назови меня своим именем интервью с актерами
Арми Хаммер обсудил сиквел «Назови меня своим именем» и странный комментарий о Тимоти Шаламе
Фанаты все не так поняли.
Еще в апреле создатель фильма «Назови меня своим именем» Лука Гуаданьино рассказал, что в разработке находится сиквел истории под названием «Найди меня», вдохновленный одноименным романом Андре Асимана. Тогда же стало известно, что Арми Хаммер и Тимоти Шаламе уже подписали контракты, чтобы вернуться к прежним ролям.
Режиссер признался, что «испытывает страсть к актерам и персонажам», а потому считает, что зрители непременно должны увидеть продолжение их истории. Правда, несмотря на всеобщий энтузиазм, новых фактов о работе над сиквелом пока не было. Больше того, сам Хаммер в недавнем интервью изданию Variety заявил, что до сих пор не видел сценария ленты.
Я не знаю, готов ли сценарий и они просто его мне не показывают, или же сценария нет вообще,
Впрочем, затишье в производстве не мешает Арми поддерживать теплые отношения с партнером по съемкам. На днях Тимоти опубликовал в своем Instagram-аккаунте новое селфи и наверняка удивился, заметив среди тысяч реакций поклонников загадочный комментарий Хаммера. Тот был немногословен, зато не поскупился на эмодзи, в числе которых оказались баклажаны и сердечки.
Подписчики Шаламе начали гадать, что бы все это значило, но сам Арми настаивает на том, что к сиквелу его комментарий отношения не имеет.
Люди так разволновались. Я не думаю, что они поняли, что на самом деле я высмеивал то, как нелепо сейчас выглядят люди в Интернете,
Назови меня своим именем интервью с актерами
Call me by your name | Find Me [Oliver/Elio] запись закреплена
Перевод интервью с Арми Хаммером и Тимоти Шаламэ в The Guardian.
Оригинал: https://www.theguardian.com/film/2017/oct/15/armie-ha..
Первая часть.
Дуэт из фильма «Зови меня своим именем», которому предсказывают Оскар за лето любви.
Говоря о фильме таком необычным как «Зови меня своим именем» Луки Гуаданьино, нельзя не сказать о достоверности. Вы с легкостью можете представить героев, 24-летнего Оливер (Арми Хаммер) – докторант, работающий на профессора Греческой культуры на севере Италии и 17-летнего Элио (Тимоти Шаламэ) – сына профессора, и удивиться, что их на самом деле не существует. Вы воображаете себе, даже когда фильм закончился, продолжение их жизней после опустошающего любовного романа, соединившего их в 1983 году. И хотя мы дожили до момента, когда снимают все больше фильмов о гомосексуальной любви ( «Лунный свет» Барри Дженкинс, «Божья страна» Франсис Ли, «The Wound» Джон Тренгов), этот фильм занимает свою особую деликатную категорию. Сценарий адаптировали Джеймс Айови и Уолтер Фазано по роману Андрэ Асимана 2007-ого года, который в New York Times описывали как «полный страсти» и как «историю о переходном возрасте, каминг-аут историю, размышления в стиле Пруста о времени и желании».
В обычный осенний день кажется неправдоподобным, что Хаммер и Шаламэ могут оказаться в «Claridge» (отель) в Лондоне, что они могут дать интервью, или они могут, после всего, оказаться актерами. Как только дверь в их гостиничный номер открывается, я ищу Оливера и Элио на их лицах. Хаммер, известный свой ролью близнецов Уинклвосс в «Социальной сети» Дэвида Финчера, настолько хорош собой, что становится смешно – блондин, спортивного телосложения, с идеальными американскими зубами. Его красота – ловушка, она делает его актерскую игру захватывающей. В Оливере беспокоит одно – его тонкие намеки на несчастье, как будто ему нужно разрушить свои собственные шаблоны.
Шаламэ выглядит как уличный романтический поэт в больших сапогах на шнуровке, белой рубашке, бордовом бархатном пиджаке. Как и Элио, он вызывающий, уязвимый, увлеченный – совершенно не денди. Это его прорывная роль, и о нем справедливо говорят, как о сильном сопернике за Оскар (хотя Хаммер тоже). Шаламэ (сериал «Родина», «Интерстеллар» Нолона) в «Зови меня своим именем» как с картин Модильяни – темный, неравнодушный, молодой еврей, смесь неопытности, легкомысленности и раннего развития. Он говорит на английском, французском и итальянском. Он играет на фортепиано. Он побеждает в интеллектуальных спорах. Но он не знает, как вылечить разбитое сердце.
Фильм остается с вами еще надолго после просмотра, как след от прилива. У него уже есть пятизвездочные отзывы с разных фестивалей, о которых многие режиссеры могут только мечтать. Его описали в «Sight and Sound» как «восхитительное возрождение романтики». Намного легче было бы сказать, что этот фильм говорит со всеми, кто когда-либо любил. Но это еще не все. Гуаданьино («Я – это любовь» (2009) и «Большой всплеск» (2015) рассматривает фильм как заключение трилогии, хотя эти фильмы связывает немногое: с первым – события за рамками нормального, со вторым – лето в Италии, и Тильда Суинтон снялась в первых двух и помогла подобрать каст для третьего. Гуаданьино называет фильм – «дань уважения отцам». «Зови меня своим именем» он посвящает своим «собственному отцу и отцам в кинематографе – Ренуару, Риветту, Ромеру, Бертолуччи», и поэтому толерантный отец Элио (блестяще сыгранный Майклом Сталбергом) трогательно воспитывает своего сына в собственном монологе – козырной карте фильма.
Актеры сидят в креслах, бок о бок, выглядят расслабленными, отзывчивыми, понимающими. Равномерно загорелый Хаммер сложил свои ноги на кофейный столик, его руки свисают с подлокотников, как гибкие лапы. Шаламэ более сдержанный. Фильм снимался летом 2016-ого года на протяжении 4-х месяцев в средневековом городе Крема, Ломбардия, где у Гуаданьино имеется жилье в палаццо, недалеко от места съемок. Когда Оливер прибывает в виллу профессора, он спрашивает: «Чем вы тут занимаетесь?». Элио отвечает, смеясь: «Ждем конца лета. Читаем книги, записываем музыку, плаваем в речке».
Хаммер женат на ТВ журналистке и бывшей модели– Элизабет Чэмберс, с которой у них два ребенка – 3-годовалая дочь и маленький сыночек. И он никогда не стесняется говорить о том, как добился ее. Он просто сказал своей жене бросить ее парня. Он объясняет это тем, что она создана для него, а он для нее. Сейчас он говорит мне: «Моя жена на 4 года старше меня. Я уверен, что она думает обо мне как о незрелом ребенке». Ребенок или нет, мужик сказал – мужик сделал. Его подход к Чэмберс не может еще сильнее отличаться от методов ухаживания в фильме.
Шаламэ утверждал, что ему сложно заигрывать, но, когда ему было 17, столько же сколько и Элио, ему приписывали отношения с дочерью Мадонны – Лурдес. С мимолетной улыбкой, он настаивает, что у него никогда не было такого лета, которое могло бы посоперничать с летом в фильме. Хаммер вклинивается, чтобы признаться, что его сердце когда-то разбивали, а затем поворачивается к Шаламэ, которому 21, на 10 лет младше, и улыбается улыбкой старшего брата, будто подталкивая признаться.
Шаламэ вздыхает, наклоняется вперед, складывая руки в замок: «У меня было подобное, но не совсем классически». Он нервно теребил верхнюю пуговицу его рубашки. «Я испытал чувство разбитого сердца, когда роман закончился, не успев начаться… с одной девушкой, в частности…». А затем наступила долгая пауза, которая могла бы перерасти в продолжение этой истории, но стала лишь экстренной остановкой.
Тимоти Шаламе: «Расставания для меня проходят тяжело»
Он ворвался в рейтинг самых популярных голливудских звезд три года назад. Юноша стал самым молодым номинантом на премию «Оскар» в категории «Лучший актер» за последние семьдесят лет. О детских мечтах и тревогах, философии актерского мастерства и любви — в интервью
— Тимоти, после роли в фильме «Назови меня своим именем» ты встал в один ряд с маститыми знаменитостями Голливуда. Каково было ощущать себя на одном уровне с Мэттью Макконахи и Кристианом Бейлом, с которыми ты ранее играл в одних картинах?
— Мой мир буквально перевернулся. Тогда мне казалось, что я нахожусь в каком-то космосе. Слава богу, со мной рядом были мои друзья, с которыми я мог продолжать веселиться и тусоваться. В то время я пытался подружить две мои реальности — вот я, Тимоти, двадцатидвухлетний парень, который пытается стать актером, и вот я, Тимоти, вышедший на красную дорожку в свете тысячи вспышек. Помню, какой диссонанс испытывал тогда. Но мне радостно, что я не нырнул в свалившуюся на меня популярность. Иначе я стал бы психопатом, уверяю тебя.
— Почему же? Ты очень планомерно и трудолюбиво шел к своей славе, разве нет?
— Это другое. Ты можешь всю жизнь работать, но никогда не достичь того, что с огромной удачей волшебным образом произошло со мной. Я звучу не слишком самоуверенно?
— Ты звучишь разумно.
— Подожди, давай попробуем снова. Мне кажется, что я сказал что-то очень напыщенное, немного запутался.
— Это мило: ты такая большая звезда, объективно! Но волнуешься и переживаешь, как будешь выглядеть в глазах читателей.
— Со мной это часто. Иногда я словно в потоке, и тогда мне удается выразить словами все то, что я действительно хочу сказать. А иногда запинаюсь, глупо мычу, тысячу раз прошу остановить запись интервью, чтобы не сболтнуть чего-то глупого. Но мне всегда везло с собеседниками: в печати мои пространные речи всегда читаются так, будто я настоящий философ.
— Думаю, ты можешь не беспокоиться за свою репутацию. Тех же Макконахи и Бейл очень лестно о тебе отзываются. Все хотят с тобой дружить! Мне кажется, это очень показательно, разве не так? Людей не останавливают твои пространные речи.
— (Улыбается.) Вообще-то я компанейский парень, да. Мне нравится много говорить, много слушать, причем порой я очень болтливый (и спасибо моим друзьям, что терпят это), а порой становлюсь эдаким психотерапевтом: молчу, киваю, задаю вопросы и выслушиваю. Пожалуй, я могу собой гордиться: я надежный и верный, на меня можно положиться.
— А талантливым актером ты себя считаешь?
— Ну, давай назовем меня нормальным актером (Улыбается.) Слушай, такие вопросы ставят меня в тупик, правда! Я нравлюсь себе на экране. Делает ли это меня талантливым? Скорее самодовольным. Но я очень ответственно подхожу к созданию образа.
— Твой реальный образ, кстати, привлекает внимание. Редкая фамилия для Голливуда… Она досталась тебе от папы?
— Да, у меня папины французские корни. Моя бабушка по его линии была англофонной канадкой, а дед — пастором из Нима. По маминой линии все еще интереснее: она сама ашкеназийская еврейка, чьи предки жили в Минске и Кракове. Так что я настоящее дитя мира. (Улыбается.) Мама была танцовщицей, ее брат, мой дядя, — режиссером и актером, тетя — сценарист, как и дедушка по маминой линии. Так что, как видишь, моя родня долгое время в индустрии. Но, несмотря на это, я всегда был ближе к папиным родителям. Проводил у них лето, будучи совсем малышом и школьником. Хотел стать футболистом. Благодаря им я смело мечтаю, не боюсь рисковать, готов бросаться с головой в неизведанное, а когда надо — замирать или плыть по течению. Бабушка и дед принимали меня разного, и это помогло мне поверить в себя, почувствовать уникальным. И вообще все, что я сейчас могу, — это большая заслуга моей семьи. Папа и мама смотрят все мои премьеры…
— Как они воспринимают откровенные сцены? Например, та самая, пикантная, с персиком из «Назови меня своим именем».
— Ох, бедный мой папа. (Смеется.) Мы смотрели картину вместе, и я чуть со стыда не сгорел. Мне было очень неловко, и отцу, кажется, тоже. Но после того, как картина закончилась, напряженность ушла, я понял, что родители мной гордятся и уважают мой выбор, и успокоился. Правда, больше с ними в кинотеатры я не пойду никогда!
— Ты говорил, что хотел стать футболистом. Что привело тебя на съемки? Почему ты отказался от детской мечты?
— Знаешь, я очень четко помню этот момент. До него я постоянно снимался — в рекламных роликах, каких-то мини-сериалах, но тогда я был совсем мал, просто стоял и улыбался перед камерой, совершенно не принимая всерьез то, что происходит. И вот увидел игру Хита Леджера в «Темном рыцаре». Внутри меня что-то зашевелилось, ожило. Я получал удовольствие, играя в футбол, но такое ощущение испытал впервые. Мне было, кажется, двенадцать лет. В тринадцать я уже поступил в нью-йоркскую школу искусств Ла Гуардия.
— Твоя фильмография впечатляет. Я не про количество, но про качество. «Интерстеллар», «Леди Берд», «Маленькие женщины», «Король»… В последней картине, как я понимаю, ты играл со своей бывшей возлюбленной Лили Роуз-Депп. Ходили слухи, что вас разлучила именно совместная работа. Это так?
— Нет, все наоборот: мы как раз познакомились на съемках «Короля»! Лили играла мою супругу, и мы, конечно, очень быстро подружились. Помню, как она волновалась, что у нее высокий выпуклый лоб, все время подходила ко мне и спрашивала, нормально ли она выглядит. «Ты выглядишь как королева!» — сказал я и, кажется, тогда и влюбился в нее. Ну а затем журналисты начали на нас охоту. Даже удивительно, что нам с Лили удавалось так долго скрывать свои отношения. Как только мы перестали скрываться, то оказались беззащитны перед папарацци и постоянным, навязчивым интересом к нам прессы. И все закончилось.
— Сейчас ты снова в отношениях?
— Я побаиваюсь говорить об этом. Так выходит, что каждый раз, когда я как-то демонстрирую миру свои чувства к подругам, все рассыпается в прах. Я из тех людей, что живет моментом, но при этом очень болезненно переживаю разрывы. Да, я благодарен за чудесные мгновения, но когда тебе не хочется их прерывать, а случается иначе, сложно об этом рассказывать. Скажу так: мне есть, о ком грезить и к кому стремиться. (Улыбается.)
— Ты думаешь, что твои романы заканчиваются из-за вмешательства прессы?
— Не совсем. Я думаю, что сложно отдаваться отношениям полностью, когда ты существуешь в таком напряженном графике, в каком я живу в последние несколько лет. Я люблю любовь, люблю саму идею о ней. Я тактильный и чуткий человек, мне нравятся объятия и поцелуи, но сейчас все мои думы — о карьере. Почти со всеми своими девушками я знакомился на площадках.
— Молва упорно соединяет вас с актрисой Сиршей Ронан. Прокомментируешь?
— Мне кажется, мы с Сиршей только и занимаемся тем, что развеиваем эти слухи. (Смеется.) В одном из интервью она так здорово сказала: «Тимоти значит для меня куда больше, чем любой любовник». Как я был польщен и тронут ее словами! Дружба между нами — это что-то волшебное. Мне комфортно и хорошо с ней, и мы обязательно поженимся, когда нам будет по сорок лет. (Смеется.) На радость всем поклонникам! Знаешь, это будет такой удобный и понятный всем союз двух родственных душ, которые наконец-то решили быть рядом. Ну а пока мы исключительно дружим.
— Ты, кажется, действительно отменный друг. С Мерил Стрип вы тоже приятели?
— Она записала меня в идейные союзники, чему я признателен.
— В смысле?
— Я полностью разделяю ее представления о феминизме, мне кажется, она делает просто гигантскую просветительскую работу, и я хотел бы помогать ей в этом. Видимо, она разглядела во мне что-то эдакое. (Улыбается.) На «Оскаре» она так по-матерински ко мне отнеслась: представляла всем, старалась, чтобы я «попался на глаза нужным людям».
Я вообще очень идейный человек, а все потому что чуткий и ранимый. (Улыбается.) Я благодарен современному обществу, где можно быть собой. И мне было радостно, когда я узнал, что вдохновил некоторых людей на каминг-аут. Думаю, мы живем в прекрасное время: токсичная маскулинность сходит на нет, мы становимся терпимыми друг другу.
— Тимоти, не могу не спросить: кто так здорово тебя одевает? Кто работает над твоим стилем? Ты же просто новая модная звезда!
— Никто не работает. Я получаю отличную зарплату и могу позволить себя покупать все эти чудесные вещи, наряжаться и кайфовать от процесса. Зачем отказываться от этой возможности, да еще и платить за это деньги? Не хочу, чтобы кто-то указывал мне, что надевать.
— Чего нам ждать от тебя в 2021 году?
— Я в нетерпении: на экраны выйдет фильм «Дюна». Работа над ним — это очередной вызов моим способностям и возможностям. По крайней мере я очень старался. Как и всегда. (Улыбается.)
— Если бы не кино и не спорт, чем бы занимался?
— Думаю, учился бы до сих пор, был бы таким неопределившимся студентом. Слушал бы музыку, много читал и ходил на вечеринки. Я же пытался посещать Кембриджский университет, но не потянул: мой график — это нечто.
— О чем ты жалеешь?
— Банально будет ответить «ни о чем»? Все складывается отлично, и мне сложно представить, как могло быть лучше. Сейчас меня тревожит одно — то, что я могу превратиться в карьериста, человека, у которого нет времени на других людей. Это пугает. Но пока я предпочитаю думать о себе как о фанатике, профессионале, только-только нашедшем свой путь. Думаю, через пару лет страсти вокруг меня улягутся, и я смогу, например, нормально встречаться с девушками. Было бы неплохо.
«Я стопроцентный каннибал» Садизм, наркотики и измены: почему о выходках актера Арми Хаммера заговорил весь мир
Белый цисгендерный мужчина в Голливуде
Как ни странно, ставший постоянным героем таблоидов в 2021-м году Арми Хаммер никогда не отличался особо скандальным поведением. Напоминающий принца из диснеевских мультфильмов, он скорее имел репутацию остепенившегося семьянина, отца двоих детей и не самого удачливого актера, который, несмотря на участие в ряде громких проектов, никогда не воспринимался критиками всерьез. Пожалуй, исключение составляли только его работы в «Социальной сети» и в картине итальянского режиссера Луки Гуаданьино «Назови меня своим именем», где Хаммер отошел от маскулинного амплуа и сыграл роль 24-летнего ученого Оливера, чья летняя поездка в Италию обернулась внезапным романом с 17-летним юношей Элио. Тем не менее чувственное исполнение и преодоление привычных рамок восхитили критиков, хоть и не принесли артисту никаких премий, а портал BuzzFeed вскоре после выхода картины Гуаданьино опубликовал разгромную статью с заголовком «Десять долгих лет попыток что-то сотворить из Арми Хаммера». В ней журналистка Энн Хелен Петерсен заявила, что актера берут в кассовые блокбастеры вроде «Одинокого рейнджера» и «Агентов А.Н.К.Л.» лишь потому, что он красивый белый мужчина со связями. Она также упрекнула Хаммера в том, что он постоянно лайкает в соцсетях посты про шибари, что на самом деле казалось довольно неуместной претензией для статьи, посвященной карьерному пути артиста, а не его фетишам, тем более что о своих пристрастиях он открыто высказывался и раньше.
Но потом ты женишься, и твои сексуальные аппетиты меняются. Это к лучшему, я не страдаю из-за этого. Ты просто не можешь таскать жену за волосы. Все приходит к тому, что ты говоришь: «Я слишком сильно уважаю тебя, чтобы делать с тобой то, что я вроде как хочу делать»
В 2010-м году он женился на телеведущей и модели Элизабет Чэмберс, с которой до этого встречался на протяжении двух лет. 1 декабря 2014 года у супругов родилась дочь Харпер Грейс Хаммер, а три года спустя — сын Форд Дуглас Арманд Хаммер. Хаммеры производили впечатление эталонной голливудской семьи: красивой, богатой, с неизменными белоснежными улыбками. Тем не менее после десяти лет брака пара объявила о разводе. В качестве причины Чэмберс указала непримиримые разногласия, а Хаммер заявил, что они с Элизабет «были лучшими друзьями, родственными душами, партнерами, а затем и родителями», которые теперь постараются сохранить дружеские отношения ради детей.
«Ты живешь, чтобы подчиняться и быть моей рабыней»
Призраки бывших подружек
Несмотря на разгоревшийся вокруг Хаммера скандал, Элизабет Чэмберс никак не комментировала предполагаемые измены и неоднозначные сообщения бывшего супруга. Тем не менее сразу несколько источников, близких к телеведущей, заявили, что случившееся вызвало у нее шок и отвращение. Они утверждали, что его любовницы связывались с Чэмберс, однако она не хотела верить их обвинениям, так как сама не сталкивалась с жестоким поведением бывшего мужа. Пока Чэмберс хранила молчание, о ситуации высказалась писательница Джессика Чинчин Энрикес, бывшая жена актера Джоша Лукаса. В сентябре ее заметили на свидании с Хаммером, однако потом она заблокировала его во всех социальных сетях. Подробностей их непродолжительного общения она приводить не стала, зато выразила уверенность в том, что слитые переписки абсолютно подлинные, и предложила подумать, почему общество больше верит абьюзеру, чем жертве. В то же время 22-летняя Instagram-модель Пейдж Лоренце, которой приписывали роман с Хаммером, обратилась к подписчикам в соцсетях и попросила дать контакты психотерапевта — то, что поначалу выглядело как шутка, в итоге превратилось в кошмарную исповедь.
22 января издание Daily Mail опубликовало интервью с Лоренце, в котором она рассказала, что однажды актер вырезал ножом букву «А» на ее лобке, а затем начал облизывать рану. Она описала бывшего возлюбленного как неконтролируемого нарцисса, чьи сексуальные девиации могут серьезно навредить другим женщинам. «Его действия и поведение опасны и разрушительны в эмоциональном и психологическом плане», — считает Лоренце.
Ее обвинения подтвердила еще одна бывшая возлюбленная актера — создательница приложения FLASHD Кортни Вуцекович. Она тоже поделилась пугающими подробности совместной жизни с Хаммером:
Он говорил, что хочет выломать мне ребро, приготовить его на барбекю и съесть. ***** [черт возьми], это было странно. Он говорил: «Хочу откусить от тебя кусочек». Если у меня появлялась ранка на руке, он любил присасываться к ней или лизать ее
Вуцекович не удивили скриншоты переписок артиста, которому «нравится ощущать чужую кожу в своих зубах». По ее мнению, Хаммер пользуется популярностью среди женщин, потому что каждой из них актер дает понять, будто она первая, к кому он так относится. После этого он начинает манипулировать партнершей, контролировать все аспекты ее жизни и просит оплачивать совместные счета. 30-летняя Вуцекович призналась, что долго не могла оправиться после романа со звездой, так как он «высасывает из тебя все хорошее».
«Развод — это весело, но наркотики еще веселее»
«Развод — это весело, но наркотики еще веселее», — пошутил Хаммер в другом посте. В секретном аккаунте он также делился видео с женщиной в нижнем белье, которая стоит на четвереньках. Актер заявлял, что собирается заняться сексом с победительницей конкурса «Мисс Каймановы острова», однако впоследствии именно из-за этих слов ему пришлось не только признать, что он владеет аккаунтом el_destructo_86, но и попросить прощения за свои рассказы о сексуальных похождениях. Комитет конкурса красоты «Мисс Каймановы острова» поспешил сообщить, что в ролике запечатлена не победительница, и потребовал извинений от артиста. Арми заверил, что это была лишь невинная шутка, и подтвердил, что его любовница не имеет никакого отношения к конкурсу.
Арми Хаммер о новом фильме, удивительном воспитании и двойных стандартах «Оскара»
«Зови меня своим именем» победоносно шествует по миру: фильм собрал громогласные овации на фестивале Sundance, с успехом был показан на Берлинском международном кинофестивале и на отечественном АМФЕСТе. Картина собрала немало наград и скорее всего будет номинирована на «Оскар». Сет Абрамович обстоятельно поговорил с Арми Хаммером, исполнителем роли Оливера в фильме, и выяснил немало подробностей как о личной жизни актера, так и о картине.
Он рассказал о Каймановых островах, где провел большую часть своего детства. Его отец даже не думал о «налоговой гавани» до «Фирмы», фильма с Томом Крузом, но увиденное его настолько потрясло, что он решил перевезти туда всю семью. Если это кажется странным, то вы, вероятно, не росли в столь привилегированном «пузыре», как Хаммер, правнук русско-еврейского нефтяного магната Арманда Хаммера. Его имя значится на многих зданиях и достопримечательностях по всему Лос-Анджелесу. Просто упомяну: наше путешествие начинается в парке Холмби в Беверли Хиллс, бывшем поле для гольфа Арманда Хаммера. «Они собирались строить здесь высотки в начале 80-х, так что мой прадед просто выдал им дарственную».
Путь от «гребаного рая» Каймановых островов до кинозвезды прошел далеко не так гладко, как мог бы при такой биографии. После прорывной роли близнецов Винклвосс в «Социальной сети», Хаммер изо всех сил старался получить главную роль. Он попал в «Одинокого рейнджера», на котором Disney потеряли 200 миллионов долларов. Два года спустя он снялся с Генри Кавиллом в провальном «Агенты А.Н.К.Л.», а его появление в «Рождении нации» затмил скандал с изнасилованием, в котором был замешан режиссер и актер фильмаНейт Паркер.
Хаммер познакомился с женой у общего друга, Тайлера Рамси. У Элизабет тогда был парень, поэтому Хаммер «не смотрел изо всех сил». Последующие три года они были просто друзьями. «Это было удивительно. Я сразу понял, что мне не нужно что-то из себя корчить, что я буду рассказывать абсолютно все: с кем я сплю, принимаю ли нарктоики. Мы становились все ближе, пока однажды я не сказал: «Тебе нужно порвать с твоим парнем, чтобы мы наконец начали встречаться»».
Они поженились в Беверли Хиллс 22 мая 2010 года. Том Форд повстречал их вскоре после свадьбы в музее Хаммеров. «Я не мог оторвать от них глаз: он смотрел на нее весь вечер. Помню, как я был очарован его благодарностью и бесконечной любовью к ней». Семья растит двух детей: дочь Харпер трех лет и ее десятимесячного брата, Форда (названного не в честь Тома) в Холмби Хиллс, всего в нескольких милях от места, где родился Хаммер.
«Я никогда не думал, что все растут так же. Да, мы жили в потрясающих местах, ездили на роскошных авто, но в то же время стоило мне открыть окно, как мать начинала кричать: «Ты впустую тратишь кондиционер!»» Арми было семь, когда они перебрались на Каймановы острова. Годы, проведенные там, научили его важным жизненным урокам: «Нельзя спрятаться за маской анонимности. Нужно быть добрым ко всем, иначе заработаешь плохую репутацию». Тогда же он впервые задумался о своем цвете кожи: «Все вокруг были мультинациональными, поэтому я всегда был для них белым».
На островах Хаммер впервые почувствовал тягу к кино. Дома был строгий запрет на телевизор, но родители разрешали ходить в единственный кинотеатр. «Когда вышел «Титаник», его показывали несколько месяцев на обоих экранах. Я его посмотрел, наверное, раз шесть или семь». Семья вернулась в Лос-Анджелес, когда Хаммер столкнулся с трудностями переходного возраста. Потратив предыдущие пять лет на сбор кокосов, он обнаружил полнейшее несоответствие социальным требованиям школы. «У меня практически не было представлений о поп-культуре. Я не знал, кто такие Nirvana или Lakers, и меня нередко спрашивали с издевкой, не на острове ли я жил. Проблема в том, что я и правда жил на острове».
Удача снова повернулась лицом, когда Дэвид Финчер обратил внимание на Арми, который был невероятно похож на близнецов Винклвосс – персонажей, которые были ему более, чем знакомы. «Я не только знал их лично, мне постоянно ставили их в пример». После общенационального поиска настоящих близнецов, Хаммер обнаружил себя напротив Джоша Пенса, с которым ему предстояло играть братьев. Спустя неделю, Хаммера и Пенса вызвали в офис Финчера. «Он сказал, что близнецы должны быть одинаковыми. «Арми, тебя мы будем дублировать, а на Джоша повесим датчики». Атмосфера была такая плотная, что хоть ножом режь».
В конце концов, Пенс согласился, и актеры стали хорошими друзьями. Однако Хаммер признает: он бы себя возненавидел, если бы роли распределились иначе. Что же касается Винклвоссов, то «они были счастливы увидеть, что наконец-то хоть кто-то показал их взгляд на историю. Мне оставалось только согласиться».
Хаммер не сожалеет о съемках «Одинокого рейнджера» и отзывается о том времени одновременно как о «невероятно разрушительном» и «лучшем во всей жизни». Режиссер Гор Вербински говорит, что Хаммер – звезда в классическом понимании и что у Арми «всегда не сходила улыбка и держался ажиотаж. Он напоминал о том, насколько нам всем повезло». Хаммер считает, что фильм несправедливо принят критиками: «У меня сложилось впечатление, что всех просто понесло волной «Давайте уничтожим этот фильм»». Отзывы на «Рождение нации» также оставили неприятное послевкусие. Фильм основан на реальной истории о восстании рабов в 1831 году и был восторженно принят на фестивале Sundance в Торонто, однако стоило начаться сезону награждений, как всплыли обвинения Паркера в изнасиловании.
Я указал на детали дела Паркера: групповое изнасилование, закончившееся самоубийством девушки. Его преступление куда хуже, чем случай Аффлека, который унижал и словесно приставал к девушкам, плюс однажды пьяный залез в постель к девушке без разрешения. «Послушай, я не говорю, что у Нейта не должно быть проблем. Я говорю, что у них были разные проблемы, и в этом несоответствие. Кажется, что есть какие-то разные стандарты для тех, кто имеет подобные преступления в прошлом».
Гуаданьино сказал в своей непередаваемой манере, что никто, кроме Хаммера, не мог сыграть его Оливера. Адаптация «Зови меня своим именем» началась сразу после выхода книги в 2007 году, однако Гуаданьино занял режиссерское кресло лишь в 2016 и уже тогда знал, кого он хочет видеть в главной роли.
Однако, несмотря на то, что Хаммеру очень понравился сценарий, он сначала хотел отказаться от съемок. «В фильме были вещи, которые я никогда не делал в фильмах. Не только съемка обнаженным, но и более интимные. Меня это пугало, если честно».
«Мы чем-то похожи на шарлатанов, приходится нередко идти на ухищрения. Поэтому я сказал Хаммеру: «Подумай, а не идут ли твои страхи из сокровенных желаний. Не стесняйся собственных страхов!»» К концу разговора Хаммер согласился (Гуаданьино даже сумел добиться от Хаммера съемки обнаженного фронтального плана, однако в фильм эти сцены не попали).
Хаммер и Шаламе – гетеросексуальны, и чтобы дать им привыкнуть к ролям, в которых много интимного, Гуаданьино решил сразу бросить актеров на самую глубину. Хаммер вспоминает: «Были первые официальные съемки. Мы в поле за виллой – я, Тимоти и Лука. И Лука говорит: «Начнем со сцены 62», и директор площадки зачитывает: «Элио и Оливер лежат на уступе и агрессивно занимаются любовью». Следом наступает звенящая тишина, а потом мы просто делаем это. Испытание огнем». Шаламе вспоминает, что между ним и Хаммером установилось что-то вроде братских отношений: смотрели вместе чемпионские поединки Майка Тайсона, пировали в любимых ресторанах в Креме, северном итальянском городе, где и проходили съемки.
Сложнее постельных Хаммеру далась сцена, где Оливер танцует на дискотеке. «Это не было весело – я не люблю танцевать. Я очень быстро становлюсь здоровым парнем, которого видно через всю комнату».
Хаммер прекрасно понимает, что разница возрастов Элио и Оливера (17 и 24 в книге) привлечет множество недовольных. Критика пришла от Джеймса Вудса, который написал в твиттере, что проект «сметает последние барьеры нравственности». Ответ Хаммера был точен и жесток: «А ты не встречаешься с девятнадцатилетней в свои 60?» Твит набрал 64000 лайков. Хаммер не ожидал такого успеха: он действовал импульсивно, разозленный тем, что Вудс, который даже не видел фильма, попросту не имеет «моральной основы стоять выше нас и обесценивать наш труд».
«Мы не пытались сделать что-то запретное: возраст согласия в Италии – 14 лет, так что технически в фильме нет ничего противозаконного. Было бы мне некомфортно, если бы мой ребенок в свои 17 встречался с кем-то, кому давно за 20? Скорее всего. Но здесь не совсем обычная ситуация: молодой парень сам находит себе парня постарше. Это не охота более взрослого хищника на молодую дичь».
Что касается скандалов, сотрясающих Голливуд, Хаммер полностью поддерживает жертв. «Слишком долго мы закрывали глаза на. Мы молча предоставляли право тем, у кого больше власти, творить что угодно в отношении беззащитных и более слабых. Система требует встряски, и, слава Богу, все к тому идет». Но он добавляет, что к персонажам его фильма это никак не относится, и он с нетерпением ждет, что люди посмотрят фильм и поймут это.