статус держи меня крепче
Статусы про руки со смыслом
Людям не всегда нужны советы. Иногда им нужна рука, которая поддержит. Ухо, которое выслушает и сердце, которое поймет.
Братик маленький сидел на руках, прижался к груди, сразу лицо стало счастливым, и он сказал: «Люблю девчонок, вы такие мягкие»
Землю держат на своих руках наивные люди.
Не могу я себя доверить другим рукам сердце с трепетом внемлет твоим словам. И как заклинание вновь повторяю я — любила, люблю и любить буду только тебя!
Уронили виски на пол. Оторвали Мишке руки.
Самое большое счастье, когда у вас на руках лежит маленький комочек которому кроме любви и теплоты ничего не надо. и любит он вас всем своим сердечком.
Все в наших руках, никогда не опускайте их!
Напитки вообще склонны не получаться, когда готовишь их сам. Куда приятнее принять чашечку из чьих—нибудь заботливых рук.
При жизни мой дедушка не считал 8—е марта праздником. Он говорил, что женщину надо любить и носить на руках всю жизнь, а не один день в году..
Бывают моменты, когда просто опускаются руки. Ты не понимаешь, что происходит вокруг, ничего не интересно, ты просто существуешь, а не живешь.
Добившись руки любимой, вы постоянно будете ощущать её в своём кармане.
Есть мужчины, которые говорят, говорят, говорят. А есть мужчины — которые без лишних слов берут ситуацию в свои руки и делают тебя счастливой.
Когда проблемы в жизни надоели, когда от слез опухшее лицо, махну рукой, скажу: «Ну что я, в самом деле! Ведь у меня все будет хорошо!»
Никто не вверят свои мечты в руки тех, кто способен их уничтожить.
Отношения. Они не начинаются с постели. Не начинаются с предложения давай встречаться. Или с первого поцелуя. Они начинаются, когда ваши руки сами по себе переплетаются, и потом их очень сложно разъединить. Именно с этой секунды, вы – пара.
Цитаты из книги «Держи меня крепче» Татьяна Полякова
Всегда приятно, что по шее получает кто-нибудь другой, а не ты. Данное обстоятельство сильно способствует вере во вселенскую справедливость.
— Чай, кофе? – спросил он. — Когда подружимся, – пожала я плечами. – Пока просто поговорим.
— Удачи, милая. — Тебе того же, – буркнула я, спускаясь по лестнице. — Уверен, ты не обернешься, – засмеялся он. — А ты не посмотришь мне вслед, – в тон ему ответила я. — Чем я сейчас занят, по-твоему? — Придумываешь очередную пакость. — Я тебя люблю, идиотка. — Идиотка бы тебе поверила.
— Оля, – позвал он. – Я тебя люблю. Что бы с нами ни случилось, я тебя люблю. И я знаю, что ты любишь меня. Если ты со мной, я счастлив. Ты поняла? — Да. Спасибо тебе. – Я убрала телефон и стиснула рот рукой, пытаясь успокоиться.
Я давно привыкла не обращать внимания на его слова, важно не то, что он говорит, а то как.
— А знаешь, ты изменилась. Раньше ты ужасно боялась сделать кому-то больно, если только себе. А сейчас бьешь наотмашь и вроде бы получаешь удовольствие.
«За что, Саша?» – хотела спросить я, а вместо этого сказала: — Что б ты сдох, сволочь.
– По нашим коридорам ходят исключительно ангелы, соревнуясь друг с другом в размахе крыльев? – усмехнулась я.
… заваривая кашу, не худо бы знать, как ее станешь расхлебывать. Хорошо подумать не предлагаю, подозревая, что это не для тебя. Удачи в бою.
– Кто дал вам право вмешиваться в мою личную жизнь? – гневно спросил он. Не знаю, чего он ждал от меня, но явно не того, чего дождался. – Вы не могли бы выйти и попробовать зайти еще раз? – мягко предложила я. – А когда будете произносить вашу реплику, постарайтесь понизить голос и придать ей видимость вежливости.
Держи меня крепче (гет)
— Не буди спящего зверя, дорогуша. Он ведь может и проснуться.
— А может, именно этого я и желаю.
Держи меня крепче
Ни одно ее интервью, даже самое мирное, не обходится без приключений. Эйприл на собственном опыте довелось убедиться в этом. Почему? — она не бралась и гадать. Должно быть, предметом ее внимания становились вещи необычные — и оттого достойные внимания, в том числе и тех, чьего привлекать и не особо хотелось. Но как без этого? Неизбежные издержки славы.
Имело ли смысл надеяться, что сегодняшнее, назначенное на час пополудни с профессором фон Зиффлином по поводу необычной находки — полого внутри метеорита, обнаруженного в черте города и, возможно, обладающего необычными свойствами, — станет иным? Риторический вопрос. Вот почему, заметив пелену белесого едкого дыма, от которого в горле тут же защипало, журналистка совсем не удивилась. В отличие от ученого, начавшего с растерянным взглядом озираться по сторонам, отложив на время на столик драгоценную находку.
Сколько времени продлилось это досадное состояние, Эйприл не знала. Реальность медленно возвращалась к ней вместе с тупой головной болью. Эйприл потерла ладонями виски, помотала головой, избавляясь от остатков дурноты, одновременно с этим ошарашенно огляделась, гадая о причине провала в памяти. Что, впрочем, пришлось делать совсем не долго — ибо причина эта незамедлительно объявилась в непосредственной близости от нее, буквально в паре шагов. Привычно облаченная в пурпурный плащ, металлический шлем с маской и шипованные доспехи на конечностях. И… с похищенным из конференц-зала камнем под мышкой.
— Шредер? Мне следовало догадаться, что это дело твоих рук, — ворчливо пробормотала Эйприл, потирая рукой все еще ноющий затылок и поднимаясь на ноги (все время до этого она полусидела, прислонившись к стене). — А зачем тебе понадобился этот булыжник? — девушка нарочито небрежно кивнула в сторону метеорита.
— Не ваше дело, — столь же привычно буркнул Шредер, отходя к противоположной стене и неожиданно бережно заворачивая добычу в какую-то тряпку. — Кренг разберется, что в нем за ценность.
— Самому, значит, слабо? — поддела его Эйприл. Однако же привычной вспышки возмущения не последовало.
— У меня другие дела, поважнее найдутся, — Шредер горделиво подбоченился. — Например, применить его по назначению.
Эйприл сильно сомневалась, что дело вообще дойдет до применения: ведь репортаж о загадочной находке велся в прямом эфире, а значит, исчезновение и камня, и ее самой не останется незамеченным. И черепахи довольно быстро вычислят, кто мог приложить лапку к этому наглому похищению, и начистят физиономию похитителю. И не преминула высказать это во всех красочных подробностях. Однако замерла на полуслове, заметив, как ехидно прищурился ее похититель.
— Вычислят? С помощью вот этого? — Шредер продемонстрировал ошарашенной девушке… ее собственную рацию, непонятно когда и как изъятую. И практически тут же сжал в ладони, отчего вещица хрустнула, заискрила (наверняка наградив вандала разрядом статического электричества, от которого тот, впрочем, даже не поморщился) и осыпалась на пол кучей бесполезных обломков. Где-то среди них находился и чип, позволяющий вычислить местоположение (о чем Эйприл напомнила дрогнувшим голосом), но сильно сомневалась, что в таком состоянии он будет работать. Впрочем, напоминание побудило Шредера еще раз для верности припечатать обломки подошвой. И уже затем с выражением превосходства взглянуть на Эйприл сверху вниз.
— Передача шла из Научного центра, местоположение которого известно всему городу, — казалось, Эйприл пыталась уверить саму себя. Потому как ее похититель, нимало не смущенный заявленным фактом, прислонился к косяку, сложив руки на груди.
— С момента похищения прошло уже более часа. Даже полиция уже успела уехать. Неужели черепахи поверят, что я до сих пор дожидаюсь их здесь, на этом же месте? — Шредер ехидно усмехнулся. — Тогда они еще большие идиоты, чем я думал.
Эйприл растерянно замолчала. Услышанное никак не укладывалось в ее голове. Полиция… как же не нашли никого из них? И эта заранее принятая мера предосторожности… совершенно не похоже на то, как обычно ведет себя Шредер. Похоже, они недооценили его. И сильно.
— А что вообще ты тут делаешь все это время? — ворчливо поинтересовалась она, пряча за маской раздражения колкую искорку страха и незаметно отступая на шаг. — Что, Кренг не спешит тебя отсюда забирать? И где твои обалдуи? Неужели все же потерялись.
На мгновение темные глаза ниндзя вспыхнули негодованием, кулаки с силой сжались. Но затем Шредер медленно выдохнул и не глядя нашарил за спиной стопку сложенных стульев («в какой-то подсобке» — догадалась Эйприл) и, вытащив из нее один, уселся, сложив руки на спинке. И все это одним плавным и в то же время стремительным движением, настолько изящным, что Эйприл невольно залюбовалась. Пусть и на секунду.
— Вот еще! Что я, один этот булыжник выкрасть не сумею? — развернувшись, ниндзя небрежно откинулся на спинку.
Ну, а о том, что недотепы-помощники напутали с местом прибытия, из-за чего и пришлось их ждать, говорить и вовсе не стоило. Шредер мельком покосился на журналистку. Можно было бы и не связываться с ней, а тихо выкрасть камень в момент, когда она отвернулась. Ну ничего, пусть своей болтовней скрасит немного скучное ожидание помощников. А потом можно тихо и мирно забыть ее здесь, привязанную, скажем, к тому же стулу, в находку полиции или ее зеленым недотепам. Шредер неожиданно ухмыльнулся. А можно и не забывать…
— И все равно ты зря это затеял, — повторила Эйприл уже без прежнего энтузиазма. Все же затянувшееся ожидание начинало действовать на нервы. Разумеется, «благородный кавалер» и не додумался предложить ей сесть, из-за чего пришлось на свой страх и риск приблизиться к нему, чтобы добыть и себе стул. А потом разместиться как можно дальше от него.
— Сколько раз я уже это слышал? — скучающим тоном отозвался Шредер, не забывая, однако, наблюдать, чтобы слишком шустрая пленница не приблизилась к двери.
— Ровно столько, сколько и получал от них на орехи, — не осталась в долгу Эйприл. — У тебя ничего не выйдет. Опять…
Она осеклась, заметив, как, нахмурившись, похититель рывком поднялся с места и направился в ее сторону.
Эйприл не успела договорить: стремительно приблизившись, Шредер сгреб ее за запястье и одним движением притянул к себе. Эйприл взвизгнула, пытаясь отмахнуться, но тот ловко увернулся раз, другой, а потом… потащил ее за собой, только к противоположной, неказистой с виду двери.
— Куда ты меня тащишь? — Эйприл пыталась упираться, в результате чего едва не растянулась на полу, устояв лишь благодаря (язык не поворачивался так говорить) сильной хватке своего мучителя, сомкнувшейся и на втором запястье. На удивление, совсем не болезненно. И вдруг ощутила себя совсем маленькой и слабой, где-то в глубине сердца шевельнулся страх. Конечно, до сих пор, захватив Эйприл в заложницы, Шредер не причинял ей вреда, но сегодня… он выглядел и вел себя как-то на удивление внушительно… и даже страшновато.
— В подвал. Там-то тебе точно будет уютнее, — не оборачиваясь, бросил Шредер, приблизившись к заданному выходу еще на пару шагов. Затем, резко развернувшись, схватил Эйприл за талию и уже привычным движением вскинул на плечо, точнее, на предплечье (хотя девушка успела невольно поежиться от вида блеснувших в опасной близости от ее живота шипов наплечника). И продолжил путь, уже не отвлекаясь на уговоры и борьбу. Конечно, строптивая пленница продолжала сопротивление, но уже не столь отчаянно, боясь попросту рухнуть на пол (хотя сильная ладонь похитителя крепче прижимала ее в такие рискованные моменты, заставляя Эйприл смущенно краснеть). А ударов ее кулачков тренированное тело ниндзя, похоже, и вовсе не ощущало.
— Погоди, как это — в подвал? — Эйприл предприняла еще одну безуспешную попытку вывернуться и возмущенно фыркнула, вынужденная ухватиться за непрошенную опору, когда Шредер неожиданно сменил направление. И приблизился к углу, где на куче какого-то тряпья, небрежно вываленного из стенного шкафа, покоился камень, про который она уже успела позабыть. После чего, небрежно сгрузив живую ношу, отвернулся.
— Что ты себе позволяешь? Ах ты, упертый самонадеянный нахал! — возмущению Эйприл не было предела. И это обстоятельство не изменила даже неожиданно затянувшаяся на ее запястьях веревка. Весьма привычная в таких условиях мера. Удивительно, что он раньше до этого не додумался. Эйприл усмехнулась, но усмешка быстро сошла с лица, когда, обернувшись на похитителя, она заметила в его руке какую-то тряпку. И довольно быстро догадалась о ее назначении.
— Нет! Ты не посме… — не договорив, Эйприл взвизгнула. — Нет! Не надо! Пожалуйста!
— Боишься? — Шредер самодовольно ухмыльнулся и отбросил тряпку. — Давно бы так! Еще одно лишнее слово — и пеняй на себя. И, кстати, никогда не говори, что я не посмею чего-либо сделать.
— Почему? — совершенно неожиданно для нее самой вырвалось у Эйприл.
— Слишком большое искушение это проделать, — с этими словами ниндзя отпустил ее локоть и небрежно оттолкнул от себя. — Располагайся удобнее, принцесса! Твои зеленые рыцари как-то не спешат тебя спасать…
Эйприл проводила его сердитым взглядом и неловко поерзала, пытаясь принять, насколько возможно, удобное положение. Она подсознательно ожидала, что связанные руки затекут и занемеют, но нет, этого не происходило. Как обычно. Однако и вырваться, освободиться без посторонней помощи было невозможно. Мерзавец определенно знал толк в связывании. И, как сегодня выяснилось, не только в нем.
Эйприл недовольно отвернулась к стене, пытаясь прогнать из памяти прикосновение сильных ладоней. Как и в тот день, когда Шредер поймал ее и спас от неизбежной гибели во время падения с недостроенного здания. Ради собственной выгоды, конечно же, — но все же спас. И сейчас не позволил ей упасть, хотя она сама активно на это напрашивалась. Странный он какой-то.
Эйприл сердито сплюнула. Скорей бы уж, что ли, появились черепахи! Тогда все снова станет привычным и понятным. А то, ожидая их, она совсем запутается, чего на самом деле хочется.
— Скучаешь по своим рептилиям? — словно угадал ее мысли Шредер. И, поймав сердитый взгляд девушки, лишь усмехнулся, слегка склонив голову набок. — Да вот только они по тебе не очень.
— Твои уроды тоже не торопятся, — почти зло парировала Эйприл. — Тебя это не удивляет?
— Нисколько, — Шредер слегка наклонился, уперевшись локтями в колени. — Я еще не успел по ним соскучиться. Их прекрасно заменяешь ты, дорогуша! — последняя фраза была произнесена каким-то странным тоном, так, что Эйприл не сразу поняла, издевается он или нет. И оттого лишний раз мысленно выругала себя.
— С ними ты наверняка не так обращаешься, — буркнула она, еще раз попытавшись устроиться поудобнее. И вздрогнула, когда Шредер неожиданно поравнялся с ней. И столь же неожиданно… придерживая за локти, усадил поудобнее.
— Ты права: не так, — неожиданно согласился он и насмешливо сощурился. — Они порой получают от меня пинка, а еще за их уши так удобно дергать, — девушка вздрогнула, а Шредер вновь усмехнулся. — Так тебе больше нравится такое обращение?
— Н-нет, — та невольно подалась назад, пытаясь отползти. Однако Шредер не дал этого сделать, крепко удерживая за талию и блокируя коленом возможную попытку пнуть его (хотя Эйприл и не пыталась сделать этого).
— Вот и замечательно, — констатировал он, отпуская ее и выпрямляясь. — Было бы огорчительно тебя сломать. Ты… — ниндзя ехидно усмехнулся, — так забавно злишься.
— Можно подумать, тебе это нравится, — зло выпалила Эйприл, раздраженная и смущенная одновременно.
Вопрос прозвучал неожиданно равнодушно, однако журналистка поперхнулась словами и недоверчиво покосилась на Шредера. То-то он не торопится ее отпускать. Да и сматываться отсюда, если уж на то пошло. Его просто забавляет испытывать ее терпение, вести себя непредсказуемо и тем самым все больше запутывать ее. Он пожалеет об этом…
Минутная вспышка гнева (уже потом Эйприл с запоздалым стыдом сообразила — свойственная обычно похитителю) сподвигла ее на опрометчивый шаг, последствия которого она никак не могла предугадать. Эйприл выпрямилась, насколько получилось в ее неудобном положении, и, сверля ненавидящим (о, как она его сейчас ненавидела за свои смешанные чувства!) взглядом захватчика, громко выпалила:
— И совершенно зря! Думаешь, я тебя боюсь? Фига с два! Ты только и умеешь, что угрожать, а на самом деле ничего не можешь. Слышишь? Ничего!
Уже договаривая последние слова, Эйприл невольно поежилась, потому что слова ее, похоже, все же задели Шредера. И он, решительно приблизившись, несколько грубовато сгреб ее за локти и притянул к себе почти вплотную.
— Я предупреждал, — прорычал он негромко, сильнее сжимая пальцы.
— И что? — почти в истерике бросила ему в лицо Эйприл. Пусть уж наконец сорвется, сделает что-нибудь. Хоть что-нибудь! Она устала от ожидания неизвестно чего. — Ударишь меня? Запрешь в подполе? Убьешь? Тоже мне удивил!
— Думаешь, мне нечем тебя удивить? — проговорил Шредер по-прежнему негромко, с обманчивым спокойствием, лишь темные глаза лихорадочно блестели. Да пальцы (Эйприл отчетливо ощущала это) свела дрожь, похожая на судорогу. Так, словно сейчас он решится на что-то непоправимое. Ну и пусть! Она устала от неопределенности.
— Не посмеешь… — тихо проговорила она. И уже успела представить себе самое страшное, аж в нескольких вариантах. Но то, что случилось потом, шокировало ее сильнее, чем Эйприл того ожидала. Потому что, освободив одну руку, ниндзя рывком сорвал с себя маску. Потрясенная девушка успела лишь на мгновение рассмотреть черты его лица, никогда прежде не виденного, гневно подрагивавшие ноздри и крепко сжатые губы… прежде чем эти самые губы впились в ее собственные в резком, почти болезненном поцелуе.
Потрясенная Эйприл сначала попыталась отпрянуть. С тем же успехом она могла бы попробовать подвинуть стену за спиной. А потом… потом это утратило смысл. Потому что исчезло желание вырываться, сопротивляться. Так, словно каждая косточка в ее теле растворилась, сметенная обжигающей волной, поднявшейся откуда-то из самой глубины ее существа. У нее были парни, были и отношения с ними, порой весьма близкие. Но ни один из них не целовал ее ТАК, словно вынимая душу из тела, заставляя забывать дышать, желая, чтобы этот миг продлился вечно…
Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Волна холодного воздуха, отрезвляя, коснулась ее лица. Эйприл открыла глаза, которые во время поцелуя, оказывается, успела зажмурить. И с легким огорчением обнаружила, что невозможный мучитель отпустил ее и уже успел отойти в другой конец комнаты, старательно делая вид, что целиком и полностью занят заворачиванием камня в еще один слой ткани. Хотя загадочные свойства последнего сейчас интересовали Шредера в самую последнюю очередь. Осуществленное давнишнее желание, намеренно чтобы смутить нахалку, пробудило бурю странных и немного пугающих чувств в его собственной душе, и стоило немалых усилий остановиться. Потому как он чувствовал, как дрожит девушка в его руках. Потому что не привык принуждать женщин к близости. Даже ее. Особенно ее.
— И что это было? — наконец подала голос Эйприл, безуспешно пытаясь собрать мысли в кучку. На иной, менее нелепый, вопрос ее просто не хватило. Шредер обернулся, и Эйприл могла поклясться, что успела заметить на его губах кривоватую усмешку.
— Кто-то сказал, что я не сумею ее удивить, — пожал плечами он как можно небрежнее. — И совершенно зря.
Эйприл была с ним совершенно согласна. Губы все еще немного горели, а вот телу… телу, напротив, было чуть зябко в нежданно наступившем одиночестве. И сколь ни пыталась отрицать это, врать себе было бессмысленно. А значит, был один способ проверить свою догадку.
— А может, не зря, — лукаво улыбнулась Эйприл, чуть склонив голову набок. — Может, действительно не успел?
На какую-то секунду ей доставило искреннее удовольствие вытянувшееся выражение лица ее собеседника. Даже несмотря на то, чем это, вполне логично, должно было завершиться.
Снова сжавшиеся на ее руках сильные руки. Как и множество раз до этого. Снова легкая дрожь по позвоночнику, не имеющая ничего общего со страхом. Горячее дыхание, обжигающее ее щеки и окрасившее их румянцем, — это что-то новенькое. Но Эйприл совсем не против перемен. Напротив…
— Ты все еще считаешь, что я не посмею, — негромко поинтересовался Шредер, с трудом сдерживая улыбку. Кое-кто сейчас точно напросится, и скорее, чем того ожидает. — Ты, наверно, не в курсе, что не стоит будить спящего зверя в мужчине. Ведь он может невзначай и проснуться.
Эйприл слегка улыбнулась, наклоняясь вперед.
— А может, именно это мне и нужно?
— А как же твои… черепахи? — последнее слово Шредер процедил сквозь зубы.
— Думаю, они еще нескоро будут здесь, — пожала плечами Эйприл и насмешливо прищурилась. — Как и твои обалдуи. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, — она бросила украдкой взгляд через плечо ниндзя, на камень, о котором, она надеялась, он совсем позабыл, и лукаво улыбнулась. Заметив ее улыбку, тот без труда догадался, о чем Эйприл подумала. И улыбнулся в ответ, не торопясь ее разубеждать.
— Ты уверена? — пристальный взгляд темных глаз был прикован к лицу девушки.
— Более чем, — Эйприл повела плечами и с намеком взглянула на него. — Мне некуда бежать, — добавила она тише. — и незачем. А ты… просто держи меня крепче.
И пусть весь мир подождет.
«Держи меня крепче»… Сейчас Эйприл не могла сказать и сама, сколько скрытого, потаенного и очень личного смысла вкладывала в эти слова. И, конечно же, не ожидала, что они будут поняты таким своеобразным — и в то же время очень правильным образом…
— Ну что ж… — черные глаза ее собеседника блеснули лукавством. — Это никогда не поздно устроить.
Миг — и веревка упала на пол, разрезанная острыми, как бритва, лезвиями наладонника. Не успела Эйприл выдохнуть облегченно, растереть освобожденные руки и найти взглядом злополучный камень, пока не забыла про него, как крепкая хватка ниндзя сомкнулась на тонком запястье, без видимого труда ставя ее на ноги.
— Что, прямо сейчас? И… — Эйприл невольно поежилась, оглядывая пусть и довольно аккуратную, но все же неуютную и пыльную подсобку, — здесь?
— Ни в коем случае! — Шредер поморщился: даже не тратя времени на рассматривание, он знал, на что похожа комнатушка. — Я тебе не Бибоп с Рокстеди… и не твои зеленые, для которых любая мусорка — подходящее жилье.
— Ну конечно, — не упустила она случая поддеть пленителя хотя бы немного. — Твоему величеству потребны царские хоромы!
— Или что-нибудь, хотя бы отдаленно похожее на них, — совершенно серьезно отозвался тот. — То, что по-настоящему меня достойно. И тебя тоже. Или ты против?
Эйприл впервые не нашлась с ответом.
Открыв дверь, Шредер вышел в полутемный коридор. Огляделся и уверенным широким шагом направился в одному ему известном направлении, не отпуская руки спутницы. Эйприл волей-неволей пришлось последовать за ним.
— Можешь, ты все-таки скажешь мне, что ищешь? — в очередной раз переспросила Эйприл, силясь через плечо спутника заглянуть в комнату, также в очередной раз по неизвестным ей причинам забракованную. Это был уже третий этаж злополучного Научного центра, по случаю похищения и вызова полиции сейчас безлюдного, и она уже начала уставать.
Напрасно, конечно же: с его ростом только в баскетбол играть! Дверь громко хлопнула, выдавая скрытое — пока что, до поры до времени — раздражение. Надолго ли хватит обычно не отличавшегося чудесами выдержки Шредера, Эйприл не знала. Да и не горела желанием узнавать.
— Уже говорил, — соизволил ответить тот, не оборачиваясь. — Место, подходящее во всех отношениях.
— Никогда бы не подумала, что ты такой привередливый, — вздохнула девушка.
Впрочем, такая обстоятельность ее даже радовала. Это не обалдуй Кейси, пытавшийся пристать к ней в кинотеатре, пользуясь воцарившейся темнотой, что не отменяло соседей на ближних рядах. И не скупердяй Керн, верхом щедрости для которого был совместный поход в «МакДональдс» и снятая в эконом-районе однушка, где было бы тесно, скажем прямо, даже ей одной, не то что с соседом. «Достойное ее»… Каким бы негодяем ни был ее нынешний спутник, все же что-то в нем, его подходе, определенно подкупало.
— Это подойдет! — небрежным жестом Шредер распахнул дверь и щелкнул выключателем. Затем уже привычным движением обхватил поперек тела и перешагнул низкий порог.
Почувствовав твердую поверхность под ногами, Эйприл разжала руки, с некоторым неудовольствием отметив, что крепко уцепилась за свою опору. И тоже почти привычно — а стоит ли привыкать? Вот в чем вопрос! Осмотрелась и вынуждена была признать, что с выбором Шредер определенно не ошибся. Случись ей самой искать место для отдыха, Эйприл наверняка оценила бы эту комнатушку. При небольших размерах и довольно небогатом убранстве она выглядела явно жилой и уютной. Девушка и не предполагала, что в невеликом и неказистом с виду Центре имеется нечто подобное.
Впрочем, рассмотреть как следует место прибытия Эйприл не успела: неожиданно подхватив на руки, спутник опустил ее на небольшую кожаную софу, стоявшую напротив пары кресел и низкого столика с овальной столешницей из темного стекла. Они и составляли почти всю обстановку комнаты, не считая стола явно лабораторного вида и пары застекленных шкафов по обе стороны от него.
— Что ты де… Зачем? — встрепенулась Эйприл.
Вопрос был более чем оправданный: Шредер выключил свет, и комната погрузилась в непроглядный мрак, отчего сердце сжал запоздалый страх. Не зря ли она ему доверилась?
Пара показавшихся бесконечно долгими мгновений — и загорелась лампа на столе, более приглушенным и мягким светом. Лучи ее развернутого от столешницы абажура рождали яркие отблески в стеклянных дверцах и находившихся за ними предметах.
— Вот так получше будет.
Эйприл подняла глаза и негромко ахнула, поначалу попросту не признав своего спутника. Ну конечно, она же привыкла, как и все остальные, видеть его в обычном стальном облачении, порой забывая о том, что за ним скрывается живой человек (тем более, что он и сам прикладывал к этому немалые старания). И… весьма привлекательный мужчина.
— Что, такой страшный? — темные брови притворно нахмурились, глаза же и губы смеялись. — Надо было раньше сообразить, чем испугать вас, мисс О’Нил.
— Н-нет, — Эйприл смущенно отвела глаза. — Наоборот скорее…
Кушетка негромко скрипнула и прогнулась под весом еще одного тела — и девушка невольно соскользнула по гладкой поверхности ближе к мужчине.
— И это говорит несгибаемая мисс О’Нил? — в голосе звучала нескрываемая ирония. — Наверно, потолок рухнет.
Сердито фыркнув, Эйприл уставилась на насмешника, созерцавшего в данный момент упомянутый потолок, и попыталась отстраниться. Безуспешно, конечно же: держали ее, хоть и осторожно, но весьма крепко. И… даже не хотелось: тепло ладони было успокаивающим и манящим.
— Скорее диван, — с намеком буркнула она. — И хватит уже называть меня на вы. Сейчас это звучит просто смешно. И… я не такая старая.
Последнее сорвалось с языка совершенно случайно, и Эйприл дорого дала бы, чтобы вернуть его обратно. Напрасно… Она зажмурилась, чувствуя, как горят щеки — но даже не глядя, чувствовала, как вибрирует тело ее спутника от беззвучного смеха.
— Очень на это надеюсь, — услышала она буквально над своим лицом. Совершенно иным тоном, делавшим даже голос незнакомым… притягательным и завораживающим. Он-то и заставил ее открыть глаза.
Шредер склонился над ней, так низко, что Эйприл могла отчетливо рассмотреть лишь лицо и смуглый мускулистый торс, против света кажущийся еще темнее. Черные глаза казались бездонными, затягивающими в свою глубину.
Легкое, почти неощутимое прикосновение пальцев — и молния комбинезона разошлась почти до пояса. Совершенно целая при этом. Эйприл недоверчиво моргнув, даже коснулась ее ладонью, проверяя: нет, глаза не обманывали. Лишь пояс был разрезан чем-то острым и бесполезной полоской кожи упал на поверхность дивана.
— Ниндзя могут все, — усмехнулся Саки, распахивая на подруге одежду и пока что взглядом лаская открывшееся ему. — Теперь ты веришь?
— Да… Шредер, — только и смогла проговорить Эйприл. Мысли путались, она чувствовала себя, как под гипнозом. И даже не заметила, как нахмурился Шредер.
— И также очень надеюсь, что однажды ты научишься называть меня по имени, — буркнул он. Привычное и так грозно, внушительно звучащее прозвище здесь казалось не менее неуместным, как и его прежнее обращение к Эйприл. — Меня зовут Саки.
Глаза Эйприл воинственно сверкнули. Но, прежде чем она успела что-то возразить, одним движением Саки прижал ее к спинке дивана и обеими ладонями обхватил грудь, лаская через кружевную ткань бюстгальтера.
Девушка глубоко вдохнула и невольно подалась вперед. Прикосновение показалось ей обжигающим, тонкая, почти невесомая ткань делала его лишь приятнее и слаще.
— Да, именно так! — выдохнула она, прикрывая глаза. — Пожалуйста!
В какой именно момент лишний предмет гардероба был сорван и отправился на пол, к поясу, Эйприл не заметила. Она лишь разочарованно что-то пробормотала, когда мужчина прервал ласку, затем послушно приподнялась на коленях, позволяя снять комбинезон полностью.
Какой-то частью сознания Эйприл знала, что он ей еще понадобится, но — очень смутно. Прочий мир потускнел и померк, отдалился настолько, что не хотелось и задумываться о его существовании. Была лишь эта комнатушка, в неярком свете лампы и бликах стекла кажущаяся волшебной, она, он и происходящее меж ними. Как это назвать. Любовь? Страсть? Минутное увлечение, о котором наутро пожалеют оба? Она не знала и не желала знать. Было только здесь и сейчас, были горячие ладони и губы на ее теле, словно растворяющие в нем все косточки, наполняющие негой и жаждой новых прикосновений.
Отбросив ненужную одежду в сторону, Шредер одним движением развернул ее к спинке дивана, звонко шлепнув по упругой попке. Затем негнущимися пальцами развязал пояс. Желание желанием, а разоблачаться он предпочитал все-таки сам: в карманах туники и штанов множество вещиц, о которых не нужно, да и опасно узнавать любопытной мисс О’Нил. Ее шаловливые пальчики ему еще пригодятся.
— И долго мне ждать? — капризно надула губки Эйприл, оборачиваясь. Затем глаза ее удивленно расширились и заблестели. Пухлые губки, которые он с таким удовольствием целовал, невольно приоткрылись. Она буквально пожирала взглядом каждую клеточку обнаженного тела. Саки горделиво выпрямился. Он заслуженно гордился своим телом, целиком и каждой его частицей в отдельности, и видеть восхищение в глазах подруги было невероятно приятно. Особенно после всех нелицеприятных слов, которыми она наделяла его. И сегодня пожалеет обо всех них, без сомнения.
— Довольна? — Шредер опустился на софу и притянул к себе подругу. Коротко поцеловав ее, лениво откинулся на ручку, позволяя на этот раз ей касаться и целовать себя. Сам же лишь легко скользил ладонями по спине и попке, гладя девушку, словно кошку.
Наблюдать, как покорна каждому его слову, жесту вечно строптивая журналистка, было само по себе особого рода удовольствием. Однако власть над ее роскошным телом — равно как и наслаждение, что дарила она ему, гладя, теребя и целуя грудь, шею, живот, понемногу спускаясь все ниже, сравнивать было просто не с чем. А терпеть все более нарастающее напряжение в паху и вовсе невыносимо.
— Хватит! — скомандовал он, приподнимая Эйприл за плечи. А затем, почти обхватив тонкую талию ладонями, приподнял и опустил на себя. Осторожно, хотя, видят боги, хотелось ворваться в ее лоно одним движением, вознаграждая себя за долгое воздержание.
Эйприл негромко охнула и вцепилась в его плечи. Назавтра наверняка останутся следы от ноготков — но об этом сейчас не думал ни один из них, двигаясь в едином ритме, слившись в едином существе, переполненном страстью.
— Нет, пожалуйста, не останавливайся, — всхлипнула Эйприл, когда движения вдруг замедлились. — Еще… пожалуйста, еще.
— Только если ты выполнишь мою просьбу.
Эйприл удивленно моргнула. И не сразу вспомнила, что за этот вечер… а может, и день, она совсем потеряла счет времени… Шредер не раз пытался заставить… ибо просьбой это назвать не поворачивался язык — назвать его по имени. И она честно пыталась, но почему-то не получалось. Вопреки всем просьбам и угрозам. Да и так ли это важно? Не получается сегодня — выйдет завтра. Ведь оно будет, их общее завтра? Будет.
Шредер, однако, считал иначе.
— Ты знаешь, — неумолимо качнул головой он.
— Пожалуйста, — Эйприл сделала движение бедрами, пытаясь продолжить начатое, поддержать угасающее пламя, но сильные ладони без труда удержали ее на месте.
— Тебе когда-нибудь надоест командовать? — начала сердиться она.
— Никогда, — с легкой улыбкой качнул головой Саки. — Как и тебе — упрямиться. Что, так и будем спорить? Ну же, Эйприл, я хочу услышать это от тебя.
Девушка опустила голову.
Когда и это требование было проигнорировано, Шредер разжал пальцы и убрал руки. Пересиливая себя, Эйприл взглянула ему в глаза. Ей было невыносимо стыдно за невысказанную мольбу, что без труда можно было прочесть в ее взгляде. Но ничего не могла с собой поделать. На ресницах блеснули слезы. Черт возьми… стоило немалого труда не поддаться уговорам.
— Пожалуйста, — повторила она.
— Пожалуйста… Саки, — тихо, почти неслышно выговорила она. После чего ощутила осторожное прикосновение к своей щеке.
— Конечно, дорогая, — в голосе не было ни намека на иронию.— Ты же знаешь, что неотразима, когда умоляешь…
— Шантажист, — ткнула Эйприл кулачком в бок Саки, когда все закончилось и она уютно устроилась на его груди, задумчиво поглаживая ее, слушая постепенно успокаивающееся сердцебиение. Сначала не ощутив этого в порыве страсти, сейчас она чувствовала, что в помещении прохладно, и инстинктивно прижалась к единственному источнику тепла.
Саки не был против. Скорее наоборот. Впервые в жизни не хотелось никуда спешить, думать о множестве нерешенных задач, искать в них виновных… да даже задумываться о власти над миром! Это все прекрасно подождет до завтра… или послезавтра. Ему пришлось долго ожидать получения мира под свой контроль… а теперь пусть мир подождет, когда у него, Шредера, появится время и желание им заняться.
— Оно того стоило, — проговорил он задумчиво, глядя на свет. Прикрыв глаза, можно было поверить, что это не лампа, а настоящее пламя. Живое, согревающее. Почти как живой огонек под его боком.
— Ничего, я найду способ расплатиться, — Эйприл приподнялась, и груди маняще колыхнулись перед глазами.
— Буду нетерпеливо ждать этого, — Саки дразняще провел ладонью по соблазнительной округлости, ловко увернувшись от шлепка. — Но не прямо же сейчас, верно?
— Ну… — девушка задумалась на несколько мгновений, затем неохотно кивнула. — Может, ты и прав.
— Правильно, — Шредер усмехнулся. — Привыкай относиться с уважением к своему повелителю.
И, не дожидаясь ответа, опрокинул девушку на себя, накрывая губы требовательным поцелуем и не обращая внимания на протесты. Тем более, и продлились они не так долго. Эта бестия быстро учится — и станет для него достойной королевой. Когда-нибудь — непременно. А пока… пока пусть весь мир подождет.