не замечай меня слэш
Не замечай меня слэш
На подоконнике, в предрассветном сумраке…
Острые коленки твои… умник)
Кофе горячий дурманил, горчил…
Мой принц улыбался… наверно… любил.
Наполнив собою мою вселенную…
Ветреной верностью тело клялось.
Помню все… Но оставить тебя не сбылось…
Мне в апреле снится “Монмартр”, серые глаза твои
И долбанная мантра “Хочу тебя”.
— А это еще что такое? — спросила Алла, уставившись куда-то в сторону, слегка толкая Леру локтем. Вслед за Лерой вся компания, состоявшая еще из двух парней, проследила за взглядом девушки.
Незнакомый парень, явно их ровесник, шел по коридору, всматриваясь в номера на кабинетах.
— Ничё такой, — пухлые губы растянулись в довольной улыбке. Лерин взгляд заскользил по незнакомцу. — Глоток свежего воздуха, — заинтересованно выдохнула блондинка.
Её замечание Сашу взбесило еще больше, и он уже хотел сказать ей пару «ласковых», но незаметный пинок Артема привел в чувства. Саша перевел раздраженный взгляд на друга.
— Она специально, — прошептал Тёма одними губами. — Не ведись.
Саше хотелось заорать и врезаться башкой в стену — cсора между ним и Лерой в этот раз тянулась дольше привычных кратковременных ссор. Почему-то именно сейчас его девушка действительно решила взять реванш и дать понять, что значит ревновать по-настоящему. И теперь Саша совершенно не представлял, как придать их отношениям пусть и не долгоиграющую, но все-таки гармонию. И еще он понятия не имел, как долго его гордость выдержит подобное издевательство. Лера ведет себя последнюю неделю так, будто они расстались, но по факту не разрывает отношения.
В голове пронеслось обреченное «сука», и Саша не нашел лучшего способа отвлечься от бесящей его ситуации, как начать вместе с остальными рассматривать не опознанный никем объект, медленно передвигающийся от кабинета к кабинету.
— Знаете его? — тихо спросил Артем.
— Неа, — поочередно произнес каждый из лениво созерцающих.
Пацан ничем таким не отличался от обычного московского старшеклассника: модельная короткая стрижка с удлиненной челкой, спадающей на глаза, в руке зажат яблочный гаджет, рюкзак за плечами, узкий черный свитер с высоким горлом, зауженные джинсы с отворотами, на ногах кеды.
Когда он поравнялся с компанией, Алла захлопала длинными темными ресницами, жадно рассматривая «глоток свежего воздуха».
— Какой кабинет нужен? — не выдержав затянувшейся паузы, спросил Саша.
— Двадцать четвертый, — брюнет остановился напротив ребят.
Высокий, выше девочек, но не выше парней, большие глаза при утреннем освещении казались бирюзовыми, и их цвет гармонично сочетался с темно-русым цветом немного вьющейся челки.
— Это наш, — вымолвила Лера.
— Новенький, что ли? — спросил Артем.
Саша раздраженно закатил глаза — в это утро бесило абсолютно все, даже этот тип с абсолютно не бесячей внешностью.
— Как зовут? — кокетливо поинтересовалась Лера.
— Я — Лера, это — Артем, Алла, и… — она сделала паузу, переводя взгляд на Сашу, и добавила, кривясь, — Легков.
— Понятно, — Тима очевидно напрягало все это знакомство, он просто хотел зайти в класс и уже занять свое место где-нибудь на задних рядах, не привлекая к себе, хотя бы в первый день в новой школе, особого внимания.
— Не «понятно», а очень приятно, — огрызнулся Саша.
Бирюзовые глаза настороженно скользнули по высокому светловолосому типУ, которого обозвали «Легков». «Очевидно, местный хрен всех хренов», — подсказала Тиму интуиция.
— Можно пройти? — спросил новенький, давая понять, что разговор окончен. Компания расступилась, и Тим невозмутимо вошел в кабинет.
— У тебя ПМС, что ли? — Лера пренебрежительно посмотрела на все еще своего парня.
— Да, заразил кто-то, у кого эта херня уже в хронической форме, — Легков недвусмысленно дал понять, что причина всех его бед стоит напротив и сверлит взглядом.
— Чё ты уже с утра на людей кидаешься?
— Правда, разберитесь уже, в чем там у вас проблема, а то реально достали своей грызней, — поддержала друга Алла.
Парочка замолчала, симметрично разворачиваясь в противоположные стороны, но бессловесное выяснение отношений продолжилось в форме взаимной демонстрации обоими среднего пальца так же симметрично.
— Круто, надеюсь, это к нам с Артемом не относится, — попыталась разбавить атмосферу Алла, но вышло не очень — между Лерой и Сашей напряжение все еще можно было ножом резать.
— Так, все заходим в класс, — Марина Сергеевна — классный руководитель — в сопровождении директора образовалась у кабинета.
— 11 «А», рассаживаемся по местам, у меня для вас объявление, — включился директор.
— Многие, наверно, уже заметили, что у нас появился новый ученик?
— Тим, встаньте, пожалуйста, — попросила классная.
— Легкодымов Тимофей теперь будет учиться в вашем классе. Он с семьей недавно приехал в столицу…
Звонок нарушил церемонию.
— Короче, не будем тратить время, познакомитесь на перемене. Значит, Тимофей…
Директор замялся от неожиданной поправки.
— Тим, у нас носят форму. Ты уже видишь на ребятах.
— Да, меня предупредили, но она еще не готова.
— Ладно, первую неделю можешь одеваться обычно, но потом форма обязательна. Марина Сергеевна введет тебя в курс дел. Одним словом, добро пожаловать в наш лицей. Приступайте к занятиям.
Директор ушел. Тим, как и хотел, сел позади всех. Спустя минут пятнадцать про него забыли и перестали оборачиваться, вникая в тему урока, и в душе у новенького поселилась опрометчивая надежда на то, что все будет хорошо.
Оказалось, что с Лерой Тим жил в одном доме. Это он понял, когда после школы они столкнулись на одной станции метро, потом вышли на одной остановке и, ненадолго разминувшись, снова пересеклись уже у подъезда.
— Ты здесь живешь? — первой была Лера.
— Ага, на четырнадцатом.
Тим пропустил девушку в подъезд, заходя следом.
— Как первый день в школе? — спросила Лера, когда они поднимались в лифте.
— Нормально. Первый день может пройти как угодно, он не показательный, вот то, что будет недели через две-три, и станет правдой.
— Из многих мест, — Тим усмехнулся.
— Извини, не хотел обидеть. Сейчас мы приехали из Нижнего, до этого жили в Краснодаре, до него был Волгоград.
— Понятно. Ладно, до завтра, — сказала Лера, выходя из лифта, и, придержав дверь, добавила: — Если хочешь, можем завтра вместе пойти.
— Ладно, давай, — Тим не был уверен, что этого действительно хочет, но все-таки согласился.
— Добавь меня «ВКонтакте».
— Как тебя там найти?
Тим не стал искать.
Лера добавилась сама и уже вечером начала обременять бессмысленной перепиской, содержание которой состояло в основном из расписания занятий, советов по поводу одежды, которую лучше носить, пока Тим не обзаведется формой, а еще разных ссылок на страницы одноклассников и преподов. Лера явилась сталкером в новошкольных джунглях, в которых Тим на самом деле не особо стремился разобраться.
Не замечай меня слэш
— Звучит ужасно, — Тим усмехнулся.
— Да уж. Еще ужаснее, что теперь я не могу ему доверять.
— Но вы же снова вместе?
— Не знаю, все теперь должно стать, как раньше, ты же его простила?
— Нет, Тим. Если доверие потеряно, его уже не вернуть, и тогда отношения превращаются в пытку.
— Уйди от него. Просто закончи все.
— Обязательно… Однажды непременно так и поступлю… — Лера быстро скользнула своими мутно-зелеными омутами по лицу друга. — Сейчас мне проще сдохнуть, чем быть без него.
Новогодняя ночь наступит уже через четыре часа.
Саша звонил в клуб, подтвердить бронь на стол. Потом звонил Артему, Вахе, Алле и Лере — скоро все должны встретиться. Новогодний отрыв — самый важный отрыв в году, именно по нему судят, насколько крутым будет новый трехсот шестидесяти пятидневный цикл жизни.
«Главное не поругаться с Лерой, пока не пробьют куранты, чтобы весь предстоящий год не превратился в беспросветный срач», — с такими мыслями Саша смотрел на себя в зеркало, оценивая степень ахуенности костюма от «Армани» и гладкость выбритого подбородка.
Серые глаза, коротко остриженные светлые волосы, бриллиантовый гвоздик в ухе — все тонко и со вкусом, как и новый эксклюзивный аромат, который он только что на себя распылил.
Саша нравился себе. Обходилось, конечно, без дрочки на свое отражение в зеркале, но Легков знал, что объективно является красавчиком, пусть и не обладает пресловутыми стандартами красоты в виде пухлых губ, бледной кожи и кукольных глаз. От подростковой андрогинности к его почти восемнадцати не осталось и следа. Сейчас в нем было больше мужского шарма, чем в Бекхэме. Тонкие черты, острые скулы, о которые, казалось, можно порезаться, волевой подбородок — все соответствовало непростому колючему характеру. А сочетание несочетаемых светлых волос с хорошо принимающей загар гладкой, медовой кожей, делало Сашу похожим на гавайского серфера, выбеленного и поджаренного круглогодичным, бесперебойным ультрафиолетом.
В начале десятого друзья подтянулись к месту встречи Нового года, и Саша решил, что уже пора ехать за Лерой, которая провожала родителей на их собственную тусовку и уже должна была давно собраться.
Водитель остановил машину у примелькавшегося за год Лериного дома и заглушил мотор. Саша вышел.
К домофону никто не подошел, и Легков набрал ее номер.
— Привет, я к Тиму зашла. Поднимайся к нам.
— Какого. Я жду внизу, спускайся.
— Саш, мы только открыли бутылку шампанского. Поднимайся, квартира триста одиннадцать, восемнадцатый этаж, — не дожидаясь ответа, Лера закончила разговор.
Решив, что так быстро ей не удастся его вывести из себя, Саша принял нежеланное приглашение.
— Привет, проходи, — Тим подошел к уже заранее открытой двери.
— Привет, — медленно ответил Саша, окинув парня настороженным взглядом. Тим был в домашних вещах и, казалось, никуда не собирался.
Легков ступил на порог странной, почти пустой квартиры. Гостиную освещали лишь огоньки гирлянд на большой наряженной ёлке, полноценное освещение же было только в кухне, куда Саша и пошел в след за хозяином квартиры.
Лера сидела на высоком стуле у закругленного стола-стойки, на котором была открытая бутылка шампанского и мандарины.
Расставляя все точки над i, он поздоровался с девушкой собственническим поцелуем.
— Привет, — ответила она, оторвавшись от его губ. — Какой же ты красивый, — слишком влюбленным взглядом Лера заскользила по костюму и сережке в ухе парня, которую Саша надевал крайне редко.
— Говоришь, только открыли шампанское?
— Она уже такая пришла, — Тим опроверг Сашины подозрения во лжи и вполне гостеприимно предложил ему наполненный пузырящейся жидкостью бокал на длинной ножке. — С Наступающим.
Легков принял напиток и сделал глоток:
Тим, скрестив на груди руки, стал вполоборота к темному окну, лишенному занавесок, давая парочке пошушукаться.
— Ты чего так накидалась?
— Не знаю… Просто пока предки собирались, мы с мамой как-то незаметно раздавили бутылку шампанского.
— Понятно, — недовольно фыркнул Саша. Он не любил, когда Лера напивалась, он вообще не любил бухих подруг.
— Ты один? — обратился он уже к Тиму, все еще залипавшему на снег за окном.
— Твои тоже к друзьям ушли?
— Да им здесь идти некуда, они еще вчера улетели на острова.
— Серьезно? И тебя одного оставили?
— Тим будет встречать Новый год дома… один, — вмешалась страдальчески Лера.
— Есть такой фильм, — Саша усмехнулся.
Тим утвердительно щелкнул пальцами и добавил:
— Только там было Рождество.
— Вот я и зашла проверить, как он тут, заодно и с Наступающим поздравить.
— За что я искренне признателен, — пьяная Лера у Тима, в отличие от Саши, вызывала только улыбку. Он качнул бокал в ее сторону и осушил его до дна.
Саша смотрел, как Тим перепачканными чем-то синим пальцами достает из пачки сигарету и закуривает, выпускает дым, как в желтом свете поблескивает кольцо, разделяющее пополам нижнюю губу, которого он раньше на парне не видел.
— Не знал, что у тебя пирсинг, — зачем-то сказал Саша.
— Не знал, что у тебя тоже, — ответил Тим, ткнув зажатой между пальцами сигаретой в направлении Сашиного уха.
Легков коснулся гвоздика.
— Ну да, — больше не зная, о чем говорить, он просто смотрел на Тима, которого вообще не смущала неловко затянувшаяся пауза. Тим держался непринужденно и даже отрешенно, казалось, его мало волнует происходящее, в частности, недосказанность, возникшая между ним и Сашей, которая, будто туман, окутала всех троих, оседая на коже чем-то липким — недружелюбным.
Он все понял. Понял, почему Лера общалась с этим парнем. Сначала Легков думал, что она просто хочет с его помощью вызвать ревность, но теперь Саша знал точно — Тим ей нравится. В нем было это, то, что притягивает, что еще называют харизмой, искрой, изюминкой — как угодно, лишь бы подчеркнуть незаурядность в человеке.
В нем это было. Саша почувствовал соперника — самоуверенный, сильный, таким не нужно напрягаться, чтобы понравиться девушке, таким нужно просто быть собой. И Тим был. В растянутой футболке, рваных, низко посаженных джинсах, с этой своей вечно спадающей на лицо челкой, с испачканным краской подбородком и пальцами, он был собой, он был интересен, и поэтому — опасен. Как же Саша сразу не разглядел в нем все это.
— Ты рисуешь? — Саша явно намекнул на краску на руках.
— Ну, как? Художку я так и не закончил.
Тим посмотрел на свои руки, понимая, как Саша догадался о его пристрастии.
— Рисовал, когда Лера пришла, и собирался продолжить, поэтому смысл лишний раз оттирать? Растворитель разъедает кожу, — Тим пожал плечами: сказать ему больше было нечего.
Саша еще не знал человека, который бы так встречал Новый год. Легков был поражен и скован странностью всего происходящего.
Саша не стал развивать тему живописи, он не хотел видеть его картин, он больше ничего не хотел о нем знать, но больше всего он не хотел, чтобы этот тип общался с его девушкой, но про это он тоже промолчал. Саша просто пытался переварить то впечатление, которое Тим на него произвел.
Сейчас новичок — Легкодымов, которого в классе уже успели прозвать просто «Дым», казался старше Саши, даже старше всех, кого Саша знал. Он был будто из другой эпохи. Одинокий путешественник во времени. Складывалось впечатление, что он лишь притворяется ровесником, гонит про родителей, про их отъезд. Существуют ли они вообще? Кто оставляет родного ребенка одного в Новогоднюю ночь и улетает отдыхать? (Саша думал, что только у них в семье это в порядке вещей, оказывается, есть и другие ненормальные). Неужели он придумал легенду и пытается ей соответствовать? Обстановка вокруг — пустая квартира, почти без мебели, в большой комнате лишь наряженная огромная ёлка. Ненавязчивый, но уловимый запах краски повсюду, странный парень с пробитой губой и в рваной футболке сидит напротив и смотрит на них, разодетых в пух и прах взрослых школьников в костюмах от «Армани» и лабутенах. Он смеется над ними, ему смешно, хоть лицо его и остается невозмутимым, но улыбку в бирюзовых глазах не скрыть. Высокомерная дрянь.
Не замечай меня слэш
Стихотворение от Очень злобный котЭ
И просто верь тому, что чувствуешь сейчас.
С тобой от неба, и небо видит нас.
Наверное, с годами некоторые могут устать от этого, а некоторые посчитают, что теперь могут творить все, что угодно, но ты не такой. Ты искренне рад слышать похвалу родителей, видеть гордость в их глазах, тебе приятны восхищенные взгляды окружающих. По-хорошему приятны. Ты никогда не чувствовал превосходства над ними. Тебе просто приятно.
И все идет хорошо ровно до того момента, когда тебе исполняется четырнадцать и ты вдруг замечаешь за собой, что провожаешь в школьном коридоре взглядом вовсе не девушек с их мягкими изгибами тела, а парней, которых действительно можно было назвать досками, потому что талий у них совершенно не было видно. И ты, еще не до конца осознавший, почему это происходит с тобой, спрашиваешь у родителей: возможно ли так, что парню нравится парень. И получаешь ответ, который совсем не ожидаешь услышать. Нет. Никогда. Отвратительно. Мерзко. Низко. Ужасно. Болезнь.
В один прекрасный день ты отводишь ее в сторону и предлагаешь встречаться. Ты готов к удивлению, шоку, восторгу, но ты не готов к тому, что шокируют тебя. Она отказывается и на вопрос «Почему?» отвечает, что ты ей противен, что вся твоя идеальность ей омерзительна, и, глядя ей в тот момент в глаза, ты замечаешь то, что не заметил раньше. У тебя есть враг. Непонятно откуда взявшийся, необоснованный, но заклятый враг. Но еще ты понимаешь, что, если сейчас расскажешь ей, что ты вовсе не идеален, ты так же получишь верного, самого настоящего друга, который всегда будет рядом, но ты лишь молча уходишь. Ты уже решил, что унесешь с собой в могилу правду о себе. Для окружающих ты идеален.
Вместо той девушки ты находишь другую. Вы встречаетесь почти три года, но потом расходитесь. Она стала настаивать на сексе, который был невозможен. Как бы ты ни старался, что бы ты ни делал, у тебя не получалось возбуждаться, если речь заходила о девушках. И это сводило тебя с ума. Несчетное количество бессонных ночей, когда ты грыз подушку, пытаясь заглушить слезы и убедить себя, что ты такой же, как все, что ты натурал, а не противоположность ему. Да, именно так. Ты, даже мысленно, не мог произнести это слово. Оно было табу.
Но тело тебя вовсе не слушалось, возбуждаясь при виде симпатичного мальчика, а когда удавалось уснуть, то сны были такие, что лучше бы было не засыпать. Никогда.