реши за меня лайфхакер
Арслан Габидуллин, Lifehacker Coffee: «Конкуренция на кофейном рынке напоминает «кровавый океан»
Коронавирусный локдаун превратил его из успешного предпринимателя в должника. Если раньше 15 казанских кофе-баров под брендом Coffee Like стабильно приносили прибыль, то в пандемию они все работали в минус, генерировали долг в 1,5 млн рублей в месяц. В интервью нашему изданию владелец франчайзинговой компании Lifehacker Coffee* Арслан Габидуллин рассказал о желании поработать в «Макдоналдсе» и запасном варианте с шампиньонами в гараже.
Арслан Габидуллин: «Сразу по завершении локдауна почти все точки вышли на допандемийный уровень» Фото: Сергей Елагин
«Чтобы хоть как-то выправить ситуацию, частично продал технику из кофе-баров…»
— Арслан, как пандемия короновируса повлияла на кофейный рынок Татарстана? Стагнация в экономике сказалась на потребностях: стали ли люди меньше пить кофе?
— Влияние было катастрофическим: во время самоизоляции люди вообще перестали пить кофе. В Казани у меня было 15 кофе-баров под брендом Coffee Like, и если прежде они приносили чистую прибыль на уровне 500–600 тысяч рублей в месяц, то в пандемию они все работали в минус, генерируя долг в 1,5 миллиона рублей ежемесячно.
— Как выкручивались?
— Из-за отсутствия спроса начали образовываться огромные кассовые разрывы, а соответственно, долги по аренде, зарплате и даже по ипотеке, которую я взял на волне успеха. Нечем было платить и за частную школу детей. На время ушел в депрессию — не видел выхода. Однажды проскользнула мысль о том, чтобы все бросить и вернуться в деревню, в свой дом, а там организовать бизнес по выращиванию шампиньонов в гараже отца. Это был переломный момент. Я понял, что надо абстрагироваться от информационной повестки и переключился на мотивационные фильмы, ролики. Вдохновлялся примерами людей, которые именно в кризис добились успеха.
Чтобы хоть как-то выправить ситуацию, решил добывать деньги любыми законными способами: частично продал технику из некоторых кофе-баров, начал реализовывать все, что было дома: компьютер, смартфоны и так далее. Мне кажется, в какой-то момент я был чемпионом по продажам на Avito… Однако вырученных денег едва хватало, чтобы хоть как-то выплатить долги и немного оставить на проживание.
— Когда все пришло в норму?
— Сразу по завершении локдауна почти все точки вышли на допандемийный уровень. Но что еще важнее — после самоизоляции люди стали больше тратить денег, в том числе на кофе. Дело в том, что этот напиток выделяет гормоны радости и положительно влияет на настроение, а поскольку мы живем в обществе несчастливых людей, нам всегда хочется позитива. Те, кто не подсел на кофе, падки на сладкое — оно тоже выделяет серотонин.
«Я задумался о своем бренде давно, но приступил к реализации только зимой 2020 года, то есть за несколько месяцев до пандемии» Фото: Сергей Елагин
— Пандемия закончилась, бизнес начал оживать, но вы решили открыть свой бренд, а не продолжить работу по франшизе. Почему?
— Я задумался о своем бренде давно, но приступил к реализации только зимой 2020 года, то есть за несколько месяцев до пандемии. Чтобы уйти из Coffee Like, необходимо было упаковать свой бренд, вложить в него смысл. Я обратился к той же компании, что когда-то работала с Coffee Like: эти специалисты прекрасно разбираются в кофе, знают рынок, нюансы. Главная сложность заключалась в том, что, когда мы начали сотрудничать, всех уже отправили на самоизоляцию, а у меня в кармане было лишь 300 тысяч рублей. Мы договорились, что они изготовят бренд в долг и я рассчитаюсь с ними в течение полугода после запуска нового бизнеса.
— О какой сумме шла речь?
— Я должен был доплатить 700 тысяч рублей, а всего долгов у меня накопилось на 7 миллионов рублей. Начал продавать по одному из своих кофе-баров как готовый бизнес. Покупатели нашлись сразу, потому что было легко посчитать окупаемость каждой продаваемой точки. К слову, все 7 лет, пока я открывал по франшизе кофе-бары, думал о том, как бы упростить бизнес-модель — сократить операционные затраты, увеличить прибыль. Зимой 2020 года у меня впервые появилась мысль о том, чтобы протестировать кофейни самообслуживания. Идея укрепилась после того, как один из знакомых показал мне видео Starbucks о запуске подобных стоек в Америке.
Мы с партнером нашли несколько аппаратов и начали их тестировать. Первые результаты, а мы их получили еще до пандемии, оказались весьма многообещающими: оказалось, что кофейни самообслуживания не могут уходить в минус — даже продавая три-четыре чашки в день, вы уже в плюсе, а в кофе-баре для этого надо не менее 30 в сутки. Даже если вы установили оборудование в самом непроходимом месте и продаж нет, вам не придется платить космическую аренду в 60–100 тысяч рублей в месяц или думать о том, как оплатить работу бариста и налоги. Не работает точка — подбираете новое расположение и ставите кофейню туда.
Осознав, что эта бизнес-модель неуязвима даже в кризис, решил заняться именно кофейнями самообслуживания, продавая оборудование под ключ по франшизе.
— Что означает название вашего бренда — Lifehacker Coffee?
— «Взломай жизнь». Прижилось не сразу. Зато в нем есть логика. Бренд — продолжение владельца. Раньше я весил больше 100 килограммов, обладал набором вредных привычек, но сумел трансформироваться, взломать свою жизнь, вырваться из глухой деревни и построить успешный бизнес. Мне хотелось донести этот посыл до других людей, которые хотят изменить свою жизнь. И, как показало время, желающих очень много: у нас уже более тысячи партнеров и более 2 тысяч проданных по франшизе кофеен самообслуживания.
«Наша задача — делать качественный напиток, как в кофе-баре. Собственно, и себестоимость у нас с кофе-барами одинаковая, но за счет отсутствия бариста и аренды итоговый ценник разнится в нашу пользу» Фото: Сергей Елагин
Зерно из Перу и биоразлагаемые крышечки
— Как нашли первых покупателей франшизы?
— В «Инстаграме». На начало 2020 года у меня было 5 тысяч подписчиков, и я решил записать сторис, в котором пригласил всех желающих на вебинар, где подробно разжевал, сколько можно заработать на кофейне самообслуживания. Предварительно нашел производственную площадку, способную собирать подобные аппараты.
— Много людей заинтересовалось?
— Прилично. Я сам позвонил каждому, кто был на вебинаре, и от некоторых получил стопроцентную предоплату. Далее собрал небольшую команду менеджеров. Одним из них был мой брат. С каждой продажи менеджеры получали фиксированную ставку. Я тоже продавал. И уже летом, пока люди были охвачены страхом пандемии, мы продавали по 5 штук в месяц. А сейчас можем и 100.
— Вы называете Lifehacker Coffee кофейнями самообслуживания. А почему не вендинг?
— Наши стойки и старые вендинговые аппараты с кофе за 35–40 рублей существенно отличаются. Я всегда думал, что вся проблема вендингов в подземных переходах и метро в том, что они просто не способны сварить клиенту хороший кофе, а оказалось, что они не могут этого сделать из-за парадигмы: их задача — очень дешево продать. При стоимости чашечки кофе 30–45 рублей продавец вынужден экономить на всем: там «заправлен» самый дешевый кофе и такое же молоко, и вкус соответствующий. Поэтому объединять себя с ними не хочется. Наша задача — делать качественный напиток, как в кофе-баре. Собственно, и себестоимость у нас с кофе-барами одинаковая, но за счет отсутствия бариста и аренды итоговый ценник разнится в нашу пользу. Плюс у нас бесплатные сиропы.
— Какое зерно заправляете в аппараты?
— У нас дорогое зерно из Перу, его поставляет компания «Нефть». Преимущество этого поставщика в том, что он напрямую сотрудничает с фермами из Южной Америки и контролирует зерно от момента созревания до получения. Через специальные трекинговые системы видно даже его погрузку и путь до пункта назначения. «Нефть» — ужасные педанты, и для них на первом месте натуральность продукта.
— С кофе понятно, а как насчет других позиций?
— Там другие поставщики. Например, сливки используем премиальные, итальянские — AlmaFood. Стаканчики нам поставляют из Екатеринбурга. Поскольку я зациклен на теме экологичности, в будущем планируем использовать биоразлагаемые стаканчики — таких на рынке пока нет. Зато у нас уже есть крышечки полностью из бумаги.
«Многие хотят быть бизнесменами, но их отталкивают различные страхи — в первую очередь потери вложений» Фото: Сергей Елагин
«Я бы назвал кофейный рынок в Татарстане «кровавым океаном»
— Почему вы продаете оборудование по франшизе, а не ставите его сами?
— Мой партнер — опытный специалист и бывший операционный директор Coffee Like Кирилл Попов — предложил выбор: либо развиваем свою розницу, либо продаем по франшизе. У каждой из моделей свои плюсы и минусы, но только продажа франшизы позволяет бизнесу быстро расти. Видимо, по этим же соображением аналогичный путь когда-то выбрали многие именитые компании в сфере общественного питания: «Макдоналдс», KFC, Subway и другие. Первое время мне было сложно принять эту бизнес-модель: как сапожник без сапог — вроде бы в кофейном бизнесе, но не управляю им. Однако сейчас, когда мы перешли отметку в 2 тысячи проданных установок, не жалею о принятом решении.
— Вы говорите, что у вас уже тысяча партнеров. Это немало. Что их привлекло?
— Все просто: легкий вход и мода на предпринимательство. Многие хотят быть бизнесменами, но их отталкивают различные страхи — в первую очередь потери вложений. В нашем случае для входа достаточно иметь 345–375 тысяч рублей. Мы работаем как торговый дом, который позволяет закрыть все организационные вопросы: поможем открыть ИП, расчетный счет в банке, организуем поставку расходников по ценам ниже рынка и даже готовы подобрать точку. Хотя я против последнего пункта, поскольку настоящий предприниматель должен действовать сам. Если человек не способен найти квадратный метр для кофейни самообслуживания, то как он будет вести бизнес?
— Все из 2 тысяч аппаратов «выстрелили»?
— Есть несколько неудачных примеров. Но это люди, которые не хотят ничего делать. Для таких у нас есть договор окупаемости: он гарантирует, что, если человек, выполнив все наши рекомендации, за год не выйдет на плановый показатель прибыли, Lifehacker Coffee выкупает у него оборудование по полной стоимости.
«Себестоимость напитка — 30 процентов от чека. Еще 10–20 процентов — аренда, интернет, сиропы, СRМ. То есть расходы не превышают 45–50 процентов. Стоимость одного напитка — 100 рублей» Фото: Сергей Елагин
— С чего рекомендуете начать покупателю франчизи?
— Чтобы обзавестись клиентурой, достаточно провести бесплатную дегустацию — это стандартный, но безотказный прием, который всегда дает результат. Необходимо держать стойку в чистоте — для этого требуется один раз в день приехать и убедиться в том, что все в порядке. Не лишнее — настроить таргетированную рекламу.
— Сколько может приносить одна такая точка самообслуживания?
— Все зависит от трафика. Себестоимость напитка — 30 процентов от чека. Еще 10–20 процентов — аренда, интернет, сиропы, СRМ. То есть расходы не превышают 45–50 процентов. Стоимость одного напитка — 100 рублей. Иными словами, с каждого стаканчика 50 рублей. Если продавать всего 30 стаканчиков в день, то в месяц у вас будет пассивный доход в районе 40–45 тысяч рублей.
— Много ли у вас партнеров, которые столько зарабатывают?
— 40–45 — средний показатель: рекордсмены зарабатывают 100 тысяч. Много примеров, когда люди окупаются за 6 месяцев. Мы об этом знаем не понаслышке: постоянно проводим конференции с партнерами, они делятся опытом, рассказывая, что привело к увеличению заработка. Кто понял, как устроен этот бизнес, берет дополнительно по 2–10 аппаратов. Есть и выдающиеся случаи — 40 стоек самообслуживания в одни руки.
«Если продавать всего 30 стаканчиков в день, то в месяц у вас будет пассивный доход в районе 40–45 тысяч рублей» Фото предоставлено кофейней Lifehacker Coffee
— Насколько высока конкуренция? Как боретесь за лакомые точки?
— Конкуренция очень высокая, и хороших точек не так много, поэтому я бы назвал кофейный рынок Татарстана «кровавым океаном». Кто успел, тот и встал. Тем не менее рынок пока далек от насыщения, и в наших планах в ближайшие два года дойти до отметки в 7 тысяч стоек.
— А что потом?
— Есть мысли о модернизации точек самообслуживания.
— Пробуете то, что продают конкуренты в аналогичных точках?
— Да, но пока у меня в Татарстане есть только один серьезный конкурент. У него хороший кофе, но отдает сливочным вкусом, будто добавили топленое молоко. А я его не люблю…
— Насколько ваши стойки устойчивы к вандализму? Часто ли воруют стаканчики, сиропы, палочки?
— Вандализм и воровство заложены в нашей бизнес-модели: на них отведено 3 процента от выручки. Весной был ажиотаж на наши стаканчики — бабушки брали их для рассады. Мы с партнерами решили, что это благотворительная акция — у пенсионеров и так жизнь непростая, поэтому ругаться с ними из-за стаканчиков не надо.
— Не было ли случаев кражи самих аппаратов?
— Аппарат очень тяжелый — не унесешь. Из 2 тысяч проданных стоек было только два инцидента: разбили лицевую часть стойки и взломали приемник для наличных.
«Всегда хотел начать со сферы общественного питания: еда и напитки — главная потребность человека» Фото: Сергей Елагин
«Первым инвестором была моя бабушка»
— Вы родились в Зверсовхозе, отучились на агрономическом факультете сельхозуниверситета, стали инженером-землеустроителем, и вдруг кофейный бизнес…
— Я поступил в вуз, потому что родители настаивали на высшем образовании, аргументировав это тем, что без диплома никуда. Однако у меня диплом никто ни разу не спросил. А так я с детства мечтал стать предпринимателем и автогонщиком. Готов был пешком ходить 10 километров до Высокой Горы, где был картинг, но родители эту инициативу не поддержали.
— Как заработали первый капитал?
— В такси! Везде можно заработать, просто все зависит от подхода. В первые же сутки я сумел «поднять» 3 тысячи рублей! И тогда понял, что смогу зарабатывать и 90, если буду усердно трудиться. Делал все, чтобы увеличить доход: оформил лицензию, поменял Nexia на Solaris и забрендировал его. В 2013 году я был одним из первых, кто одновременно работал на три такси — приборная панель была уставлена смартфонами. Но поскольку я твердо знал, что стану бизнесменом, между заявками читал книги по бизнесу. Первая и главная из них — «Думай, богатей» американского журналиста и психолога Наполеона Хилла.
— Получалось зарабатывать по 90 тысяч в месяц, как планировали?
— Нет, физически это оказалось намного сложнее, чем я думал, но 60–70 стабильно выходило. За 7 месяцев я сумел накопить чуть больше 100 тысяч рублей, этого было недостаточно, потому первым моим инвестором стала моя бабушка — она одолжила мне 80 тысяч. Так я купил франшизу Coffee Like.
— Почему вас привлек именно кофейный бизнес?
— Всегда хотел начать со сферы общественного питания: еда и напитки — главная потребность человека. Когда работал в такси, видел, что многие едят и пьют на ходу — иначе не успеешь. Плюс почти в каждом втором фильме, который мне тогда попадался, герои брали кофе с собой.
— Если бы вас пригласили на должность топ-менеджера в крупную кофейную компанию, готовы были бы работать по найму?
— По найму больше работать не смогу. Но ради личного опыта готов на эксперименты. Например, хочу устроиться поработать в «Макдоналдс» и изучить всю кухню изнутри. Меня не смущает, что придется мыть полы или посуду.
— Некоторые называют вас кофейным бароном. Как вы к этому относитесь?
— Раньше смущался, казалось, что несложно открыть 15 кофе-баров. Но продать 2 тысячи стоек самообслуживания могут далеко не все, поэтому сейчас легче принимаю такие формулировки.
— Чем занимаетесь в свободное время?
— Регулярно летаю в аэротрубе. Пару лет назад начал осваивать параплан — невероятное удовольствие парить за счет силы ветра, без использования мотора и бензина. В минувшие выходные пошел на первое занятие по дрифту. Впечатлен.
— И напоследок для всех, кто мечтает повторить ваш путь бизнесмена: три секрета успеха?
— Первое — действие. Надо двигаться вперед, несмотря на ошибки. На этом построена вся эволюция. Единственное, чего делать не стоит, — рисковать всем и вкладывать последние деньги в какой-либо проект.
Второе — вера. Визуализируйте свою итоговую цель, личность, которой вы хотите стать. Это реально работает.
Третье — знания. Обучаться следует в тот момент, когда это потребуется. Нельзя изучить всю теорию и когда-нибудь ее применить на практике. Все должно быть органично и своевременно. Нужно постоянно развиваться, делать свой мозг гибким, чтобы было проще адаптироваться под новые требования конкурентного рынка.
Визитная карточка компании
ООО «Лайфхакер»
Год основания: 2020.
Основные этапы развития: июнь 2020 года — основание компании, январь 2021 года — открытие первой кофейни под брендом Lifehacker Coffee за рубежом, май 2021 года — прошли рубеж в 1 тыс. кофеен.
На данный момент в сети кофеен самообслуживания под брендом Lifehacker Coffee более 1,3 тыс. партнеров в России, Казахстане, Киргизии и Беларуси.
Количество кофеен под брендом Lifehacker Coffee: 2 214.
Оборот по сети франшиз: более 500 млн рублей.
Визитная карточка руководителя
Габидуллин Арслан Ринатович, с июня 2020 года по настоящее время — генеральный директор ООО «Лайфхакер».
Родился 22 августа 1989 года в поселке Бирюлинского Зверосовхоза, Республика Татарстан.
Образование: высшее, Казанский государственный аграрный университет (2007–2011), специальность «инженер-землеустроитель».
Семейное положение: женат (воспитывает двоих детей).
Как блог Лайфхакер удерживает 6-миллионную аудиторию с помощью советов
Руководитель и совладелец блога Лайфхакер Алексей Пономарь рассказал Relap, как привлекать трафик из соцсетей, делать рекламу руками редакции и платить авторам за лайки.
Мы в Relap любим спрашивать. Когда нам что-то интересно — просим поделиться опытом.
О чем говорили с Алексеем:
Большинство текстов Лайфхакера пишется на аутсорсе. Есть штатные авторы, есть внештатные. Как вы их распределили? Кого больше, кого меньше?
Сейчас примерно пополам. Изначально в штате была всего пара человек, остальные работали на аутсорсе. В штат стали нанимать, когда понадобилось гарантированное качество при работе с рекламодателями. Всю рекламу делаем только inhouse, привлекаем фрилансеров только в исключительных случаях. Для тех же целей со временем у нас появились штатные дизайнеры, разработчики и все остальные. Бизнес нашей компании строится вокруг рекламы, и это неизбежно влияет на основной продукт.
Мы сознательно не отделяем рекламный отдел от редакции.
На самом деле они часто мешают друг другу, т.к. клиентские проекты для нас всегда в приоритете: клиент платит деньги и мы обязаны их отработать максимально эффективно.
Как определить, сколько один автор может написать текстов для рекламодателей за месяц?
Никак, мы не планируем такие показатели, потому что пока не умеем предсказывать число проданных проектов. Да и сами проекты могут быть самой разной сложности, у нас все строится на внимательном индивидуальном подходе к каждому клиенту. У бизнеса по доставке варенья в офисы одни потребности, у adidas другие. Бывают совсем сложные случаи, когда через пять агентств приходит бренд, даже название которого надо выяснять в длинной цепочке переписок и созвонов.
Если редакция занята рекламой, как вы контролируете внештатников?
Мы не контролируем, а мотивируем. Мы не ставим план по числу написанных материалов и стараемся создать такие условия, чтобы наши авторы были максимально автономны и свободны. У нас есть простая и эффективная система вознаграждения. Работает она так: у каждой статьи есть базовая ставка, которая начисляется автору сразу после публикации.
Чем больше статья набирает лайков и комментариев, тем выше гонорар автора.
Затем мы суммируем все лайки, набранные статьей за определенный период, конвертируем их по простой формуле в деньги и прибавляем их к базовой ставке. Премиальная часть может в разы превышать базовую. Лайфхакер довольно популярен в соцсетях, поэтому мы ввели максимальный порог заработка — если статья наберет 50 тыс. лайков (что случалось), то мы разоримся. Окей, не разоримся, конечно, но отсутствие ограничений сильно девальвирует наши отношения с авторами.
Эта система работает годами и повлияла на всех авторов, которые работают с нами достаточно давно. Они сами учатся выбирать острые и важные темы, упаковывать материал, писать хорошие заголовки. Научились писать клево, чтобы люди жали «like». При этом, конечно, мы следим, чтобы не скатывались в кликбайтинг и желтизну.
Как вы выбираете, что постить в соцсети, а что нет?
Мы стараемся максимально автоматизировать рутину, поэтому все новые статьи у нас мгновенно разлетаются по всем нашим каналам. Отдельно работает команда SMM, которая не дает нашим сообществам превращаться в болотце и работает над ростом размеров сообществ и их эффективностью для сайта. При этом мы всегда помним, что соцсети – это прежде всего каналы дистрибуции, они либо работают на тебя, либо не нужны.
ВКонтакте почти не приносит нам трафик, пользователи ВК вообще не любят переходить по ссылкам. В свое время кто-то из них так и написал нам — «выкладывайте текст статьи целиком, не пойду я по вашим ссылкам».
17 тысяч лайков в Фейсбуке vs 536 в ВК
В паблике ВКонтакте мы много чего пробовали делать, но это не приводило ни к чему — не растет. Поэтому в конце концов мы решили больше не вкладывать в его развитие значимых ресурсов. А вот в Facebook противоположная ситуация, публикуешь ссылку, и читатель переходит по ней на сайт. Правда, спешит дочитать статью и вернуться обратно в свою ленту новостей, но тут уж мы стараемся держать его как можем, например, рекомендациями от Relap.
Распределение долей трафика из социальных сетей. Синий — Фейсбук, зеленый — Вконтакте, красный — Twitter. Данные из Google Analytics за период август–декабрь 2015
Что лучше заходит в Facebook? Есть ли у вас гипотезы?
Вот недавно на Медузе была статья «Как работают алгоритмы Facebook». Я ее видел в куче тематических групп, множество специалистов у себя ее расшарило. И мои SMMщики мне ее тоже скинули для ознакомления. Там 3 абзаца текста, я их спрашиваю: «Вы читали, что там написано?» — они отвечают: «Нет». А вся суть статьи заключается в слове магия, дочитав до которого понимаешь, что практически никому эти алгоритмы непонятны и сам Facebook уж точно сделает все, чтобы это и дальше было «магией» для всех. Так что сейчас все наши гипотезы строятся на бешеном коктейле из безумных идей, экспериментов и интуиции.
Мы, кстати, все больше видим, что главная страница никому не нужна. Примерно 15-20% аудитории приходят с закладок или сторонних сайтов, остальной трафик это поисковики и социалки.
Cчитаем себя не совсем современным медиа, потому что наш трафик из поисковиков намного больше, чем из социалок. Вот когда станет наоборот, тогда будем настоящим современным медиа!
Вы ведёте какую-то аналитику в соцсетях? Таблицы лучших материалов или количества лайков и репостов?
Обязательно смотрим в Google Analytics на число переходов на сайт. Один из KPI работы команды SMM — количество трафика из соцсетей за неделю и месяц. Естественно, смотрим на число и скорость роста подписчиков в наших сообществах.
Считаете, сколько подписчиков приносит конкретный пул публикаций?
Нет. Мы считаем общий топ: суммируем все метрики в соцсетях и выводим рейтинг. Какие статьи за год, месяц, неделю выстреливали. Делаем очевидные выводы о популярности тех или иных тем и «качаем» их. Зашла статья про домашнее печенье — давайте почаще писать про домашнее печенье.
Какие метрики смотрите на сайте?
Мы непрерывно меряем realtime — отслеживаем сколько сейчас человек на сайте по Google Analitics. Смотрим число просмотров, число уникальных пользователей, глубину просмотра, время на сайте, источники трафика. Постоянно сравниваем происходящее. День к дню. Неделя к неделе. И так все 9 лет существования проекта.
Главный фетиш редакции Лайфхакера — число пользователей на сайте в реальном времени.
Пока, к сожалению, у нас нет штата математиков и аналитиков. Есть такая пошленькая мечта, что придет гений-аналитик, окинет светлым взором наши данные и скажет: «делайте так и все будет хорошо». А пока этого не случилось, мы непрерывно экспериментируем и стараемся сегодня делать все чуть лучше, чем было вчера.
Как у вас организована работа команды разработки?
У нас 3 программиста и 2 дизайнера. Большая часть задач у них возникает спонтанно в виде рекламных проектов. В остальное время под предводительством product owner они работают над основным продуктом.
У нас sсrum. Пытаемся жить в соответствии с принципами религии, но получается очень плохо.
Не укладываетесь в спринт?
Нет. Планирование в наших текущих условиях — бессмысленное занятие. Например, мы закладываем в спринт ряд задач из бэклога. Оцениваем время. Но может случиться прекрасное стечение обстоятельств, и все планы перечеркнут 3 возникших срочных спецпроекта. И тогда мы откладываем спринт в сторону.
У нас нет и никогда не было инвестиций. Мы тратим на себя только те деньги, которые заработали.
Безусловно, у нас есть миссия и мы верим в то, что мы делаем. Но чтобы делать то, что мы любим и хотим делать, нам нужны деньги. И нужно их зарабатывать.
Что самое клевое сделали за последний год?
Мы непрерывно росли на протяжении всего года. Аудитория удвоилась за год, с трех до шести миллионов уникальных посетителей в месяц. И по бизнес-показателям хорошо выросли.
За счет чего росла аудитория?
Поиск и социалки. Причем за счет поиска, как ни странно, значительно сильнее, хотя у нас даже сеошника нет и никогда не было. И ссылок мы тоже никогда никаких не покупали. Просто стараемся писать на темы, которые будут актуальны всегда. Вот, например, статья «Как скачать видео с Youtube» сейчас собирает из поиска 50-70 тысяч просмотров в месяц. Она с 2012 года набрала 1,7 миллионов просмотров!
Чтобы расти, надо оставаться интересными, поэтому мы постоянно учимся чему-то новому, что-то придумываем. Смотрим, кто что делает, конечно. Видим, что кто-то смотрит на нас.
За кем из СМИ вы чаще всего подглядываете?
Для нас наблюдение за другими это что-то похожее на бой с тенью. Мы ни с кем не конкурируем, да и не идентифицируем себя как СМИ. Реального соперника нет, но постоянно лупишь вымышленного соперника и прокачиваешь скиллы.
Здорово придумать себе реально существующего соперника и соревноваться с ним виртуально.
Очень упрощает тренировочный процесс. Например, заставить редакцию опубликовать обзор нового стратапа быстрее, чем он появится на ЦП (сейчас VC.ru — прим.ред). Акцент, конечно, на скорости работы и понимании трендов, а вовсе не на гонке с другим изданием.