не хватает денег на мясо ешьте пирожки с ливером
«Нет денег на пирожки с мясом — ешьте с ливером». О новочеркасской трагедии 1962 года
В цеху Новочеркасского электровозостроительного завода © Новочеркасский музей истории донского казачества
В российский прокат выходит картина Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи!», рассказывающая о забастовке рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода в 1962 году. Пообщавшись с историками и жителями города, на улицы которого в мирное время вывели танки, мы попытались восстановить хронику происходивших событий, о которых долгие годы было не принято говорить
Работы больше — зарплаты меньше
Все началось утром 1 июня. Стихийный митинг, который быстро перешел в забастовку, возник в одном из цехов НЭВЗа. Люди обсуждали последние новости, которые прочитали в газетах и услышали по радио, — сообщалось о повышении цен на мясо и молоко.
Этому решению ЦК КПСС и Совета министров Советского Союза предшествовало снижение расценок на единицу произведенной продукции и увеличение норм выработки на НЭВЗе — получалось, что за меньшие деньги работать теперь надо было больше.
Здание НЭВЗ © Новочеркасский музей истории донского казачества
«Это был лишь повод, вопрос стоял гораздо шире. Речь шла о низком уровне жизни рабочего человека, о тенденции снижения размера заработной платы, о задержках с выплатой вознаграждения за труд.
В быту тоже было не все гладко. «Своего жилья не имели до 30% рабочих завода, а за съемную квартиру в студенческом Новочеркасске нужно было платить не менее 35 рублей в месяц, притом что в ремонтно-строительном цехе рабочие получали 67−75 рублей в месяц», — говорит профессор.
Неумение руководить
Все это порождало текучку кадров на предприятии, где постоянно трудились около 12 тыс. человек. В 1961 году на завод приняли 3595 человек, а уволили 3082 человека. За девять месяцев 1962 года на предприятие пришли 2529 человек, а уволились — 2237.
«В социально-психологическом плане внутренний климат на заводе складывался неблагоприятный. Особенно рабочих раздражало хамское отношение к ним цехового и заводского начальства. Нередко, едва заняв должность, чиновник просто воротил нос от рабочего. И примеров такого стиля поведения было немало», — говорит ученый.
Уговоры руководства бастующих цехов прекратить стачку и вернуться к работе ни к чему не привели, наоборот, к митингующим присоединились другие рабочие. Люди пошли к заводоуправлению, чтобы потребовать повышения оплаты труда.
К рабочим вышел директор НЭВЗа Борис Курочкин, который, видимо, недооценил серьезность ситуации. По одной из версий, на требования рабочих он ответил: «Нет денег на пирожки с мясом — ешьте с ливером».
Директор НЭВЗа Борис Курочкин © Новочеркасский музей истории донского казачества
Доподлинно неизвестно, была ли эта фраза произнесена в действительности или это чья-то вольная интерпретация слов Курочкина, но эти слова прочно закрепились в сознании людей. Именно общение рабочих с директором завода спровоцировало дальнейшее обострение ситуации.
В руках у протестующих появились первые самодельные плакаты. Этнолингвист Южного научного центра РАН Татьяна Власкина, отец которой в те годы работал в НИИ электровозостроения при НЭВЗе, говорит, что у рабочих изначально было всего четыре лозунга, три из которых сложно назвать политическими.
«Один из них был связан с этими пирожками, второй — «Хрущева на мясо!», третий — «Мяса, молока, зарплат», еще один касался предоставления жилья. Лозунг «Хрущева на мясо!» был написан на тендере (специальный вагон, предназначенный для перевозки запаса топлива для локомотива — прим. ТАСС) пассажирского поезда, еще один — на переходном мосту», — рассказала Власкина.
Попытки переговоров
О ситуации в Новочеркасске доложили в Москву — первому секретарю ЦК КПСС и председателю Совета министров СССР Никите Хрущеву. После совещания с руководством МВД, КГБ и Минобороны он приказал привлечь к наведению порядка в городе военных. К зданию заводоуправления были стянуты силы внутренних органов и органов госбезопасности. В город прибыла рота внутренних войск.
На НЭВЗе ждали партийное руководство. Однако прибывшие в город члены президиума ЦК КПСС, в том числе зампредседателя Совета министров СССР Анастас Микоян, разговаривать с рабочими не стали, поручив вести переговоры первому секретарю ростовского обкома КПСС Александру Басову и директору завода Курочкину.
Конструктивного диалога снова не получилось — в конце концов местных руководителей, фактически оказавшихся в заложниках у митингующих, вывели из здания заводоуправления переодетые в «гражданку» сотрудники органов госбезопасности.
Рабочие НЭВЗа хотели встречи с «московским начальством». «По предложению обрубщика литья станкозавода Бориса Мокроусова из демонстрантов была сформирована делегация из девяти человек, которая через начальника Новочеркасского гарнизона добилась встречи с Микояном и членом президиума ЦК КПСС Фролом Козловым, находившимися под охраной военных, — говорит Скорик. — Но партийным вождям не понравилась дерзость Мокроусова, который требовал облегчить положение рабочих и вывести войска из города. Впоследствии ему приписали бурное криминальное прошлое, а сам факт попытки переговоров со стороны забастовщиков суд позже оценил как тяжкое преступление».
Таким образом, попытка рабочих быть услышанными «на самом верху» провалилась. В то же время другие работники завода — наиболее маргинальные, среди которых действительно были связанные с криминалом люди, — начали организовывать погромы. Это добавило уверенности партийным начальникам, что разговаривать в Новочеркасске не с кем.
Мост через реку Тузлов © Новочеркасский музей истории донского казачества
К НЭВЗу стягивались новые силы, а на единственном мосту через реку Тузлов, соединяющим заводские окраины с центром Новочеркасска, появилась тяжелая бронетехника. Так власти рассчитывали не допустить массового митинга, который забастовщики собирались провести на следующий день у горкома партии.
Танки в городе
Однако утром 2 июня рабочие с красными флагами и портретами Ленина в руках просто перелезли через танки и БТРы и двинулись дальше, к горкому партии. Узнав об этом, партийные руководители вновь доложили о ситуации Хрущеву, который приказал во что бы то ни стало задавить бунт.
Здание Горкома, 1960 год © Новочеркасский музей истории донского казачества
«Власти считали необходимым ликвидировать выступление рабочих, чтобы другим неповадно было. Твердый стиль руководства считался более приемлемым, нежели ведение переговоров и успокоение возмущенных рабочих», — говорит профессор Скорик. — Подчеркну, решение носило по большей мере коллегиальный характер. С инициативой выступил Басов, лицом к лицу столкнувшийся с рабочим гневом. Решение на месте принимал Козлов, но одобрение группа ответственных партийных и советских работников получила от Хрущева».
Оперативный штаб по управлению группировкой внутренних войск возглавил заместитель министра внутренних дел РСФСР Петр Ромашков. В состав объединенного воинского контингента входили 98-й отдельный батальон из Каменска-Шахтинского, 566-й полк из Грозного, 505-й полк 89-й дивизии из Ростова-на-Дону.
Из общевойсковых соединений привлекались части 18-й гвардейской тяжелой танковой дивизии Новочеркасского гарнизона, 92-я мотострелковая дивизия из Владикавказа (в те времена Орджоникидзе).
Приказ Хрущева спустили командующему войсками Северо-Кавказского военного округа Иссе Плиеву, а он — своему заместителю генерал-лейтенанту танковых войск Матвею Шапошникову.
Прошедший всю Великую Отечественную Шапошников направить танки на мирных людей не смог. Танки 140-го полка 18-й танковой дивизии были направлены в город, но не стреляли. Как пишет в своей книге «Хрущевская слякоть. Советская держава в 1953–1964» историк Евгений Спицын, докладывая руководству о причинах неисполнения приказа, Шапошников заявил, что не увидел перед собой противника, которого следовало бы атаковать танками.
Кровавая суббота
Тем временем к колонне рабочих, которая двигалась в центр города, стали присоединяться люди, не имеющие отношения к заводу.
«Отец, который был на митинге возле заводоуправления и потом шел в город вместе со всеми, рассказывал, что в толпе были люди, которых никто из заводчан не знал. Потом, когда все закончилось, они просто пропали. И именно эти люди призывали бить милиционеров, громить заводские помещения, войти в здание горисполкома. Кто мог быть этими провокаторами — одна из самых больших тайн в этой истории», — отмечает Татьяна Власкина.
Увидев толпу рабочих из окон горкома, находившиеся там московские партийные функционеры поспешили укрыться в находившемся неподалеку военном городке, вновь оставив руководство города лицом к лицу с участниками волнений.
Митингующие прорвались в здание и заняли балкон, выходивший на площадь и ставший импровизированной трибуной. Звучали требования о снижении цен, оскорбления и угрозы в адрес властей и военных.
Оттеснить людей от здания горкома удалось подразделению внутренних войск под командованием начальника Новочеркасского гарнизона генерал-майора Ивана Олешко. Сумев пройти на балкон в здании, занятом участниками митинга, он попытался убедить людей разойтись.
На этом волнения в Новочеркасске не закончились, но их накал начал спадать. Во второй половине дня рабочие собрались снова — по данным Скорика, люди вновь выкрикивали различные лозунги, но в целом митинг прошел более мирно. На следующий день жители Новочеркасска снова пришли на площадь возле горкома, но после обеда самостоятельно разошлись.
«Перекошенные лица»
Писатель и краевед Василий Вареник оказался на месте трагедии спустя несколько часов после расстрела. В 1962-м ему было восемь лет, он с родителями жил в Ростове-на-Дону, где уже утром 2 июня все наперебой говорили о волнениях в Новочеркасске.
«Там находился мой дядя, мы очень боялись, что с ним что-то случится, поехали, чтобы забрать его в Ростов. Въезд в город был заблокирован, отец свернул на полевую дорогу. Так, через поля, по дну оврага мы подъехали к окраине Новочеркасска, смогли подняться в центр, я увидел первый бронетранспортер. А на самой площади поразило огромное количество разбросанных предметов — очки, платки, кошельки, расчески, авторучки», — вспоминает он.
На входе в парк возле горкома он увидел поваленную решетку. «Помню, меня это очень поразило — решетка была очень крепка, чтобы повалить ее, нужна была недюжинная сила. Там же стояла цепочка дружинников, у которых были страшно растерянные, перекошенные лица. Люди были потрясены, обескуражены — даже милицейское начальство. В парк никого не пропускали — вроде бы, там лежали трупы», — говорит Вареник.
Споры о количестве погибших в Новочеркасске продолжаются по сей день. По официальным данным, всего было 87 пострадавших, в больницы обратились 45 человек с огнестрельными ранениями. 22 человека погибли на площади и в отделе милиции, еще два человека были застрелены вечером того же дня при невыясненных обстоятельствах.
Чтобы скрыть свидетельства произошедшего и не дать жителям города лишний раз вспоминать о трагедии, тела погибших захоронили в разных местах. По восемь тел закопали в поселке Марцево под Таганрогом и в поселке Тарасовском, еще семь тел — возле города Новошахтинска.
Перезахоронение погибших в результате столкновения, 1994 год © Новочеркасский музей истории донского казачества
Лишь к 1994 году удалось собрать останки погибших, захороненные в разных концах Ростовской области. Их перезахоронили на новом кладбище Новочеркасска. Траурная процессия, на которую пришли тысячи жителей города, растянулась на несколько километров.
К 40-летию трагедии захоронение реконструировали и установили мемориальную плиту.
У каждого свой Новочеркасск
В августе 1962 года в Новочеркасске прошел процесс над участниками июньских событий. К уголовной ответственности было привлечено больше 100 человек, их обвиняли в попытке свержения советской власти, участии в массовых беспорядках и бандитизме. Некоторые получили до 15 лет тюрьмы. Семь человек были расстреляны.
«В протоколах, которые были составлены в первые дни событий сотрудниками органов госбезопасности, часто указывается на неких зачинщиков и организаторов. Я смотрела списки осужденных и могу уверенно сказать, что они не могли быть организаторами. Это все случайные люди, которые не представляли собой организационной силы, — считает Татьяна Власкина. — Вся эта история мне напоминает 9 января 1905 года. Тогда люди тоже пришли к царю за правдой, но волну правдоискательства остановили расстрелом. В Новочеркасске люди шли не против советской власти в принципе, а за тот идеал советской власти, в который хотели верить. Но получилось, что они идут за правдой к своим палачам».
За «плохое руководство коллективом завода и невнимание к вопросам воспитания, бездушное отношение к нуждам и запросам рабочих» решением областного комитета КПСС был исключен из партии и снят с должности объявленный непосредственным виновником беспорядков директор НЭВЗа Курочкин. Однако, как считает Александр Скорик, вина директора была сильно преувеличена.
«Толковый инженер оказался не готов к роли директора большого предприятия, ибо не умел, да и особо не хотел общаться с работниками завода, погруженный в сложные хозяйственно-экономические проблемы», — убежден историк.
Волна кадровых разбирательств затронула и первого секретаря Ростовского обкома КПСС Басова, которого в августе 1962 года освободили от должности и назначили советником при правительстве Кубы по вопросам животноводства. С этого момента началась его довольно успешная дипломатическая карьера.
Генерала Шапошникова в 1966 году уволили в запас, а в следующем году исключили из КПСС и возбудили уголовное дело, обвинив в антисоветской пропаганде. Вина генерала была в том, что он знал правду о событиях и открыто говорил о них.
Несмотря на то, что дело все-таки было закрыто, членство в партии восстановили лишь в 1988 году. Генерал продолжал жить в Ростове-на-Дону, где умер в 1994 году. На могиле Шапошникова и его супруги на Северном кладбище города установлен памятник, на котором выбиты такие слова: «У каждого есть своя война и свой Новочеркасск, но не каждый выходит из них так, как Шапошниковы Матвей Кузьмич и Екатерина Сергеевна».
Не болтай!
Долгие годы июнь 1962-го в Новочеркасске старательно стирали из памяти — во всяком случае, партийное руководство делало для этого все возможное.
«Школьницей я была «юным экскурсоводом» в Новочеркасском музее истории донского казачества, и как-то французские туристы спросили меня о том, что я знаю о событиях 1962 года, — вспоминает Татьяна Власкина. — На тот момент мне точно было известно только одно: что об этом с чужими говорить нельзя. Я гордо ответила, что все у нас было хорошо. Этот эпизод потом попал на страницы французского журнала Paris Match. Там была такая подробность: мне в летнюю жару нравилось ходить босиком, и, как назло, именно за это уцепился корреспондент, расписал целую историю о нищих советских детях, от которых скрывают правду… Вот после этого я впервые у родителей спросила о том, что же все-таки произошло в 1962 году».
И все же город ничего не забыл. «Рассказывая о Великой французской революции и личности Марии-Антуанетты, наш учитель истории произнес ее знаменитую фразу: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». Один из ребят в классе воскликнул: «Ну это же как у нас в Новочеркасске!» — имея в виду роковую «шутку» директора НЭВЗа Курочкина. То есть спустя полтора десятилетия в городе эту фразу знали и помнили, а значит, в семейном кругу о событиях говорили», — рассказывает Власкина.
Василий Вареник вспоминает, как родители умоляли его никому не рассказывать о том, что он видел в Новочеркасске в 1962 году. «Но говорили об этом все, даже дети. Шепотом, но говорили», — вспоминает Вареник.
После отстранения Хрущева от власти в октябре 1964 года часть осужденных по делу о беспорядках в Новочеркасске были выпущены из тюрем. В 1980-х они, в том числе шестеро из приговоренных к высшей мере наказания, были реабилитированы. Пересмотрев дело еще одного из расстрелянных, его признали виновным лишь в хулиганстве.
В 1992 году военная прокуратура РФ возбудила дело против ряда ответственных за расстрел в Новочеркасске, в том числе Хрущева, Микояна и Козлова. Правда, спрашивать было уже не с кого — все фигуранты умерли.
В 1996 году президент России Борис Ельцин подписал указ «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в городе Новочеркасске в июне 1962 года».
Живые люди
Сегодня в здании, в котором когда-то находился горком КПСС, располагается Новочеркасский музей истории донского казачества.
Один из залов музея посвящен событиям 1962 года. «Экспозиция рассказывает о быте рабочих, жизни в общежитиях, о самом заводе. Представлены архивные документы, фотографии, сделанные 1 и 2 июня 1962 года в Новочеркасске, также фотографии расстрелянных, раненых, материалы суда над участниками волнений. Среди важных экспонатов есть пули, найденные при эксгумации тел», — рассказывает заведующая отделом музея Светлана Чибисова.
Фрагмент экспозиции в Новочеркасском музее истории донского казачества © Новочеркасский музей истории донского казачества
Экспозиция этого зала входит в обязательный маршрут осмотра музея, ее очень часто посещают как жители Новочеркасска, так и гости города, при этом больше всего темой «новочеркасского расстрела» интересуются туристы из Москвы.
«Видимо, в столице об этом знают и периодически эта тема возникает в общественном дискурсе», — считает сотрудник музея. Перед зданием музея сегодня разбит аккуратный газон и высажены туи. О трагических событиях напоминает лишь скромный камень с надписью «2 июня 1962».
«Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером»
Тема событий в Новочеркасске 1962 года многих интересует из за своей неосвещенности. Многие знают, что в 1962 году в городе Новочеркасске случился расстрел рабочих, но причины и факты того, почему это произошло неизвестны.
Наверное каждый раз, проходя по Платовскому скверу я не раз замечал камень с возложенными на него цветами. Если приглядеться, то можно увидеть на нем те самые цифры, которые принесли столько слез и горя многим новочеркассцам. Эти события не просто повлияли на судьбу города и многих его жителей, но и жизнь всей страны. Как ни старались власти скрыть это происшествие, информация о нем все же просачивалась в другие города и даже за границу. Многие даже называют Новочеркасскую трагедию одной из главнейших причин смещения Хрущева.
Предпосылки забастовки. Начало акции.
К 1962 году Новочеркасск являл собою небольшой провинциальный городок с населением 145 тысяч человек. На НЭВЗ-е (завод им. Буденного) тогда работало около 12 тысяч человек. С 1 января 1962 года на крупнейшем заводе в Новочеркасске в очередной раз начала проводиться кампания снижения расценок оплаты труда во всех цехах завода. Расценки снизились на 30-35%. Последними это понижение пришло в сталелитейный цех в конце мая. А 1 июня по радио объявили о «временном» повышении цен (до 35%) на мясо, молоко и другие продукты. Это сообщение повергло в шок всю страну.
Особенно в это было тяжело поверить на фоне того что до этого последние несколько лет правительство ежегодно снижало цены, хоть на несколько копеек, но снижало. И тут такой удар… Положение в Новочеркасске в те годы было очень тяжелым. Остро стояла проблема жилья: многие жили в бараках, а у тех, кто снимал комнату, на это уходило до третьей части зарплаты. Город считался студенческим, и отношение к нему было такое же: пустые прилавки, нехватка мясных и молочных продуктов. Цены же на рынке были непомерно высокими, а новое повышение цен несло за собой неизменное их повышение. За картошкой на базаре очередь выстраивалась с часу (!) ночи. Если в 1960 году при средней зарплате в 783 рубля человек мог купить 1044 килограмма картофеля, то в 1961 при средней зарплате в 81,3 рубля лишь 246 килограмм.
Можно было, конечно, отстояв двухчасовую очередь, приобрести дешевую магазинную картошку, которой на зарплату можно было накупить 813 кг, но в результате домой приносили одну гниль, и после очистки оставались в убытке. А тут еще страшное роковое совпадение:
— Объявлено по Центральному радио и опубликовано в газете «Правда» (31 мая 1962 года) о повышении с 1 июня 1962 года розничных цен на мясомолочные продукты на 25-30 %
— Снижены расценки на выпускаемую промышленную продукцию Новочеркасского завода по выпуску электровозов НЭВЗ им. Будённого на 30-35 % с 27 мая 1962 года.
Рабочие НЭВЗ-а по дороге и в цехах горячо обсуждали новость, возмущались. Роковое стечение обстоятельств привело к трагедии. Но даже при таком бедственном положении рабочие даже не помышляли о забастовке, они всего лишь обсуждали, как жить дальше. Но о недовольстве вскоре стало известно и высшему руководству завода: в цех пожаловал сам директор завода Курочкин. Если бы он откликнулся на беду рабочих, или хотя бы просто по человечески посочувствовал, то возможно никакой трагедии не случилось бы. Но он повел себя по-барски и, увидев подошедшую торговку с пирожками, коротко бросил: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Эта фраза, позже ставшая исторической, и стала последней каплей терпения рабочих. Из толпы послышались крики: «Так они над нами ещё и издеваются!», и рабочие разделись на группы. Одна из них во главе с Виктором Власенко пошла в компрессорную завода и включила гудок. Позже за это он был осужден на 10 лет, и с тех пор ни разу не был в Новочеркасске. В его приговоре (дело №36) фигурируют 5 человек, и в нем доведенных до отчаяния рабочих называют «уголовно-хулиганствующими элементами».
Другая группа, гораздо более многочисленная, отправилась по цехам агитировать рабочих за приостановку работы всего завода и даже поселка. Причем среди них не было ни одного человека, который бы руководил ими, и ни одного, по чьей инициативе началось это движение. Просто рабочие выплеснули все невзгоды, которые они терпели, и сама акция проходила фактически спонтанно. Рабочих завода не было нужды агитировать за забастовку. Достаточно было появления групп рабочих, призывающих к забастовке, как работа моментально останавливалась. Масса забастовщиков росла, как снежная лавина. Рабочие вышли на территорию завода, заполнили площадь возле заводоуправления. Площадь не вмещала всех бастующих. Чтобы привлечь к своему бедственному положению внимание Москвы, был остановлен поезд «Саратов-Ростов», что перекрыло все движение на этом участке.
Обстановка накалялась. По инициативе слесаря завода В.И. Черных его товарищ, цеховой художник В.Д. Коротеев написал плакаты: «Мясо, масло, повышение зарплаты», «Нам нужны квартиры», которые они вынесли из завода и укрепили на одной из опор электрифицируемой в ту пору железной дороги. На тепловозе пассажирского поезда кто-то написал: «Хрущева на мясо». Последний лозунг появился и в других местах. К заводскому гудку присоединился и гудок тепловоза. Рабочие второй и третьей смены, жители поселка стали стекаться на площадь. Первая попытка призвать к порядку была сделана дружинниками, однако это ничего не дало, и они ретировались, сняв повязки дружинников. Со стороны же вышестоящих лиц пока никаких заявлений сделано не было. Они даже не пытались вести переговоры. Примерно в полдень в массе забастовщиков пронеслось: «Милиция приехала!». На машинах со стороны города Шахты (видимо власть боялась, что и милиция выйдет из под их контроля) прибыли около сотни милиционеров. Они стали в шеренгу по двое, но, увидев надвигающуюся на них толпу, моментально рассыпались. Они догоняли привезшие их машины и на ходу забирались в кузов. Но рабочие не тронули и двух милиционеров, не успевших убежать. Они лишь «выпроводили с напутствием, чтобы милиция не совала нос к забастовщикам». Позже отдельные части этого взвода в штатском совместно с КГБ были внедрены в толпу для проведения скрытой съемки. Очевидцы упоминают «буквально ворохи фотоснимков, на которых были зафиксированы тысячи участников забастовки».
Власти, озабоченные проблемой, принимали попытку спровоцировать забастовщиков. В тот день выдалась безоблачная жаркая погода, всех одолевала жажда. И в этот момент к площади подъехала грузовая машина, доверху груженая ящиками с ситро. Раздались отдельные выкрики, но здравый смысл победил. Провокация не удалась. Отрицательной чертой многих находившихся здесь было то, что они находились в нетрезвом состоянии. Многие из них немного выпили перед работой, а кто-то с горя. Отмечены из выступления с импровизированных трибун. Когда к концу дня к месту забастовки прибыли первые отряды воинских подразделений Новочеркасского гарнизона (они были без оружия), они, приблизившись к массе людей, моментально поглощались массой. Забастовщики и солдаты братались, обнимались, целовались. Да-да, именно целовались. Офицерам с трудом удавалось извлекать солдат из массы людей и уводить их от забастовщиков.
Через некоторое время с балкона строящегося крыла заводоуправления пытался выступить первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, окруженный чиновниками. Однако рабочих оскорбила его трусливость, недоверие, то, что с ними не хотят говорить на равных, и они с криками встретили его появление. Затем в него полетели камни и он ретировался. Позже на площади появились бронетранспортеры с офицерами, однако сила толпы была настолько велика что «офицерье в буквальном смысле слова почувствовало силу, мощь рабочих рук». Их бронетранспортеры раскачивались рабочими с поразительной легкостью из стороны в сторону. Жалко было смотреть, как полковники и майоры болтались на сиденьях в бронетранспортерах, не в состоянии удержать на своих физиономиях выдержку. Растерянность и страх на их лицах свидетельствовали, что им не под силу пресечь гнев рабочих. Бронетранспортеры уехали.
Властями пока не было предпринято никакой попытки «задавить» восстание, они лишь пытались припугнуть людей своей силой и мощью (сначала милиция, затем воинские подразделения, БТР-ы…). На козырьке подземного перехода организовалась импровизированная трибуна. Оттуда среди прочих выступал П. Сиуда с предложением отправиться на следующий день в город и выставить свои требования.
На фото Микоян и Кириленко неподалеку от общежития НИМИ.Успокаивают население.
Второй день. Массовые беспорядки. Расстрел рабочих
Явившись к заводу на следующий день, рабочие были поражены: железная дорога вдоль завода, завод были оцеплены вооруженными автоматами солдатами. Возле завода и около станции Локомотивстрой стояли танки. Как выяснилось, войска были введены в 12 часов ночи. От них поступило требование выйти на работу, однако со стороны рабочих поступил ответ: пусть работает армия, которая захватила завод. Пришли рабочие не только первой смены, но и второй и третьей, члены их семей, жители поселка. Несмотря на требования не собираться в группы, рабочие все же собирались небольшими кучками. Всюду слышалось недовольство. Постепенно собралась толпа в несколько тысяч человек. Среди них были и рабочие других заводов. Вспомнились вчерашние призывы к демонстрации. Путь до города был не близок. По пути в колонну вливались рабочие Нефтемаш-а, электродного, других мелких предприятий. В колоннах появились красные знамена, портреты Ленина. Демонстранты пели революционные песни. Все были возбуждены, охвачены верой в свои силы, в справедливость своих требований. Колонна демонстрантов все более возрастала.
На мосту через реку Тузлов они встретили неожиданное препятствие: кордон из двух танков и вооруженных (!) солдат. Мы видим, что власти уже всерьез обеспокоились проблемой. Однако грозная плотная масса надвигалась с возгласами: «Дорогу рабочему классу!». Солдаты и танкисты не стали препятствовать людям и сами помогали им преодолеть препятствие. На демонстрацию пришло множество людей. Однако настроены они были вполне миролюбивы. В колонне было множество детей, группы пионеров, студентов, пенсионеров. Они лишь хотели обратить внимание на свое бедственное положение. Московская, проспект Подтелкова, площадь перед администрацией были практически полностью заполнены людьми. Возле памятника Ленину стоял танк. Его облепила детвора, на него залезли студенты. Он был полностью ослеплен. Видно это вывело из терпения танкистов. Грянул холостой выстрел, в близлежащих домах посыпались стекла. Здание администрации (горкома партии) было полно солдат. Солдаты переругивались с демонстрантами. Один из них разбил стекло и ударил женщину прикладом. Толпа не выдержала – под напором распахнулись двери, и солдат оказался под лестницей. Горком был полностью захвачен демонстрантами.
Вся площадь была залита кровью. На солнце она быстро засыхала, и вся площадь была в бурых пятнах. На следующий день рано утром власти пытались смыть их сначала струей из пожарной машины, затем пригнали машину со щетками, а после, отчаявшись смыть следы преступления заасфальтировали всю площадь. В этот же день вечером на этой же площади (!) они устроили танцы для молодежи, чтобы та смогла отогнать от себя «чуждые» мысли.
3 июня рабочие волнения в городе стали утихать. Однако напуганные власти ввели комендантский час (он был отменен лишь спустя 3 дня). Стали поговаривать о возможной высылке всех жителей города. Начались аресты. Ночью были случаи, когда в солдат бросали из-за углов камни.
Но рабочих объял страх. Стремясь загладить свою вину, они, выйдя на работу на следующий день выполнили 150% плана, и хотели за свой счет отработать в воскресенье, но власти им не разрешили.
Но все же правительство обратило внимание. Да, благодаря выступлению Новочеркасских рабочих в городе улучшилась ситуация с продовольствием, значительно увеличилось строительство жилья (правда не были восстановлены расценки труда). Но какой ценой пришлось заплатить за это Новочеркасску? Вот вопрос. По самым минимальным данным (те, что официально подтверждены) во время самого митинга было убито 26 человек, множество ранено и остались инвалидами на всю жизнь.
Это только непосредственно за выступление. А сколько людей прошли через тюрьмы и лагеря…
Наиболее демонстративно жестоким был судебный процесс над 14-ю участниками забастовки и демонстрации в воинском гарнизоне ККУКС. 7 человек из 14 Верховным Судом РСФСР под председательством Л.Н. Смирнова с участием прокурора А.А. Круглова были приговорены к расстрелу. Они обвинялись в бандитизме по ст. 77 и массовых беспорядках по ст. 79 УК РСФСР. Их имена были рассекречены лишь много лет спустя, и теперь мы можем воздать этим людям должное.
За что они погибли? За то, что требовали справедливости? Скорее всего, просто «государство» (правительство) не хотело портить себе авторитет. И решило скрыть эти события, а вместе с этим и показать другим бунтовщикам, что с ними может стать.
Уже в тюремных камерах одним из заключенных было подсчитано, что осуждено не менее 105 человек, почти все сроком на 10-15 лет. По материалам возбужденных органами КГБ и МВД СССР дел было осуждено 114 человек. Государство не поскупилось…
Но даже в тюрьмах и лагерях большинство из участников забастовки находились под наблюдением КГБ.
В сквере перед площадью, на которой и произошли трагические события, установлен памятный знак-камень из белого мрамора с лаконичной надписью: «1962 г.» и православным восьмиконечным крестом. Памятный камень освятил священник Михайло-Архангельской церкви о. Олег (Добринский). В это же время на НЭВЗе установили мемориальную доску с надписью: «Здесь началось стихийное выступление доведенных до отчаянья рабочих, закончившееся 2 июня 1962 года расстрелом на центральной площади города и последующими репрессиями». 18 октября 1991 г. правительство России приняло закон: «О реабилитации жертв политических репрессий». В 1994 году состоялось перезахоронение жертв Новочеркасской трагедии на городском кладбище. 8 июня 1996 г. Президент России Б. Ельцин подписал Указ «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г.» и лично рассказал о нем на встрече с новочеркассцами на площади Ермака 11 июня 1996 г.
Спустя 40 лет после расстрела новочеркасской демонстрации на территории мемориального комплекса, где погребен прах невинно убиенных, состоялось открытие памятника-обелиска, выполненного в форме расколовшейся плиты в знак пошатнувшейся веры в советскую власть. Внутри помещен распускающийся цветок — символ веры в новую Россию и надежды на то, что подобное больше никогда не повторится.
В Новочеркасске создан фонд поддержки участников Новочеркасской трагедии. Он так и называется «Новочеркасская трагедия». Его активисты — Валентина Кобелева (в 1962 году ей было 15 лет, и среди прочих она оказалась в тот роковой день на площади, за что ей пришлось расплатиться инвалидностью на всю жизнь; необходимо отметить, что ей даже не разрешили доучиться в школе, т.к. это могло вызвать вопрос о полученной травме), Валентина Водяницкая (Она работала крановщицей на НЭВЗ-е и за участие в забастовке заплатила 5-ю годами лишения свободы) и его президент — историк и журналист — Татьяна Бочарова.
Приложение 1
«Заместитель председателя КГБ при Совете Министров СССР Петр Ивашутин членам Президиума и секретарям ЦК КПСС. 1 июня 1962 г.
Особая папка Совершенно секретно
Докладываю о реагировании населения на решение ЦК КПСС и Совета Министров СССР о некотором повышении цен на мясо, мясные продукты и масло.
В целом по стране это решение воспринято правильно. Основной смысл высказываний лиц, одобряющих данное мероприятие Советского правительства, сводится к тому, что будут снижены цены на рынке и при наличии мясных и молочных продуктов в магазинах повысится обеспеченность ими населения.
Во второй половине 1 июня эти настроения во многих городах страны (Ленинград, Новосибирск, Казань, Днепропетровск, Киев, Минск, Горький и др.) стали преобладающими.
Особенно одобряется решение ЦК КПСС и Совета Министров СССР сельским населением страны.
Положительно также советские граждане высказываются по поводу самой формы обращения к народу с откровенным объяснением причин, вызвавших необходимость повышения цен».
«Вместе с тем имели место и нежелательные проявления. В ряде городов отмечены случаи появления отдельных антисоветских листовок и надписей.
В частности в г. Москве на одном из домов по улице Горького преступником была наклеена листовка с надписью «Сегодня повышение цен, а что нас ждет завтра».
На Сиреневом бульваре наклеена листовка с призывом к рабочим «бороться за свои права и снижение цен».
На платформе станции «Победа» Киевской железной дороги учинена надпись с клеветническим измышлениями в адрес Советского правительства и требованием снизить цены на продукты.
В г. Донецке на телеграфном столбе была приклеена листовка с надписью: «Нас обманывали и обманывают. Будем бороться за справедливость.»
Аналогичного содержания надпись была обнаружена на заводе шахтного оборудования в г. Днепропетровске.
Появление антисоветских листовок зафиксировано также в городах Павлово-Посаде и Загорске Московской области и одной листовки в Ленинском районе г. Ленинграда.
Рабочий предприятия п/я 20 в г. Выборге Карпов, 1935-го года рождения, беспартийный, в 8 часов прикрепил себе на грудь надпись: «Долой новые цены». Он пытался пройти с этой надписью по городу. Однако вскоре был задержан военнослужащим.
Имеют место также антисоветские высказывания.
Рабочие Электровозостроительного завода в г. Новочеркасске (около 200 человек) в 10 часов утра прекратили работу и потребовали повышения расценок. Несмотря на проводимую разъяснительную работу, в 11 часов, во время обеденного перерыва, они направились к заводоуправлению с целью изложить те же требования. По дороге к рабочим присоединилась толпа, и около заводоуправления сосредоточилось до 1000 рабочих завода, который по существу прекратил работу.
В 12 часов дня хулиганы из этой толпы, разобрав забор, преградили им путь пассажирскому поезду, следовавшему из Саратова в Ростов. Они высадили машиниста поезда, отказавшегося давать сигналы тревоги, и стали делать это сами. Вскоре у поезда собралось до 2000 человек. На вагонах поезда появились надписи: «Мяса, масла, повышения зарплаты». До 16-ти часов толпа почти не расходилась и выставленными пикетами преграждала движение поезда. Около 16-ти часов поезд удалось вывести на станцию Локомотивстрой, в трех километрах от завода.
В результате разъяснительной работы партийного актива и коммунистов после 16-ти часов мелкими группами толпа начала расходиться, но затем вторая смена завода также прекратила работу. Часть рабочих присоединилась к бастующим. Разъяснительная работа продолжается.
Приложение 2
Председатель КГБ при Совете Министров СССР В.Е.Семичастный:
Совершенно секретно 14 июня 1962 г.
Товарищу Хрущеву Н.С.
Докладываю Вам данные на лиц, убитых во время массовых беспорядков в Новочеркасске. Всего убито 23 человека, из них 18 опознано, личности 5 человек не установлены.
Приложение 3
Записка заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР В.И. Степакова в ЦК КПСС о судебном процессе в г. Новочеркасске
24 августа 1962 г.
Совершенно секретно
Приложение 4
ИЗ ИНФОРМАЦИИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА СССР Н. ТРУБИНА О СОБЫТИЯХ В НОВОЧЕРКАССКЕ
28 мая 1992 года ВС осудил расстрел демонстрации трудящихся в Новочеркасске
28 мая 1992 года ВС осудил расстрел демонстрации трудящихся в Новочеркасске
В народе эта трагедия получила название «Новочеркасский фестиваль».