научи меня прощать рассказ глава 106
Научи меня прощать
У вас появилась возможность начать слушать аудио данной книги. Для прослушивания, воспользуйтесь переключателем между текстом и аудио.
Глава 106.
Услышав звонок, Игорёк инстинктивно вздрогнул и мельком глянул на часы.
Ого! Минута в минуту. Интересно, кто это у нас такой точный?
Он распахнул дверь и увидел Алексея с Верой.
— Вы вдвоём? – Игорёк не смог скрыть нотку ревности в голосе.
Вера удивлённо на него посмотрела.
— Мы встретились возле твоего подъезда, подошли оба в одно время. Это запрещено?
— Нет, конечно, что ты! – Игорёк смутился. – Это я от волнения. Раздевайтесь, проходите! Будем ждать остальных.
— Скоро все подойдут. Ты же знаешь студентов? Опаздывать – это в крови!
Алексей улыбнулся и потёр руки.
— Ну, показывай свои хоромы!
Игорёк важно приосанился.
— Особо нечего показывать. Комната справа, одна, зато большая, слева – санузел и ванная комната, прямо – кухня. Располагайтесь.
Он с удовольствием наблюдал, как гости ходят по квартире.
Любопытная Вера действительно заглянула во все углы.
Ей было интересно, как живёт в одиночку парень.
Девушке привычнее поддерживать порядок и вести хозяйство, ведь девчонок обычно с детских лет этому учат. Раньше в школах даже урок такой специальный был: «Домоводство». Мама рассказывала. Потом его переименовали в «труд», потом в «технологию», но сути это не меняло. Всех девочек учили готовить и шить.
— А у тебя очень чисто! – вынесла, наконец, вердикт Вера, посетив ванную. – Не ожидала. И порядок везде… Хотя мебели маловато, вещей у тебя тоже немного, чтобы беспорядок устраивать.
Она с удовольствием вымыла руки «земляничным» мылом, взяла полотенце, предусмотрительно поданное ей порозовевшим от удовольствия Игорьком.
— Слушай, Игорь, у меня просьба.
Вера неожиданно понизила голос.
— Понимаешь, вечеринка запланирована до девяти, но мне нужно будет уйти пораньше, ты же меня извинишь?
— Мне у тебя понравилось. Просто дома знают, что я приду к десяти вечера. А мне очень нужно встретиться с одним человеком.
Игорёк заметно погрустнел.
— Ты откуда знаешь? – Вера удивилась.
— Я же видел вас недавно, когда он тебя до корпуса провожал.
— Точно… Верно! – Вера кивнула. – Тем более! Тебе-то какая разница, если я уйду с твоей вечеринки немного раньше? Остальные же останутся. Тут и без меня будет полно народа.
Игорёк хотел сказать, что остальные как раз его совсем не волнуют, а волнует она, Вера… Но не успел.
В прихожей снова раздался звонок.
— Так договорились? Не обидишься? – Вера поймала Игорька за рукав рубашки, когда он устремился к двери.
Парень обречённо кивнул.
В прихожую ввалилась небольшая толпа.
Девушки оживленно галдели, парни улыбались. Гостей было много, пришли почти все.
Вместе с хозяином квартиры получилось двенадцать человек.
Хозяйственная Света, едва повесив на крючок пальто, тут же побежала на кухню:
— Девчата, все за мной!
Вера, смеясь, преградила ей дорогу.
— Светка! Кухня же крошечная! Куда – все? Там и троим трудно будет развернуться.
— И правда! Тогда за мной втроём! Будем по очереди сумки разбирать. Парни, расставляйте посуду! – бойко командовала она.
— Вот! – Света торжественно подняла вверх указательный палец,- а я говорила, что
у него посуды на всех не хватит. Правильно мы Максиму сказали походную посуду взять. Он у нас известный турист. Макс, ты всё принёс? Тащи сюда!
— Есть! – Макс принес свою сумку и выудил из неё два походных набора: с пластиковыми стаканчиками и такими же тарелками, которые собирались одна в другую
– по принципу матрешки.
Парни одобрительно зашумели, стали расставлять посуду на столе.
На кухне девушки вытаскивали из сумок и пакетов заранее приготовленные салаты, вскрывали консервы, мастерили бутерброды.
Игорёк торжественно принес из холодильника запотевшую бутылку водки и графин со своим «коктейлем».
Студентки по очереди принялись рассматривать графин, открывая пробку и изучая аромат содержимого.
— Водкой пахнет! – Инна, красивая, черноглазая девушка с короткой стрижкой «каре» подозрительно посмотрела на Игорька. – Признавайся, чем подкрашивал?
Игорёк слегка покраснел, но признался, что вишнёвым соком.
Студенты весело рассмеялись, а Алексей одобрительно хлопнул его по плечу.
— Ну ты молодец! Если бы не Инка, девчонки не догадались бы, что это за «коктейль». Уж очень выглядит красиво.
— Догадались бы! – Света не осталась в долгу. – Но ты сделал правильно, Игорёк. Где сейчас, да ещё после новогодних праздников, вино достанешь? Все свои запасы основательно подчистили. А ликёры заморские нам не по карману… Выпьем по чуть-чуть, для настроения. Да, девчата?
Все девушки согласно кивнули.
— Тогда все за стол! Рассаживаемся!
Игорёк мысленно похвалил себя. Как раз утром он наведался к соседям, предупредив, что у него новоселье, и прихватил у них «взаймы» четыре кухонные табуретки. С учетом дивана и хозяйских стульев мест всем хватило. Одна табуретка осталась свободной, и Игорёк отнёс её на кухню.
Возвратившись, он зацепил рукой вилку, лежавшую на краю стола и та, звякнув о посуду, свалилась на пол.
— Не поваляешь, не поешь! – тут же воскликнула Света. – Женщина должна прийти. Признавайся, Игорёк, кого ещё ждёшь в гости?
— Да вроде все уже пришли! – Игорёк удивился. – Кого звал – все на месте…
Научи меня прощать. Глава 110
Злата занималась любимым делом: примеряла драгоценности.
Всё-таки, её Гера (так она с недавнего времени начала называть Георгия) умеет разбираться в дамских «безделушках».
Например, вот эта… Причудливая брошь в виде изысканного цветка с крупным камнем – стоит, как машина, на которой её возят.
А серьги с бриллиантами – как две машины.
Украшений немного, но вместе они – целое состояние. По крайней мере для неё, бедной девушки из провинции, всё богатство которой – педагогическое образование и дом в деревне. Не считая вложенных в пекарню денег. Если только удастся их сохранить. Интуиция подсказывала ей, что пекарня переживает не лучшие времена и вскоре не выдержит конкуренции.
Да и после общения с Георгием, с его миром, ей совсем не хотелось оставаться каким-то незначительным пекарем.
Она сомневалась, что когда-нибудь такой человек, как Георгий, потребует от неё вернуть подарки. Он птица совсем иного полёта, это не Петя с его округлым брюшком и уютной квартиркой.
Георгий – это ум, причем изощренный, аналитический. Иногда он казался Злате неким сверхчеловеком, умеющим предугадывать мысли и желания других людей.
Обладал ли он такими способностями, наверняка Злата не знала. Но то, как он вел дела, как говорил с людьми – её поражало.
Георгий вызывал у неё чувство восхищения и страха одновременно.
Это будоражило кровь, заставляло всегда быть в лучшей форме, «держать фасон».
Злате льстило, что такой человек выбрал именно её. Конечно, она красива.
Злата посмотрела на себя в зеркало.
Ей всего двадцать восемь лет. Уже не девочка. Многие в этом возрасте давно замужем, имеют по ребёнку, а то и по два.
Зато ей никто не даст её лет. Безупречная кожа, ухоженные ноготки с аккуратным маникюром, волосы здоровые, густые, блестящие, всегда прекрасно уложены. Ни капли лишнего жира, только гладкие, крепкие мышцы.
Недаром она столько времени проводит в бассейне и на тренажерах в загородном доме Георгия. Собственно, чаще всего она теперь живёт именно там, а не в его городской квартире, и не в той, что приобрёл для неё любовник.
Единственное, что омрачало её ликование – Георгий так и не оформил квартиру на её имя.
С одной стороны, она понимала, почему. Ему нужны были гарантии, что она в один прекрасный момент не взбрыкнёт по какому-либо поводу и не решит «показать характер». Это было умно, Злата понимала это, и даже считала правильным.
На его месте она поступила бы также.
С другой стороны, её коробила подобная «мелочность». Георгий настолько влиятелен и богат, что квартирой больше, квартирой меньше – его не особо заботило.
То, что он не оформил до сих пор документы, говорило только об одном – он до сих пор не доверяет ей полностью.
Злата снова посмотрела на драгоценности, разложенные на туалетном столике.
Хотя бы всё это – точно её. Если что-то случится – эти вещицы помогут ей держаться на плаву. И даже вести довольно обеспеченную жизнь. Какое-то время.
Она подперла голову руками и уставилась в окно.
Там бушевал май, природа буйствовала, всё цвело и переливалось всеми оттенками зелёного.
Ей хотелось на пикник.
Куда-нибудь на природу, даже с палаткой. Испечь в углях, пламенеющих алым, обычной картошки, и есть её прямо так, плохо очищенную, с кусочками кожуры, превратившейся в приставшую золу, присыпая картошку крупной солью.
Не нужен ей шашлык, и вино не нужно.
Петь бы песни под гитару, шутить и рассказывать анекдоты…
Она тряхнула головой.
Да не вопрос! Одно слово Георгию и завтра же её ждёт чудесное «барбекю».
Заморское слово стало модным совсем недавно. В основном, благодаря роману Маргарет Митчелл «Унесенные ветром».*
Однако мысли о палатке на берегу реки не уходили.
Хор квакающих лягушек, надувная лодка и ловля раков, когда они, девчонки, перепачканные тиной, выуживали зелёных, шевелящих клешнями чудовищ, из специальных бредней, и с визгом волокли их к котелку, роняя от страха и брезгливости, устраивая соревнования, кто добежит первой.
Злата помотала головой и снова посмотрела на драгоценности.
О чем это она опять?
Все, что было с ней раньше – это не её жизнь.
Её жизнь – вот она, в этих сверкающих камнях, в дорогих костюмах, в шампанском за баснословные деньги, подобострастных улыбках подчиненных Георгия.
Она так долго шла к своей цели, так долго её добивалась…
И всё бросить? Ради чего? Нелюбимого мужа и кучи сопливых ребятишек?
Она подумывала о том, чтобы родить Георгию ребёнка.
Интересно, если она забеременеет, как он отнесётся к этой новости?
Злата знала, что у него нет детей.
Во всяком случае таких, о которых было бы известно ей. Георгию уже много лет, но он сильный мужчина.
Настолько сильный, что даст фору многим молодым.
В их постельных играх он всегда верховодит. Если Злата и оказывается в позе «наездницы», то только по его личному желанию. Не по собственному.
Хотя спать с ним ей нравилось.
Нравилось его сильное, жилистое не по возрасту, тело, нравилось, как он железной хваткой удерживал её руки, иной раз не позволяя касаться его.
Временами ей думалось, что такая игра была похожа на нечто этакое… с применением силы… Но и это Злате нравилось.
Она была цельной, сильной натурой, ей требовалось именно такое «укрощение».
Злата никогда бы в этом не призналась, но, оставаясь наедине со своими мыслями, осознавала, что это именно так.
Может действительно, стоит родить ребёнка?
Она думала о ребёнке не как о своем, а как именно о ребёнке Георгия. В таком случае её положение стало бы абсолютным, прочным и постоянным. Она превратилась бы в женщину «навсегда».
Надо над этим подумать…
Она томно потянулась, как кошка, своим гибким телом, открыла шкатулку, сделанную на заказ, стала складывать драгоценности на специальные бархатные ложа.
Этот процесс захватил её целиком.
Какая река, какая палатка?!
Вот здесь, на красном бархате – настоящее. Это пропуск в рай, пропуск в сытую и безбедную жизнь.
А дети… Или любовь… Что такое эта самая любовь?
Вышла Ольга за своего Костика и что? Родила ему девчонку, живут, как нищие. В его ВУЗе задерживают, как везде, зарплату, а несчастная Оленька каждый день думает, как приготовить из ничего что-то съедобное на ужин. Причем самолично, стоя у плиты на кухне. По праздникам закупаются «ножками Буша». Фи…
Злата взяла со стола маленький серебряный колокольчик и позвонила.
Через пару минут дверь открылась, вошла женщина в белом, накрахмаленном переднике.
— Юлия Сергеевна, накрывайте завтрак. Георгий Вячеславович передал, когда будет?
— На сегодня ничего нет. Я не буду обедать дома, поэтому считайте, что у Вас выходной. Почти.
Злата снова потянулась, улыбнувшись женщине, потом потуже запахнула яркий шёлковый халат.
— Но я поговорю с Георгием Вячеславовичем по поводу «барбекю». Завтра будут гости, имейте виду. Меню обсудим позже.
Женщина снова вышколено кивнула и скрылась за дверью.
Мысли о реке и палатке улетучились, сменились более насущными.
Её ждал бассейн, вкусный завтрак и – заботы.
Заботы о том, как сделать так, чтобы Георгий с ней не заскучал.
Злата выпорхнула из дома.
Загородный дом был бы обычной дачей, если бы не большая территория и трехметровый забор.
Внешне дом выглядел весьма скромно. Но это для тех, кто не ведал о его «начинке».
Усевшись в машину, она приказала водителю ехать в город. Ей хотелось в ресторан.
Она устала от прислуги, лысых, «глыбоподобных мальчиков» из охраны, их льстивых, искусственных, будто приклеенных улыбок, исподволь становящихся наглыми и сальными.
Особенно был ей неприятен человек со шрамом через всю левую половину лица.
Злата до сих пор почти ничего о нём не знала, кроме, пожалуй, имени. Но чувствовала, как внимательно тот следит за ней, за каждым её движением, наблюдает, словно хищный зверь.
То, что она стала вмешиваться со своими советами в дела Георгия, очень ему не понравилось.
Вернее, настоящее его имя было Дементий Александрович. Редкое имя.
Злата специально порылась в книгах, определив, что оно имеет латинское происхождение и означает: «усмиряющий». Она тогда даже понимающе хмыкнула про себя. Что же… Вполне подходящее имечко для такого человека, выполняющего грязную работу.
Те, кто был с ним близко знаком, допускали фамильярность и изредка называли его «Димон». Видимо из этого «Димон» и произошла кличка, которая крайне ему подходила. Стоило только поставить ударение на первом слоге и заменить «и» на «е».
Безобидное, в принципе, имя превратилось в нечто совершенно зловещее.
Демона боялись все в доме.
Разумеется, кроме Георгия, чьей правой рукой он был.
Злата подозревала, что именно ему, Демону, принадлежат все грязные и страшные делишки, которые поручает своим подручным Георгий.
Демон был настоящим убийцей, Злата это чувствовала.
Причем при всей своей невозмутимости и безобидным речам, это ощущение ужаса, исходящее ото всей его фигуры, она так и не смогла побороть.
При взгляде на Дементия на её лицо наползала брезгливая гримаска, которую она не в состоянии была спрятать, как ни старалась держать себя в руках, сохраняя спокойствие и невозмутимость.
Демон отвечал ей «взаимностью», тихо её ненавидя.
Он запомнил это её: «А что такого? И ему наука, и вам польза. Деньги потерянные вернёте, а на его примере других поучите, что вы люди серьёзные, но деловые. Вот если вторично оплошность допустит, тогда можно и убрать».
И запомнил ответ Георгия: «Слышал, что девушка сказала? Выполняй!»
Этого Демон Злате простить не мог.
Никогда ещё в их дела не вмешивалась женщина. Да ещё так беспардонно.
Никогда ещё Георгий не обращался с ним, как с мальчишкой.
Злата чувствовала ненависть человека со шрамом.
Боялась его, ужасалась его спокойствию, но одновременно уважала.
Было в нём что-то такое… жуткое, но привлекательное. Как и в Георгии. Они были похожи. Разница была только в том, что один из них только отдавал приказания, а руки в крови были у другого.
Они стоили друг друга. Отдающий приказания и его палач.
Однако свои обязанности Дементий выполнял безукоризненно.
Именно ему Георгий поручил охрану Златы. В результате Злата получила в водители одного из лучших людей Демона.
Вот и сейчас она с удовольствием отметила, что этот мужчина выскочил из машины, как только увидел её выходящей из дома, открыл дверцу машины.
— Домой. – Злата откинулась на мягком сиденье, устраиваясь поудобнее. – У Вас будет три часа свободного времени. Потом «по магазинам».
Водитель молча кивнул и сел за руль.
С этим безразличным человеком она почти не разговаривала. Даже по имени называла его редко, общаясь с ним, как неким бездушным роботом.
Впрочем, он и вёл себя именно так. Никогда не улыбался, ни разу не попытался начать разговор. Все вопросы касались только выполнения его обязанностей.
Злату это устраивало.
Она понимала, что о каждом её шаге водитель докладывает Дементию. Это было неприятно, но правильно, она сама поступала бы также.
Приехав в свою квартиру, она вздохнула свободнее.
Здесь, в этих трёх комнатах, она чувствовала себя лучше. Не нужно было постоянно быть чопорной и строгой, играть роль великосветской дамы, которую она уже привыкла играть, постоянно находясь в присутствии Георгия и людей его круга.
Злата с удовольствием приняла душ, напевая какую-то популярную песенку.
Включив кассету, оставленную в видеомагнитофоне, осмотрела гардероб.
Для пикника ей хотелось чего-то особенного.
Ей нравилось удивлять гостей своей эктравагантностью, которую она умело сочетала с хорошим вкусом.
«Пройтись по магазинам» означало нанести визит неким особам, занимающимся продажей исключительно импортных качественных вещей.
Посещать рынок или магазины, набитые турецким и польским «шмотьём», она считала ниже своего достоинства. Георгий был того же мнения, поэтому денег на её наряды не жалел.
Год назад она впервые посмотрела фильм «Красотка».**
Незамысловатый сюжет о девушке с улицы, превратившейся из девицы легкого поведения в настоящую Золушку, получившую своего принца, произвёл на неё большое впечатление.
Она купила видеокассету и часто пересматривала фильм в одиночестве, непременно в своей квартире.
Доставала из холодильника заранее припасенные деликатесы, сервировала себе столик, уютно устраивалась на диване, и – смотрела на приключения уличной девчонки, которая вдруг перевоплощается в великосветскую манерную даму.
Этот фильм бередил душу.
Он рассказывал ей правду о себе самой, такую правду, которую она предпочла бы не видеть вовсе.
Но с другой стороны, она ведь не была девушкой с улицы, вульгарной и пошловатой.
Даже Дементий, хотя и недолюбливал её, не оспаривал её статус. Видел манеры Златы, её хитрый ум.
Чуял в ней родственную душу.
Они, как два хищника, всегда были готовы к сражению. Следили за словами друг друга. Георгия, кстати, это весьма забавляло. Ему нравилось наблюдать за их «общением». Иногда он даже специально «сталкивал их лбами».
Тогда Злате казалось, что Демон, несмотря на его ненависть, тоже уважает её.
Однажды её водитель опоздал на тридцать минут. Злата ждала его, сидя в зале ресторана. Позвонив Дементию, она попросила прислать другую машину.
— Разумеется. – Ответил абсолютно спокойный голос в трубке. – Всё будет.
Однако через пять минут подъехала её машина.
Дементий, когда водитель довёз её до квартиры, уже поджидал у подъезда.
Злата ещё не видела его в такой ярости.
— Ты не понимаешь, кого возишь? Я за что такие бабки плачу?! Перетрудился?! – Демон, сузив глаза, метал молнии. – Если сказано – быть у ресторана в пять, значит ты должен явиться ровно в пять! Ещё одна подобная промашка, ты не только у меня не будешь работать, тебя не возьмут никуда и никем в пределах городской черты. В деревню поедешь. Грузовик водить и коров охранять. Понял?!
Водитель кивнул, побелев.
Тогда Злата почувствовала заинтересованность этого страшного человека. И уважение.
Хотя он всё-таки терпеть её не мог.
Злата вернулась в комнату, снова посмотрела на работающий телевизор.
Ей нравилось снова и снова пересматривать сцену, где героиня фильма, накупив обновок, совершенно преобразившись, возвращается в отель под песенку «Oh, Pretty Woman».***
Она нажимала кнопку, отматывая плёнку назад, и опять смотрела, наслаждаясь триумфом героини вместе с ней.
Теперь, посматривая на мелькающие фоном знакомые кадры, она подумала, что ей совершенно необходимо что-то напоминающее летние наряды «красотки». Может быть, такое же легкое, элегантное платье в белый горох и шляпка. Или костюм…
Шорты на ремне, белая простая блуза и пиджак.
Но только не морковного цвета!
Злата скорчила рожицу.
Летнее – не значит яркое и кричащее. Она предпочла бы что-то более светлое. Бежевое, светло-зеленое…
Решено! Платье или костюм. У какого-нибудь из «ателье на дому», как она называла подобные «магазины», наверняка найдётся нечто подобное.
Только нужно сделать несколько звонков. Прежде всего, она поедет к Элле, потому что уже заказала ей легкий свитер для вечерних посиделок на веранде…
Если честно, Злата и не предполагала, что с Георгием её ждёт такая роскошь.
Однако, став официально его любовницей, она получила доступ ко многим, ранее недоступным, удовольствиям.
Она оделась, выключила видеомагнитофон и выскочила из дома, размахивая сумочкой.
Её настроение улучшилось.
Какой «шашлык»?! Только «барбекю».
Она скользнула в услужливо распахнутую дверцу автомобиля…
________________
* «Унесённые ветром» (англ. Gone with the Wind) — роман американской писательницы Маргарет Митчелл. события которого происходят в южных штатах США в 1860-х годах, во время и после гражданской войны.
Роман вышел 30 июня 1936 года и стал одним из самых знаменитых бестселлеров американской литературы. Уже к концу 1936 года было продано более одного миллиона экземпляров. В этом же году Митчелл передала права на экранизацию продюсеру Дэвиду Селзнику за 50 000 долларов. В 1939 году снят одноимённый фильм.
В 1937 году Митчелл получила за этот роман Пулитцеровскую премию.
В СССР книге долго не давали хода; первое издание вышло только летом 1982 года в переводе Т. А. Озерской (1907—1991) и Т. А. Кудрявцевой (1920—2013).
** «Красотка» (англ. Pretty Woman) — американская комедийная мелодрама режиссёра Гарри Маршалла с Ричардом Гиром и Джулией Робертс в главных ролях. Съёмки фильма начались 24 июля 1989 года, а закончились 18 октября. Премьера картины состоялась 23 марта 1990 года в Канаде и США. В России премьера стартовала 4 мая 1992 года.
***«Oh, Pretty Woman» (с англ.«О, Красотка») — известная песня, принесшая всемирную известность американскому музыканту Рою Орбисону. Песня написана Роем Орбисоном в содействии с Биллом Деесом и была записана на студии «Monument Records» в Нашвилле, штат Теннесси.
Научи меня прощать. Глава 107
Платье фасона «летучая мышь» выгодно маскировало её полноту, в нём она сама себе казалась красавицей. Ей нравились такие «цветастые» расцветки.
Кто-то бы сказал, что такая ткань выглядит слишком просто, «по-деревенски», но
Зине нравилась ткань в крупных, ярких цветах.
Она давно заметила, что по-настоящему привлекательной делают женщину наряды, которые нравятся ей самой. Это придает уверенности, блеска в глазах. Тогда даже неудобные туфли на небольшом каблуке вдруг садятся строго «по ноге», как влитые.
Яков с удовольствием смотрел на жену. Впрочем, как всегда.
Но это была та самая икона.
Киот смастерили новый. Теперь икона висела, как и положено, в «красном углу».
Зина, человек крещёный, но не особо религиозный, радовалась за мужа, поскольку видела, как обрадован он неожиданной возвратом ценной для него вещи.
Читая зазубренную с детских лет, благодаря бабушке, молитву, Яков мысленно благодарил небеса за жену.
Он осознавал, что фактически жив, благодаря ей.
Её настойчивости, с которой она повела его к врачу, её заботе и решительности во что бы то ни стало отвоевать его у смерти. Он ощущал эту заботу каждую минуту: когда она теплее укутывала его шею лично связанным шарфом, когда он, во время обеда доставал из своей сумки аккуратно приготовленные ею бутерброды, а из пакета с домашней едой выпадала записка: «Не забудь про лекарство! Люблю тебя!»
Таких мелочей было много.
Яков не помнил, чтобы они не то, чтобы поругались, но хотя бы поспорили. И поэтому понимал, что сейчас, на склоне лет, получил подарок, которого люди порой ждут всю свою жизнь.
Он дождался. Эта мысль грела всё его существо.
— Яша, ты какую рубашку наденешь?
Зина, слегка пританцовывая, подлетела к мужу, держа в руках вешалку с отглаженными рубашками.
— Предлагаю вот эту, светлую!
Она вся светилась от радости.
— Почему именно эту? – Яков улыбнулся.
— Она очень идёт к твоей красивой седой шевелюре! И к глазам! – Зина чмокнула мужа в макушку и чихнула.
Яков покатился со смеху.
— Хорошо, хорошо, надену эту, ты победила. Смотрю, тебе действительно хочется в гости.
Зина удивлённо распахнула глаза:
— Ты что?! Конечно! Это же день рождения Светланы! Знаешь, есть такая присказка, что родившиеся в мае будут «маяться» всю жизнь. Но к Свете это точно не относится. У неё такая хорошая семья. Виктор чудесный человек, дочери, Верочка с Надюшкой – отличные девчонки.
Зина чуточку задумалась и вздохнула.
Она гордо подбоченилась и снова чихнула.
— Ой, Яша, ну что это за одеколон такой! Аромат шикарный, но я постоянно от него чихаю.
— Все претензии к Валерке! – Яков хмыкнул. – Это же она меня парфюмерией заморской снабжает. Кстати, а Ольга с Костей точно придут?
— Точно! Я звонила им накануне. Они как раз должны Анечку у твоих оставить. Наталка обещала быть прекрасной нянькой. Правда, она сказала, что будет не нянькой, а «гувернанткой, как Джейн Эйр»*.
Зина нахмурилась и, дурачась, со строгой миной произнесла:
— Девушку потянуло на классическую английскую литературу. Это серьёзно…
— Идём уже! – Яков снова рассмеялся. – Тебе ещё нужно миновать без потерь наш дворовый «партком». Они тебя долго обсуждать будут, такую красивую, да на каблуках!
Зина хихикнула, как девчонка.
-Это ещё что… Я вот очки ещё надену. Тёмные! Модныееееее… Мне Валерка подарила!
Зина надела на нос очки и стала похожа на какую-то резко поправившуюся иностранную кинозвезду.
— Ну как? – слегка кокетничая, спросила она.
— Просто великолепно! Теперь идём!
Они подхватили сумки и вышли из квартиры.
Виктор сосредоточенно разделывал селёдку.
Это был сложный и трудоёмкий процесс.
Сначала нужно было выпотрошить рыбу, промыть, аккуратно, двумя движениями, снять жирную, лоснящуюся кожицу. Отделить хребет, выбрать все мелкие косточки и только потом разрезать рыбу на красивые, одинакового размера кусочки, уложить в селёдочнице, не переборщить с маслом, напоследок украсить всё тоненькими колечками репчатого лука.
Эту ювелирную кулинарную работу Светлана поручала ему каждый праздник.
Действительно, никто лучше не справлялся с разделкой. Вера обязательно переливала масла, а жена нарезала рыбу не так педантично и ровно.
Светлана трудилась тут же.
Запах жарившихся в духовке окорочков был таким вкусным, что сводило скулы.
Виктор мужественно боролся с рыбой, стараясь не принюхиваться к умопомрачительному аромату мяса.
Но тут Светлана открыла духовку и стала поливать курицу уже успевшим вытопиться жирком. Кусочки уже покрылись поджаристой корочкой, вкусной даже на вид.
Виктор не выдержал:
— Конечно! – Светлана утвердительно кивнула, закрыла духовку и снова вернулась к салатам. – Я как раз посчитала: нас трое, Надюшка не в счет, что она там съест… Гостей пятеро. А кусочков десять. Я окорочка разделила, духовка большая, как раз всё уместилось на противень.
— Постой, а почему гостей пятеро? – Виктор удивился, сразу забыв про курицу и «лишний» кусочек, который он собирался немедленно выпросить у жены. – Зина с Яковом и Ольга с Костей, это же четверо получается?
Светлана загадочно улыбнулась.
— Потому что Вера придёт не одна. С кавалером. Поэтому гостей пятеро.
Виктор даже привстал.
— И я узнаю это только сейчас?
— Ну прости, прости. – Светлана посмотрела на мужа. – Я сама в последний момент узнала, только сегодня. Вера позвонила, просила разрешения привести молодого человека. Собирается его с нами познакомить.
У Виктора удивлённо поползли вверх брови.
— Света! Но ей ведь всего восемнадцать!
— И что? Уже май на дворе. Вера «летняя». Так что почти девятнадцать. И потом, что ты предлагаешь, Витя? В кандалы её заковать, что ли? Сейчас она нам доверяет. Мы всегда знаем, где она, с кем. А если будем давить на дочь и ограничивать во всём – она будет действовать так же, просто не ставя нас с тобой в известность. Я предпочитаю знать, какой жизнью живёт моя дочь.
— Ты права, конечно. И всё-таки…
Светлана, шинкуя лук, зажмурилась, продолжая ловко орудовать ножом, несмотря на выступившие слёзы.
— Витя, ты себя вспомни. Мы с тобой когда встречаться начали? В десятом классе. Наша дочь уже первый курс университета закончила. Рано или поздно, это должно было произойти. Дети взрослеют, и ничего с этим не поделаешь.
На кухню заглянула Надюшка, которая тоже с удовольствием принюхалась к запахам угощения.
Увидев, как дочка зажала ладошками голову, обратился к жене:
— Кто о чём, а вшивый о бане! Это я про торт. Всё, Надюха, можно открывать! А правда, Света, что там про торт?
Жена понимающе улыбнулась.
— Да ты такой же сладкоежка, как и дочь. Будет вам торт! Ольга обещала испечь.
Надюшка тут же оживилась.
— Тётя Оля?! У неё очень вкусно получается!
Она захлопала в ладоши.
— Я посуду расставила! Можно играть?
— Играй, конечно. – Светлана взглянула на часы. – Скоро уже и гости придут. Успеть бы…
— Успеем! – Виктор торжественно положил на разложенную селедку последнее луковое колечко. – Такой праздник у нас будет – закачаешься!
Родители рассмеялись, а дочь побежала в комнату продолжать прерванную игру.
— А если я им не понравлюсь?
Вера вздохнула. Они снова остановились.
Это уже был третий раз.
— Вот уж не думала, что ты окажешься таким робким. Ты же всегда такой решительный!
Мужчина слегка покраснел.
— Всё-таки это твои родители и другие родственники… Вдруг я произведу плохое впечатление? Я ведь старше тебя…
— Ну и что? Мне почти девятнадцать. Ты старше всего-то на каких-то шестнадцать лет. Разве это много?
Мужчина грустно пожал плечами.
— Многие сказали бы, что это – очень много. И я сошел с ума, потому что вскружил голову молоденькой девочке.
— Но ты ведь не вскружил? – Вера посмотрела ему в глаза. – Мы познакомились совершенно случайно. Если бы не ты, мне было жутко стыдно. Ты повёл себя, как настоящий мужчина.
Она припомнила день их знакомства.
В кафе её пригласил знакомый, вполне приятный с виду молодой человек. Они общались две недели. Гуляли по Набережной, ели мороженое, болтали обо всем на свете.
Через две недели Влад, так звали молодого человека, пригласил Веру в кафе.
Торжественно усадил за столик, просил не стесняться в выборе меню.
Вера, изучив цены, несколько смутилась – всё было очень дорого. Она заказала только кофе и мороженое. А вот Влад не стеснялся: заказывал много и только дорогие блюда.
Вера подумала, что он старается произвести на неё впечатление, и успокоилась. И зря.
Потому что, извинившись, Влад вышел из-за стола и не вернулся.
Вера прождала его пятнадцать минут, а потом поняла, что она попалась на удочку обычного проходимца, решившего развлечься на чужие средства.
Попросив принести счет, она едва не расплакалась. Столько денег у неё с собой не было. Она смогла бы оплатить только собственные кофе и десерт.
Растерявшись, она вертела в руках злополучную бумажку с цифрами, а над ней нависал длинной худощавой громадой официант, уже угрожая вызвать милицию.
Тут к её столику подошел высокий, красивый, хорошо одетый мужчина. Глядя в Верины испуганные, похожие на два блюдечка, глаза, он коротко бросил официанту:
Он взял из её рук счет, просмотрел, скептически хмыкнул, достал бумажник и отсчитал нужную сумму.
— Держите. И научитесь, наконец, различать аферистов, которые дурят хороших девушек! Иначе клиентуру растеряете.
Официант подобострастно стал бормотать извинения, а мужчина подал Вере руку:
— Позвольте Вас проводить. Может быть, я сумею компенсировать Вам испорченный вечер?
Улыбка была обезоруживающе открытой.
Вера судорожно кивнула, всё ещё приходя в себя от пережитого стыда.
Они вышли из кафе и долго гуляли.
Незнакомец проводил её, взял её номер телефона.
Вера думала, что он не позвонит, всё-таки он взрослый мужчина, а она – совсем девчонка. Зачем ему такие знакомства? Но он позвонил.
Они встретились один раз, потом второй, потом ещё и ещё, пока Вера не поняла, что влюбилась.
Он признался в своих чувствах уже через полгода их постоянных встреч.
Вера была на седьмом небе от счастья, ей казалось, что она попала в рай.
Она продолжала учиться, работать, но всё это время проводила, словно в тумане.
Вот ещё день, и ещё один, а потом снова было свидание… Розы, объятия, легкие поцелуи, от которых кружилась голова.
Её возлюбленный был немногословен, умел слушать, при нем Вера как будто оттаивала. Она говорила необычно много, обо всем и ни о чем. Просто им было хорошо вместе.
Теперь, когда она, наконец, решила познакомить его с родителями, он неожиданно поразил её своей нерешительностью.
Вера на самом деле не понимала – что такого особенного в этих шестнадцати годах?
Есть пары и с ещё большей разницей в возрасте.
Однако они всё же шли к Вере домой.
С собой несли бутылку импортного вина в пакете и маленькую золотую подвеску в виде подковы « на счастье» – мужчина позаботился о подарке.
Вера радостно шагала рядом. Ей хотелось скакать от счастья, но она сдерживала эмоции.
А то он действительно подумает, что она совсем маленькая и не годится ему в возлюбленные…
Раскрасневшаяся Светлана встречала гостей.
Первыми пришли Яков с Зиной.
Вручили с самого порога подарок, быстро опустошили сумки с Зиниными деликатесами.
Зина не привыкла приходить с пустыми руками, поэтому банки с экзотическим облепиховым и черешневым вареньем заняли почетное место в кладовке на полке с похожими банками.
Лично ею посоленное сало вызвало бурю восторга у Виктора, он сразу же понесся на кухню нарезать на праздничный стол несколько плотных, полупрозрачных ломтиков с розовыми прожилками мяса.
Ольга с Костей пришли почти сразу за «приёмными» родителями.
Костя уже с порога пожаловался, что у него болят руки: он нес Ольгин торт. А поскольку очень боялся его уронить, нес его впереди себя, на слегка вытянутых руках.
Ольга всю дорогу посмеивалась над мужем, на что Костя говорил, что он, как историк, просто обязал донести до места назначения настоящее произведение искусства. Он имел в виду торт.
Наконец расселись за столом, накрытом в большой комнате.
— Кого ждём? – Яков подмигнул Виктору. – А где старшая дочь?
Виктор развёл руками.
— Ждём-с. С кавалером обещали пожаловать-с.
— Ого! – Ольга заинтересованно поерзала. – Скоро будете замуж отдавать?
— Кого? Верочку?! – Виктор не на шутку испугался. – Какое такое «замуж»?! Она ещё учится. Вот университет закончит, тогда можно и замуж.
Лицо его стало серьёзным.
— Ну это как получится. – Костя подмигнул жене. – Вера уже совершеннолетняя, выйдет замуж – и не спросит.
— Нет! – Виктор категорически тряхнул головой. – Вера спросит. Она у нас хорошая девушка. Честная.
— И честные девушки влюбляются. – Светлана вздохнула. – Выросла дочка. А мы и не заметили.
В прихожей раздался звонок.
— А вот и они! Сейчас будем знакомиться.
Светлана пошла открывать.
— Здравствуйте! Ой, как неожиданно… Спасибо! – послышался её оживленный голос и что-то неразборчиво щебечущий – Верочкин.
— Проходите! – Светлана вошла первой.
За матерью в комнате появилась Вера, и вместе с ней – высокий, привлекательный мужчина.
— Знакомьтесь, это Игорь!
Мужчина, улыбаясь, оглядел собравшихся, и вдруг побледнел.
Ольга громко охнула.
На его резко помрачневшем лице обозначились и заиграли желваки. Сжав кулаки, он коротко бросил в сторону вошедшего:
Сказано это было тихо, но внятно и слова раздались в полной тишине, словно выстрел.
Вера стояла, переводя удивленный взгляд с одного на другого, ничего не понимая…
_____________
** «Джейн Эйр» (англ. Jane Eyre), в самой первой публикации был выпущен под названием «Джейн Эйр: Автобиография» (англ. Jane Eyre: An Autobiography) — роман английской писательницы Шарлотты Бронте, выпущенный под псевдонимом «Каррер Белл». Второе переиздание романа Бронте посвятила писателю Уильяму Теккерею.
**«Но;жки Бу;ша» — распространённое на постсоветском пространстве прозвище куриных окорочков, импортируемых из США.
Название «ножки Буша» появилось в 1990 году, когда было подписано торговое соглашение между Михаилом Горбачёвым и Джорджем Бушем — старшим о поставке в СССР замороженных куриных окорочков. Так как в 1990 году советские прилавки практически пустовали, «ножки Буша» благодаря своей дешевизне и доступности пользовались большой популярностью. Куриные ноги поставлялись в замороженном виде и были значительно больше в размерах, чем тогдашние куриные ножки отечественного производства. Цвет американской курятины, в отличие от отечественной, был розовым, а не синеватым. «Ножки Буша» имели вид, ставший сейчас привычным для курятины в магазине, но тогда поражавший неизбалованных покупателей своим непривычными размерами и вкусом.