одной территории. Виноградники находятся в непосредственной близости или, по крайней мере, в том же регионе. Винификация, выдержка и розлив также происходят в зданиях шато. Иногда есть собственная линия розлива или прибегают к помощи специалистов, которые имеют необходимую технику и оказывают услуги многим шато.
Негоцианты и кооперативы: понятия
Cooperative (фр. Cave cooperative, ит. Cantina sociale) — кооператив, или объединение, виноделов и виноградарей, которые владеют общим центром производства и могут выпускать вина как под собственным брендом, так и под общим брендом кооператива.
Если вина выпускаются под собственными брендами членов кооператива, то последние только используют необходимую технику для производства вина из своего винограда. В случае если выпуск вина производится под брендом кооператива, то сначала урожай предоставляется кооперативу, который объединяет его с урожаем от остальных виноградарей для производства.
Négociant — негоциант, хоть сам и не выращивает виноград и не производит вино, играет важную роль, особенно, в Бордо, Бургундии и Шампани.
Негоциант является посредником между закупщиком уже готового, разлитого по бутылкам вина, и виноделом. На самом деле, негоциант может представлять собой сложную и комплексную структуру, и быть одновременно и виноделом, и виноградарем, и, собственно негоциантом, т.е. продавцом.
Он может и не владеть техникой для производства вина (например, чанами для ферментации), но имеет возможность создавать купажи из купленного вина, хранить его на складах, разливать в бутылки и продавать под своим брендом на местный или международный рынок. Кроме того, негоциант может закупать и готовые вина у производителей, но реализовать их не под своим брендом, а под брендом производителя (шато или кооператива).
Шато, негоцианты и кооперативы: различия у вин
Теперь вернёмся к сравнению вин, сделанных в шато, кооперативом и негоциантом.
Château… Mis en bouteille au Château (можно также встретить Domaine/Mis en bouteille au domaine)
Если вино носит название шато и имеет на этикетке надпись (Mis en bouteille au Château/Разлито в Шато). Это значит, что виноград получен с виноградников этого шато и процесс производства тоже полностью сосредоточен на территории шато.
Но качество вин, сделанных шато, необязательно будет выше, чем у вин негоцианта или кооператива. Всё зависит не от места производства или типа структуры, а от умения винодела и качества винограда (которое в свою очередь, зависит от климатических условий и качества почвы). Поэтому вина некоторых кооперативов и негоциантов могут быть даже лучшего качества, чем вина шато.
второе вино Château La Louvière – L de La Louvière
Обращаем внимание на этикетку.Даже если вино сделано из винограда, собранного с виноградников шато и процесс производства от ферментации до розлива был осуществлен в его стенах, на этикетке слово «château» может и не предшествовать названию вина, или упоминаться не на первом месте. Это характерно для вторых вин шато (т.е. вин, которые, в отличие от основных Grand Vin, делаются из винограда с более молодых лоз, и обладают более лёгким и открытым стилем). Также свойственно для вин, сделанных из винограда, который не подошёл по качеству для основного вина. Оба эти случая – примеры того, когда вина носят не имя шато, а названия, отсылающее к нему, без термина «château» на этикетке.
Встречающиеся понятия «domaine» и «clos»в названии можно отнести по значению к «château», но чаще они встречаются не в регионе Бордо, а за его пределами (особенно в Бургундии, где «clos» имеет историческое значение и относится к низкому каменному ограждению, которое монахи возводили вокруг возделываемых виноградников).
Coopeative/Cave cooperative
Кооперативы по большей части, в отличие от шато, производят вина наименований IGP (на уровень ниже AOP в иерархии наименований) и играют важную роль в регионе Лангедок, где наименований этого уровня больше всего. Но это не означает, что по всем показателям качества вин кооперативов будет ниже, чем качество вин шато. Некоторые кооперативы производят очень достойные вина, которые даже используются, как типичные представители своих наименований на занятиях сомелье и винных экспертов (кооператив La Chablisienne, из Chablis, например, или Nicolas Feuillatte из Шампани).
Кроме того, кооператив даёт возможность владельцам небольших участков, которым невыгодно иметь дорогостоящую технику для винификации и самим разливать вино, воспользоваться общей техникой кооператива или продать ему урожай.
Négociant/Негоциант
Одно из главных преимуществ негоцианта — возможность покупать вина одного наименования у разных виноделов и создавать собственные купажи. Классический пример — это негоцианты Бургундии, которые покупают вина или виноград из разных наименований у владельцев небольших участков. У такого подхода есть, как минимум два плюса:
Негоцианты Шампани, владеющие собственными участками, часто уточняют, что базовое вино (которое проходит вторую ферментацию в бутылке и позже становится игристым шампанским) производится из винограда с собственных участков. Они в свою очередь, особо тщательно выбираются владельцами и отличаются лучшим качеством.
Дома Шампанского — это яркий пример того, когда негоциант производит качественные и дорогостоящие вина.
Негоцианты есть во многих винодельческих регионах Франции. Выделю некоторые из них.
Шампань: дома Шампанского, которые как покупают виноград для своего основного вина, так и владеют собственными виноградниками. Примеры таких домов — Moët&Chandon, Bollinger и тд.
Бургундия: Maison Champy, Bouchard Père & Fils, Chanson Père & Fils, Joseph Drouhin…
Долина Роны: Paul Jaboulet Aînée, Guigal.
Какое же вино лучше?
От себя отмечу, что необязательно искать вина произведённое в шато, чтобы быть уверенным в его качестве.
Да, действительно, если винодел отвечает за весь процесс производства, начиная с выращивания винограда и заканчивая его реализацией, то он будет отлично знать свой виноградник и то, какое вино получится из урожая конкретного года. Он сможет адаптировать технологии так, чтобы даже в трудный год получить если не исключительное, то приятное вино, и в какой-то мере «mis en bouteille au château» будет гарантией качества.
Но зачастую более значимые финансовые ресурсы крупных кооперативов и негоциантов, современные технологии на производстве и возможность выбора вин от разных производителей для конечного купажа позволяют их винам быть ничуть не хуже, а иногда — даже лучше, чем вина шато.