не забывай меня книга
Не забывай меня (ЛП)
Скачать книгу в формате:
Аннотация
Три сахара, двойные сливки.
Вот как ты брал свой кофе каждое утро в «Хватай и беги» у Джо.
Но ты этого не помнишь.
Ты ничего не помнишь.
Ничего, кроме меня. тот день.
И трагедию, которая объединила нас вместе.
Отзывы
Популярные книги
В предлагаемой книге рассматриваются теоретические и методические вопросы изобразительной грамоты.
Рисунок. Основы учебного академического рисунка
Стивен Кинг Оно Эту книгу я с благодарностью посвящаю моим детям. Мои мать и жена научили меня бы.
Метод ненасильственного общения (ННО) реально улучшает жизнь тысяч людей. Он применим и в супруж.
Язык жизни. Ненасильственное общение
Я посвящаю эту книгу своим родителям Вступление Моя книга — это руководство по личным взаимоотнош.
Мужчины любят стерв. Руководство для слишком хороших женщин
Hygge. Секрет датского счастья
Павел САНАЕВ ПОХОРОНИТЕ МЕНЯ ЗА ПЛИНТУСОМ Меня зовут Савельев Саша. Я учусь во втором классе и ж.
Похороните меня за плинтусом
Новинки
«Баттонскилл». Академия магов, скрывающаяся от всего мира за мишурой игрового сленга. В один день Г.
Не забывай меня книга
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
— СЕГОДНЯ ПОНЕДЕЛЬНИК, и ты знаешь, что это значит, — сказал Майк, отключая двигатель «Большой Берты», и посмотрел на меня в ожидании.
Я потрогал карман брюк, чтобы убедиться, что засунул кошелек внутрь, прежде чем мы отправились сегодня утром, и когда почувствовал втрое сложенный контур, я кивнул.
— Да. Очень крепкий кофе на подходе, — когда я открыл пассажирскую дверь, рука Майка крепко вцепилась в мой локоть, останавливая меня, прежде чем я смог выйти из машины скорой помощи, и я оглянулся на него через плечо.
— Это значит, не будь трусом, Олли, вот что это значит.
Подняв брови, я огляделся в поисках того, с кем только что Майк разговаривал, и когда он прочитал мое шутливое выражение, фыркнул.
— Да, речь идет о тебе, — сказал он.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
— Ты чертовски прав, это так.
— Я не жалкий трус, и ты это знаешь.
Майк пожал плечами и отпустил мою руку.
— Отлично. Тогда докажи это!
— Я не могу этого сделать.
— Ты можешь. Ты просто не хочешь.
Да, как бы то ни было, но меня что-то останавливало. Что-то всегда удерживало меня от того, чтобы сказать гораздо больше, чем «Привет!» парню в зауженных брюках, рубашке с накрахмаленным воротником и галстуке, которого я видел по утрам в кафе в «Хватай и беги» у Джо, и Майк никогда не мог устоять перед возможностью подколоть меня за это. Я с самого начала вообще не должен был рассказывать ему о своем увлечении, но он был моим лучшим другом, а также моим напарником по работе, что означало, что мы созванивались и делились личным.
— Он натурал, Майк. Оставь это в покое, хорошо?
— Ты не знаешь этого наверняка.
Я взял контейнер с мятными конфетами и вытряхнул пару штук в рот, прежде чем бросить его обратно на консоль.
— Ты спрашивал его об этом, когда виделся с ним в последний раз?
Закатив глаза, я проигнорировал его вопрос и открыл дверь.
— Ты хочешь кофе или нет?
— Ммм… Это свидание и для тебя тоже.
— Господи, — пробормотал я, хлопнув дверью, прежде чем он успел выдвинуть еще какие-то просьбы. Я слышал, как он хихикал позади меня, выходя из машины, чтобы заправить бензин. Я краем глаза уловил на месте парковки пятно красного цвета, что заставило мое сердце биться немного быстрее. Было смешно, что я задумался на секунду, увижу ли я его, так как едва прошел хоть один будний день за четыре месяца, когда я этого не сделал. Но это чувство предвкушения все еще заставляло во мне все трепетать, видеть его несколько минут каждое утро было самым ярким моментом моего дня.
«Вот и все. Мне нужно вернуться в свою чертову жизнь». Работа во все эти сверхурочные смены, чтобы получить дополнительные деньги за праздничные дни — и предоставить ребятам с семьями больше свободного времени — отодвинула все мои личные встречи на дальний план. Если я не займусь сексом в ближайшее время, то разорвусь и сгорю. Или, что еще хуже, приударю за натуралом.
— И пока ты там, может быть, захватишь мне несколько этих яблочных оладьев, лады? И содовую на потом?
«Это уж слишком для Новогодних признаний», — подумал я. Это продолжалось немногим более недели. Не то чтобы я обвинял его, когда дело доходило до заманчивой корзины свежей выпечки, которая стояла на стойке у Джо каждое утро, — даже мне было трудно устоять перед ними. Тем не менее, Майк хотел сбросить двадцать фунтов[1] лишнего веса, которые набрал с Хэллоуина, и заставил меня поклясться, что я буду держать его под контролем.
— Ты уверен, что действительно хочешь их? — спросил я.
Майк многозначительно посмотрел на красную Mazda 3, и его улыбка растянулась.
— Жизнь слишком коротка, чтобы лишать себя сладкого, не так ли?
«Вот ублюдок». Я покачал головой и бросил красноречивый взгляд в его сторону, а затем вошел внутрь, точно решив выкупить все яблочные оладьи и лично засунуть их ему в глотку.
— Доброе утро, Оливер, — Джо поприветствовал меня из-за стойки, откуда он обслуживал клиентов, и я улыбнулся ему, прежде чем схватил корзину и направился за «Спрайтом» для Майка. Я взял третью бутылку с краю — да, я никогда не брал первую из стоящих — и когда положил ее в корзину, за мной захлопнулась дверь холодильника.
Я не двигался, пока он ставил свой стакан под носик кофе-машины и нажимал кнопку, и я точно знал, что он получит, то же, что и каждое утро — латте с воздушной пенкой, три сахара и двойные сливки.
Сегодня он был одет в черные брюки, белую рубашку на пуговицах и темно-синий галстук — как всегда выглядел великолепно, от стильно взъерошенных темно-каштановых волос, таких темных, что они были почти черными, вплоть до его черных мокасин. Двухдневная щетина покрывала его обычно свежевыбритую челюсть, и я представлял, какая на ощупь она будет под моими руками, когда я возьму в ладони его лицо и притяну его к себе…
Проклятие Синей птицы вытряхнуло меня из моего оцепенения, и мои ноги снова смогли двигаться, а когда подошел ближе, я увидел, что обычная коричневая жидкость, выходящая из машины, была мутно белой.
Он разочарованно вздохнул.
— Эй, Джо, — крикнул он хозяину. — Машина для латте сломалась.
— Опять? — Джо почесал подбородок и сказал: — Извини за это, Рид. Я сегодня найду кого-нибудь, чтобы починить ее.
— Нет проблем, — ответил Рид, выливая горячую воду из своего стакана в лоток, и привет, теперь у него, наконец, появилось имя: Рид. Как я мог так долго не знать об этом?
Я вытащил пару больших одноразовых стаканов из стойки и потянулся к кофейнику в то же время, что и Рид, наши пальцы слегка коснулись друг друга, и мы оба дернулись назад. Прикосновение к нему пронзило меня электрическим током до самого сердца, и удивление, которое зажглось в его глазах, подтвердило, что я не единственный, кто пострадал.
— Прости, — сказал он, а потом откашлялся: — Чертова статика.
«Это не статика», — пришел я к выводу, но не собирался просвещать его, поэтому вместо этого показал на почти пустой кофейник.
— О. гм. — он взглянул на то, как мало осталось, и покачал головой. — Все в порядке. Ты был первым.
— Нет, продолжай. Что-то подсказывает мне, что тебе это нужно больше, чем мне.
— Ты уверен? — спросил Рид, его лоб сморщился, как будто он не хотел выглядеть невежливым, но я бы не возражал против того, чтобы он каждый день принимал кофе после меня и его темные шоколадные глаза задерживались на мне.
Три сахара, двойные сливки.
Вот как ты брал свой кофе каждое утро в «Хватай и беги» у Джо.
Но ты этого не помнишь.
Ты ничего не помнишь.
Ничего, кроме меня. тот день.
И трагедию, которая объединила нас вместе.
Не забывай меня (ЛП) читать онлайн бесплатно
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
— СЕГОДНЯ ПОНЕДЕЛЬНИК, и ты знаешь, что это значит, — сказал Майк, отключая двигатель «Большой Берты», и посмотрел на меня в ожидании.
Я потрогал карман брюк, чтобы убедиться, что засунул кошелек внутрь, прежде чем мы отправились сегодня утром, и когда почувствовал втрое сложенный контур, я кивнул.
— Да. Очень крепкий кофе на подходе, — когда я открыл пассажирскую дверь, рука Майка крепко вцепилась в мой локоть, останавливая меня, прежде чем я смог выйти из машины скорой помощи, и я оглянулся на него через плечо.
— Это значит, не будь трусом, Олли, вот что это значит.
Подняв брови, я огляделся в поисках того, с кем только что Майк разговаривал, и когда он прочитал мое шутливое выражение, фыркнул.
— Да, речь идет о тебе, — сказал он.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
— Ты чертовски прав, это так.
— Я не жалкий трус, и ты это знаешь.
Майк пожал плечами и отпустил мою руку.
— Отлично. Тогда докажи это!
— Я не могу этого сделать.
— Ты можешь. Ты просто не хочешь.
Да, как бы то ни было, но меня что-то останавливало. Что-то всегда удерживало меня от того, чтобы сказать гораздо больше, чем «Привет!» парню в зауженных брюках, рубашке с накрахмаленным воротником и галстуке, которого я видел по утрам в кафе в «Хватай и беги» у Джо, и Майк никогда не мог устоять перед возможностью подколоть меня за это. Я с самого начала вообще не должен был рассказывать ему о своем увлечении, но он был моим лучшим другом, а также моим напарником по работе, что означало, что мы созванивались и делились личным.
— Он натурал, Майк. Оставь это в покое, хорошо?
— Ты не знаешь этого наверняка.
Я взял контейнер с мятными конфетами и вытряхнул пару штук в рот, прежде чем бросить его обратно на консоль.
— Ты спрашивал его об этом, когда виделся с ним в последний раз?
Закатив глаза, я проигнорировал его вопрос и открыл дверь.
— Ты хочешь кофе или нет?
— Ммм… Это свидание и для тебя тоже.
— Господи, — пробормотал я, хлопнув дверью, прежде чем он успел выдвинуть еще какие-то просьбы. Я слышал, как он хихикал позади меня, выходя из машины, чтобы заправить бензин. Я краем глаза уловил на месте парковки пятно красного цвета, что заставило мое сердце биться немного быстрее. Было смешно, что я задумался на секунду, увижу ли я его, так как едва прошел хоть один будний день за четыре месяца, когда я этого не сделал. Но это чувство предвкушения все еще заставляло во мне все трепетать, видеть его несколько минут каждое утро было самым ярким моментом моего дня.
«Вот и все. Мне нужно вернуться в свою чертову жизнь». Работа во все эти сверхурочные смены, чтобы получить дополнительные деньги за праздничные дни — и предоставить ребятам с семьями больше свободного времени — отодвинула все мои личные встречи на дальний план. Если я не займусь сексом в ближайшее время, то разорвусь и сгорю. Или, что еще хуже, приударю за натуралом.
— И пока ты там, может быть, захватишь мне несколько этих яблочных оладьев, лады? И содовую на потом?
— Ты уверен, что действительно хочешь их? — спросил я.
Майк многозначительно посмотрел на красную Mazda 3, и его улыбка растянулась.
— Жизнь слишком коротка, чтобы лишать себя сладкого, не так ли?
«Вот ублюдок». Я покачал головой и бросил красноречивый взгляд в его сторону, а затем вошел внутрь, точно решив выкупить все яблочные оладьи и лично засунуть их ему в глотку.
— Доброе утро, Оливер, — Джо поприветствовал меня из-за стойки, откуда он обслуживал клиентов, и я улыбнулся ему, прежде чем схватил корзину и направился за «Спрайтом» для Майка. Я взял третью бутылку с краю — да, я никогда не брал первую из стоящих — и когда положил ее в корзину, за мной захлопнулась дверь холодильника.
Я не двигался, пока он ставил свой стакан под носик кофе-машины и нажимал кнопку, и я точно знал, что он получит, то же, что и каждое утро — латте с воздушной пенкой, три сахара и двойные сливки.
Сегодня он был одет в черные брюки, белую рубашку на пуговицах и темно-синий галстук — как всегда выглядел великолепно, от стильно взъерошенных темно-каштановых волос, таких темных, что они были почти черными, вплоть до его черных мокасин. Двухдневная щетина покрывала его обычно свежевыбритую челюсть, и я представлял, какая на ощупь она будет под моими руками, когда я возьму в ладони его лицо и притяну его к себе…
Проклятие Синей птицы вытряхнуло меня из моего оцепенения, и мои ноги снова смогли двигаться, а когда подошел ближе, я увидел, что обычная коричневая жидкость, выходящая из машины, была мутно белой.
Он разочарованно вздохнул.
— Эй, Джо, — крикнул он хозяину. — Машина для латте сломалась.
— Опять? — Джо почесал подбородок и сказал: — Извини за это, Рид. Я сегодня найду кого-нибудь, чтобы починить ее.
— Нет проблем, — ответил Рид, выливая горячую воду из своего стакана в лоток, и привет, теперь у него, наконец, появилось имя: Рид. Как я мог так долго не знать об этом?
Я вытащил пару больших одноразовых стаканов из стойки и потянулся к кофейнику в то же время, что и Рид, наши пальцы слегка коснулись друг друга, и мы оба дернулись назад. Прикосновение к нему пронзило меня электрическим током до самого сердца, и удивление, которое зажглось в его глазах, подтвердило, что я не единственный, кто пострадал.
— Прости, — сказал он, а потом откашлялся: — Чертова статика.
«Это не статика», — пришел я к выводу, но не собирался просвещать его, поэтому вместо этого показал на почти пустой кофейник.
— О. гм. — он взглянул на то, как мало осталось, и покачал головой. — Все в порядке. Ты был первым.
— Нет, продолжай. Что-то подсказывает мне, что тебе это нужно больше, чем мне.
— Ты уверен? — спросил Рид, его лоб сморщился, как будто он не хотел выглядеть невежливым, но я бы не возражал против того, чтобы он каждый день принимал кофе после меня и его темные шоколадные глаза задерживались на мне.
Тёплым майским вечером 1917 года в трактире станицы Черномызской Ростовской губернии шла крупная карточная игра. Весь большой зал трактира был забит офицерами полка Второй Конной дивизии, который накануне расположился возле станицы. В окна просовывались чубатые казачьи головы, никто давно не пил и не ел, и сам хозяин, бросив ценные бутылки с местным вином без присмотра, бродил вокруг сгрудившейся у стола толпы, безуспешно пытаясь заглянуть поверх голов.
Игра шла уже несколько часов. За длинным некрашеным, в пятнах от пролитого вина столом сражались двое. Штабс-капитан Авалов, первый картёжник батареи, невысокий загорелый человек, казался невозмутимым, хотя проигрывал уже второй час. Его противник, цыган лет тридцати, чёрный, как жук, с острыми «голодными» скулами, покрытыми густой щетиной, играл успешно. Возле него на столе уже лежали смятые ассигнации, пятисотрублевый романовский билет, золотая цепочка с медальоном и часы Авалова, и узкие, сощуренные глаза цыгана блестели из-под падающих на лоб волос запальной искрой.
У дверей трактира, сидя на грязных, затоптанных половицах, ожидали двое. Один был парнишка лет семнадцати, в линялой голубой рубахе, взъерошенный, смуглый до черноты. Он озабоченно поглядывал на сгрудившихся около стола офицеров и казаков, вытягивал длинную шею, стараясь хоть что-то рассмотреть, но это ему не удавалось. Несколько раз парень порывисто вскакивал, намереваясь подойти ближе, но сидящая рядом молодая цыганка удерживала его за руку.
Девушка, в отличие от парня, казалась совершенно безмятежной; её большеротое, забавное, очень живое, коричневое от загара и природной смуглости личико усиленно выражало скуку и усталость, но из-под мохнатых ресниц то и дело вымётывался острый, пронзительный взгляд.
– Да со ёв кэрэла, авэла, чеинэ тэ лэс ловэ да уджас. [1]– не выдержал, приподнимаясь, мальчишка.
– Бэш, бэш…[2]– сердитым шёпотом осадила его цыганка. Несколько лиц повернулись к ним. Девчонка тут же снова скроила безразличную гримасу, ленивым движением смахнула выбежавшую из-под платка на лоб струйку пота и, поднявшись, отправилась во двор, где привязанные к коновязям стояли лошади.
Цыганский табор пришёл в Черномызскую на следующий день после того, как в ней расположился полк, – к дикому восторгу военных, начиная от полковника и кончая последним денщиком. В таборе оказалось несколько молодых девчонок, готовых за небольшую плату спеть и сплясать для господ офицеров; цыганки постарше, в вылинявших кофтах и цветастых юбках, обвешанные крикливой детворой, шныряли по домам, предлагая погадать. Их услугами охотно пользовались: шёл третий год войны, которая изрядно всем надоела, было интересно, когда же наконец кончится это мучение, а поскольку от начальства вразумительных объяснений не поступало давным-давно, то уставшим солдатам годились и цыганские обещания скорого конца «всей этой глупости с немчурой». Мужчины же цыгане не отходили от лошадей полка, любовно подобранных по гнедой и рыжей масти, сильных, сытых, успевших отдохнуть от долгого перехода. Цыгане неуверенно предлагали менять скакунов, но солдаты со смехом отказывались: менять было не на что. Цыгане возвращались с ярмарки в Новочеркасске, где успешно продали всех мало-мальски годных лошадей, и теперь единственным на весь табор пристойным конём оставался высокий чубарый жеребец невероятной красоты, принадлежавший Митьке по прозвищу Мардо.
Сам Митька сейчас сидел за столом трактира напротив штабс-капитана Авалова с веером мятых карт в руках, и весь офицерский состав, сгрудившийся вокруг, не спускал глаз с рук цыгана: его везучесть казалась подозрительной, да и испорченная шрамами физиономия была абсолютно разбойничья. Но Мардо, похоже, играл честно.
– Авалов, остановитесь, – наклонившись к штабс-капитану, тихо сказал молодой ротмистр. – Успокойтесь, это безумие. Вспомните, что с вами было в Житомире, повторяется та же история… Придите в себя, ещё не поздно закончить… Посмотрите на его морду, это же бандит! Нашли с кем садиться играть, право.
– Стадницкий, подите прочь, – без всякого выражения ответил штабс-капитан. – Первый раз в жизни вижу цыгана, понимающего в серьёзной игре, не лишайте меня удовольствия.
И в этот миг Мардо выложил каре из королей. Зрители взвыли, казаки заорали от восхищения, мальчишка-цыган и цыганка у дверей обнялись.
– Всё, барин, или ещё изволите? – с величайшим почтением осведомился Мардо, подгребая к себе ворох ассигнаций.
– Боюсь, брат, что на этот раз всё, – сухо, ничем не показывая своего разочарования, проговорил Авалов. Ротмистр Стадницкий облегчённо вздохнул… и тут же отвернулся с досадой, пробормотав: «Идиот…»: штабс-капитан снял с пояса револьвер.
– Авалов, вы с ума сошли! – взорвался Стадницкий. – Господа, да уймите же его, он этому чёрту через полчаса проиграет батарейные орудия и пойдёт под трибунал!
– Револьвер мой собственный, – не поворачивая головы, процедил Авалов. – А если вы, ротмистр, ещё раз позволите себе вмешаться в мою игру, я сделаю из него последний выстрел. Догадайтесь, в чью голову.
– Болван… – сердито произнёс ротмистр и отошёл в сторону.
Цыган обнажил в усмешке острые белые зубы, как мог, погасил бешеный огонь в глазах и начал сдавать.
– Успокойтесь, Стадницкий, – сочувственно сказал обиженному ротмистру светловолосый казачий сотник. – Вот увидите сейчас феномен собственными глазами: игра переломится. На моей памяти Авалов ставит этот свой револьвер шестой раз, он у него вроде талисмана, и…
– Поверьте, сотник, мне наплевать, – сухо ответил Стадницкий, достал портсигар и вышел на улицу.
Сотник между тем оказался прав: после того, как револьвер штабс-капитана лёг на стол, придавив денежные билеты, везти цыгану перестало. Довольная ухмылка пропала с его испорченного, нечистого лица, густые брови съехались на переносице в одну сплошную линию. Молодая цыганка, давно вернувшаяся в трактир, подойдя вплотную к столу (офицеры с улыбками расступились, пропуская её), наблюдала за тем, как деньги и золото перекочёвывают обратно к Авалову. Она молчала, но её блестящие, чёрные, как переспелая вишня, глаза не моргая смотрели на летающие над столом карты. Мальчишка подошёл тоже и несколько раз робко заговаривал с Мардо на своём языке, но тот отмахивался от парня как от мухи и продолжал игру, глядя на карты так, словно собирался прожечь их глазами.
– Ну вот, брат, и всё, – спокойно произнёс штабс-капитан, когда на стол трактира лёг широкий луч закатного солнца, и, аккуратно разложив по карманам деньги, поднялся из-за стола. – Спасибо за игру, ты действительно молодец. И везло тебе долго, надо было вовремя остановиться. Стадницкий, где вы там? Обижены? Ну, простите, мой милый, я во время игры утрачиваю здравый смысл, не сердитесь.