научи меня прощать сколько всего глав
Научи меня прощать. Глава 93
За круглым столом, где расположились приглашенные гости, было чопорно и немногословно. Беседовали вполголоса, было отчетливо слышно, как слегка позвякивают столовые приборы.
Пётр Александрович больше молчал, на вопросы отвечал нехотя, отделываясь короткими «да», «нет» или «не в курсе».
Злата каждой клеточкой тела чувствовала, как коробит её бывшего любовника от этого ужина. Теперь её забавляла неловкость бывшего покровителя, вдруг перешедшего в разряд сводников.
Поначалу Злата только злилась. Но это было до принятия ею решения. Сейчас она злорадствовала.
Она сидела на стуле прямо, распрямив плечи, улыбалась ослепительной улыбкой, небрежно отбрасывая назад блестящие волосы. Оделась она тщательно, понимая, что у неё будет один единственный шанс показать себя во всей красе.
Выходило у неё всё естественно и непринужденно. Никто из присутствующих за столом никогда не догадался бы, отчего на самом деле такое сумрачное лицо у Петра.
Когда он позвонил ей ровно через две недели после памятного разговора, как и обещал, то явно не рассчитывал, что Злата так быстро согласится.
В глубине души мужчина всё-таки надеялся, что будет по-другому.
Злата будет расстроена, может быть, даже поплачет. Станет уговаривать его подумать, или же оскорбится так, что вытолкает его взашей. Словом, он рассчитывал, что Злата встретит его либо истерикой, либо скандалом.
Злата спокойным и будничным тоном сообщила, что она всё обдумала.
Пётр был раздосадован. Однако приехал быстро, в тот же вечер.
На этот раз Злата встретила его, одетая в строгую блузку и юбку, подчеркивавшую соблазнительный изгиб её бёдер.
Пётр оглядел её, и в его глазах мелькнуло нечто, похожее на понимание. Но Злата только усмехнулась, кивком головы показав ему на кресло.
В этот раз не было подноса с кофе, не было даже поцелуя в щеку. Женщина держалась отстранённо.
Пётр выдохнул про себя. Он потерял прекрасную любовницу. Он уже понял, что именно решила Злата.
Ну что же… Зато он сохранит всё остальное. Карьеру, деньги, положение… В конце концов, женщин на свете много.
— Что ты решила? – нарушил он неловкое молчание.
Злата выпрямилась в своём кресле, положила ногу на ногу. Светлая блузка выгодно оттеняла темные, ниспадающие волнами, локоны.
— Я пойду с тобой на этот ужин. – Она посмотрела на него в упор. – Но решение приму не сейчас, а на месте. Я хочу увидеть человека, с которым ты хочешь меня познакомить.
Пётр не выдержал и отвёл глаза.
Злата снова усмехнулась, но Пётр не видел её усмешки, иначе бы она его насторожила.
Когда Пётр собирался на ужин, настроение у него было отвратительное. Масла в огонь подлила жена, ехидно поинтересовавшись, к какой на этот раз «красотке» он так тщательно собирается.
— Прекрати! – он поморщился. – Ты же знаешь, к кому я еду. Это деловой ужин.
— Конечно, конечно. – Жена кивнула и крикнула в сторону кухни. – Марина, сколько я буду ждать свой чай?
Вошла их домработница, крупная женщина средних лет, неся на подносе чашку и тарелку с пирожными.
Пётр Александрович, завязывая галстук, внимательно смотрел, как жена отправляет в рот сразу половину пирожного, запивая его большим глотком чая.
Как там её Злата назвала в их последней размолвке? Микроавтобус?
Верно. Она и есть микроавтобус. Что уж тут… И домработницу выбрала себе под стать. Она терпеть не могла видеть рядом с собой стройных или худощавых женщин. И Лильку раскормила…
Пётр подумал о дочери и снова поморщился. Лиля довольно красива. Но её полнота добавляет ей с десяток лишних лет.
И всё же… Жена у него надёжный и преданный тыл. Знала ли она о его похождениях? Конечно, знала. Они давно уже договорились, что живут вместе, но каждый своей жизнью.
И составляли эту пару до сих пор. Деньги к деньгам, как говорится.
Родилась дочь. Жизнь шла, вместе с ней шло быстрое продвижение Петра по карьерной лестнице. Не без помощи отца и тестя, разумеется.
Поэтому слово «развод» не произносилось ни разу.
В конце 80-х Петр развернулся… Оформил на подставных лиц несколько кооперативов, деньги потекли рекой. Появилась у него и своя «крыша». Так теперь стали называть негласных «хозяев жизни».
Но жену Петр не бросал. За все прошедшие годы он даже начал… не любить её, нет… Но уважать. Она принимала ситуацию со стоическим спокойствием, с насмешкой, иногда даже интересовалась, как выглядит его очередная любовница.
Мало того, Пётр даже стал советовался с ней, какой подарок для очередной подружки лучше выбрать. Злата пришла бы в бешенство, если бы узнала, что ту последнюю подвеску, которую он ей подарил – выбрала для неё его жена.
Если бы не обстоятельства, он бы оставил Злату при себе. Пора было остепениться и перестать порхать от одной юбки к другой. Жена у него была умна, а любовница не только умна, но и потрясающе красива. Классический треугольник, в котором всё всех устраивало.
Однако это изменилось…
Всю дорогу до места назначения они молчали.
Она не сможет простить ему такого.
Переходящий вымпел, значит? Ну-ну…
Злата сжала зубы и сосредоточилась на будущей встрече. Ей нет теперь никакого дела до Петра. У неё своё будущее, а у него… Будет ли у него хоть какое-то будущее? Посмотрим…
Выйдя из машины, она заметила, как на них внимательно посмотрели двое крепких мужчин, сидящих в машине, припаркованной возле подъезда.
Массивная, обитая кожей дверь, сияющая золотом латунная табличка под звонком…
Ого! Злата с интересом оглядела тяжелую обивку.
Нажав на прямоугольную кнопку звонка, Пётр вдруг смущенно поправил пальто, чем напомнил Злате школьника, которого вызвали в кабинет директора.
Очень интересно! Если такой человек, как Пётр, ведёт себя, словно нашкодивший пятиклашка, то будет любопытно…
Дверь открыл мужчина. Злата бросила на него острый взгляд.
Хорош! Старше Петра лет на пять. Но, в отличие от её бывшего любовника, крепкий, подтянутый, даже жилистый. Длинные волосы с прядями густой седины. Тщательно следит за собой. Возраст выдают только глубокие морщины на лице, которые уже не скрыть. И руки.
На пальцах правой руки два массивных перстня с какими-то темными камнями. Один из них – на указательном пальце.
Аккуратные усы и борода придавали ему вид состарившегося, но не потерявшего боевого пыла, капитана Блада из романа Сабатини.*
— Прошу, проходите! – Мужчина радушно пропустил их в прихожую, слегка махнув рукой кому-то за их спинами.
Злата удивленно обернулась и увидела тех самых мужчин, что сидели у подъезда в машине. Один из них кивнул хозяину квартиры, затем они оба принялись спускаться вниз по лестнице.
Надо же… Она даже не заметила, как эти громилы поднялись на третий этаж вслед за ними. Что же это за человек?
Сняв пальто, она присела на мягкую тумбу и сунула ноги в туфли, которые принесла с собой. Выпрямившись, поймала на себе взгляд внимательных глаз нового знакомого.
Он подал ей руку. Злата без колебаний протянула ему свою. Мужчина поцеловал кончики её пальцев.
Его губы были мягкими, а усы слегка кололись. Поцелуй вовсе не был неприятен, скорее наоборот. В этом человеке чувствовалась сила, превосходство над другими.
В нём было нечто очень притягательное.
Злата кокетливо улыбнулась. Георгий ей понравился.
— В таком случае лично Вам я разрешаю называть себя просто Златой. – В тон новому знакомому ответила она.
Пётр опустил голову, чтобы никто не увидел его грустной усмешки. Он был прав. Эти двое сразу же оценили друг друга по достоинству.
— Знакомьтесь, новые гости! – Георгий провел их через длинный коридор в комнату, где за круглым столом уже сидело четверо: двое мужчин и две девушки.
Однако он не представил их гостям. Они просто сели за стол и включились в безликий, ничего не значащий, разговор.
Злата сделала вывод, что мужчины за столом уже знают друг друга. А девушкам знать всех вовсе не обязательно.
Георгий Вячеславович занял место за столом рядом с ней. Злата чувствовала себя странно: между бывшим любовником и, по-видимому, будущим. Однако ситуация скорее её забавляла, чем отталкивала.
Она смеялась шуткам, наслаждалась едой, ощущая на себе заинтересованный взгляд Георгия. Она ему нравилась.
Злата всегда угадывала верно. Весь этот «ужин» был организован именно из-за неё: Георгий хотел поближе рассмотреть то, что он собирался так выгодно приобрести.
Что же… Она не продешевит.
— Пётр, проводи Николая Степановича до машины. – Георгий Вячеславович невозмутимо разливал из кофейника напиток в чашки. – Мы пока поболтаем. Ты же помнишь, что ты должен ему передать?
— Да, Георгий, конечно. – Пётр отправился в прихожую вслед за второй уходящей парой.
— Разумеется. – Она кивнула и безразлично пожала плечами.
Когда Пётр ушёл, Георгий опустился в мягкое кресло напротив Златы.
— Итак? – Он поднял на неё проницательный взгляд тёмных, глубоко посаженных глаз.
— Достойно. – Георгий Вячеславович улыбнулся. – Я не ошибся в Вас. Вы же понимаете, у меня большой выбор. Даже очень большой.
— Понимаю. Но Вам наскучили куколки? Какой бантик ни надень, мозгов в голове не прибавится. Верно?
— Именно, дорогая моя! Именно!
Он загадочно усмехнулся.
— Вы останетесь довольны. Вы ничего не теряете, а приобретаете намного больше. Кстати, мне уж точно не придёт в голову называть Вас «крошкой».
Злата подняла на мужчину изумлённый взгляд.
— Да-да, я знаю и это. Профессия обязывает.
— Но о профессии мне лучше не спрашивать?
— Вы умная женщина, Злата. Давайте откровенно!
Он встал и скрестил руки на груди.
— Мне до смерти надоели красивые пустышки. Я ищу человеческого общения. Нормального. В конце концов, ничто человеческое мне не чуждо. Вы мне нравитесь, Злата. Вы красивы. Очень. Но главное – Вы при этом умны.
Злата снова кивнула и продолжила за него:
— Я не стану задавать лишних вопросов, не стану настаивать на своём. А ещё я никогда не буду канючить: «Ну, пуууууупсик, купи мне новые серёжки!»
Георгий снова расхохотался.
— Злата, Вы поистине золото. Правильно Вас родители назвали.
Он пару секунд помолчал.
— Повторю свой вопрос: итак? Вы согласны продолжить ужин, только уже на две персоны? С перспективой, так сказать?
Злата свободно откинулась в кресле, положив ногу на ногу.
— Согласна. Но у меня есть условие.
Мужчина довольно сцепил в замок пальцы. Перстень на указательном пальце правой руки блеснул ярко и кроваво. Камень оказался красным, цвета спелого граната, показавшись Злате поначалу темным из-за полумрака прихожей.
— Вот это я понимаю, деловая хватка! Выкладывайте!
Злата хищно улыбнулась.
— Я хочу, чтобы Вы уничтожили Петра.
Георгий удивлённо застыл на секунду, потом медленно поставил чашку с кофе на столик и снова принялся хохотать.
Отсмеявшись, он даже прищелкнул пальцами от восторга:
— Дорогая, но это сложное условие. Этот человек мне ещё нужен.
Злата повела плечом.
— Я же не убивать его прошу. Всего лишь разорить. Лишить должности… Что там ещё…
— Понимаю. Ты решила мстить? Перейдём на «ты»?
— Перейдём. – Злата кивнула. – Этот человек меня унизил. Я не собираюсь это прощать.
— И это я понимаю. – Георгий Вячеславович внимательно на неё посмотрел. – Если бы он просто тебя бросил, ты бы вернулась в родной городок руководить своей булочной… А теперь…
Ух ты! У Златы перехватило дыхание. То, что Георгий знает всю её биографию, она не сомневалась. Но не предполагала, что он знает её настолько подробно.
Хотя, чему она удивляется…
— Ты понимаешь, что я за человек? – Тон Георгия стал серьёзным. – Что я могу, и сколько власти и денег имею? Злата, если ты сейчас сделаешь выбор, дороги назад уже не будет.
Мужчина задумчиво качнул головой.
— Хочешь мести? Хорошо. Будет тебе месть. Тем более, что Пётр стал мне больше мешать, чем помогать. Слишком труслив. Он исчезнет из города.
Глаза Златы довольно блеснули.
— Я хочу его увидеть. Единственный раз. Прежде, чем он уедет.
— О! Хочешь дать ему понять, кто стал причиной его позора и постыдного бегства? – улыбка Георгия стала жесткой. – Согласен. Это всё?
— О решении моих материальных вопросов спрашивать не нужно?
Мужчина снова сел в кресло.
— Завтра ты переезжаешь. У тебя будет своя квартира, своя машина и личный шофер. Телохранитель по совместительству. В остальном ты продолжишь вести ту же жизнь, что вела прежде.
В прихожей раздался звонок.
— А вот и Пётр! – ласково пропела Злата и её глазах загорелись.
Георгий довольно ухмыльнулся.
— Сиди. Я его выпровожу. Сегодня у меня нет швейцаров, только охрана.
— Это те самые типы из машины? – скучающе поинтересовалась Злата, покачивая ногой. Она уже сняла туфли, и её ступни погрузились в тёплый, пушистый ковёр.
Георгий вернулся быстро.
Встал позади неё, сильные руки опустились на плечи, сжали и буквально пригвоздили к месту. Злата замерла, но мужчина быстро ослабил хватку, подал ей руку, выдернув из кресла, словно рыбку из воды.
Легко подхватил женщину на руки.
Злата «ойкнула», не ожидая от Георгия такой физической силы, но тот только довольно рассмеялся.
Ногой распахнув одну из дверей, он бросил женщину на постель и впился в её губы поцелуем.
Злата почувствовала, как закружилась голова. Ей вдруг понравился такой напор, она почувствовалось то, что принято называть словом «страсть».
Её отношения с мужчинами всегда сводились к одному: она позволяла себя любить. По-настоящему ей нравился только Семён. Но это дело давнее. Была ли это страсть? Да, определенно была.
Ради него она была готова на многое.
Многочисленные студенческие «романы» она даже в расчет не брала. Повстречались – разошлись. Она даже лиц уже не помнит.
Потом был Пётр… А что Пётр? Это всего лишь отношения, построенные на выгоде.
Страсти в ней Пётр никогда не вызывал.
Но ведь это тоже будет выгода…
Тогда почему руки сами тянутся обнять этого странного, уже немолодого, мужчину? Почему хочется ответить на его поцелуй? Почему так приятно чувствовать его руки на своем теле?
Злата попыталась ещё о чём-то думать, но разум отказался подчиняться.
Впервые в жизни…
___________
* «Одиссея капитана Блада» (англ. Captain Blood: His Odyssey) — приключенческий роман Рафаэля Сабатини, первоначально издан в 1922 году. Приключения капитана Блада оказались настолько популярны, что Сабатини написал ещё две книги-продолжения: «Хроника капитана Блада» и «Удачи капитана Блада». Роман неоднократно экранизировался.
Научи меня прощать. Глава 81
Соня поднялась рано, тихо выбралась из кровати, боясь потревожить сладко похрапывающего Семёна.
Она сунула ноги в удобные домашние туфли, и направилась в детскую. Павлик ещё спал.
Отлично! У неё в запасе почти два часа времени.
На кухне Соня плотно притворила за собой дверь, поставила на плиту чайник. По многолетней привычке подошла к окну, на котором висел отрывной календарь. Такие календари баба Нюра называла смешным словом «численник». Надо будет спросить у неё, откуда взялось такое слово.
Она оторвала предыдущий листочек, на календаре осталась сегодняшняя дата – воскресенье, 17 марта 1991 года.
Как же хочется кофе! Соня даже помотала головой. Растворимого осталось совсем немного. Ещё есть пакетик натуральных зерён, который ей лично презентовала Анжелика перед отъездом, но это её «НЗ». То есть – неприкосновенный запас. Строго на праздники!
Но организм обманываться не хотел, только кофе ещё больше захотелось.
Она с отвращением вылила уже приготовленный напиток из цикория в раковину.
Ну и ладно! Обойдёмся пока без кофе. В конце концов, это не хлеб насущный. Исправится же всё, в конце концов… Не навсегда это безобразие в стране.
Она тихонько прокралась в пустую комнату, закрыла дверь на специальный крючок. Его приладил на дверь Семён тогда, когда Павлик начал самостоятельно путешествовать по полу и открывать все двери. Дверь была тяжелая. Чтобы мальчик случайно не поранился, её стали закрывать. Теперь необходимость в этом пропала, а крючок остался.
Соня расстелила на полу специальный стеганый коврик. Она старалась заниматься каждый день, по чуть-чуть, понемножку. У неё получалось – лёгкости в теле прибавлялось, через какое-то время она даже стала получать удовольствие от того, как приятно тянет уставшие от упражнений мышцы.
Занималась она тайком.
Семён видел, и день ото дня улыбался всё больше. Ему нравилось теперешнее поведение жены, нравилось, что Соня вернулась к заботе о себе самой.
Всё было бы идеально, если бы не одно «но»… Сбережения Семён потерял. Не все, конечно, но потеря была значительная. Он не говорил Соне об этом, продолжая выделять ей еженедельно определенную сумму на хозяйство.
Сейчас ему удавалось поддерживать их уровень жизни на прежнем уровне.
Однако положение дел ухудшалось.
Серёга подбивает его на новое дело – предлагает организовать кооператив. Он обещал обдумать предложение. Почему нет? Дело законное, вполне осуществимое.
Соня пока о переживаниях и проблемах Семёна не знала.
Она ловко «крутила велосипед» на стеганом коврике и размышляла, какая каша лучше – рисовая или пшенная?
Решив, что рисовая всё-таки будет вкуснее, она аккуратно сложила коврик и отправилась готовить завтрак.
Семён, сонный и зевающий, подтянулся через полчаса.
— Павлик спит? – поинтересовался он у жены, чмокнув её в щеку и зарывшись носом в легкое облако волос, стянутых резинкой на макушке.
— Спит ещё. – Соня помешивала в кастрюльке начавшую густеть кашу.
Семён сунул в кастрюльку нос.
Соня сделала большие глаза и взяла мужа за ухо.
— Быстро умываться! Такой большой, а какой пример сыну подаешь?
-Да! – Раздалось у двери. – Какой подаешь?
В дверях стоял Павлик, грозил отцу пальцем и хитро улыбался.
— Ах ты, моралист нашелся! – Семён сграбастал сына в охапку, отчего тот довольно заверещал. – Вот сейчас кто-то тоже умываться пойдет. Целиком! Прямо в пижаме!
— Нет! – Мальчик пытался выбраться из крепких отцовских рук, заливаясь смехом. – Не хочу целиком!
— Ладно! – Семён поставил сына на пол. – Договорились. Не целиком. Но за это ты чистишь зубы на минуту дольше!
— Топайте уже в ванну, каша остынет! – Соня принялась раскладывать готовый завтрак по тарелкам.
Вскоре её мужчины, как она их ласково называла, ловко орудовали ложками.
— Ты не забыла, сегодня референдум. Когда пойдем? – Семён поставил пустую тарелку в раковину и налил себе в кружку кипятка, предварительно бросив в неё щепотку заварки.
Накрыв кружку перевернутым блюдцем, снова сел за стол.
— Ой… Точно. Я забыла. – Соня поставила перед Павликом чашку с домашним компотом.
— Ты же будешь голосовать «за»? – спросила она мужа.
— Разумеется. И все наши на работе тоже будут голосовать «за». Никакого распада Союза быть не должно. Как говорится, дадим власти ещё один шанс на реабилитацию.
— Я ничего в этом не понимаю. – Соня довольно безразлично пожала плечами. – Но мне кажется, что будет неправильно, если СССР больше не будет. Я даже представить такого не могу. Как это – не будет? А как же революция, война, вся наша жизнь… Мы родились в СССР…
— Может быть, пойдем прямо сейчас? Только паспорта нужно не забыть.
— Я уже положил их на полку у зеркала. Погуляем потом? Погода какая хорошая… Солнце! Да и Павлик с удовольствием побегает.
Семён допил чай и принялся мыть тарелки.
— Кстати, как у Ольги с Костей дела?
— Сложно. – Соня села на стул и подперла рукой щёку.
— В чем дело? – Муж посмотрел на неё с беспокойством.
— Да не волнуйся ты! – Соня невольно улыбнулась. Всё-таки какой отзывчивый у неё муж.
— Обычные проблемы семьи с маленьким ребёнком. – Соня скорчила гримаску и стала похожа на сонного суслика. – Анютка капризная, с рук не слезает, Ольга до сих пор нормально не высыпается, а Костя бегает по урокам, пытаясь добыть для семьи лишнюю копейку. В городе тяжелее живется. Давай посылку соберём? Вещи детские отправим, кое-что из продуктов… Осилим?
Вскоре он уже помогал Павлику натянуть пальтишко.
К школе, где располагался участок для голосования, с самого утра стекалось большое количество людей. По очереди каждый расписывался в списках и получал на руки маленький бумажный листок.
В кабинке для голосования Семён ещё раз прочел выданный ему бланк:
«Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?»
Взяв ручку, он трижды, жирно обвёл напечатанное «да» в левой части небольшого листка бумаги.
Вручив его Павлику, Семён поднял сына на руки и понёс его к урне.
Гордясь оказанным доверием, мальчик бросил листок в прорезь.
— Ура! – сказал он при этом громко.
Женщины за столами заулыбались.
Соня и Семён, взяв сынишку за руки, направились к дверям.
Вторник, 2 апреля, у Зины выдался приятным – выходной.
Яков уже ушел, можно было отоспаться. Как и все «совы», Зина предпочитала устраивать себе по выходным «отсыпной день».
Она протопала на кухню.
Так и есть. Опять Яков не позавтракал. Как малый ребёнок.
На столе лежала пятирублевая купюра и записка: «Зиночка, это на расходы».
Ей очень повезло с первым мужем, и также повезло со вторым. Яков в быту оказался человеком неприхотливым, непритязательным, разгромов её кулинарным способностям не устраивал. «Женской работы» не чурался, единственное, что не делал никогда – не мыл посуду.
Она улыбалась и милостиво махала рукой, мол, ладно. Милую в этот раз.
Зина открыла хлебницу. Ого! А хлеба-то нет. Правильно, вчера они доели батон, с утра нужно было в магазин.
Решив, что завтрак откладывается, Зина решила сбегать в ближайший гастроном.
Быстро собравшись, положила в кошелек оставленные Яковом деньги, вышла из дома.
У магазина стола небольшая группа ожесточенно ругающихся женщин.
Удивленная Зина посмотрела на скорбные лица.
— Что случилось-то? – Вопрос адресовался сразу всем.
Одна из женщин повернулась к ней.
— То и случилось! Не видела ещё? Так сходи! – Она яростно сверкнула глазами в сторону витрин. – Полюбуйся! Только любоваться и остаётся…
— А молоко привезли? – Зина спокойно взялась за ручку входной двери.
Зина пожала плечами и зашла в магазин.
Полупустой зал, такие же прилавки, всё как всегда.
Она издалека кивнула знакомой продавщице, у которой тоже был слегка ошарашенный вид.
Она взяла круглую буханку, потом подумала, и решила взять ещё батон.
Подойдя к кассе, протянула пять рублей.
Получив сдачу, Зина собиралась было сунуть её в кошелёк, но выложила на ладонь и быстро пересчитала.
— Любаня, ты белены, что ли объелась? Хлеб и батон – это семьдесят копеек. А ты мне сколько отсчитала?
Продавщица зло зыркнула глазами на покупательницу.
— Всё правильно я посчитала! Батон – рубль двадцать. И хлеб – шестьдесят. Итого сдачи тебе три двадцать.
— Любаня, какой батон за рубль двадцать? Ты мне что, золотой батон решила продать, что ли? Да и хлеб стоит девятнадцать копеек!
Тут сдержанная всегда Любаня заголосила в голос:
— Стоил! Не стоит, а стоил! Иди на ценники посмотри сначала! Каждый ходит и ходит! И претензии предъявляет. А я тут при чём? Сказали – новые цены, значит – новые!
— Люба, успокойся, объясни толком…
— Зина, иди уже, без тебя тошно! – Любаня демонстративно отвернулась и загремела бидоном с молоком.
Зина отправилась обратно к хлебному прилавку. Посмотрела на ценник рядом с полками. Протерла глаза. Снова посмотрела.
На ценнике значилось: «Хлеб подовый – 60 копеек. Батон нарезной – 1 рубль 20 копеек». Это что за цирк?
— Любаня, это что, розыгрыш такой? Первоапрельский? Так сегодня уже второе число.
Любаня была занята. Она продавала следующей покупательнице литр молока по новой цене в пятьдесят копеек.
Покупательница, ничего не понимая, продолжала совать ей вместо пятидесяти копеек тридцать.
— Так у меня и нет больше! – Шумела она. – Какие такие новые цены? Я только за молоком пришла!
Зина в полной растерянности вышла из магазина.
— Ну как? – Её тут же окружили женщины. – Много купила?
— Что же теперь будет? – Зина растерянно обвела взглядом хмурые лица.
— Я тоже! И я! – Послышалось кругом.
Женщины толпой кинулись в магазин.
Вечером пришел Яков. Конечно, он уже знал новости.
— Яша, а как же теперь? Ведь цены в два, а то и в три раза выросли? Как жить? На что?
— Зарплаты поднимут, наверное. Не должны же вот так просто бросить людей на произвол судьбы.
— Зина, не пропадём, я обещаю. Но трудно будет. Как и всем.
— Завтра к Ольге собираюсь. Зайдешь за мной вечером?
Яков в ответ обнял её одной рукой, поглаживая по волосам.
— Ничего. Всё перемелется – мука будет…
Лера бежала домой по мокрой от внезапно начавшегося дождя улице.
Надо же, какая досада… Ведь знала, что вечером может пойти дождь, а зонт так и остался лежать на стуле у двери. Начало лета не радовало.
Зарплаты стало не хватать, она резко урезала расходы. Новые апрельские цены на достигнутом не остановились. К лету абсолютно всё подорожало в три-четыре раза. Зарплату подняли, но это мало помогло.
Слухи ходили нехорошие, у отца положение тоже было не радужным. Обращаться к нему за помощью Лера не хотела. Уж лучше будет выкручиваться как-нибудь сама.
Она посмотрела вверх на темное, затянутое тучами небо. На нос ей тут же упала холодная капля.
Быстро темнело. Зря она так долго провозилась с бумагами. Могла бы и завтра всё доделать.
На автобус она не успела. Большой, желтый, он уже отъезжал, когда она, перебегая дорогу, замахала рукой, надеясь, что водитель её увидит.
Придётся ждать следующего. Интересно, сколько? Можно, конечно, дойти пешком, но она целый день на ногах. Шагать три остановки на каблуках, хотя и так от усталости гудят ноги – то ещё удовольствие.
Дождь накрапывал всё сильнее.
К остановке подошёл молодой человек лет двадцати пяти. Пристально посмотрел на Леру, хмыкнул, оглядев её с ног до головы.
Под его взглядом ей стало неуютно. Может быть, всё-таки пойти пешком?
— Слышь, краля, не хочешь мне компанию составить?
Лера сначала не поняла, что обращаются к ней.
Молодой человек приблизился, Леру обдало водочным перегаром.
Она резко развернулась, чтобы уйти, но парень поймал её за локоть.
— Куда собралась? Мы не договорили!
Лера похолодела. Обычно строгая, даже резкая, теперь она растерялась и не знала, что делать. Инстинктивно зажмурившись от страха, она вдруг почувствовала, что её уже никто не держит.
— Не понял! Ты почему к моей девушке пристаёшь?
Она приоткрыла глаза.
Руку парня крепко сжимал мужчина, возникнувший непонятно откуда.
— А ну вали отсюда подобру-поздорову!
Мужчина повернулся к ней и поцеловал остолбеневшую Леру прямо в губы. От него пахло крепким сигаретным дымом и почему-то шоколадом.
— Извини, зайка моя, опоздал. Задержали! Давно ждешь? Рули отсюда, я сказал!
Мужчина отвесил парню внушительный подзатыльник.
— Прости, мужик, не знал, что это твоя баба. Всё-всё, вопросов нет…
И молодой человек стремительно ретировался.
Лера судорожно сглотнула.
— Простите. – Мужчина тут же отстранился. – Иначе с этим нахалом было бы долго препираться. Нельзя такой красивой девушке вечером в одиночку разгуливать.
Лера попыталась что-нибудь сказать, но от пережитого страха горло сжалось, и получился не слишком вразумительный писк.
— Давайте, я Вас провожу? – Предложил мужчина. – Вас как зовут.
— Валерия. – Она наконец смогла говорить свободно. – Спасибо Вам. Я так испугалась…
— Нет, только три остановки. Я и сама собиралась идти…
— А вот это зря. – Дмитрий строго на неё посмотрел. – Уже поздно. Куда только Ваш муж смотрит?
Лера вдруг покраснела. Хорошо, что уже почти темно и новый знакомый этого не видит.
— Я не замужем. – Неожиданно честно сказала она первый раз в жизни.
— Никогда бы не подумал. Идёмте? Автобус, похоже, будет ещё не скоро.
Лера кивнула, разом позабыв о своих гудящих ногах.
Дмитрий раскрыл большой, черный зонт и они пошли, спрятавшись под его куполом ото всего остального мира.
Интересно, спросит ли он у неё телефон? А если не спросит?!
— Где Вы работаете, Лера? – Поинтересовался Дмитрий, аккуратно обводя её вокруг очередной лужи.
— Надо же! Я там был последний раз в глубокой юности. – Смущенно признался он. – Я как-то не силен по части древностей.
Лера радостно засмеялась.
— Ничего, это бывает. А чем Вы занимаетесь?
— Ну… Скажем так, я ценитель прекрасного…
— Ого! Интересно. Эта…эээ…сфера деятельности позволяет Вам нормально жить в наше нелегкое время?
— Вполне! – Дмитрий слегка её приобнял.
— Лерочка! Миром правит красота! Так было и так будет! Что, мы уже пришли?
— Да. – Лера остановилась у знакомого подъезда.
Она не знала как быть и сама того не осознавая, тянула время. Спросит телефон? А если нет?! Не самой же навязываться?
— Ну что же, приятно было познакомиться, Валерия. – Дмитрий тоже остановился. – Поскольку я Ваш мужчина, Вы сами это признали там, на остановке…
Он помедлил секунду и снова быстро и крепко поцеловал её.
— Не смог удержаться! – Он весело развёл руками. – Хорошей ночи, Валерия!
Дмитрий помахал ей рукой и быстро скрылся за углом общежития.
Лера так и осталась стоять перед дверью, изнывая от досады.
Поднявшись к себе, она скинула туфли, не раздеваясь, села на диван.
Ну почему она такая? Разве сложно было сказать, например: «Я хочу отблагодарить Вас за спасение. Вы любите кофе?»
Или: «Я непременно должна Вас отблагодарить. Приглашаю завтра на чай».
А она? Стояла, как истукан. Дмитрий наверняка подумал, что он ей просто не интересен…
Она провела рукой по своим губам, вспоминая неожиданный поцелуй.
Что, если такого в её жизни больше никогда не повторится?!