съедобно ли волчье мясо
Можно ли есть мясо волка, в чем может быть опасность
Чаще всего волков и лисиц добывают: ради охотничьего азарта или во имя сохранения численности мелких животных (например, зайцев). Однако готовить и кушать их мясо охотники не сильно спешат. Волки и лисы так и остаются хоть и вполне почетными, но все-таки чисто символическими трофеями и фоном для фотографий. Волчьи и лисьи тушки впоследствии используют, в лучшем случае, для притравки собак. В худшем же случае, они так и остаются лежать на земле, пока не станут пищей для ворон.
Так можно ли мясо волков и лисиц без опаски употреблять в пищу? С лисицей ситуация такова: в большинстве регионов она почти поголовно заражена смертельной заразой – бешенством. Что же до волка, то вряд ли кто-то слышал о массовой эпидемии бешенства
среди популяции волков. Почему же его не считают пригодным в пищу? Ведь едят же, например, собак корейцы? А медведь, хоть и такой же хищный обитатель наших лесов, давно уже попал на страницы поваренной книги охотников. Впрочем, даже вне охотничьей среды у медвежатины немало почитателей. А волков все-таки не едят.
Почему? Попробуем в этом разобраться.
Неприятный запах волчатины
При разделке волка или лисицы охотнику в нос сразу же бьет не самый приятный «аромат».
Это нечто среднее между тем, как пахнет несвежее мясо и неприятным запахом изо рта. Уже на этом этапе у большинства охотников напрочь пропадает всяческое желание пробовать это мясо. Среди охотников есть несколько мнений о происхождении такого неприятного запаха. Кто-то считает, что так неприятно пахнет прогорклый жир волка, и если его удалить сразу при разделке туши – мясо от вони избавится.
Другие говорят, что именно так пахнет само волчье мясо. Мол, это из-за образа жизни серого хищника: он постоянно бегает, потеет и питается чем придется, не брезгуя даже падалью. Поэтому в мясе волка скапливаются излишки пота и старых солей. В любом случае, пахнут волки в процессе разделки не самым приятным образом. Именно из-за этого «аромата» охотнику и его домашним как-то не очень хочется есть такое мясо. Однако запах – не единственная причина, по которой люди не спешат кушать волчье мясо.
Трихинеллез и эхинококк
Волк – не просто переносчик, но и конечный хозяин двух опасных паразитов – трихинелл и эхинококка. Они крайне опасны как для самого животного, так и для человека. Что касается эхинококка, то взрослого ленточного червя извлечь из волчьего сердца или, например, печени нетрудно. Однако проблема в том, что червь не бывает сам по себе. Наверняка весь организм волка уже заражен его яйцами и личинками. Они видны только под мощным микроскопом, распознать их непросто даже специалисту. Заражение произойдет сразу же после употребления такого мяса в пищу. И хотя вызванная эхинококком болезнь, исходя из симптомов, не смертельна, ничего хорошего организму она не сулит. Главное, что человек может долгое время даже не подозревать о своей болезни.
Если эхинококковых паразитов волк носит в себе не так часто, то трихинеллы – чуть ли не обязательные жители, поражающие волчье мясо. Давно уже выведена параллель: лисы в некоторых регионах поголовно больны бешенством, а волки заражены трихинеллезом. Случаи заражения постоянно то тут, то там фиксируются при проверке мяса волков в СЭС. Такое мясо непригодно в пищу – его просто выбрасывают. Трихинеллезом легко может заболеть человек, а болезнь эта очень опасна и протекает обычно остро. У человека, съевшего «больного» мяса, температура резко подскакивает до 40°С, наблюдаются симптомы тяжелейшего отравления организма.
Сам волк, по сути, ни в чем не виноват. Этими болезнями – и эхинококком, и трихинеллезом заражается первоначально его добыча (мелкие и крупные копытные). Затем уже волк, употребив их мясо, заражается сам, только уже в более тяжкой форме. У копытных в мясе содержатся только яйца опасных гельминтов, а уже в волчьем организме они становятся взрослыми червями и начинают сами откладывать новые яйца. Волк становится «инкубатором» для новых и новых паразитов, убивая постепенно самого себя.
Так можно ли есть волчатину?
Скорее да, чем нет. Конечно же, при определенных условиях от волчьего мяса лучше отказаться. Например, если волк подстрелен неведомо где, а проверить мясо на паразитов нет никакой возможности. Не стоит также пытаться самостоятельно очистить зараженное мясо от трихинелл – это бесполезно и глупо. Стоит, однако, знать, что мясо молодых волков чистое – в нем не бывает ни эхинококка, ни трихинелл, ни прочих гельминтов. Оно очень даже съедобно и неплохое на вкус. Главное, знать места, в которых водятся «чистые» волки. Опытные охотники всегда знают постоянные места, где селятся волки. По весне они ходят туда за волчатами и молодыми волками-первогодками. Их чаще всего и употребляют в пищу, не боясь заразиться.
Многие проводят аналогию с употреблением в пищу собак теми же корейцами. Однако, нужно учитывать, что разделывают на мясо вовсе не любых собак. Бродячие дворняжки и старые цепные псы для этих целей не подходят. Истинные корейцы выращивают своих собак на специальных фермах, откармливают специальными комбикормами. Мясо таких собак получаются вполне «съедобным» и даже вкусным. Так и с волками. Молодой волк, живущий в чистых угодьях и не успевший нахвататься всякой гадости вроде трихинеллеза, в пищу очень даже пригоден.
Почему нельзя есть волчатину?
Почему мясо волка опасно для человека и в чем его польза? Расскажем в статье все нюансы о волчатине.
Запах мяса (даже приготовленного) отдает некоторым душком, который накапливается в нем за жизнь серого хищника. Поскольку он питается травоядными животными, то в теле последних содержится масса солей. Они то и пропитывают мясо волка, придавая этот особый аромат. Да и неразборчивость хищника по части еды также сказывается на запахе мяса не лучшим образом. В периоды отсутствия добычи волк может и подкрепиться падалью, что наверняка отразится на состоянии его мяса.
Польза волчатины для человека
Поскольку волк является символом силы и мощи, то вероятнее его мясо могли использовать только в шаманизме. Целью ритуалов было приобщение и постижение человеком волчьих качеств, навыков охоты и выслеживания добычи.
Чем опасно мясо волка?
Паразиты и еще раз паразиты. Образ жизни волка становится основной причиной, по которой в его организме поселяется масса мерзких существ. Тот же трихинеллез. К сожалению, установить наличие личиной и взрослых особей паразитов в мясе волка экспериментальным путем практически невозможно. А выживают они даже после длительной термической обработки.
Аналогичная ситуация и с эхинококком. Это ленточный червь, успешно живущий в волчьей печени и сердце. Известно, что такие паразиты в основном осваиваются только во взрослых животных, а вот у молодых волчат их нет. И, теоретически (не принимая во внимания этическую сторону), их мясо пригодно к употреблению.
Мнение Велесовика
Поскольку ситуация с плохим здоровьем волков вполне очевидна, то лучше не при каких обстоятельствах не пробуйте его в качестве пищи. Тем более в полевых условиях. Одно дело, если Вам предложат такой деликатес в элитном дорогом ресторане, который ручается за безопасность своих посетителей, то риски будут сведены к минимуму.
Можно ли есть мясо волка
Многие наверняка слышали, что нельзя употреблять в пищу печень белого медведя, а вот по вопросу, можно ли есть волка материалов то не особо и много. Поискав по сети, я вообще ничего толкового не нашёл. Кто-то на форумах обзывал это мясо «поганым», прикрываясь славянскими рукописями. Когда его спросили о том, что это за рукописи, то он съехал с темы.
Другие упорно рассказывали о том, что в его мясе полно вредных бактерий. А некоторые, особо богатые фантазией люди, так и вообще рассказали байку похлеще, чем про уховёртку. По их мнению, в мясе волка живёт особо живучий червь, которого не убивает никакая термообработка. Такой себе «глист из жидкого металла». В общем, вместе с мясом он попадает в желудок человека. Только он там оказывается, у него включается интеллект, и он изо всех сил прорывается сквозь желудок к кровеносным сосудам. Попадая в кровь, глист откладывает яйца. Яйца тоже снаряжены суперспособностями. Они кружат по всей кровеносной системе, пока не попадают в мозг человека. Когда они понимают, что находятся в центральном процессоре организма, они только в это время начинают вылупляться. И тут они превращаются в глистозомбей, и начинают жрать мозг человека.
Я вам рассказал эту душераздирающую историю только для того, чтоб вы понимали, сколько всякой ахинеи мне пришлось перерыть, чтоб докопаться до истины.
Нашёл номер телефона кафедры зоологии ДНУ. По номеру мне ответил зав кафедрой. Можете себе представить его удивление, когда он услышал, что меня тревожит и не даёт ночами спать. Жаль, что я не записал этот разговор, но вкратце это звучало так:
Мясо волка можно отнести к условно съедобному. Но оно должно проходить тщательную термообработку. Варить его(поперхнулся) нужно не менее двух часов, т.к. в нём находится большое количество бактерий. Волк ведь, помимо того, что хищник, ещё и падальщик. Что не могло не сказаться на его мясе.
Почему-то сразу вспомнились раки. Они ведь тоже падальщики. Но что-то нас не сильно это смущает. После звонка к зоологу, я был всё равно недоволен. Он, по сути, повторил слова форумных «академиков по нетрадиционной кухне».
Почему-то слишком поздно вспомнил об обществе охотников и рыболовов. Позвонив туда, задал вопрос человеку, который занимается охотой. И тут мне открылась истина в этом вопросе. Волчье мясо не просто едят, а есть даже целый ритуал, где охотник, убивший первый раз волка, должен приготовить его мясо и съесть. Это, по их поверьям, избавит его от несчастных случаев на охоте. Многие охотники не просто не брезгуют волком, а даже считают за невероятное лакомство. Когда я спросил на тему есть ли у мяса запах псины, он ответил тоже вопросом: «А у свинины есть запах свиньи?».
Мясо волка вовсе не жёсткое, как считают большинство «знатоков» недалёких интернетов. Оно нежное и сочное. Немного жирнее чем мясо барана, но более мягкое. Охотники считают, что мясо «санитара» нисколько не вредит организму, а даже наоборот. Я бы не стал сходу приписывать мясу серого целебные свойства, но и убив волка посреди тайги, не побрезговал бы его приготовить и съесть.
Помимо этой информации охотник поделился со мной и способом приготовления этого мяса.
Рецепт приготовления:
Мясо режется на куски по 5-8 см.
Затем готовится посол: две части соли, одна часть сахара, перец, лавровый лист, 3 дольки чеснока давится, нарезается кольцами 3-4 луковицы. Добавляется укроп и петрушка.
Перемешав всё это с мясом, оставляете часов на 7 в прохладном месте.
После этого всё высыпаете вместе с маринадом в котелок, и тушите полтора часа на медленном огне. Во время тушения можно подлить ещё приготовленного маринада или вина. Затем, выкладываете мясо на решётку, и жарите, до образования румяной корки на большом огне, но совсем чуть-чуть.
Съедобно ли волчье мясо
Активный отдых с LIOD запись закреплена
Волков и лисиц охотники, конечно, добывают..
Ради охотничьего азарта или ради сохранения численности других диких животных (зайцев). Но вот жарить их мясо на костре охотники как-то не спешат.
Но все-таки? Можно ли волков и лисиц употреблять в пищу?
С лисицей все понятно сразу: во многих регионах она почти поголовно больна бешенством, поэтому ее есть нельзя.
Ну а что же волк? Как-то не слышно было о массовой эпидемии этой болезни среди волков. Да и потом, едят же, например, корейцы собак?
А медведь (тоже, кстати, хищник и обитатель наших лесов) уже давно и без обиняков нашими охотниками употребляется в пишу. Причем, даже и вне среды охотников у медвежатины есть много почитателей.
А вот волков почему-то не едят. Почему же?
ПРИЧИНЫ ПО КОТОРЫМ НЕ ЕДЯТ ВОЛКА :
1. НЕПРИЯТНЫЙ ЗАПАХ
При разделке добытых хищников (особенно волка или лисицы) в нос сразу ударяет не самый приятный запашок: что-то среднее между запахом несвежего мяса и неприятным запахом изо рта.
У многих охотников уже на этом этапе сразу же пропадает всякое желание это мясо «попробовать».
В среде охотников есть два мнения на счет этого неприятного запаха.
Первое – так неприятно пахнет волчий жир. И если жир удалить, мясо от запаха избавится.
Второе – так пахнет само мясо волка. Это связано с образом жизни серого: он много бегает, потеет, а питается вовсе не сочной травкой или молодыми побегами. Поэтому в его мясе скапливается много пота и старых солей.
Но, как бы там ни было, пахнет большинство волков при разделке не самым приятным ароматом. И именно благодаря такому «аромату» кушать волка как-то не очень хочется.
Но есть еще одна причина, по которой волчьего мяса очень опасаются. Это – трихинеллез и порой эхинококк.
2.ТРИХИНЕЛЕЗ И ЭХИНОКОКК
Волк, к сожалению, является переносчиком… хотя нет, конечным хозяином двух очень неприятных паразитов – трихинелл и эхинококка. И оба они очень даже опасны для человека. Рассмотрим их.
Употребив такое мясо в пищу, человек наверняка себя заразит этим паразитом.
ТРИХИНЕЛЛЫ.
Если эхинококка волк в себе носит нечасто (можно даже сказать, в виде исключений), то трихинеллы – чуть ли не постоянные жители волчьего мяса.
Это фиксируется при проверке волчьего мяса в СЭС. Зараженное трихинеллезом мясо обычно сразу же выбрасывают. И правильно делают. Трихинеллезом очень даже может заболеть и человек. А трихинеллез – это очень острое и опасное заболевание, характерное как острым, так и постепенным общим отравлением организма с ужасными последствиями вплоть до летального
( подробнее об этой заразе из личного опыта у нас https://vk.com/wall-30159529_29034
и https://vk.com/wall-30159529_51953 )
Сам волк, конечно же, ни в чем не виноват. И эхинококком, и трихинеллезом изначально болеет не он, а его добыча – копытные животные. Волк, употребляя их мясо в пищу, заражается сам. Причем, в куда более тяжелой форме: в мясе копытных содержатся, как правило, лишь яйца гельминтов. А попав в организм волка, они уже превращаются во взрослых червей и сами откладывают яйца.
Мясо волка относится к условно съедобному.
И если ты все-таки рискнешь, то знай, что оно должно проходить тщательную термообработку.
Чего в нем только нет..
Волк ведь, помимо того, что хищник, ещё и падальщик.
Что не могло не сказаться на его мясе.
Илья – охотник промысловый, потомственный. Зверей добывал – и белку с лисицей, и песца, и лося. Бывало и на медведя хаживал, правда не часто, от случая к случаю. Главная же добыча его – зайцы. Уезжает в лес поутру, а к вечеру, возвращаясь к юрте, ведет коня в поводу, наперехлест увешанного зайцами да так, что иногда и коня-то из-за них не видно. И то сказать, живет он в самом заячьем месте. Зайца бывает здесь столько, что только уж очень ленивый человек их не ловит, хотя бы для еды. По осени они в большом количестве скапливаются в тайге и перелесках широкой межгорной долины с протекающей по ней небольшой речкой под интригующим названием Ойун-Урях. Ойун – это шаман, который может быть жил на ней когда-то, а может и нет. Название сохранилось.
Зимой Илья промышляет, а летом занимается хозяйством, заготавливает сено. Но в начале лета почти каждый год седлает коня и отправляется в дальние угодья в поисках волчат, в места, где волки устраивают логова, часто в одни и те же. Что делать, чрезмерный расплод этого зверя, падкого и до домашних животных, в природе не очень желателен. Да и платят за его добычу неплохо.
Прошлым летом Илья принес нам живого волчонка и мы его держали в чулане, проводя незамысловатые наблюдения и эксперименты. Тогда-то и напросился взять меня с собой – посмотреть местообитания и логова зверя. Обещал охотник, а вот сейчас пришел и сказал, что вроде бы все готово для поездки.
— Погода хорошая, лошади есть. Если не раздумал, поутру и выедем.
— Может Митю возьмем? – спрашиваю больше из вежливости. Потому как знаю, Митя, мой проводник, уже получил предварительное согласие.
В тайге тихо. Слышно лишь чавканье копыт по влажному слою почвы, да звон комаров. Надел было накомарник, но в нем так неуютно и душно, что не выдерживаю, снимаю. Зато глоток чистого воздуха после этого кажется особенно свежим, вкусным и даже ароматным. Мы с Митей отмахиваемся от гнуса зелеными ветками лиственницы, как китаянки веерами. Илья только посмеивается, глядя на нас. Он едет первым, каким-то особым чутьем угадывая едва заметную, а местми и совсем незаметную тропу, проложенную, как говорят, к старому Булунскому тракту. В руках его дэйбиир – махалка из волос конского хвоста. Говорит, это не просто махалка, а своеобразный амулет, охраняющий хозяина от недобрых сил и дурного глаза. И висит он у него в юрте прямо у входа, а сейчас – на руке. Нет-нет, да и отгоняет Илья комаров дэйбииром, хлещет себя по плечам и спине, а коня по крупу.
На невысоком перевале останавливаемся у старой корявой лиственницы, побитой ветром и холодом, а может и временем. Священное дерево с разноцветьем развешанных на нем тряпиц, ниток, спичечных коробков. Илья раскуривает трубку и, порывшись в кармане пиджака, вставляет в расщелину коры дерева гильзу от тозовки. Митя – сломанную беломорину.
— Может и не совсем всерьез, а вот привык. Не дам ему и на душе неспокойно. Что, не веришь?
Я верил. Я и сам уже привык к этому и всегда оставлял что-нибудь духу Баяная. Но какя-то противоречинка вселилась в душу.
— А почему бы получше что не оставить ему?
— Ему все равно что, главное – как это слово-то? Ах, да, ритуал. А ты не смейся, он может и наказать.
В приречном лесу три совенка разместились рядком на полу- упавшем стволе дерева. Летать еще не научились. Потому и замерли, чтобы стать незаметными. Но мы их заметили и остановились, чтобы сделать несколько снимков. Снимки-то сделал, а вот крышку от объектива выронил и как ни искали ее в траве – не нашли.
— Что же, теперь ему хватит, наверное?
— Не знаю, может и простит.
— Как не нашел? – переспрашивает Илья, когда я подошел к костру.
— Вон их сколько летает.
Он уже попил чаю и потихоньку пошел вдоль ручья. Мы с Митей заканчивали трапезу, когда Илья появился вновь.
— Они? – Раскрывает фуражку, на которой лежат четыре оливково-зеленоватых яйца, усеянные бурыми отметинами. – Двести грамм!
Конечно, это шутка. Ни о каких граммах тогда не было и речи.
И мы снова идем вдоль ручьев и речек, пересекаем увалы, вглядываемся, прислушиваемся. Признаков обитания молодых волков нет, хотя еще прошлым вечером слышали вой взрослых. Проискали всю ночь – не нашли. Да что ночь? В июне она, как день и мы уже давно перепутали время суток, отдыхая, когда придется. К тому же и работать ночью легче, не так жарко и комар теряет свою активность. На этот раз опять вели поиск ночью, а под утро разбили лагерь на берегу реки Тэнки, притока Бытантая. Рядом стояла старая полуобрушившаяся юрта. Для отдыха она не годилась. Митя натянул низкую парусиновую палатку и они с Ильей заползли в нее, предложив и мне последовать за ними – в тесноте, да не в обиде. Но было прохладно и я решил, что так и будет до утра. Выровнял спальный мешок на берегу и залез в него, оставив открытым только лицо. Увы, это было большой ошибкой. Не успел заснуть, а комары уже тут как тут. Сначала услышал тихий гнусный звук полета. И напряглось тело, и ждет приземления этого вертолетика. Бью его на лице, но появляется второй, третий и так без конца. Вытащил из спальника вкладыш, накрылся им – жарко, пот выступает, ну да бог с ним. Хоть немного заснуть. Кажется, заснул.
Делает вид, что советуется с нами. А решение уже принял. Что ж, домой так домой.
Ивняково-луговой остров у галечно-песчаного пляжа испещрен тропами, выбитыми в высокой сочной траве. Зайцы что ли набродили? Да это ж волчонок! Из густой поросли молодого ивняка с завалами метнулся на галечный берег и тут же нырнул назад в густое разнотравье темно-серый пушистый зверек, похожий на небольшую упитанную лайку, только с опущенным хвостом.
— Волки? – доносится до меня.
И тут я увидел, как резко может бежать этот неутомимый и кажется тихий якутский конь. Не успел спешиться, а Илья с Митей уже рядом, разглядывают волчьи тропы.
Ну куда же деться зверю на изолированном острове от опытного волчатника!
Илья снимал шкуры с добытых волчат, а я по этим самым набродам дошел до высокого леса, недалеко от опушки которого, в сухом бугре была вырыта глубокая, с логовом в конце, волчья нора. Она был тщательно вычищена. Семья волков, видимо, уже перебралась из этого невзрачного леса на вольную жизнь в живописном зеленом острове, рядом с прозрачной речной водой. Взрослые звери не появлялись. Они и не появятся, пока не убедятся, что люди ушли из их владений. Что поделаешь – велик страх хищника перед человеком, крепок инстинкт самосохранения.
Мы ждали, когда закипит чай.
Мясо было действительно чистым, белым, привлекательным и мы как-то сразу припомнили, что еда-то кончилась, а есть хочется.
Я нарезал ровные кусочки мяса и вскоре голубые огоньки от капающего жира заплясали на углях, поплыл от костра аромат нежного шашлыка.
Илья, казалось, не принимал участия в нашем разговоре. Казалось даже, неодобрительно посматривал на шампуры, молча покуривая трубку и размышляя о чем-то. Но тут встал, вынул из вьючной сумы медный котел.
— Будем варить по-настоящему, а там посмотрим.
И бульон был хорош, и мясо нежно. А вот ели мало, с какой-то опаской. И не потому, что без соли, просто не привыкли, не традиционная это еда – волчатина.
В тот же день, едва солнце перевалило за полдень, с перевала увидели долину, где размещался наш лагерь. За небольшим перелеском не видно было ни окрулглого озера Балаганнах, ни юрт, ни небольшого рубленого дома, который временно мы занимали, но уже чувствовался плывущий оттуда запах жилья. Мерно шагающие лошади оживились, прибавили ходу, как будто и не было длительного перехода.
Еще издали заметив нас, лаборант Ника, оставшийся дома, поставил на печку чайник, подбросил дров и мы увидели, как над трубой заиграл легкий дымок. Стол был накрыт по-царски: гора оладьев, масло, сахар, принесенная с фермы сметана.
А сам, чувствуется, рад. Распрягает лошадей, снимает с них баулы.
— А это что? – спрашивает, занося в избу суму с вареным волчьим мясом, лосятина?
Я может и сказал бы правду, но Митя перебил.
— Разве не видишь? Разве такие у лося кости? Кабарга.
— Да, лось, пожалуй, покрупнее. Я никогда не пробовал мясо кабарги, можно есть?
— Конечно можно, только не соленое оно, не было соли, кончилась.
— Ну, это как раз не страшно, пересол на спине. Посолим.
Соскучившись по домашнему уюту мы блаженно пили ароматный чай с оладьями и сметаной. Ника же лихо орудовал узким якутским ножом, обрезая мясо прямо у губ.
Шахмат неторопливо выбирается из-под нар, с достоинством потягивается, прежде чем направиться к столу. «Врррр …» – оскалил вдруг зубы, еще не дойдя до брошенной на пол кости. От важно-вальяжного вида его ничего не осталось. Шерсть на спине вздыбилась, хвост поник и спрятался под брюхо. Сгорбившись, суетно спрятался в углу под нарами, откуда высвечивали лишь его глаза.
А Ника? Ника сидел у двери. Пока мы просмеялись немного, в избе его уже не было. Ушел Ника то ли к соседям, то ли в тайгу. Вернулся вечером и мы об этом больше его не спрашивали. Было немного неудобно как-то, стеснительно и ему и нам. Но позднее, когда вдруг разговор заходил о волчатине, он с видом бывалого человека говорил: «А Вы разве не пробовали? Прекрасное мясо, не уступает молодой говядине». Впрочем, это подтвердить могли и мы.