она звала меня такаси
FLESH, MellowBite — TOKYO DRIFT
Слушать FLESH, MellowBite — TOKYO DRIFT
Слушайте TOKYO DRIFT — FLESH на Яндекс.Музыке
Текст FLESH, MellowBite — TOKYO DRIFT
Прыгаю в стакан, я на дне сиропа.
Я ведь рок-звезда, по*бать нам, кто ты.
Не буди меня, мне не на работу.
Я воскрес опять, чтобы тра*ать снова.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Не шути со мной, я псих, эй. Я такой простой на вид, эй.
Лучше много не бери, эй. А то потом улетишь, эй.
Стягивай с меня штаны, слышь. К делу быстро приступи, эй.
Сунул за обе щеки ей, что ты там мне говоришь?
Прыгаю в стакан, я на дне сиропа.
Я ведь рок-звезда, по*бать нам, кто ты.
Не буди меня, мне не на работу.
Я воскрес опять, чтобы тра*ать снова.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Двойной стакан, тройной форсаж.
Я еду по проспекту и везу багаж.
Смотрю в стакан и вижу спрайт.
Я пью до дна и жму на газ, прикрыв глаза.
Называй меня Такаси, я люблю японских школьниц.
Самурай и я опасен, они меня любят тоже.
Мама всегда говорила, чтоб я выбирал путь тернистый, опа,
На этом пути надо быть королем (кем?) — королём дрифта.
Прыгаю в стакан, я на дне сиропа.
Я ведь рок-звезда, по*бать нам, кто ты.
Не буди меня, мне не на работу.
Я воскрес опять, чтобы тра*ать снова.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift на Subaru, есть тетя Тамара.
Университет, Moscow, London, Borough —
Я как старик, где угодно делаю «бом-бом».
Прыгаю в стакан, я на дне сиропа.
Я ведь рок-звезда, по*бать нам, кто ты.
Не буди меня, мне не на работу.
Я воскрес опять, чтобы тра*ать снова.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Tokyo Drift, эй! Tokyo, Tokyo Drift, е.
Текст песни LOVV66 – ОНА ЗАБЫЛА ЕГО
Best friends, best friends, best friends (Kayyo)
У нее был лучший друг, она звала его «Шесть-шесть»
Стоило ей сесть на него, долго не могла с него слезть
Мечтаю дружить дольше, быть к тебе ближе
Как обычно оставить меня на попозже
Она забыла его, не вспоминает о нем, не вспоминает о нем
Сплю и вижу, как ты хочешь снова это делать
Она забыла его, не вспоминает о нем, не вспоминает о нем
Я думал не разлюбит со мной заниматься этим
Я помню нашу первую встречу, ты в магазине игрушек (Е)
Знал, что ты купишь меня себе, а не подарком для подружек
Распаковка, первый вечер, ты и я среди подушек
Вот тогда я и подумал, что навсегда тебе нужен
Я не успел рассказать, о самом важном для меня
Я и подумать не мог, что ты будешь мне с человеком изменять
Я не успел рассказать, о самом важном для меня
Я даже думать не думал о том, что когда-то могу тебя потерять
Я не успел рассказать (Е, е, е)
О самом важном для меня (О самом важном для меня)
Я не успел рассказать (Е, е, е)
О том, как я люблю тебя (О том, как я люблю тебя, best friends)
У нее был лучший друг, она звала его «Шесть-шесть»
Стоило ей сесть на него, долго не могла с него слезть
Мечтаю дружить дольше, быть к тебе ближе
Как обычно оставить меня на попозже
Она забыла его, не вспоминает о нем, не вспоминает о нем
Сплю и вижу, как ты хочешь снова это делать
Она забыла его, не вспоминает о нем, не вспоминает о нем
Я думал не разлюбит со мной заниматься этим
Понравился текст песни?
Оставьте комментарий ниже
Токийские Мстители
Персонажи
Поиск персонажей
Группы персонажей
Второй командир банды Киёмасы и членом третьего отряда Тосвы. Особенно любит унижать и причинять боль своим «рабам», и его судьба после ухода Киёмасы неизвестна.
Старшая сестра Сейшу Инуи, а также девушка, в которую был влюблен Хаджиме Коконой.
На данный момент мертва.
Член банды Токийская Свастика и друг Такемичи в средней школе.
Wakasa Imaushi (Waka)
Один из основателей и капитан специального штурмового подразделения Чёрного Дракона. В настоящее время он является руководителем Брахмана.
Бывший 8-м лидером «Черного дракона» и лидером Поднебесья. Он также был одним из главных антагонистов «Арки Поднебесья».
Член банды Токийская Свастика и друг Такемичи в средней школе.
Один из 4 Небесных королей Поднебесья, а так же доверенное лицо и правая рука Изаны. После расформирования банды он становится руководителем Рокухара Тандай, а затем — руководителем Бонтен.
Kanji Mochizuki (Mocchi)
Представитель поколения S62 и один из Четырех Небесных Королей Поднебесья.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Вера изгоев
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Все совпадения с реально существующими людьми или событиями случайны, роман с начала и до конца является плодом авторской фантазии
День забытых когда-то преданий,
Наступает в иные года,
И проклятье седых мирозданий
Открывает нам путь в никуда.
Так случается с нами порою,
Одиночества белая нить
На дорогу забытых героев
Заставляет тебя выходить.
Проклянешь ты и веру, и бога,
Все забудешь, пойдешь не туда.
Одинокий, к родному порогу
Не вернешься уже никогда.
И останется только надежда,
Что пройдут твои злые года,
Но, увы, мой несчастный невежда,
Выбор сделан, и он – навсегда!
Одиночество – вера изгоев.
Смысл судьбы, изломанный бог.
На дороге забытых героев
Только пыль и следы твоих ног.
Тихо. Пусто. Только бесконечность. Бессмысленная, заставляющая забывать обо всем бесконечность. Ничего нет. Даже веры. Даже отголоска надежды. Мертвенно. Только короткие, злые вспышки заставляют обращать на них внимание. Но стоит ли? Наверное, нет. Ничего нет, на что стоило бы обращать внимание. Все умерло эоны и эоны назад. Пепел. Сами души превратились в пепел. Их ничего больше не интересовало, в том числе и то, что каждая вспышка обозначала гибель целого мира. Живого мира. Да еще гибель множества беззащитных мошек, которые еще не разучились верить и любить. Но что за дело до них мертвым душам? Никакого. Гибнут? Их личные проблемы. Или нет? Кто знает, некому было задуматься над этим вопросом. Иногда в пустоте что-то менялось, но она так и оставалась пустотой.
Замерцал где-то на грани мироздания робкий огонек жизни только что родившейся маленькой голубой планеты. Такой крохотной и хрупкой. Казалось, дунешь, и ее не станет, рассеется туманом, не оставив по себе даже следа. Но маленькая планета выжила, как это ни странно. Века текли за веками, тысячелетия за тысячелетиями, миллионолетия за миллионолетиями, а робкий огонек все не гас, не привлекая, впрочем, к себе ничьего внимания.
Наверное, голубая планета так и отжила бы свой век, выпустив во внешний мир очередную ничем не примечательную расу, но однажды произошло что-то странное. Вокруг далекого мира внезапно вспыхнул яркий, белый ореол, вызвавший содрогание и пространства, и времени. Через сотни вселенных пронеслась эта дрожь. Некоторое время ничего не происходило, но вскоре некая древняя сущность открыла подобие глаз, ощущая смутное беспокойство. Что это? Неужели? Да. Похоже, невероятное произошло. Необходимо срочно проверить так ли это и предпринять необходимые меры на крайний случай. Сущность сдвинулась с места, направившись к голубой планете. Она легко скользила по нитям мироздания, перемещаясь из вселенной во вселенную и испытывая смутное любопытство. Или нечто, напоминающее любопытство. Впереди впервые за многие тысячи циклов ждало что-то интересное. Тем более что, судя по всему, маленькой планетой заинтересовалась не она одна…
– Ленка! – Девушка, прогуливавшаяся по парку с коляской, в которой весело гукал довольный жизнью младенец, вздрогнула от чьего-то вопля. – Привет! Скоко лет, скоко зим! Ты какого ляда не звонишь?
Молодая мать выглядела усталой и невыспавшейся, но очень красивой. Утонченно красивой, трагически. В зеленых глазах застыла тоска, пухлые губы плотно сжаты, из-за чего от углов рта пошли вниз морщинки, русые волосы распущены. Одета она была в дешевые потертые джинсы и довольно мятую, но чистую белую блузку. Сразу было понятно, что женщина очень бедна. Бедность буквально била в глаза, выглядывая отовсюду: и из потертой, далеко не новой коляски, явно подаренной кем-то; и из носков порванных кроссовок, которым давно место на свалке; и из старенькой сумочки на потрескавшемся ремешке.
Лена обернулась и поморщилась, увидев догонявшую ее ярко накрашенную рыжую девицу в мини-юбке и блузке, открывающей изуродованный пирсингом пупок. Валентина. И что за невезенье? Надо же было на нее напороться! Молодая женщина обреченно вздохнула, понимая, что старая подруга так просто не отвяжется. Редкостно доставучая личность, голова переполнена массой безумных замыслов по поиску богатого мужа. Ради того Валентина бросалась в самые дикие авантюры, отдавалась любому, кто имел хоть какие-то деньги. Недостойных, по ее мнению, претендентов она пыталась сосватать подругам, даже как-то поженила одну пару. Впрочем, прожила эта пара вместе совсем недолго, разбежавшись уже через месяц и проклиная на все лады доморощенную сваху. Долго общаться с Валентиной было совершенно невозможно, она фонтанировала идиотскими идеями, пытаясь втянуть в свои похождения всех вокруг. «Жизнь одна! В ней надо испытать все!» – таков был основной ее принцип. Нормальные люди, раз обжегшись, старались держаться от рыжей подальше, для здоровья и душевного равновесия это было куда как полезнее. Но избавиться от прилипалы оказывалось совсем непросто – она не обращала внимания, даже когда ее посылали по известному адресу прямым текстом.
– Здравствуй, – неохотно ответила Лена, когда старая подруга подошла.
– Ой, ути-пути! – умилилась та, склонившись над коляской. – Твой?
– Да, девочка. Ирочкой назвала.
– Я и не слыхала, чтоб ты пузатая ходила! Замуж, поди, выскочила? За кого? А скоко дочке?
– Месяц, – вздохнула Лена. – Нет, замуж не вышла. Одна живу.
– Сдурела?! – отшатнулась Валентина, ее вульгарно накрашенные глаза расширились. – Без мужа рожать? Сейчас? А жить на что? На панель, что ль, собралась? Могу кота подкинуть, нормальный малый, не обдирает, девки не жалуются, токо ноги расставляй, када ему надо.
– Не пойду, – брезгливо скривилась Лена. – Не хватало только! Справлюсь как-нибудь. Переводами подрабатываю, у меня инглиш неплохой. Вон, в одном издательстве даже книжку переводить дали.
– На хера оно тебе надобилось, рожать-то? – с недоумением спросила Валентина. – От кого хоть?
– Не забыла? Тю на тебя. Ото было б кого помнить, байкера недоделанного.
– И не забуду. Это все, что от него на земле осталось! Слышишь, все!
Лена не выдержала и всхлипнула, вспомнив залитого кровью Виктора, умершего у нее на руках еще до приезда «скорой». Как она кричала, как молила не уходить, не бросать ее… А уже после похорон поняла, что беременна. И решила сохранить ребенка любой ценой. Многие уговаривали ее сделать аборт, мать в истерике билась, кричала, что вырастила шлюху, запретила показываться дома с байстрюком. В университете куратор группы Валентина Ивановна постоянно рассказывала девушке страшные истории о жизни матерей-одиночек. Подруги ужасались и все пытались подсунуть телефончик недорогого, но хорошего гинеколога, способного сделать аборт безболезненно. Лена выдержала натиск, не сдалась. Дома
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Седьмой уровень
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Но, мой милый, это всего лишь сон.
Братья Гримм Жених-разбойник
Солнце клонилось к закату.
Мужчина в темном костюме, отвернув накрахмаленную манжету, взглянул на часы. В ту же минуту за его спиной раздался резкий звук. Били часы на двухметровой башне, установленной посреди сада. Впрочем, площадку на крыше универмага, засаженную скудной растительностью, можно было назвать садом лишь с большой долей условности.
Июльское солнце на исходе своего дневного пути полыхало оранжевым светом в зеркальном ущелье отливающих сталью небоскребов. На западе облака окрасились багрянцем, точно посреди них разверзлась гигантская доменная печь.
Вот и закончился этот долгий летний день…
Он закурил сигарету и медленно затянулся, не отрывая глаз от представшей перед ним картины. Сигарета была последней.
С высоты не видно людей, в вечерний час заполняющих городские улицы. Слишком крошечные, чтобы разглядеть их среди бесконечных зданий, бесконечных улиц, бесконечных окон.
Какими мизантропами должны быть ученые мужи, изучающие городскую экономику! — подумал он. Им нет дела до суетящихся людишек, их интересуют только трассы и магистрали.
По видневшейся слева скоростной дороге стройными рядами неслись машины. Сверху они были точь- в-точь как движущиеся мишени в тире. Со своего наблюдательного пункта в углу крыши-сада мужчина следил за ними, как завороженный.
Ну давай, стреляй! Попадешь — получишь обалденный приз!
Он бросил под ноги едва не обжегший пальцы окурок и растоптал каблуком. Пора идти.
Он и сам не понимал, зачем так долго, не отрываясь смотрел с высоты на город. Чтобы набраться решимости? Успокоиться? Или просто по привычке?
Он любил высоту. Когда смотришь на Токио сверху, чувствуешь себя в безопасности.
Только в такие минуты, когда он стоял на ветру, запрокинув голову в небесную синь, мрачные воспоминания двадцатилетней давности — запертый со всех сторон, он мечется, отчаянно ища выхода, спасаясь от дыма и пламени, — пусть ненадолго, отступали…
Он падает! Всего лишь миг, но в памяти этот миг растянулся стократ, казалось — падение длилось целую вечность. Всякий раз, когда случался очередной «приступ», он бормотал, уговаривая себя, как ребенка: «Ты уже не падаешь, ты уже в безопасности».
И тогда острая боль в душе утихала. Только застарелая рана на ноге напоминала о себе, но с этим он уже давно смирился.
Резко повернуть голову, чтобы снять напряжение в шее. «Надо взять себя в руки, — пробормотал он. — Потому что…
При этих словах бешено заколотилось сердце. Но он продолжал стоять неподвижно, широко расставив ноги, подставляя лицо теплому вечернему ветерку.
За спиной послышался голос:
Со стороны входа в сад приближалась тучная женщина. Пройдя мимо него, она подошла к основанию башни с часами. Там, на скамейке, два мальчугана лет десяти с жаром о чем-то спорили.
— Идем быстрее, папа скоро вернется с работы. И тебе, Мит-тян, пора. Давайте, поживее.
Мальчуганы, не прерывая разговора, неохотно поднялись. Даже не удостоив взглядом ту, которая, очевидно, приходилась одному из них матерью.
Направляясь к выходу, троица во главе с женщиной, обвешанной тяжелыми пакетами с покупками, дошла до того места, где стоял мужчина. Мамаша совсем выбилась из сил, а этим соплякам хоть бы хны! — подумал он.
От женщины резко пахнуло потом. До его слуха донесся обрывок разговора Син-тяна и Мит-тяна, сопровождаемого бурными жестами:
— И вот в чем фишка. Если дойдешь до седьмого уровня…
Он вздрогнул, точно ужаленный. Наверное даже подскочил от неожиданности. Все трое разом обернулись.
Встретился глазами с женщиной. Удивление на ее лице сменилось страхом. Она уже раскаивалась, что посмотрела на него. Железное правило: в мегаполисе, где беда подстерегает на каждом шагу, ни в коем случае нельзя встречаться глазами с мужчиной, болтающимся в одиночестве на крыше универмага.
— Извините, — сказал он. И вновь отвернулся к ограде.
Дрожь унялась. Судя по долетавшим фразам, дети говорили всего лишь о компьютерных играх.
Немного успокоившись, он решил, что теперь и в самом деле пора. Эти трое уже наверняка спустились на лифте.
Он уже сделал несколько шагов к выходу, когда мимо прошла, направляясь к ограде, молодая девушка. Проходя, скользнула по нему взглядом. Разумеется, не он привлек ее внимание, а его правая, слегка прихрамывающая нога.
К этому он привык. Девушка уже смотрела в другую сторону. Подняв руки, точно потягиваясь, она приблизилась к ограде, тихо воскликнула:
Голос прозвучал так восхищенно, так радостно, что он невольно обернулся. Она смотрела на него. На ее губах мелькнула улыбка, точно ее восклицание было обращено к нему.
— Теперь стали по-новому подсвечивать Токийскую башню, — сказала она.
Красавица. С легким загаром хорошо сочетались ярко напомаженные пунцовые губы. Когда она повернула к нему голову, золотая сережка в мочке уха сверкнула, отражая свет заката.
Но для него она была всего лишь маленькой девочкой. Ничего не сказав, повернулся спиной и, постепенно убыстряя шаг, так чтобы это не выглядело слишком нарочито, ушел.
Девушка не стала его догонять. Только слегка пожала плечами, мол, ну и пожалуйста, зря я с тобой, старикан, связалась.
Мужчина толкнул тяжелую стеклянную дверь. Струя воздуха, вырвавшаяся из холла с лифтами, взметнула галстук. Только тогда он заметил отсутствие булавки.
Провел рукой по рубашке. Нет. Где-то обронил.
Жалеть особо не о чем. Подарок, но не связанный с какими-то особо дорогими воспоминаниями. Нажал на кнопку, вошел в поднявшийся лифт. В кабине он был один. Спустившись вниз, вышел из универмага, пошел по улице. Поднялся по лестнице на станцию, затрясся в вагоне поезда. И все это время в голове постоянно крутилась фраза. Неотступно, неотвязно. То голосом Син-тяна, то его собственным.
«После седьмого уровня возврата нет…»
Юноша пришел первым и уже сидел у окна, попивая водянистый томатный сок. Школьником он был убежден, что обычай молодых людей целыми днями просиживать в кафе — это не для него. Сомнительное удовольствие чувствовать, как на тебя бесцеремонно глазеют со всех сторон!
Прошло совсем немного времени с тех пор, как он окончил школу, а его отношение к жизни уже успело круто измениться. Сейчас он уверен, что нашел область своих интересов, а главное, имеет