такое ощущение что где то пьют без меня
МЫШЛЕНИЕ БОЛЬНЫХ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТЬЮ
Медицина начала признавать алкоголизм заболеванием тогда, когда врачи сделали вывод: никто не начинает пить для того, чтобы стать алкоголиком. Заболевание является результатом происходящих в организме процессов, которые больной не способен контролировать. Процессы эти аномальные, так как проявляются не у всех пьющих. Тем более, что не каждый, кто пьет много, становится алкоголиком. Алкоголик чаще всего совсем не похож на вечно пьяного собутыльника у бочки с пивом или валяющегося в канаве. В повседневной жизни большинство алкоголиков –это очень активные, до поры до времени, в обществе люди, да и квалификацией они иногда превосходят своих непьющих коллег. Алкоголик совсем не тот, кто пьет денатурат. Одна треть алкоголиков никогда в жизни не пила ничего кроме пива. Алкоголик может не пить ежедневно, почти половина из них пьет периодически, но после каждого очередного запоя периодически укорачиваются периоды трезвости.
Такая периодичность пьянства вводит в заблуждение больного, его семью, а часто и врачей, и является для них доказательством здоровой реакции на алкоголь. Однако, в сущности, перерыв в пьянстве ничего не доказывает. Почти каждый алкоголик может не пить какое-то время.
Как правило, он перестает пить для того, чтобы доказать, что пока еще имеет контроль над алкоголем. Человек решает не пить в течение 5ти дней, месяца, полгода, но всегда в этот период убежден, что контроль над алкоголем не потерян. Как только он докажет себе и другим, что в состоянии контролировать количество выпитого, то снова начнет пить. Каждый алкоголик, который верит, что имеет контроль над алкоголем, рано или поздно возвращается к пьянству – это неопровержимое правило, где нет исключений.
Почти каждый алкоголик может исполнить обещание, что в течение ближайших нескольких месяцев не выпьет ни капли спиртного. Но ни один алкоголик не может пообещать, что в течение месяца будет пить только по 2 рюмки и не более. Обычный пьяница может исполнить такое обещание, но алкоголик начнет пить запоем уже через несколько дней.
Сутью заболевания является потеря контроля над алкоголем. Заболевание состоит из 2х элементов: навязчивого влечения, которое приводит к тому, что алкоголик не может представить себе жизнь без алкоголя, и даже после длительного перерыва берется за рюмку, и физической потребности, возникающей сразу же после употребления первой капли и вызывающей потерю контроля над алкоголем (человек начинает пить без меры). Он обещает себе, что выпьет только одну рюмку, а пьет пока не допьется до бессознательного состояния.
Несмотря на то, что каждая очередная пьянка вызывает все более серьезные осложнения со здоровьем, в семейных отношениях, в обществе, а часто и конфликт с законом, алкоголик снова уходит в запой и пьет без меры. И так без конца. Не в состоянии учиться на собственном горьком опыте, он похож на человека, который раз за разом кладет руку на горячую плитку, не обращая внимания на все более тяжелые ожоги. Человек здравого ума так себя не ведет, алкоголик же здравого ума не имеет. Но это еще не все. Самое удивительное заключается в том, что не смотря на существование легко различимых проявлений заболевания, алкоголик почти до конца жизни не знает, что он болен. Алкоголизм относится к группе особых заболеваний, для которых характерно отрицание заболевания прежде всего самими больными
Основной частью зависимости от алкоголя являются механизмы психологической защиты, постоянно убеждающие больного в том, что он не алкоголик. Подозрение в алкоголизме имеет однозначно отрицательный эффект и может серьезно повлиять на все стороны жизни. Никто без сопротивления не желает признаваться в каких-то ошибках и недостатках, особенно тогда, когда ему кажется, что он не виноват. А ведь алкоголик пьет не для того, чтобы стать алкоголиком, он, в сущности, и сам не понимает, почему пьет бесконтрольно, а поэтому старается себя оправдать с помощью различных ухищрений. Он находит самые различные причины: это и тяжелое детство, и стрессовые ситуации на работе, и супружеские проблемы, и политические события.
Подыскивая на каждый очередной запой основательную причину, зависимый подсознательно пытается отвлечь внимание и свое и окружающих от возникших у него проблем с алкоголем. Но чаще всего в своем пьянстве обвиняет близких. Временами алкоголик неосознанно ищет повод для конфликта, чтобы найти причину напиться или поставить себя в роли пострадавшего, чтобы потом сказать: «Я пил, потому, что…»
Всевозможные уловки и ухищрения, чрезмерная старательность на работе, кротость дома в период трезвости, манипулирование людьми и фактами, периодические перерывы в пьянстве и многие другие механизмы самообмана создают необыкновенно сильную структуру отрицаний, благодаря которой алкоголик защищает себя от мысли, что он алкоголик. Такая структура самообмана имеет характер интеллектуальный и особенно хорошо развита у людей образованных. Люди, которые начинают пить все чаще и все больше, со временем приспосабливают свое мышление к этой потребности, придумывают опровержения растущей роли алкоголя в их жизни. А когда это становится невозможным, они находят объяснение своему пьянству, стараясь приводить логические, убедительные документы: «Да, выпил, но немного, вся беда лишь в том, что на пустой желудок…», «Пил потому, что не мог отказать начальнику», «Потому, что жена меня разозлила». Такие оправдания алкоголик выдумывает и тогда, когда он трезвый, чтобы начать новую пьянку, иногда специально идет на конфликт, чтобы иметь, на первый взгляд, логичный повод для пьянства. Теперь в жизни алкоголика самым важным является постоянно учащающееся пьянство, чего сам алкоголик необычайно ловко и хитро не хочет осознавать. Таким образом, развивается и укрепляется механизм самообмана и отрицания действительности, охватывающий со временем всю личность алкоголика, проникая во все его мысли, даже те, которые, на первый взгляд, далеки от алкоголя.
Снижение критики редко становится тотальным. Обычно к каким-то обсуждаемым вопросам больные более критичны, а к другим менее. В частности, больные достаточно хорошо осознают ущерб, наносимый алкоголем их физическому и психическому здоровью или материальному благосостоянию. Однако они гораздо хуже понимают отрицательные последствия выпивок для семьи или продвижения по работе. Ответственность за семейные и служебные неприятности больные перекладывают с себя на окружающих или объясняют их случайными обстоятельствами.
Одним словом, алкоголик не желает признавать, что он алкоголик. НО, в тоже время, постоянно находится в удрученном состоянии, чувствует вину и угрызения совести, страх перед звонком телефона и при встрече со служителем закона. Наблюдаются все более частые изменения настроения, агрессия и злость, болезненная ревность и подозрительность, склонность жалеть самого себя, чувство одиночества и тоски. И, что самое страшное, развивается комплекс собственной неполноценности, пока каждое утро человек не начинает просыпаться со страхом перед тем, что может принести ему предстоящий день, с мечтой о том, чтобы спать, не просыпаясь, или напиться. Самообман не позволяет ему заметить истинную причину такого состояния. Алкоголик убежден, что причина его проблем кроется в отношении к нему других людей, в происходящих событиях и обстоятельствах. Он принимает решение изменить эти обстоятельства, начинает заниматься гимнастикой, бегать, разводиться, куда-то уезжает, меняет работу. Снова женится, возвращается на старое место, однако желаемого облегчения не наступает. Так как нельзя убежать от самого себя и от болезни, которая вызывает значительное ухудшение здоровья, проблемы в семейных отношениях, конфликты на работе и с законом. В конце концов все это приводит к тому, что человек сдается и идет к врачу.
Но самообман выполняет еще одну важную функцию. Вместе с нарастающей день ото дня потребностью в алкоголе больной подсознательно чувствует, что уже не может жить без от него. Он понимает, что алкоголь стал для него «стеклянным барьером», отделяющим его от окружающих и гарантирующим безопасность и хорошее самочувствие. Теперь, когда алкоголик решил лечиться, самым важным для него становится подавление в себе этой мысли. Он не должен допускать мысли, что существует что-то, без чего он мог бы умереть. Ему следует отбросить чувство бессилия и зависимости, самообман же их подавляет. Больной окружает себя все более плотным панцирем самообмана, искажающим восприятие действительности и отгораживающим его от других людей и от самого себя. Основной механизм формирования зависимого от алкоголя поведения – стремление к уходу от реальности посредством изменения своего психического состояния. Уничтожение этого панциря становится начальным этапом отрезвления.
Чтобы перестать пить, алкоголик должен начать вести себя совершенно иначе, чем прежде. Вместо того, чтобы безнадежно бороться за возвращение сильной воли, он должен окончательно капитулировать и признать факты, которых раньше не хотел замечать, но которые откровенно указывают на его бессилие перед алкоголем, т.е. признать себя алкоголиком, а алкоголизм заболеванием. Но стоит только высказать свое предположение относительно заболевания собеседника алкоголизмом, как у того тут же возникнет защитная реакция, которая преградит дорогу дальнейшему серьезному диалогу.
Проблемой алкоголика является неумение владеть собой длительное время в состоянии трезвости, без алкоголя. Легко это понять, задавая вопрос «зачем», а не «почему» алкоголик пьет.
Обычно люди употребляют алкоголь для того, чтобы насладиться вкусом спиртного, поддержать компанию или потому, что ритуал или обычай этого требуют. Другие же находят в алкоголе какую-то пользу для себя. Пьют для улучшения самочувствия, чтобы избавиться от стресса, уменьшить беспокойство, ослабить состояние напряжения, стать на некоторое время иным, убежать от самого себя. Пьют, так как не могут справиться с болезненными ощущениями, мыслями и сомнениями.
Иногда им это удается. Выпив, они начинают чувствовать себя лучше. Исчезают боль и страдание, легко преодолевается робость, в таком состоянии им легче самовыразиться, завести знакомство, пойти танцевать, ощутить единство с другими, найти понимание присутствующих, и, как результат – появляется чувство уверенности в себе. Таким людям алкоголь помогает жить. Притом действует он быстро и не требует никаких усилий. Оказывается, чтобы хорошо себя чувствовать, достаточно выпить несколько рюмок. Тот, кто открыл для себя эту магическую силу алкоголя, все чаще будет обращаться к рюмке. Со временем, и радости, и неудачи станут для него причиной очередной пьянки. Вообще умение владеть собой, собственными чувствами перестает быть необходимым, так как его теперь заменяет алкоголь. Человек перестает самосовершенствоваться: процессы формирования эмоциональной стойкости задерживаются. И с этого времени каждое колебание эмоций – тоска или страх, злость или радость – будет слишком большим потрясением, чтобы пережить его без алкоголя. Это объясняет на первый взгляд непонятный факт, что алкоголик напивается, как правило, в самый неподходящий момент: например, когда должен идти на экзамен, выполнить серьезное задание или принять ответственное решение. У алкоголика в этот момент возникает нервное напряжение, с которым он самостоятельно справиться не в силах, и поэтому он напивается. Именно на этом, вместе с особой физиологической восприимчивостью организма, основывается зависимость человека от алкоголя.
Общей чертой всех алкоголиков является эмоциональная незрелость, которая является чем-то большим, чем только, чертой характера, это – суть заболевания.
Ребенок ощущает себя в центре Вселенной. Когда он чувствует голод, то, желая немедленно его утолить, плачет, пока не получит пищу. Плачем, а иногда и другими способами, ребенок навязывает свою волю окружающим. Он должен это делать, так как полностью зависит от них и, одновременно, боится. Со временем ребенок начинает понимать, что в мире существуют и другие люди, а их существование ставит барьер его прихотям. Он осознает, что не всегда может быть центром внимания и не все его желания будут исполнены незамедлительно. А некоторые не сбудутся никогда, и с этим придется смириться, так как нельзя навязывать свою волю другим. Развивая механизм самоконтроля, созревающий ребенок становится более независимым, сознает, что его судьба в большей степени зависит от него самого, а не от окружающих. Зрелого человека характеризует умение контролировать себя, мужество, ответственность за свои поступки и судьбу.
Алкоголик напоминает ребенка. В сфере его сознания доминируют два понятия: Я и ХОЧУ. Безответственный, он, вместо того, чтобы настойчиво решать свои проблемы, предпочитает манипулировать окружающими людьми, стараясь заставить их выполнять его прихоти. В сущности, он – трус, так как боится встретиться с трудностями один на один, предпочитает, чтобы его проблемы решал кто-то другой. Алкоголик – всегда эгоцентрист, думает и говорит исключительно о себе, и ему в голову не придет, что кто-то не хочет им интересоваться и прислушиваться к его желаниям. Каждое «нет» он воспринимает, как личное оскорбление.
Таким образом, алкоголик постепенно духовно деградирует, теряя способность нормально проявлять свои чувства, не знает, что с ними делать, как выразить ненависть и как сказать слово «люблю». Он заглушает в себе чувства, особенно негативные: злость, обиду и страх. А когда их соберется слишком много – пьет, потом буквально взрывается и выбрасывает из себя все накопившееся, при этом, чаще всего, в агрессивной и деструктивной форме.
Соматическая деперсонализация
Соматопсихическая деперсонализация переживается пациентами как отчуждение соматических ощущений, в которых представлены собственное тело и протекающие в нем физиологические процессы. Утрата чувства собственной принадлежности иногда сопровождается проекцией телесных ощущений во вне, узнаванием своего тела в других внешних объектах.
Собственное тело, какие-то его части воспринимаются при деперсонализации как посторонние и порой неконтролируемые объекты: «Язык, веки, пальцы рук и ног, в основном мизинцы, у меня как лишние, не мои, посторонние, они мне все время мешают. Руку ощущаю где-то в стороне и чувствую, как ладонь что-то нащупывает. Руки не мои, ноги не мои, голова не моя, все тело не мое. Оно где-то в стороне от меня, оно ощущается как какой-то посторонний предмет. Тело как не мое, я не могу руководить им. Моя правая половина тела принадлежит жене, левая — тестю. Свое тело я вижу у других людей.
Я ощущаю свое тело как оболочку, футляр, не принадлежащий мне предмет. Тело кажется мне какой-то шкуркой, в которой я чувствую себя очень неуютно и из которой мне хочется выскочить. Руки вроде бы не мои, они постоянно мне мешают, так бы взяла и отстегнула их. Мне мешают язык, губы, глаза. Все тело как будто не мое. Мне как-то странно прикасаться к себе самой и другим людям, даже само прикосновение мне кажется не своим. Голос звучит как-то странно, как будто я говорю в нос, будто бы и голос не мой. Не могу смотреть на свое отражение в зеркале, кажется, и там я стала какой-то другой. Нередко мне кажется, что голова и особенно левая рука стали чужими, как бы не моими. Тело стало какое-то чужое, оно будто от другого человека.
 | Проявления деперсонализации говорят о наличии психического расстройства. При подобных симптомах рекомендуем обратиться к врачу-психиатру |
Тело как не мое, оно существует само по себе, мне кажется, что оно находится где-то в стороне. Смотрю не своими глазами, а словно чужими. Смотрю на свои руки, тело и удивляюсь, почему они такие, зачем они, будто я отвыкла от них. Рука как не моя, как механическая приставка, я как бы приказываю ей что-то делать. Не узнаю свой собственный голос, говорит будто другой человек. Говорю, и мне кажется, будто мой голос звучит где-то поодаль.
Свое тело ощущаю иногда как одежду, мне кажется, что я могу надевать его на себя и снимать как платье или халат. После смерти ребенка видела себя во сне со стороны в морге. Стою, прижимаю ребенка к себе и думаю, что сейчас покормлю его грудью, и он оживет». Иногда деперсонализация возникает в отношении некоторых других болезненных проявлений. Так, больная жалуется не на ощущение «ватности ног», как нередко говорят пациенты с симптомами психической анестезии. Она говорит, что при ходьбе ее стопы как бы утопают в вате, поролоне или земля стала мягкой и продавливается под ногами. В данном случае болезненные ощущения воспринимаются как некие свойства внешних объектов.
Вероятно, с деперсонализацией связано ощущение изменения скорости движения воспринимаемых объектов; ускорение, замедление, толчкообразность собственных движений при этом как бы проецируются вовне: «Все замедляется, время течет медленно, и сама я двигаюсь медленно. В детстве до 8 лет два раза возникало такое состояние: в голове что-то тормозит, мне кажется при этом, что я двигаюсь медленно, и все вокруг движется медленнее». Ощущается подобное и в сновидениях: «Вижу во сне себя со стороны. Такое часто было три года назад после смерти брата. Снилось, например, что я ухожу в свою комнату, роюсь в шкафу. Полтора месяца назад такие сны вернулись. Вижу себя в это время как в замедленной съемке, и все окружающее тоже замедляется. Люди, машины двигаются какими-то толчками, не плавно, а прерывисто, пунктирно».
Нередко деперсонализация касается не собственно физического Я, а мысленных образов, в которых оно фигурирует: «Представляю себя со стороны. Сегодня шла с матерью к вам на прием, а сейчас вспоминаю это так, будто иду с ней и вижу себя со спины. Обычно я так себя и представляю — где-то в стороне от себя. Иду, например, с сестрой и мысленно вижу себя сзади или сбоку от нее. Вчера мы гуляли, потом была драка, а затем мы с мужем поругались. Утром я проснулась, а муж все еще ругается. Мне было очень не по себе, обида душила меня. Казалось, что еще одно его слово, и я выброшусь в окно.
Я побежала к подруге. Там я рыдала, кричала, говорила, что не хочу жить и что сделаю с собой что-нибудь. Била кулаком по стене, бегала по комнате. И все это видела как со стороны. В то же самое время я говорила себе, что мне надо жить, ведь у меня ребенок, как он будет без меня. Спустя где-то полчаса я пришла в себя и все сразу встало на свое место. В снах я часто вижу себя со стороны с кем-то из других людей. А иногда не вижу, а только чувствую, что нахожусь где-то среди них или бываю в облике другого человека. Мне снилось, что меня убили и я лежу в поле.
Вижу себя лежащим на спине, головой к себе, руки и ноги распластаны. И вижу потом, как от меня отделяется еще одно точно такое же тело, оно в белой ауре, затем это второе тело улетает куда-то вверх. А кругом полная темнота и ничего больше нет».
Подобные сообщения, строго говоря, не относятся к проявлениям собственно соматопсихической деперсонализации. В них речь идет не о непосредственных ощущениях своего тела, а об отчуждении мысленных его образов, т. е. об аутоскопических представлениях. Стоит отметить сходство таких представлений с аутоскопическими обманами зрения и такими же сновидениями, более того, последние иногда и переживаются как настоящие галлюцинации: «Лежу, не сплю. Лежу на животе и чувствую, что какая-то сила прижимает меня к постели. И вдруг ясно вижу, как мои руки, ноги поднимаются вверх, доходят до какого-то предела и там застывают. Одновременно отчетливо ощущаю, что мои руки и ноги на месте». В последних двух сообщениях указывается среди прочего и на редупликацию самовосприятия: пациент ощущает собственное тело адекватно и вместе с тем испытывает галлюцинацию самовосприятия.
При соматопсихической деперсонализации пациенты уже не хотят, как прежде, есть, пить, спать или испытывают какие-то телесные ощущения либо чувствуют боль, сердцебиение, физический дискомфорт. Соматические ощущения, телесные потребности воспринимают так, будто они им уже не принадлежат: «Болит не у меня, а будто у другого человека. Сломала себе руку, а такое ощущение, будто рука сломана и болит у соседки. Наступает дремота, но это не я хочу спать, а кто-то посторонний. Пью воду и чувствую, что жажда как не моя и глотает будто кто другой. Усталость ощущается не как раньше, по-другому, вроде бы я-то не устал, это притомился кто-то другой. Хожу в туалет, но сама потребности не ощущаю, мне кажется, будто этого хочет другой человек».
Отчуждение может приобретать иной, более тяжелый, явно насильственный характер:
«Меня заставляют спать, будят среди ночи. Мне показывают сны. Мне делают боль, прижигают кожу. Бросают в шат, раскачивают, как пьяного. Принуждают то и дело бегать в туалет. Вызывают приступы голода, отбивают аппетит, сушат рот» и т. п.
Такое ощущение что где то пьют без меня
Основные симптомы: Очень многие жалуются на «туман в голове», «голова как ватная», «неясная голова» и тому подобные симптомы.
Если Вы замечаете у себя переутомляемость, нарушение сна, постоянную раздражительность, то, возможно у Вас расстройство психики, называемое астено-невротическим синдромом.
Распространенность: Это заболевание является одной из самых распространенных «болезней цивилизации». Его часто называют «гриппом менеджеров».
Заболеванию подвержены люди образованные, преуспевающие. Наиболее характерный возраст – от 20 до 40 лет. Это предприниматели, менеджеры, врачи, преподаватели. В особой группе риска люди, работа которых связана с повышенной ответственностью, например, авиадиспетчеры.
В прошлом астено-невротический синдром называли «нервным истощением»
Также в группе риска творческие личности.
Схожая симптоматика: Какие же заболевания могут проявляться, как «голова, как в тумане», плохим сном, слабостью и раздражительностью, кроме неврастении? В первую очередь это астенические состояния при начинающихся тяжелых болезнях. Во вторую – маскированные депрессии, которые в начале легко можно спутать с астено-невротическим синдромом. И синдром хронической усталости может проявляться похожим образом.
Так что правильный диагноз может поставить только врач-психотерапевт или психиатр. Для постановки диагноза обычно используется профессиональная психологическая диагностика (психотесты), которую можно пройти самостоятельно (по этой ссылке).
Как развивается заболевание: Синдром возникает постепенно, при сочетании эмоционального и физического перенапряжения, постоянной усталости. Чаще всего у заболевающих возникают жалобы на упадок сил, общую слабость, повышенную раздражительность, «туман» в голове, невозможность справляться с обычными объемами работы.
Если человек продолжает и дальше подвергаться стрессу и не обращается за медицинской помощью, состояние его ухудшается – к обычному набору жалоб на «ватную» голову присоединяется слезливость, жалобы на сердце, туман в голове. Усиливается раздражительность до крайней степени, но раздражение быстро сменяется слабостью. Сон обычно нестоек, не приносит чувства отдыха, после сна голова «как ватная». Ухудшается аппетит, могут беспокоить запоры или поносы.Снижается сексуальное влечение как у мужчин, так и у женщин. Состояние ухудшается перед переменой погоды (так называемая «метеочувствительность»). При отсутствии лечения на этой стадии, далее присоединяются апатия, вялость, выраженная слабость и стойкое снижение настроения. Интерес к жизни снижается, больной думает только о своем болезненном состоянии, о своей «неясной» голове.
Отсутствие лечения может привести к возникновению психотических расстройств.
Лечение: Перспективы лечения положительные, обычно психотерапевтические методы дают прекрасный результат вплоть до полного излечения. В тяжелых случаях используют сочетание психотерапии с психофармакотерапией.
Самолечение обычно ухудшает состояние и приводит к прогрессу заболевания.
На начальном этапе заболевания врачу-психотерапевту для постановки правильного диагноза нужно исключить все болезни, при которых проявляются сходные симптомы, ведь чем точнее диагноз – тем успешнее будет проводимое лечение.
Различные заболевания со схожей симптоматикой необходимо лечить по-разному. Поэтому обязательно нужно проконсультироваться у психотерапевта. Хороший психотерапевт подбирает терапию, соответствующую конкретным проявлениям заболевания и индивидуальных особенностей каждого пациента.
Астено-невротический синдром является одной из самых распространенных «болезней цивилизации». Его часто называют «гриппом менеджеров».
Лечение синдрома зависит от выраженности болезненной симптоматики, однако в первую очередь направлено на устранение психотравмирующих факторов. Необходимо снизить как психическую, так и физическую нагрузки. Это является самым главным условием лечения, без таких мероприятий победить болезнь не удастся. На ранних этапах развития болезни нормализации ритма жизни, устранения стресса и психотерапии может быть достаточно для существенного улучшения состояния здоровья. И, конечно, на этой стадии очень хороший эффект дают методы психотерапии, не использующие препаратов – когнитивно-поведенческая, психоанализ, очень эффективны методы групповой психотерапии.
В любом случае, необходимо обратиться к психотерапевту.
В более запущенных случаях может потребоваться дополнительная психофармакотерапия. Применяют общеукрепляющие препараты, транквилизаторы, при необходимости снотворные средства и антидепрессанты. Психотерапия также активно используется в лечении запущенного астено-невротического синдрома.
Первым показателем улучшения состояния является нормализация сна и исчезновение ощущения «тумана» в голове. При вовремя назначенном лечении проблему обычно удается победить полностью, однако, если напряженная обстановка и стрессы на работе и в личной жизни продолжают сохраняться, возможны различные осложнения.
Терминология и другие наименования: В прошлом астено-невротический синдром вместе с заболеваниями сходной симптоматики называли «нервным истощением».
В современной психиатрии чаще используется термин «неврастения» для обозначения нервно-астенического синдрома (синонимы). В бытовом смысле обычно неврастения воспринимается, как состояние болезненно-нервное, неуравновешенное, характерное для безвольных людей, легко поддающихся различным влияниям и настроениям, находящихся в состоянии острого душевного кризиса. А в медицинском смысле это — состояние подавленности, раздражительности, «неясной головы».