сначала маму потом меня
Муж, жена, мама. Кто на первом месте и как со всеми договориться?
Отношения мужчины с мамой – популярная тема в психологии, и не зря. Мама – первая женщина в жизни каждого мужчины. Она формирует большую часть мировоззрения ребенка, его психологический сценарий. Это касается не только отношения к женщинам. Но даже если говорить только о них, влияние матери огромно. На основании ее поведения, отношений с ней ребенок делает свои первые бессознательные выводы о женщинах – приятны они или опасны, стоит ли с ними сближаться, могут они причинить боль или порадовать, как с ними договариваться. В его мышлении происходит переход от частного к общему, то есть от мамы ко всем женщинам вообще.
Именно поэтому так важно, какие отношения у мужчины с мамой. Если мужчина не любит и осуждает маму, если у него к ней много претензий, это неизбежно приводит к проблемам с женщинами. Скорее всего, у него будет обида на противоположный пол в целом, и это обязательно будет сказываться на отношениях в семье. Но если у него слишком большая привязанность и зависимость от мамы, если он не может от нее отделиться, это также не сулит ничего хорошего.
Здоровые отношения с мамой (либо изначально хорошие, либо проработанные с психологом, коучем или на психологическом тренинге) также означают, что мужчина – психологически взрослый человек. Ведь претензии к родителям или чрезмерные ожидания от них говорят о том, что человек все еще чувствует себя ребенком, за которого кто-то несет ответственность.
Что такое здоровые отношения с мамой?
Это теплые (или хотя бы не враждебные), но независимые отношения, в которых мужчина может чувствовать себя уверенно, как взрослый человек. Баланс найти непросто. Слишком большая близость или дружба с мамой может быть так же психологически неоправданна, как враждебность.
Хорошо, если проблемы с мамой решены до того, как в жизни мужчины появляется любимая женщина. Но в реальности, конечно, бывает по-разному. И какими бы ни были отношения с мамой, важно, чтобы они поменялись, когда появляется жена.
Как правильно расставить приоритеты?
В норме взрослый человек уходит из родительской семьи и создает свою собственную. Это даже отражено в священных текстах разных религий. В новую семью вкладывается энергия, это будущее, которое мы строим.
Иными словами, человек выстраивает систему приоритетов. И здоровые приоритеты выглядят так: сначала жена и дети, то есть своя собственная семья, а потом уже родители, в частности, мама. Проще всего, если вы с самого начала обозначите эти границы, и тогда всем будет значительно проще их принять.
Родители дали нам жизнь, вырастили нас, и за одно это мы находимся перед ними в неоплатном долгу. Этот долг невозможно вернуть, его можно только отправить вперед, в собственную семью и детей. Если пытаться вернуть долг родителям, вы начнете работать на прошлое, а на будущее сил не останется или будет недостаточно.
Опасно жить прошлым. Если мужчина считает, что родительская семья главнее, что «женщин может быть много, а мама одна», он не построит счастливую семью. Женщина никогда не будет чувствовать себя в этих отношениях защищенной, семья не будет сплоченной. А мужчина в итоге тоже ничего не выиграет. Потому что, пока он будет отдавать энергию назад, маме, его жена будет несчастна и не реализована, и не сможет давать ему то, в чем он нуждается – любовь, принятие и поддержку.
Для женщин. Почему бесполезно конкурировать с мамой
Что делать, если мужчина считает маму самым важным человеком в своей жизни? Нет смысла конкурировать с ней. Вы проиграете.
Потому что как ребенка мама знает его в любом случае лучше вас. Она знает, что он любит есть на завтрак, а что предпочитает на обед, чем он болел и на что у него аллергия. И если вы попытаетесь бороться с ней «на ее поле», то в любом случае проиграете.
Причем это может быть в ситуации, даже если мамы уже нет в живых. Впрочем, тогда борьба вообще бесполезна, потому что мама теперь – идеал, до которого вам никогда не дорасти.
В лучшем случае мужчина отогреется вашей любовью и увидит в вас замену маме. Не подругу, не партнера, не любовницу и не жену – а именно замену заботливой женщине, которая знала его потребности и отвечала за него, когда он был ребенком.
Если вы не согласны на скромную роль второй женщины в его жизни, лучше обозначить это прямо. Например: «Дорогой, твоя мама – прекрасный человек, я ее уважаю и очень ценю, что у тебя с ней хорошие отношения, я тоже хочу с ней хороших отношений. Но в нашей семье я хочу быть главной женщиной. Без этого я не чувствую себя спокойно, без этого я не вижу будущего». Пусть он понимает вашу позицию.
И если мужчина не согласен с этим, вы всегда будете конфликтовать на уровне ценностей, это слишком сильное несовпадение. У вас ценность – семья с ним, у него ценность – мама (или, как вариант – родители).
Для мужчин. Здоровые отношения мужчины с женой и мамой
Какими в идеале должны быть отношения мужчины с женой и матерью? Как лавировать между их интересами, и нужно ли вообще мужчине участвовать в отношениях между женой и мамой?
Я думаю, мужчина должен служить буфером между женой и мамой, если у них возникают конфликты, защищать жену и при этом не допускать неуважения к родителям с ее стороны.
Почему важно выполнять такую роль? Потому что, если возникло какое-то непонимание, конфликт между женой и мамой, и они выясняют отношения, есть риск, что маме будет неприятно что-то от невестки и она это запомнит. Отношения могут испортиться. А если ей что-то «не то» скажет сын, на него она долго обижаться не будет.
Защита жены
Обязанность мужчины – защитить жену, в том числе жену от мамы. При этом важно, чтобы женщина не пользовалась этим, не настраивала мужа против матери. Где грань? На мой взгляд, в том, как жена говорит о конфликтах. Если она просит защиты – это одно, а если неуважительно высказывается о личностях родителей – совсем другое. Ведь даже если что-то не нравится, всегда можно сказать об этом спокойно и мягко. Сравните: «Твоя мама вечно во все влезает» и «Мне кажется важным, чтобы мы приняли здесь самостоятельное решение».
Почему важно уважение к родителям
Несмотря на то, что муж на стороне жены, он вправе требовать от нее уважительного отношения к своим родителям. Любви и взаимопонимания требовать невозможно, тут уж как сложится. Но уважение к ним проявить можно. Это элементарная вежливость, соблюдение норм этикета, корректные высказывания в их адрес. Жена, которая не уважает родителей, в итоге не уважает и мужа. Ведь он – их продолжение, нравится ей это или нет.
Краткое резюме
Итак, что имеет смысл делать мужчине, чтобы построить гармоничные отношения с мамой?
Сначала – мама, а потом жена, женщина, учитель… Важное решение – под Новый год
Как снова стать мамой: маскарадный костюм для старшей и грудное молоко для младшей
mamashes педагог, активная мама двоих детей
Я — мама. А потом уже я женщина, учитель, жена, дочь, сестра. Именно в такой последовательности я отвечала на одном из тренингов на вопрос психолога «Кто я?». Но все это осознала и поняла далеко не сразу.
Какое-то время преобладала позиция «Я — женщина», а когда вышла после декрета на работу, то долгое время лидировала строка «Я — учитель». Как обидно было моей дочке, когда она училась в начальной школе, что я не приходила к ней ни на один Новый год, ни на одно 8 марта! Об этом я узнала перед новогодним утренником в 5-м классе. В то время она уже училась в той школе, в которой работала я. И вот за несколько дней до праздника Кристина призналась мне, что очень рада, что я смогу прийти к ней на елку.
Мне стало так стыдно. Да, я была со своими учениками на всех этих праздниках, которые были частью моей работы. И работа у меня была на первом месте. Тот декабрьский морозный день, когда мы возвращались с дочкой из школы, я запомнила на всю жизнь. Что-то перевернулось в моем сознании. Я сказала ей, что это здорово, что мы теперь сможем вместе быть на празднике, а пока нужно срочно определиться с маскарадным костюмом, которого не было. И если раньше костюм для дочери я просто брала у кого-нибудь, то на этот раз решила сделать сама.
После всех терзаний и сомнений остановились на символе наступающего года — свинье. С какой же радостью мы выбирали в магазине ткань подходящего цвета, губку, из которой потом вышел прекрасный пятачок, розовые носочки. Костюм превзошел все наши ожидания — призовое место не только в школе, но и на районной елке. Но и это не главное было для меня, а ее глаза — ее светящиеся от счастья глаза. Я была так рада, что доставила своему ребенку радость, и с грустью подумала, как много я уже упустила, как много прошло этих праздников у нее без меня.
А как радовалась Кристина, когда я стала не только изредка приходить на премьеры театральных постановок, в которых она участвовала, но не пропустила практически ни одного спектакля. Потом начались наши бесконечные поездки: в музеи, театры, интересные места. Как же мне хотелось дать ей внимания и любви как можно больше. С этого момента позиция «Я — мама» стала пересиливать всё чаще и чаще.
Я всегда знала, что у дочки была заветная мечта — братик или сестричка. Долгое время она молчала об этом, а однажды, когда ей было уже пятнадцать, с грустью в глазах сказала, что неужели она так и останется одна, и у нее никогда не будет ни брата, ни сестры. Ведь мне скоро 35, а я как-то обмолвилась, что позже рожать уже не буду.
Что ей ответить? Что сказать? Ведь я сама очень хотела второго ребенка, но то по одной причине, то по другой решение этого вопроса откладывалось.
Видимо, судьбе было так угодно, что я родила вторую дочь именно в тридцать пять. А стать мамой в 35 совсем не то, что в 19. Какое это неописуемое состояние восторга — когда показывают тебе твоего младенца, когда его кладут тебе на грудь. Вот она — радость материнства!
Теперь я точно знаю, что могу не спать несколько ночей подряд и сидеть около детской кроватки, если это необходимо для моего малыша. Оказалось, что я умею читать книжки во сне с закрытыми глазами. Несколько раз просыпалась от того, что держала книгу, которую дала малышка, и что-то невнятное бормотала. А в то, что буду кормить младшую грудью до двух лет, вообще бы никогда не поверила. Оказалось — стоит только захотеть и запастись терпением. И самое главное, после рождения нашей Виктории я почувствовала, что такое поддержка мужа и старшей дочери, и поняла, что самое дорогое в моей жизни — это семья и дети.
У мужа в приоритете проблемы мамы, а не семейные, что привело к конфликту
Мой муж все 5 лет что мы вместе, и даже после рождения совместных детей все свои силы отдает своей маме, она не больна и не на пенсии. Просто каждый раз он принимает решение что это приоритет для него. В начале это очень обижало, потом просто начало злить. Как будто мы с детьми не его семья.
Сам он не замечает что все только для мамы в ущерб своей семьи, я пыталась поговорить с ним приводила доводы и аргументировала свои слова, но он оправдывал свои действия что это нужнее, что нет возможности делать для нас, а для нее она есть. Все время объединяет нашу семью и свою маму. А потом вообще начал доносить до меня мысль что «мама это святое» «маме можно все» и вообще заявил что мама ближе и роднее для него. Конечно меня это обидело т. к. я воспитана что у взрослого человека его жена/муж и дети должны быть на первом месте! Так я и поступала все время. Наши отношения портились из-за обид и непонимания. Муж был меж двух огней, но всегда выбирал маму и ее интересы, вместо наших потребностей. Потом выставлял свои действия как на благо нас всех. Но постоянное чувство что я стала жертвой манипуляций, притом мамы над сыном, а хуже в итоге именно мне и детям становилось.
Муж не мог и не хотел сказать маме «нет» «стоп» и сам находился в нервном напряжении которое вымещал на мне. В итоге произошёл сильный конфликт, он опять выместил зло на мне, после чего я с детьми ушла. Но даже после этого он вместо того чтоб уладить этот конфликт, вначале закончил дела с мамой, затем начал воплощать в жизнь планы которые мы строили еще до свадьбы, а конфликт думал сам собой разрешиться. Ведет себя как ни в чем не бывало. Даже думает что то что он сейчас наконец делает для нашей семьи как-то загладит его вину в совсем другом вопросе.
Я шла ему навстречу и хотела поговорить, но он уходит от разговора и загружает себя все больше. Более того в разлуке, от того что именно он стал виновником моего ухода и сильного конфликта, наши отношения не улучшились, нет у него чувства что он может потерять меня, а наоборот ведет себя обыкновенно. И в разлуке он снова сообщил что «мама роднее для него» не промолчал, не переосмыслил все содеянное. И я задумалась возможно это его воспитание, и я всю жизнь буду для него на третьем месте? Как понять что он «маменькин сынок?» И не тратить свои силы и нервы понапрасну. Значит я так и не стала ему близкой и родной. Возможно вообще не стоит налаживать отношения, раз так? Ведь я не хочу таких отношений, жертвовать своим счастьем ради прихоти свекрови я не обязана. Как и угождать им в ущерб себя и своих детей.
Сейчас мы уже два месяца живем отдельно, моя обида и на нее и на мужа не проходит, да еще и конфликт наш. А меня не тянет к нему, нет желания опять окунаться в это. Я ждала от него другого. И только из чувства жалости и «ради детей» продолжаю идти к нему на встречу.
Сначала маму потом меня
Пенсионеры ВКонтакте запись закреплена
Мама начала уходить от меня, и я понял, что должен взять от нее что-нибудь на память. Не в физическом смысле, как памятный предмет, хотя потом у меня он появился – хрустальная солонка с серебряным ободочком из ее старого свадебного набора, а что-то особенное, родное, близкое и любимое, а лучше процесс. И я выбрал. Это были блины…
Как уходят мамы от нас? Это очень просто: они слабеют, забывают слова, становятся медлительными, с шаркающей походкой, прерывистой речью и усталостью от пустяков. И если вы – внимательный ребенок, то понимаете что происходит. А если еще в вашей семье мама, папа, сестра имеют отношение к медицине, то со временем вы сами становитесь почти медбратом или медсыном. И тогда не теряйте время!
Прошло 8 лет, как я пеку блины в одиночку. Я стал профи, пеку на двух сковородах, успеваю уложиться за полчаса. Передал опыт дочерям, делюсь рецептом с друзьями. И все равно, мои блины не такие же вкусные, хотя выглядят так же, и рецептура не нарушена. Чего-то им не хватает. Я пробую их. Наверное, кто-то мог бы их сделать лучше, чем я. И я точно знаю кто. Мама…
«Моя жизнь превратилась в ад». Молодые матери о послеродовой депрессии
«Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства»
Марина, 24 года, Всеволожск. Была в депрессии три года
У меня двое детей, воспитываю их одна, родители помогают. О ребенке я мечтала очень долго и плакала, когда тесты показывали отрицательный результат. Я жутко завидовала беременным подругам. Ребенок был моей навязчивой идеей. Когда, наконец, я забеременела, то была на седьмом небе от счастья. Мою радость не омрачило даже расставание с отцом ребенка. Ничто не предвещало депрессии. Беременность проходила легко, без токсикозов, угроз выкидыша, отеков и лишнего веса. Это было хорошее время: я бездельничала, занималась спортом, ходила на концерты и в театр.
Где-то на 30-й неделе беременности гормональный фон начал меняться. Сначала у меня появились тревога и страх. Я боялась, что ребенок умрет или я умру, что я не смогу его обеспечить, никогда не встречу достойного мужчину, меня отчислят, мне придется взять академ, я не смогу закончить учебу. Я перестала спать ночами. Решила досрочно сдать сессию, но перенервничала, что не сдам сложный экзамен. Мне и моему врачу привиделась угроза выкидыша, и я легла на сохранение в роддом. Там была гнетущая атмосфера, да еще я сессию не сдала. По ночам я плакала. Мне было страшно, грустно и одиноко.
После выписки меня продолжила мучить тоска и тревога. В день родов я рыдала и рожать пошла совсем не с тем настроем, какой планировала. Мне кажется, в депрессии отчасти виноваты всякие стимуляции и эпидуральная анестезия, потому что нарушается гормональный баланс. У меня все это было. С малышом меня сразу разлучили на сутки, поэтому после родов меня стало мучить чувство вины. Вместо радости у меня были мысли, что все идет неправильно. Я до сих пор испытываю чувство вины перед ребенком.
Когда ему было два месяца, я стала писать подругам, что моя жизнь превратилась в ад. Я все время плакала. Потом у меня начались приступы агрессии: я срывалась на маму. Мне хотелось, чтобы меня спасли от моего материнства и разделили со мной тяготы и трудности. Когда ребенку было пять месяцев, мне было тяжело все: гулять, куда-то ездить, ходить в бассейн. Я не общалась с ребенком, на автомате кормила его грудью, носила в слинге и с ним спала. Никакой эмоциональной близости у нас не было. Я тупо лежала на диване и смотрела сериалы, дав ему грудь. Это было очень удобно: в эти моменты его как бы не было. При этом я постоянно чувствовала себя виноватой, и это усугубляло мое состояние. Через месяц я обратилась к психологу, который сказал, что никакой депрессии у меня нет. Еще через три месяца я начала говорить, что ненавижу своего ребенка, что он сломал мне жизнь. Я швырнула своего девятимесячного сына на диван. Мама, увидев это, ударила меня, а я в ответ ударила ее. В этот момент я поняла, что мне нужна помощь специалиста.
Я нашла другого психолога. Через месяц она сказала, что мне понадобится лекарственная терапия. Я пошла к психотерапевту, который предложил обойтись без таблеток: твоя проблема не медицинская. Я согласилась и еще почти год жила в подвешенном состоянии, мне было то хуже, то лучше. В какой-то момент я влюбилась в лечащего врача, у нас были отношения, хотя он был женат. Так у меня возникло чувство вины не только перед ребенком, но и перед Богом. При этом я радостно ушла в отношения, потому что они очень отвлекали от материнства. Закончилось это попыткой суицида. Я наглоталась таблеток, запила их вином и сутки пролежала без сознания. Очнулась от того, что ребенок бил меня планшетом по голове (мы были одни дома, моя мама уехала в отпуск). В полубессознательном состоянии я позвонила подруге и попросила приехать. Так я оказалась в психоневрологическом диспансере (ПНД).
Отец моего второго ребенка вообще однажды сказал, что вся моя депрессия — промыслы дьявола
Мне назначили лекарственную терапию. Я стала принимать антидепрессанты, транквилизаторы, нейролептики. Стало лучше, появилась эйфория. Я жалела о том, что упустила столько времени из жизни своего ребенка, начались игры и общение. Потом началось привыкание к таблеткам, и я их бросила. Через полгода у меня случилась вторая попытка самоубийства. Меня увезли в больницу. Потом я опять попала в ПНД. Постепенно депрессия сошла на нет и перешла в стабильное унылое состояние подавленности от своего материнства. Я снова пила таблетки.
После расставания с психотерапевтом я встретила другого мужчину. Он был готов помогать с ребенком, поэтому мы очень быстро стали жить вместе и даже поженились. Это были очень токсичные отношения, но я продолжала в них существовать, потому что муж разгружал меня с ребенком. При этом он плохо к нему относился, кричал, бил. Я вышла из декрета на работу. Нейролептики были очень тяжелые, я все время хотела спать, была в полупьяном состоянии и не могла работать, а однажды заснула прямо за столом. Муж потребовал, чтобы я бросила таблетки. На работе требовали то же самое. Я бросила сначала нейролептики, потом транквилизаторы и антидепрессанты, хотя психиатр считал, что мне надо продолжать их пить. Через месяц я узнала, что беременна. Я была в ужасе. Мне казалось, что второй ребенок — путь в ад, самоубийство. Но потом я поняла, что если сейчас не возьму в руки свою жизнь, то никогда уже этого не сделаю. Пить таблетки во время беременности я не могла, а делать аборт не стала. Я не осуждаю женщин, которые делают это вынужденно, но не скрываю раздражения к регулярным абортам из соображений комфорта. Тем не менее думаю, что запрещать аборты нельзя. Брошенные дети, ненужные, дети, страдающие от насилия в семье, — не меньшее зло. Сама бы я аборт не сделала никогда. При всем моем сложном отношении к детям и материнству, это для меня совершенно неприемлемо. В общем, я стала искать альтернативные пути лечения. Массаж помог справиться мне с бессонницей и тревогой. Я уехала жить за город, начала ходить на тренинги для будущих родителей. Я наконец-то нашла своего психолога: она мне действительно очень помогает.
Вторая беременность была очень тяжелой, но депрессии со вторым ребенком у меня не было и нет. Когда я чуть больше устаю, расстраиваюсь, пугаюсь, мне кажется, что вернулась депрессия, хотя на самом деле я просто устала и не выспалась. Я не могу сказать, что сейчас со мной все нормально. Есть легкая депрессия, но с этим можно жить. Без таблеток.
Я постоянно сталкивалась с непониманием. Самый мягкий вариант: ты не чувствуешь того, что ты чувствуешь, тебе просто лень (это я слышала даже от первого психолога). Отец моего второго ребенка вообще однажды сказал, что вся моя депрессия — промыслы дьявола, а пить таблетки — грех, потому что это наркотики. А уж о том, что это просто блажь, говорят постоянно.
«Жизнь из цветной внезапно стала черно-белой, хотя ребенка очень хотела»
Мария, 28 лет, Ижевск, была в депрессии около года
До беременности я вела активный образ жизни: училась в аспирантуре, работала. Я старалась везде успевать. После беременности пришлось немного притормозить, но меня это не особо напрягало. Мне всегда хотелось родить самостоятельно. О том, что это не получится и меня будут кесарить, я узнала за полтора месяца до родов. С этого и началась моя депрессия.
Это наш первый с мужем ребенок, запланированный и желанный. Беременность в целом прошла замечательно. Муж меня очень поддерживал. Еще в начале беременности я сказала ему: если меня накроет послеродовая депрессия, меня не слушай и разруливай ситуацию. Предчувствие было, потому что у меня довольно часто бывают перепады настроения, а иногда я зацикливаюсь на неприятных ситуациях и рефлексирую. Потом, когда я находилась в депрессии, я почему-то этого не осознавала. Как будто так и должно быть.
Мне сделали кесарево. Больше 12 часов я не видела ребенка. Организм, видимо, решил, что беременность прервалась: ребенка нет, значит, произошло что-то страшное. На третий день после родов меня как будто по голове ударили. Жизнь из цветной внезапно стала черно-белой. Все краски исчезли. Меня перестало что-либо радовать, хотя ребенка очень хотела. Первые месяца три я механически ухаживала за ним. Ощущения, что ребенок чужой, не было, но и какой-то любви — тоже. Я понимала, что это мой ребенок и мне надо за ним ухаживать, когда-то приласкать, когда-то обнять. Я это делала автоматически. Какие-то его достижения меня не радовали.
Несколько раз у меня были суицидальные мысли. Было ощущение, что, если бы я умерла, хуже никому бы не стало
Первый месяц после родов мы по настоянию моих родителей жили у них дома. При них даже нельзя было показывать, что мне грустно или я устала, потому что сразу же следовала фраза: «Да как ты вообще можешь так говорить! Вот некоторые женщины родить не могут, а у тебя такой замечательный ребенок! Ты еще и выпендриваешься». Мама меня, конечно, любит, но любит своеобразно. Мне кажется, для ее поколения характерна ориентация на ударный труд, на пользу обществу и на то, что подумают люди.
Из всех родственников лучше всего меня понимал и поддерживал муж. В первые четыре месяца после родов я ничего не могла делать по дому. У меня были проблемы с грудным кормлением, я все время лежала на диване, положив ребенка на грудь. Муж возвращался с работы, покупал продукты, готовил, убирался и ни разу меня не упрекнул. Я очень ему благодарна. Конечно, у меня случались моменты просветления, но это было нечасто. Муж всегда давал мне выплакаться. Вечером ребенка укладывали, а потом я ему в плечо утыкалась и ревела, что жизнь бессмысленна и я так больше не могу. Муж меня успокаивал. Без него я бы из этого состояния не вышла.
У подруг детей не было, поэтому разговаривать на эту тему с ними я не пыталась. Я общалась в интернете, читала статьи о послеродовой депрессии и усталости и о том, что это случается со многими.
Несколько раз у меня были суицидальные мысли. Было ощущение, что, если бы я умерла, хуже никому бы не стало. Один раз я стояла возле окна и подумала, что вот выпрыгнуть — и все это закончится. Но потом сразу же: я выпрыгну, а ребенок останется один дома, муж придет с работы только поздно вечером — мало ли, что случится!
Сильные чувства, любовь к ребенку появились после восьми месяцев. Вину чувствую до сих пор. Первые полгода жизни ребенка для меня выпали, я практически ничего не помню. Если бы у меня не было фотографий, я бы не вспомнила, каким мой ребенок был через месяц или два после рождения. Я чувствую себя виноватой за то, что не смогла дать ему любовь в первые месяцы жизни, «доносить», как говорят психологи.
Я переписываюсь иногда с медсестрой из Нидерландов, которая ухаживает за новорожденными. У них отношение к послеродовой депрессии совсем другое. Когда я ей рассказала, она была в ужасе: «Как?! И никто из врачей тебе не помог?! И тебя не отправили на курсы?!» Странно было объяснять человеку, что в нашем обществе депрессия вообще считается не болезнью.
Сейчас я в декрете, подрабатываю на фрилансе, занимаюсь рукоделием. Планирую дописать кандидатскую. Я хочу еще одного ребенка. Уже буду знать, к чему готовиться, и, если снова почувствую такие симптомы, обращусь к специалисту.
Вообще, я считаю, что у женщины должно быть право на аборт. Ситуации бывают разные, а даже перевязка маточных труб не дает стопроцентной гарантии отсутствия нежелательной беременности. Мне бы не хотелось прибегать к прерыванию беременности, но зарекаться я не могу, поскольку, опять же, ситуации бывают разные.
«Ребенок теперь не в животе — от него не отвяжешься»
Елена, 23 года, Барнаул, в депрессии семь месяцев
Я в депрессии с момента родов и не вышла из нее до сих пор. Муж очень хотел ребенка, я — нет, вообще. С тех пор как я узнала о своей беременности, это чувство только усиливалось. Наверное, поэтому адаптироваться после родов было сложно. Когда я приехала из роддома, постоянно думала, что этот ребенок ненужный, он теперь не в животе и от него не отвяжешься. Я виню себя за эти мысли. У нас с мамой были хорошие отношения. Любовь и заботу я чувствовала постоянно. Моих родителей нет в живых, а родители мужа приходят раз в неделю посмотреть-полюбоваться малышом, но не помогают.
До родов я занималась переговорами с заказчиками — это довольно активная работа. Но у меня злость не потому, что эту часть жизни у меня отняли, а потому, что я не могу вволю поспать, заниматься своими делами. Ребенок посягнул на мое личное пространство. Сейчас весь мой мир раскрашен черным. У меня нет никакого желания что-то делать, и смысла в своих действиях я не нахожу. Меня больше не радует то, что радовало раньше. Муж и ребенок меня раздражают. Причем на ребенка даже злость бывает, плохо контролируемая. Иногда мне хочется его ударить. Я не могу сказать, люблю ли я его или нет. Все как-то неоднозначно. Бывает, что не люблю, но моментами вспыхивает «люблю!». Когда ребенку было два месяца, я пошла к психотерапевту. Он сказал: «Ты кормишь грудью, я ничего не могу тебе прописать». А муж считает, что переводить ребенка на смеси, во-первых, вредно для здоровья, а во-вторых, слишком дорого. Врач отправил меня на курсы, но ходить я на них не стала — не понравился психолог. Я думаю снова пойти к психотерапевту, когда перестану кормить грудью. Про группы поддержки в городе я не слышала. У нас лечат психокоррекцией: это разговоры с психологом и таблетки.
Если снова забеременею, пойду на аборт, не раздумывая
Иногда я думаю о смерти. Несколько раз уже была и петля готова, но что-то в последний момент останавливало — наверное, моя нерешительность.
Муж с пониманием относится к моей депрессии. Поддерживает, старается облегчить мое состояние. На форумах в интернете я свою ситуацию не обсуждаю. Пыталась как-то, но там мне сказали, что я все придумала и депрессия — не болезнь. Только одна девушка сказала что-то ободряющее, а остальные 20 на меня накинулись: «Лучше ребенком займись». А заниматься ребенком у меня просто нет желания.
Сейчас я в декрете. Хочу отдать малыша в ясли и выйти на работу. Муж со скрипом, но идею поддерживает. Будем думать, как это лучше организовать.
Я никогда не делала аборт, но если снова забеременею, сделаю, не раздумывая.
«Любовь к ребенку появилась, когда он начал разговаривать со мной, то есть когда на человека стал похож»
Екатерина, 24 года, Москва, была в депрессии три месяца
Я родила на четвертом курсе. Мы с мужем очень хотели ребенка. Я советовалась с мамой перед тем, как забеременеть. Она говорила: «Детишки — это счастье! Я с тобой отдыхала». Но у меня получилось не так.
Сначала все было хорошо. Беременность протекала легко. Ближе к родам у меня начались панические атаки, я не могла спать, мне все время казалось, что меня выгонят из университета — я не брала академ. Хотя все были настроены ко мне доброжелательно, мне казалось, что кругом враги.
У нас с мужем была мечта родить минимум троих. Хочется, конечно, еще, но, когда вспоминаю всю ту жесть, становится страшно
После окончания университета я еще год сидела с ребенком и только недавно вышла на работу. Я работаю два-три дня в неделю на полставки. С ребенком в это время сидит мама. Она, по-моему, до сих пор не может избавиться от иллюзии, что все дети — сплошное мимими. Когда я говорила, что хочу сдохнуть и ненавижу все это, она отвечала, что вот у нее такого не было. Маме вроде как и жалко меня было, но она меня не понимала и не понимает: когда сидишь с ребенком два дня в неделю — это одно, когда круглосуточно — совсем другое.
Любовь к ребенку появилась, когда он начал разговаривать, мимику копировать, то есть когда он стал похож на человека. Говорят, что ребенок чувствует, когда его не любят. По-моему, если говорить о совсем маленьких детях, это хрень.
У нас с мужем была мечта родить минимум троих. Мы были такими юными романтичными идиотами. Грустно отказываться от мечты. Но все забывается, и дети — они же милые. Хочется, конечно, еще, но когда вспоминаю всю ту жесть, становится страшно. Я решила, что если будет второй, надо сразу брать няню и отдыхать хоть в какие-то дни. К абортам я отношусь плохо, сама никогда бы не сделала. Я за запрет или хотя бы за отказ от финансирования абортов по ОМС.
«Муж катил коляску, я шла за ним и рыдала от безысходности»
Татьяна, 26 лет, Симферополь, была в депрессии восемь месяцев
Моя мама прошла через послеродовую депрессию. После родов мама, по словам бабушки, резко начала меняться: она уходила в себя, была тревожной и не могла за мной смотреть. Меня растила бабушка, а мама с каждым днем отдалялась. Когда я стала чуть старше, мама пошла к врачу, который прописал ей психотропные препараты. Мама подсела на них — сейчас у нее II группа инвалидности.
Мой ребенок был очень желанный. Мы с мужем очень ждали его, готовились к беременности. Роды прошли идеально. Когда я впервые посмотрела на сына, подумала, какой же у него некрасивый нос, и почувствовала неприязнь. Я не понимала, почему должна следить и ухаживать за ним, не хотела к нему подходить. Мне хотелось плакать. Я вроде бы должна была чувствовать радость, но ощущала горе. Когда сыночку был месяц, муж катил коляску, а я шла за ним и рыдала от безысходности. У ребенка были сильные колики и атопический дерматит, он постоянно плакал. Это усугубляло ситуацию. Один раз мне хотелось избить мужа, хотя я очень мирная и мухи не обижу.
Все заботились обо мне беременной, а когда появился ребенок, все исчезли. Никого не интересовали мои чувства
Я читала, что в Японии в первый месяц после родов ребенком занимаются родственники, а мама лежит и за ней ухаживают. Это очень правильно. Все заботились обо мне беременной, а когда появился ребенок, все исчезли. В крайнем случае спрашивали, как дела у сына. Никого не интересовали мои чувства. Свекровь говорила: «Я вырастила двоих детей, у меня даже стиральной машинки не было! Ты обязана вырастить! Тебя теперь нет».
Муж взял отпуск и первый месяц помогал мне, сидел с ребенком, гулял. Теперь я понимаю, что мне от него нужна была другая помощь — сочувствие. Меня надо было обнять и сказать: «Ты такая молодец! Я вижу, как тебе плохо». Я понимала, что со мной что-то не так. Я поговорила с мужем, и мы за плату попросили мою подругу готовить и убирать в доме, потому что я была физически истощена. Это меня разгрузило, и я начала приходить в себя.
Депрессия обостряет страхи. У меня есть знакомые, которые, вспоминая то ужасное время послеродовой депрессии, больше не хотят детей. Из-за этой депрессии рушатся семьи. Без поддержки из этой ситуации выйти сложно. Психотерапия очень важна. Моя мама в нужный момент не получила ее.
Дети — большое счастье! Сейчас я чувствую абсолютную любовь к своему ребенку. Столько узнаю о нем каждый день, наблюдаю, как проявляется характер. Думаю о том, чтобы родить второго.
Я считаю, что с момента зачатия ребенок — это не клетка, а человек, поэтому я против абортов. Понимаю, что бывают патологии, угроза жизни матери. Тогда семья сама решает, нужен аборт или нет. Если просто запретить аборты, начнутся подпольные — это не выход. Лучше родить и отдать ребенка бездетной паре, а не губить жизнь.