не видала горя полюби меня тату
Как бандит Мадуев стал героем-любовником
Денис Терентьев
Одна из первых долгоиграющих историй нашей «жёлтой прессы» показала —вкусы и симпатии советского человека вовсе не столь возвышены, как казалось парторгам и работникам Минкульта. Говорили о падении нравов, интересов, культуры, но, может, в стране, где каждый четвёртый мужчина сидел или сидит, они и не могли быть другими.
Кто герой? В глазах медиа, конечно, не 36-летняя Воронцова, а 34-летний Мадуев по кличке Червонец (кличку получил за то, что всегда платил в такси 10 рублей, независимо от счётчика).
Сергей родился на зоне в Северном Казахстане. Его отец — чеченец, осуждённый за сопротивление властям, мать — кореянка, сидевшая за спекуляцию. Сергей, его брат и две сестры воспитывались в детском доме. С ранних лет мальчику пришлось кормиться самому — торговать анашой и стоять на шухере.
Совершеннолетие Мадуев встретил в колонии за соучастие в краже, а после освобождения пробыл на воле всего год. Новый срок — 15 лет — ему дали за убийство. Но он отсидел шесть и вышел по амнистии на поселение в Талды-Кургане.
Молодому абреку хотелось подвигов. Он сбежал и за год с небольшим совершил свыше 60 разбойных нападений в разных точках Советского Союза. Старался выбирать подпольных предпринимателей и к ворам в законе не испытывал ни малейшего пиетета.
Для уголовника, выросшего в аду, у него были чуть ли не аристократические манеры. Убеждённый трезвенник, Мадуев не переносил грязных ботинок и небритых мужчин. Женщинам краденое никогда не дарил — только купленное на ворованные деньги. Никогда не повышал на женщин голоса и уж тем более не бил.
Однажды Червонец спасался от погони и захватил такси, в котором ехала беременная женщина. От волнения у неё начались схватки, и Мадуев, сильно рискуя, лично отвёз её в роддом.
В Москве во время налёта жертве стало плохо с сердцем. Мадуев сам сходил в аптеку за лекарствами и вызвал «скорую». В дальнейшем для таких случаев он всегда брал с собой валидол.
В 1989-м он оставил потерпевшей драгоценности на 60 тысяч рублей, поскольку она сказала, что это память о её матери. В другой раз помешал подельнику изнасиловать хозяйку квартиры. Бандит Червонец обожал устраивать праздники незнакомым детям — водил их на аттракционы, кормил мороженым и сладостями. Делал для детворы то, о чём сам в детстве мог только мечтать.
Уже после истории с Натальей Воронцовой руководитель следственной группы Леонид Прошкин признавался: «У меня самого к Мадуеву слабость. В нём много человеческого, хотя он и продукт эпохи со всеми её мерзостями. Если он будет помилован, где-то в глубине моей души появится удовлетворение»
А был ли роман? Точного ответа нет. Есть фотографии оперативной съёмки, на которой следователь целуется с подследственным. По одной из версий, снимок был сделан уже после попытки побега, когда между героями происходила очная ставка. Сразу после ареста Воронцова говорила, что если бы была уверена в чувствах Сергея, то смогла бы дождаться его даже после 15-летнего заключения. Но позднее уверяла, что ей двигал только протест против несправедливости: на Мадуева «повесили» вдвое больше преступлений, чем он реально совершил, — налётчик подписывал протоколы, не читая.
Сам Мадуев признавал: «Я никогда её не любил, просто использовал, и мне её жаль как женщину. Она меня? Да, конечно, любила…»
«Не видала горя — полюби меня», — предупреждала татуировка на его руке. Наколка не мешала Мадуеву писать из «Крестов» романтические аудиописьма петербурженке Тамаре Т., которые женщина впоследствии передала в прессу. Она же оплачивала его адвокатов, посылала с передачками своего мужа, а в день 37-летия Мадуева прислала ему в тюрьму 37 алых роз.
На одном из последних заседаний суда Мадуев попросил вызвать Тамару в качестве свидетельницы, но женщина не смогла сказать ничего путного.
— Зачем же вы её вызвали? — спросила судья.
— Чтобы её видеть, — ответил Червонец.
Хэппи-энда не получилось? Воронцовой дали 7 лет, из которых она отсидела 5. После чего вышла замуж за мужчину на 17 лет её моложе и уехала к родителям на Украину, где стала работать адвокатом. Одно время обещала написать о «тюремном романе» книгу, но до сих пор не собралась. Навязчивое внимание журналистов заставило Наталью сменить фамилию и квартиру. Последние сведения о ней сообщила в СМИ крёстная: детей нет, денег нет, любит выпить.
Мадуев пытался бежать ещё дважды. В изоляторе КГБ он слепил из хлеба точную копию пистолета чешского производства, но вырваться на свободу не сумел. А осенью 1994-го убедил молодого контролёра «Крестов» Романа Кумачёва передать ему в камеру настоящий ТТ. Кумачёв на суде утверждал, что Червонец его загипнотизировал, но это не спасло его от четырёхлетнего срока.
В итоге эти побеги затянули следствие и спасли Червонцу жизнь. Его не успели расстрелять из-за введения моратория на смертную казнь.
В Новочеркасске в тюрьме для пожизненно заключённых Мадуев зарекомендовал себя спокойным, вежливым заключённым. Ежедневно убирал свою камеру, подолгу занимался гимнастикой, перечитал все книги в тюремной библиотеке. Его никто не посещал и даже не присылал посылок. Правда, деньги на покупки у него были. После инцидента с Воронцовой он хорошо заработал на интервью иностранным журналистам.
Всего на его истории основано более 10 документальных и художественных фильмов.
Сергей Мадуев скончался от сердечной недостаточности в 2001 году.
С каких пор страна стала сочувствовать уголовникам? Многие советские граждане души не чаяли в благородных разбойниках от исторического Степана Разина до литературного Владимира Дубровского. Сдержанного восхищения удостаивались советские таланты — фальшивомонетчик Баранов или валютчик Рокотов. Первой криминальной звездой постсоветского масштаба стал убийца Мадуев, к которому вроде бы сложнее испытать сочувствие.
Но чем дальше страна уходила в 1990-е годы, тем более одиозные герои её интересовали — авторитет Мансур, киллер Солоник… Оказалось, сочувствие обеспечено даже отморозку, если у него есть лихость и стиль.
Не видала горя полюби меня тату
Пирожков Виктор Федорович
ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ
Над этой книгой автор работал многие годы. Ее публикация неоднократно запрещалась под тем предлогом, что в нашей стране рассмотренных в ней явлений быть не может, ибо у нас нет профессиональной и организованной преступности. Первая попытка публикации части материалов увенчалась успехом в «застойное» время — в 1979 году с грифом «Для служебного пользования». В 1988 году основной материал был издан в виде брошюры под названием «Профилактика и преодоление социально-негативных явлений среди учащихся специальных ПТУ», к сожалению, малым тиражом и с ограниченным грифом, который был снят в 1989 году. Автору с трудом удалось часть материалов напечатать в виде статей, тезисов, интервью, выступлений в средствах массовой информации и т.п. «по частным поводам». В 1982 году значительная часть материала в виде брошюры была сдана во ВНИИ МВД СССР. Однако через 3 года публикация появилась под другими фамилиями, под служебным грифом.
Был ли автор прав в своей настойчивости? Убедитесь сами! Зайдите, например, в туалет общежития любого ПТУ, любой школы и увидите исчерпывающие сведения о том, «кто есть кто»: Коля Ветров — «плебей», Толя Семенов — «бык», Сережа Круглов — «пацан», А Веня Астахов — «чушка» и т.д. Думаю, читатели видели эти и другие «шедевры» настенной и «назаборной» печати или татуировки ребят, слышали, как они обращаются друг к другу не по имени, а по кличкам, говорят друг с другом на своем «языке».
Непосвященный человек не обратит на это внимание. Но специалистов все это настораживает, ибо чаще всего это тревожный сигнал о неблагополучии, свидетельство того, что в данном учебном заведении существует криминогенная обстановка. Может быть уже действуют криминальные сообщества со своими нормами, ценностями и атрибутами. В науке это называется асоциальной или криминальной субкультурой[1]. Следовательно, любая субкультура — это часть культуры общества, стоящая около основной культуры, зависящая от нее. Можно говорить о молодежной субкультуре, субкультуре определенных социальных слоев, криминальной субкультуре.
В социологии термин «субкультура» используется давно, но об асоциальной и, тем более, криминальной субкультуре в нашем обществе заговорили совсем недавно.
Надо признать, что у многих психологов интерес автора этой книги к криминальной субкультуре вызывал недоумение. Они рассуждали так: ‘Конечно, читать об этом интересно, но какие-то воровские законы, нормы атрибуты — все это в прошлом (ведь партия поставила задачу — ликвидировать преступность), и серьезный ученый не должен тратить на это время. А между тем за рубежом в это время одна за другой выходят монографии, брошюры, статьи, посвященные рассматриваемой проблеме. Не говоря уже о художественных произведениях, мемуарах, бывших политзаключенных, воспоминаниях реабилитированных — А.Солженицына, В.Шаламова, Л.Габышева, А.Мирека, Л. Разгона, А.Марченко и др.
Преступность вообще, и молодежная преступность в частности, — это объективный закономерный общественный процесс. Преступный мир и общество не существуют отдельно друг от друга. Верно замечено, что «Преступники — часть общества, порождены обществом, проблему преступности бессмысленно изучать в отрыве от других социальных проблем, да и жизнь общества в целом надо изучать, помня о преступности». Преступный мир имеет свои ценности, нормы, законы. Исследуя субкультуру сообщества, мы можем более глубоко понять внутреннюю сущность преступного мира.
Ведь нельзя совершить преступление ни с того, ни с сего. Часто вынашиваются планы, выдвигаются цели преступления. Человек внутренне психологически готовит себя к тому, чтобы переступить запретную черту, стараясь заглушить голос совести, оправдать свои действия, отыскать в себе и ближайшем окружении некую точку опоры. Без этого невозможно само существование преступного мира, его объединение в определенную систему, его организованность и сплоченность. Ведь перед совершением преступления необходимо убедить себя в том, что преступление не есть преступление, и получить моральную поддержку ближайшего окружения.
Организованная основа преступного мира не может существовать без уголовных традиций, норм, ценностей, атрибутов, подчиняющих поведение людей, втянутых в преступную деятельность, своим законам. Игнорировать криминальную субкультуру, считая, что единственной целью для людей, совершающих преступления, является жажда обогащения — не только заблуждение, но и опасная ошибка. В этом, по мнению автора актуальность рассматриваемой проблемы.
Главная идея книги в том, что криминальная субкультура — объективная реальность, которую необходимо изучать и знать. Это позволит разрушить привычные стереотипы нашего мышления при изучении подростковой и молодежной преступности, понять внутренние законы воспроизводства преступности подростков и молодежи в обществе.
Книга не претендует на всестороннее освещение проблем криминальной субкультуры, однако, к сожалению, можно утверждать, что в настоящее время в стране мало работ, которые исследуют закономерности возникновения и функционирования криминальной субкультуры. Превалирует фактологический или бытоописательский подход, который, конечно, также нужен, но на определенном этапе, когда необходим сбор материала.
Наша же цель — раскрыть механизмы возникновения и закономерности функционирования криминальной субкультуры. Дотошный читатель скажет: «Ну хорошо, специалистам, например, работникам правоохранительных органов, спецшкол, спецПТУ, воспитательно-трудовых колоний, следственных изоляторов или приемников-распределителей эти знания необходимы Но зачем они мастерам производственного обучения, воспитателям обще житий, учителям, классным руководителям общеобразовательных школ и профтехучилищ, командирам армии и флота?» Для того, чтобы увидеть раннюю стадию «сорняков культуры», осознать их опасность и понять, как» с ними бороться.
Данное исследование продолжалось около 30 лет. Его направления и задачи конкретизировались и уточнялись. Автор стремился понять, с чем имеет дело — с ожившими воровскими законами или с феноменом. Для этого необходимо было выявить и сопоставить традиционную и современную стратификацию и положение подростков и молодежи в групповой иерархии криминальных сообществ, типичные нормы и ценности, групповые установки современных нетрадиционных криминальных сообществ и их отличие от традиционных «воровских»; особенности современной и традиционной знаково-опознавательных систем (кличек, татуировок, жаргона и т.п.). Нужно было понять, каковы взгляды и ценности традиционалистов и реформистов преступного мира молодежи, насколько сильно они захватывают подростково-юношескую популяцию в обществе.
В этих целях по пролонгированной системе обследованию подвергались учащиеся специальных ПТУ и воспитательно-трудовых колоний в возрасте — от 14 до 18, а в ВТК — до 20 лет. Для сопоставления (в качестве контрольных) использовались материалы обследования подростков, находящихся в специальных школах для детей, нуждающихся в особых условиях воспитания, детских домах, а также учащихся средних школ, профтехучилищ и армейской молодежи.
Полюби меня таким: как уголовник-рецидивист Мадуев свёл с ума следователя Генпрокуратуры, чтобы сбежать
» alt=»Полюби меня таким: как уголовник-рецидивист Мадуев свёл с ума следователя Генпрокуратуры, чтобы сбежать»width=»620″height=»auto»loading=»lazy»/>
Это дело, случившееся в 1991 году в ленинградском следственном изоляторе «Кресты», переполошило всю страну. Как? Как опытная следователь, разматывавшая самые сложные дела и на раз коловшая матёрых уголовников, попалась на сладкие речи бандита-налётчика, убийцы, за которым тянулся кровавый след по всей Стране Советов? Влюбилась. Да не просто влюбилась, а раздобыла и передала ему наган для побега!
Случай получил всенародную огласку. Журналисты наперебой строчили очерки: одни сочувствовали Наталье Воронцовой, другие осуждали, третьи пытались понять. Больше всего осуждения было, конечно же, со стороны коллег следователя. Вердикт «виновна» был вынесен ещё до суда: Воронцова переступила черту, через которую работнику прокуратуры переступать нельзя было ни при каких обстоятельствах.
Вор вне закона и отличница
Фото © ТАСС / Ираклий Чохонелидзе
О самой Воронцовой, несмотря на множество публикаций, известно довольно мало. Да, уже в бальзаковском возрасте, когда даже самой стойкой женщине становится по ночам одиноко. Да, не королева красоты, скорее синий чулок. Да, перфекционистка, отличница, училась на пять, 11 лет отработала на отлично. Не раз разматывала самые сложные криминальные клубки и не поддавалась обаянию даже самых признанных криминальных сердцеедов.
Фото © ТАСС / Иван Куртов
Следователь решила разобраться, в чём дело, стала вести с подследственным задушевные разговоры, попыталась понять, почему он так себя ведёт — и попалась в ловушку. Обвиняемый Мадуев называл себя «вором вне закона». Авторитетов не признавал. Воспитывался в детдоме — его отец-чеченец сидел, мать-кореянка тоже отбывала срок за мошенничество. По кривой дорожке пошёл и сын, с детства стоя на шухере и приторговывая коноплёй. Сидел не раз, не раз и сбегал. В юности косил под Робин Гуда: в жертвы выбирал только тех, кто побогаче, — фарцовщиков, подпольных предпринимателей. Мог неожиданно и даже в ущерб себе совершить благородный поступок. Однажды во время ограбления Мадуев захватил такси, в котором сидела беременная женщина. От испуга у неё начались роды, и Мадуев, рискуя попасться, довез её до больницы. В другой раз женщина, которую он грабил, разрыдалась, твердя, что драгоценности — единственная память о матери, и Мадуев оставил ей цацек на 60 тысяч рублей. А когда мужчине в квартире, которую грабил Мадуев, стало плохо с сердцем, бандит спустился в аптеку и оттуда вызвал скорую.
Женщин Мадуев сражал изысканными манерами, умением одеваться, своеобразным «воровским» благородством. Дарить ворованное? Не комильфо! Вот купить на украденные деньги дорогую побрякушку и сразить её блеском наповал какую-нибудь симпатичную простушку и даже не простушку — это шик! А ещё шик — каждый раз платить в такси десяткой, независимо от счётчика (за это Мадуев получил погоняло Червонец). Или накормить до отвала весь двор мороженым.
Фото © ТАСС / Сергей Метелица
Воровских авторитетов он не признавал: под Ташкентом совершил налёт на поезд, в котором везли общак местных воров в законе. И тут же смылся на Кавказ — в Грузию. Когда воры приговорили его к смерти, влёгкую раскидал 12 нападавших и был таков!
8 историй королев красоты, которые стали смертельными мишенями для маньяков и психопатов
Даже когда его брали в поезде Москва — Ташкент, Мадуев сумел взять в заложники милиционера, который пристегнул его к себе наручниками. Бандит вытащил гранату, дёрнул чеку и заявил, что разожмёт пальцы, если ему тотчас же не дадут машину и кейс с деньгами. Ситуацию спас профессионализм силовиков — Мадуев был ранен в руку, а выпавшую гранату милиционер отшвырнул в сторону. Да она и не взорвалась — муляж. В «Крестах» Мадуев сразу же предупредил начальника СИЗО: «Сбегу! Причём вместе с тобой!»
О его наглости и фарте ходили легенды, и даже руководитель следственной группы Леонид Прошкин признавался, что у него самого к Мадуеву была «некая слабость» — он видел в нём не только бандита, но и человека. Прошкин сказал, что испытал удовлетворение, когда узнал, что Мадуева всё-таки не расстреляли.
Но поначалу всё шло именно к «вышке». Дело в том, что в наказание воры в законе велели Мадуеву взять на себя и другие преступления, которых он не совершал. На некоторые противоречия в показаниях бандита и обратила внимание дотошная следователь Воронцова. Сначала она поняла, что убийства в Ташкенте, которые берёт на себя Мадуев, совершил не он. Затем заметила в деле непорядок: во время следствия уголовные дела меняли квалификацию на более тяжкую — кражи становились бандитскими налётами. Затем разговоры с подозреваемым стали всё чаще уходить от темы, и вскоре они уже говорили о семьях, о родных, о чувствах, о мечтах. «Не видала горя — полюби меня», — такая наколка красовалась на костяшках пальцев знаменитого Червонца, но Воронцова как бы не замечала татуировки.
«Хуже фашистов»: Как банда Петуха, Кормы и Шустрого терроризировала послевоенный Татарстан
Три попытки и «Чёрный дельфин»
Фото © ТАСС / Антон Ваганов
Воронцову арестовали. Женщина была страшно подавлена. Она ещё верила, что он её любит, винила себя в провале побега, молилась, чтобы его не расстреляли, не хотела без него жить. А он остался равнодушен. Когда его судили, в качестве свидетеля он попросил вызвать в суд совсем другую женщину по имени Тамара. Как свидетель Тамара ничего сказать не смогла, а когда Мадуева спросили, зачем он её вызвал, признался: хотел увидеть в последний раз. На этом история не закончилась: Мадуев ещё дважды пытался совершить побег. Один раз он слепил из хлеба муляж пистолета, а во второй раз уговорил охранника принести ему настоящий. Охранник на суде уверял, что Мадуев его «загипнотизировал».
В 1995 году Мадуева за два доказанных убийства, грабежи и кражи приговорили к расстрелу, но из-за моратория на смертную казнь заменили приговор пожизненным заключением. Отбывать срок Червонца увезли сначала в Новочеркасск, а затем в знаменитую колонию «Чёрный дельфин», где Мадуев умер в 2000 году — остановилось сердце.
Наталье Воронцовой дали семь лет. Освободилась она раньше. В колонии помогала другим заключённым женщинам писать апелляции. Освободившись, стала адвокатом, вышла замуж, уехала в Житомир. Скорее всего, там она живёт и сейчас. Но вот только всё ли с ней благополучно — неизвестно.
. И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы, струится подтаявший снег.
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
П р е д ч у в с т в и е
«Круг сужается. Как петля на шее. Змеиным страхом затягивает всё плотнее и плотнее.
Похоже, под подозрением остаюсь я одна. Я одна.
Наверно, брошусь под трамвай. «
Дикий танец света и теней бесновался на стенах её комнаты. Она тупо смотрела, как мельтешили эти безмолвные призраки от уличного фонаря, как колебались их уродливые фигуры.
Была ночь. Был третий её час. Но сон, такой спасительный и долгожданный, никак не давал о себе знать.
Маясь в этой постылой дремоте, вздрагивая в тревоге и страхе, она снова и снова возвращала в памяти все детали допроса. Нет, не выдала себя, держалась невозмутимо и хладнокровно: спокойствие и уверенность никогда не изменяли ей, старшему следователю по особо важным делам при Генеральной прокуратуре СССР.
Она тихо встала с постели и прислушалась к домашним шорохам. В ночном полумраке всё, казалось, спит мирным сном, спокойно спали родители в соседней комнате, мерно отстукивали стрелки часов. Вот только эти чёртовы тени на стене, как же раньше она их не замечала?
Это всё нервы. Ну, конечно, нервы. Она бесшумно открыла окно, но с шумом ворвался в комнату прохладный ветер августовской ночи. Ленинградской ночи, с её северно-свежим ознобом.
Тени рождали вековые липы, посаженные бог знает кем и когда. Днём липовая алея вдоль её дома укрывала от солнца, а ночью густо кудрявые деревья навевали страх. Ветер шумел листвой раскидистой кроны, и жутко, жутко тревожно было на душе.
Она снова легла, но закрыть глаза так и не смогла. Глядя в тёмный потолок, вернула в памяти Его лицо. Таким она видела Его в последний раз 6 мая на допросе у заместителя Генерального прокурора СССР, срочно прибывшего в Ленинград из Москвы. На лице и теле Альберта Берша (так звали Его) не было ни одного живого места: распухшее кроваво-чёрное месиво из рассечённой кожи. Как только он живой остался!
Его глаза. О, его глаза! Красивые, в миндалевидном разрезе серо-зелёные глаза, такие игриво-живые, лукаво-раскосые.
Их не было вообще на том крошеве, что совсем недавно было лицом. Просто кусок мяса, сплошной кусок мяса, издающий звуки. Какую волю сапогам и дубинкам дала охрана тюрьмы!
Его втащили в кабинет под руки два охранника, на ногах он почти не стоял, громко стонал и корчился, по всему было видно, что каждое движение ему приносит нестерпимую боль. Его швырнули на стул возле стола для допросов, к тому же стулу пристегнули наручниками.
Освободившись от оков, Берш попытался выпрямить спину, но дикая боль скорчила его тело, сквозь зубы потянулся стон.
Она сидела напротив него и чувствовала, как стынет в жилах её кровь; не в силах отвести взгляда, она тихо глотала ледяные слёзы и давилась ими. Его глаз она не видела, их просто не было.
Какую глупую и непоправимую ошибку совершили они оба! Какой бедой обернулось против него это злоключение! Под какую статью подвела она сама себя тем отчаянным поступком!
Всего несколько десятков лет назад за такое расстреляли бы без суда и следствия. И нет ему оправдания, как нет оправдания тому, что тяжело ранен и до сих пор лежит в больнице майор Евдокимов, дежуривший в то злополучное утро. Утро побега. Неудавшегося побега.
Она уже ни на что не рассчитывала и ни во что не верила. Только побег. Ах, если б сама была его адвокатом, то ни дюйма, ни пяди не оставила б в его уголовном деле!
Но судьба распорядилась иначе. Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры СССР Надежда Веринец (так звали Её) занималась подготовкой обвинительного заключения по уголовному делу Альберта Берша.
Именно она в составе следственной бригады неизменно должна была привести е г о под расстрельную статью. Это горько сознавала о н а. Этому отчаянно сопротивлялся о н. Но профессиональный долг всегда остаётся долгом, он не терпит проявления чувств и эмоций по отношению к подследственному. А они были, и чувства, и эмоции, и даже любовь.
Попытка побега, дерзкий и коварный план которого Берш долго вынашивал в своей голове, сорвалась нелепо и трагично.
Это случилось 3 мая 1991 года, в восьмом часу утра, когда дежурный по корпусу известил подследственного Берша об этапировании его в московскую тюрьму. Он ждал этого события со дня на день, на него уповал и возлагал свои надежды: выбраться, выкарабкаться из этой страшной западни. Но никак не рассчитывал, что произойдёт оно сегодня, накануне выходных, и был к нему не готов.
Поспешно собрав свои личные вещи, тихо перекрестясь, Берш покинул камеру в сопровождении конвоя. В тускло освещённом холодном коридоре тюрьмы у дежурного поста его непременно досмотрели. Спортивную сумку с личными вещами отложили в сторону и стали тщательно досматривать самого арестованного. Сантиметр за сантиметром ощупывая каждую деталь его одежды, охранник и «в ус не дул» о том, что хранилось в исподнем белье на теле Альберта Берша.
Держа на прицеле остолбеневших охранников, дико озираясь по сторонам, он в мгновение схватил свободной рукой дежурного. Заломив назад ему руки и отобрав ключи от двери по коридору, Берш, прикрываясь за его спиной, рванулся к выходу.
А расстояние между ним и дежурными сокращалось, предательски сокращалось. А вокруг только стены, кирпичные, надёжные стены.
В ту же секунду к обезоруженному беглецу прыжком кинулся один из конвоиров, сбив прикладом автомата его с ног. Больше десятка здоровенных мужчин, вооруженные дубинками и автоматами, стали терзать его тело, сапогами мять лицо.
Надежда глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Начало шестого утра, скоро рассвет, тяжелый полумрак в комнате чуть подёрнулся млечной дымкой, исчезли исполинские тени на стене.
А время шло, вот-вот со дня на день е г о этапируют в Москву, а это последняя надежда на побег, на побег во время этапа, другой возможности сбежать просто не будет.
И всё так удачно сложилось, будто судьба иного пути и не видела. Алексей Петрунин, руководитель оперативно-следственной группы по делу Берша, отбывает в Москву, поручив ключи от сейфа вместе с многотомными делами следователю Рябухину, тот вскорости заболевает и оставляет ключи в прокуратуре. Докладывает об этом ей.
Своим холодным, аналитическим умом она всё прекрасно понимала и рассчитала наперёд, что все попытки помочь ему обречены на провал: 99,99 % провала. И всё-таки этот призрачный сотый процент оставлял шанс и согревал её сердце. Сердце, которое отчаянно стремилось помочь человеку, любимому человеку, попавшему в непоправимую беду.
Да, он действительно попал в беду. Вот только из десяти человек следственной бригады, расследовавшей дело Альберта Берша, так считала только она. Она одна.
И никому не было дела до того, например, что в одном томе его уголовной истории описывается эпизод, где он совершил преступление 28 июня в Москве, а в другом томе он же, собственной персоной, 28 июня того же года ограбил старушку в Ташкенте. А расстояния между городами три с лишним тысячи километров! На реактивном самолёте, что ли, он передвигался? И таких разногласий в его многотомном деле было много.
Дико, дико было слышать от человека, который призван находить истину, что ничего страшного не случится, если к имеющимся 40 преступлениям прибавить ещё 20, пусть даже и не имеющих к нему никакого отношения, мол, расстрел, уже по-любому, читается на его лбу.
Нет, она, конечно, не оправдывает е г о. За все совершённые им преступления о н должен понести наказание. Но только за совершённые и м преступления! Почему он так легкомысленно подписывал протоколы!?
И был абсолютно прав: никто и ничего не проверял.
— Все 80 томов?- он скривил лицо в язвительной гримасе.
— Все. Страницу за страницей,- она смотрела на него в упор, не моргая.
— Мне важно знать, что вы за человек.
Он шумно затянулся, чуть прикрыл глаза, тонкой струйкой выпустив дым. Красиво, манерно, артистично. Вообще, в его облике всё было артистично, как-то осанисто-импозантно, от привычки красиво, со вкусом одеваться, до манеры подчёркнуто гордо, с достоинством преподносить себя. Надежда отметила и это.
Картинно стряхнув пепел с сигареты, Альберт продолжил:
Надежда сняла очки, и на каменном её лице проступила улыбка:
— Я не стану оправдывать все ваши криминальные художества, но и фантазии вашего воображения я не хочу оставлять в протоколе.
Утро бессонной ночи выдалось хмурым, таким же серым грозился быть и день, тяжелые тучи не давали пробиться ни единому лучику солнца. Так же скверно было на душе Надежды Веринец, старшего следователя Генпрокуратуры, вот уже три месяца как отстранённого от занимаемой должности.
Сегодня ей снова предстояло приехать на Шпалерную для дачи показаний по э т о м у делу. Вчера допрашивали Рябухина, четыре дня назад её. Из десяти человек оперативно-следственной группы, что вела дело Альберта Берша, в последнее время чекистов интересуют только два товарища. Она и Рябухин.
Да, круг, похоже сжался и сжался до предела. Но в чём они могут её уличить, где доказательства? Отпечатки? Их намеренно стёрли. Свидетели? Их не могло быть вообще. Альберт? Он никогда не выдаст её.
Альберт бросил на нее быстрый и цепкий взгляд. Не отводя глаз, он взял её руку и нежно коснулся губами тыльной стороны ладони. Молчал и слушал, как бьётся её пульс. И не было, казалось ей, более счастливого момента в её жизни, как этот. Она чувствовала сквозь его дыхание преданность, любовь и благодарность. А что нужно ещё одинокой женщине, когда стукнуло 35?
— Альберт, только об одном умоляю, не стреляй в людей.
А вот полковник КГБ Валерий Горин, что возглавил расследование попытки побега Альберта Берша из «Крестов», был склонен не доверять ни наивным, ни добрым, ни честным, ни холодным глазам. Он верил только фактам.
Горин открыл сейф и достал дело. Поверх очков он пробежал глазами несколько страниц. Затем остановился на одной, и поднял глаза на собеседницу.
Брови Надежды поползли вверх:
— А вы что, хотите сделать мне предложение?
Внезапно Горин расхохотался, как мальчишка и, вытирая платком глаза, произнёс:
— А вы, однако, не лыком шиты!
Не меняясь в лице, Надежда тихо ответила:
Горин отвел глаза от неё, закурил и витиевато продолжил:
Горин с удовольствием понаблюдал, как молча она проглотила его слова, как ни одна мышца не дёрнулась на её лице, не блеснули ненавистью глаза. Да, в своём деле она профессионал!
Снова раздался хохот, Горин шлёпнул ладонью о лаковую гладь стола.
— Да куда уж мне! Я ведь не бандит с большой дороги, не красив да и не молод. Какая уж тут романтика!
Надежда промолчала. Тихо проглотила и этот горький комок. Намёк Горина на «бандита с большой дороги» она оценила полностью. Что ж, эта одна из логических догадок следователя, пусть ею умиляется, главное, не подать виду.
Горин поднялся из-за стола и подошёл к окну.
-Я?!- казалось, в ширь пошли не только глаза Надежды, но и её очки.
-Да, вы, Надежда Алексеевна, не удивляйтесь. И похоже он испытывает к вам сильные чувства.
И снова ни один мускул не дрогнул на её лице.
— Он сам вам это сказал о своих чувствах ко мне, или вам так хочется думать?
«Он просит о встрече с вами. » Просит о встрече. Но ни подстава ли это? Сам ли Альберт хочет видеть её, или этой встречи хотят чекисты?
Нужно ли говорить, какое это было искушение! В последний раз она видела е г о на том самом допросе у заместителя Генерального прокурора, избитого до неузнаваемости.
Как о н, что с н и м? Она не знала, ровным счётом, ничего.
После того злополучного побега, вернее, его попытки, следственная группа Петрунина была отстранена от расследования криминальной истории Берша. Под подозрение попали как прокурорские, так и работники милиции.
Делом Берша занялись чекисты, и Горин добился его перевода из «Крестов» в СИЗО УКГБ Ленинграда.
И теперь ей предлагают после всей этой, в высшей степени чудовищной заварухи, просто встретиться с н и м! И где? В тех самых стенах, где допрашивают и её, как подозреваемую!
Он просит о встрече. Значит е м у есть, что сказать ей, значит, о н а далеко не безразлична е м у.
Его судьба уже предрешена, ни один суд в мире не подарит ему жизни после всего содеянного им, приписанного ему, повешенного на него, и, значит, на встречу вне тюремных стен нет никакой надежды.
Нужно цепляться за каждую возможность, которую даёт судьба, и не важно, какие последствия готовит она. К чёрту все предосторожности, она встретится с Ним!
Иллюстрация на обложке книги: изображение одного из бронзовых сфинксов, установленных скульптором М.Шемякиным на набережной Робеспьера в Санкт-Петербурге в 1995 году, напротив тюрьмы «Кресты». В моём романе изображение символизирует разделение жизни на «до» и «после» черты. Пополам.