научи меня прощать 100 глава читать
Научи меня прощать
У вас появилась возможность начать слушать аудио данной книги. Для прослушивания, воспользуйтесь переключателем между текстом и аудио.
Глава 100.
Дмитрий смотрел в окно вагона, за которым мелькали деревья, какие-то маленькие полустанки, и снова деревья…
В своих многочисленных переездах и скитаниях по стране ранее он даже находил некую романтическую прелесть. Его нигде ничто не держало, он был свободен, и эта свобода опьяняла и дарила чувство полёта.
Но в этот раз всё было как-то не так.
Пиво, которое он купил с собой, чтобы скоротать дорогу – было тёплым и горчило сверх меры, вобла казалась пересушенной. Даже чай, крепкий, густого кирпичного цвета, который принесла ему в купе проводница, не радовал глаз, не бодрил, а одиноко и забыто стоял теперь на столике в красивом никелевом подстаканнике.
Народа в вагоне почти не было.
Все, кто мог – покупали билеты в плацкартные вагоны.
Раскатывать в купе сейчас было очень дорого. Дмитрий, любивший комфорт, обычно покупал две нижние полки, чтобы сократить возможность желающих заказать места в его купе. Верхние полки сейчас практически не брали, поэтому он рассчитывал доехать до пункта назначения в полном одиночестве.
Перестук колёс опять пробудил непонятную, щемящую душу тоску, которую он всё гнал и гнал от себя.
От Георгия он ушёл чудом.
Когда он пришёл к нему с иконой, «старик» ничего не заподозрил.
Он осмотрел икону очень внимательно. Недорогой оклад, потемневшую от времени роспись, перевернул образ и очень внимательно осмотрел с обратной стороны.
Пока этот небольшой кусок доски находился в его руках, сердце Дмитрия колотилось так отчаянно, что он боялся, что эти громкие, гулкие удары разнесутся по квартире, и вот-вот, Георгий чутким ухом уловит этот колокольный звук, и тогда ему, Дмитрию, придёт конец.
Прямо на том самом месте, где он стоит.
Однако Георгий, довольно прищурился, улыбнулся и похлопал Дмитрия по плечу.
— Молодец! Вот, я же говорил – у каждой женщины имеется тонкая душевная струна, на которой можно сыграть. Как говорил Урри из «Приключений электроника»: «Главное, узнать, где у него кнопка!»
Георгий рассмеялся, но неожиданно замолчал и добавил задумчиво:
— Кнопка есть у всех женщин! Кроме одной…
— Вы о ком? – Дмитрий едва дышал, но старался из всех сил дышать спокойно и изображать равнодушие.
Георгий Вячеславович махнул рукой на знакомое кресло.
— Садись, выпьем. За успех, за удачу и за тебя! Я не ошибся, сделав когда-то такое удачное «приобретение»!
Дмитрий в кресло буквально рухнул. У него подкашивались ноги, он едва стоял. Однако со стороны казалось, что красивый, хорошо одетый молодой человек вальяжно развалился в кресле.
Играл виртуозно, как всегда. Но сейчас он понимал, что от этой игры напрямую зависит его жизнь.
«Старик» достал из бара бутылку, два бокала, привычным жестом подвинул ближе к Дмитрию пепельницу и протянул старинный серебряный портсигар.
Едкий, но вкусный табачный дым крепкого табака поплыл по комнате, как только Дмитрий закурил.
Голова приятно закружилась после первой глубокой затяжки, но в голове быстро прояснилось, словно мозг, распробовав табачный дым, заработал настолько ожесточенно, что нужные мысли стали возникать мгновенно. Как будто внутри кто-то включил волшебное табло с бегущей строкой.
— Молодец! – снова повторил Георгий, наполняя бокалы с кусочками льда импортным виски.
Бокалы сразу запотели. Крепкий напиток красиво поблескивал сквозь запотевшие стенки, лёд казался огромными, не огранёнными алмазными кусками.
Дмитрий опять похолодел и внутренне собрался.
Вот оно! Ему нужен был именно этот один единственный момент.
Как бы он не относился к Георгию, но он – человек слова. Если пообещает, можно быть уверенным, что обещание он сдержит. Если только просьба не будет противоречить его личным интересам.
— Давайте сначала выпьем, Георгий Вячеславович! – Дмитрий снова с удовольствием затянулся сигаретой. – Нужно отметить удачно законченное предприятие.
Они слегка «чокнулись» бокалами. Те отозвались глухо. Толстое стекло не звенело, поэтому звук получился таким, словно на половинки развалился обычный глиняный кувшин.
Георгий Вячеславович подмигнул.
— За нас! – подхватил Дмитрий.
Вот сейчас! Он должен просить сейчас! Иначе «старик» передумает. Куй железо, пока оно горячо.
Дмитрий закинул ногу на ногу и постарался расслабиться по-настоящему.
Алкоголь на этот раз не помогал. Не было знакомого, приятного чувства «моря по колено». Скорее наоборот, все его инстинкты обострились, словно он охотник в саванне, охотящийся на львов, который никогда не знает, с какой стороны ему ждать нападения.
Георгий слегка напрягся, это не ускользнуло от взгляда проницательного Виконта.
— Ну? Что замолчал? – мужчина усмехнулся. – Боишься?
— Почему боюсь? – Дмитрий улыбнулся одной из самых своих очаровательных улыбок. – Я хочу попросить свободу.
— Чтоооооо?! – Георгий Вячеславович расхохотался. – Свободу?! Виконт, зачем тебе
– свобода? Ты же не умеешь жить свободным человеком. У тебя всегда будет хозяин, ты просто не можешь иначе.
Про себя Дмитрий испуганно вздохнул, но на лице его блуждала всё та же беспечная улыбка.
— Вы меня не так поняли.
Он сделал большой глоток из своего бокала. Алкоголь снова обжег горло, помогая мозгу выстраивать мысли в нужном порядке.
Научи меня прощать. Глава 103
Наступивший новый 1993 год, Константин с Ольгой отметили на этот раз дома.
Анютка разболелась накануне праздника, и традиционный поход к Зине с Яковом пришлось отменить.
Больше всего, кстати, из-за этого расстроилась Наташа.
Ей уже было почти пятнадцать, она превратилась из Наталки-русалки в несколько неуклюжую, худенькую девочку-подростка с непропорционально длинными руками и ногами, которых она очень стеснялась.
Наташа огорчилась вдвойне, потому что надеялась на компанию Веры, но увы… Вера отмечала этот Новый год в кругу своих новых и старых друзей, а Наташа, как не достигшая совершеннолетия, в этот круг никак не вписывалась.
Она надеялась, что хотя бы Анечка не даст ей скучать, поэтому, когда Яков сообщил ей, что Константин с Ольгой и дочкой не придут, расстроилась ещё больше.
Ольге было очень жаль пропускать, ставшие такими привычными, «семейные посиделки у мамы Зины». Но за дочь она переживала. Та температурила, капризничала, отказывалась от еды, и успокаивалась, только если чувствовала мать рядом.
Тогда она хватала её маленькой детской ладошкой за руку, или просто за фартук и держала крепко-крепко, чтобы она никуда вдруг не пропала.
Температура у Анечки держалась несколько дней.
Вызванная из детской поликлиники врач-педиатр, внимательно выслушав малышку, выписала лекарства.
Потом, внимательно, глядя прямо Ольге в глаза, сказала:
— Я бы Вам порекомендовала не сбивать высокую температуру. Вы меня поняли? Сбивайте, если будет 39. Если будет ниже – пусть организм борется сам.
И снова переспросила:
Ольга обеспокоенно кивнула.
Врач была уже пожилой, сухонькой и маленькой, но подвижной и шустрой женщиной.
— Если через три дня температура по-прежнему будет держаться, вызывайте «скорую», езжайте в больницу. Хотя, думаю, справитесь. Девочка у Вас крепкая.
Ольга удивилась, но промолчала, снова заученно кивнув.
Но врач оказалась права. Дочь, медленно, но верно, пошла на поправку. Только вот новогодние праздники прошли в этот раз как-то незаметно.
Пока дочь спала, Ольга с Костей нарядили маленькую искусственную ёлочку. Ольга приготовила «оливье», они выпили с мужем по стопке вишневой наливки мамы Зины. Немного посидели у телевизора, но быстро отправились спать.
Время от времени раздавалась музыка, где-то кричали «Ура!», соседи верху танцевали.
Однако молодые родители, утомленные, переживая за дочь, спали крепко.
Утром разбудила их Анечка.
Она выбралась из кроватки и принялась прыгать на диване между родителями, хлопая в ладоши.
— Ё-о чка! – восторженно махала она обеими ручками. – Ка-си-во!
Костя проснулся первым.
— Верно, дочка, ёлочка красивая!
Он поднялся, быстро натянул домашние брюки,подхватил дочь на руки, поднёс девочку поближе к деревцу. Анечка пошевелила ручкой развешанный по веткам блестящий «дождик».
— Это кто у нас тут выздоровел? – радостная Ольга тоже успела встать и подошла к ним.
— Я! – гордо сказала Анечка, трогая ладошкой свой лоб. – Бо-бо неть!
— Ух ты, как хорошо, что «бо-бо» от тебя убежала. Это, наверное, дед Мороз «бо-бо» прогнал.
Глаза Анечки округлились от удивления.
«Дедом» она звала исключительно Якова, поэтому была крайне удивлена.
Костя с женой рассмеялись.
— Я хо-ло-со! – тут же заявила Анечка, быстро сообразив, что слово «подарок» означает всегда что-то очень интересное.
— А вот мы сейчас и посмотрим, что дед Мороз тебе под ёлочку положил.
Ольга взяла дочь у Константина с рук на руки и осторожно присела с ней на корточки перед табуреткой, на которой стояла ёлка, посадив малышку себе на колено.
Глаза Анечки загорелись.
Как это она раньше не догадалась под табуретку заглянуть?!
Прислоненная к ножке табуретки, на полу сидела большая кукла в синем платье с оборками. На ногах у неё были белые сандалики, а на руке висела крошечная вязаная сумочка. Кукла была явно «в возрасте», но синее платье было новехонькое, словно только сшитое.
Надо же, как мама Зина постаралась. Обрядила Наташину куклу в самые лучшие одёжки.
— Точно, дочка, кукла! Да какая! Настоящая красавица! – Костя подмигнул жене. – Анечка, смотри! А за табуреткой ещё что-то есть!
Девочка снова замерла, а потом захлопала в ладоши.
Отец вытащил из-за табуретки детскую кукольную раскладную коляску.
Ольга снова улыбнулась.
Вчера Костя принёс от Зины огромную сумку. Но она так устала, что попросила его положить подарки под ёлку самостоятельно. Про куклу она знала, Зина проговорилась, конечно. Но об остальном не подозревала.
И коляску нашли! Столько лет в чулане пролежала у Жени с Ириной. Тоже Наталкина игрушка.
Теперь понятно, почему она так расстроилась. Сама хотела подарки под ёлку положить, а потом посмотреть, как Анютка их найдёт.
От сердца оторвала свои бывшие игрушки.
А мама Зина-то какова! Для коляски тоже новое сиденье сшила из обрезков разноцветной ткани. Получилось просто загляденье. Новая игрушка, как из магазина!
Ольга растрогалась и даже смахнула набежавшие слезинки.
Посылки присылали, письма мать писала, даже звонила изредка, но внучку Ольгины родители видели только на редких фотографиях.
Ольга вздохнула.
Зина с Яковом для них с Костей, как мать с отцом. Помогают, беспокоятся, одной семьёй живут.
Вот так… Иногда чужие люди становятся роднее самых родных.
Костя, почувствовав её настроение, погладил жену по плечу.
— Не грусти, солнышко моё. Смотри, как Анюта радуется! Выздоровела дочка, праздник у нас, чего слёзы лить? День рождения у неё на носу!
— Анютка тут же отвлеклась от разглядывания куклы.
— Де?! – она испуганно схватила себя ручонками за нос.
Родители опять рассмеялись, точно угадав, что дочь спрашивала: «Где?»
— Это значит, Анечка, что совсем рядом! Скоро!
Анюты довольно заулыбалась и потянулась к кукле.
Ольга подняла куклу и протянула дочери.
— Как мы её назовём, а, Анечка?
Думала она довольно долго, старательно шевеля губами. Потом, наконец, медленно, по слогам, попыталась выговорить:
Но девочка отрицательно замотала головой, прижимая к себе куклу.
— Ма-ин-ка! – повторила она настойчиво.
— Ах, Мар-и-и-инка! – Ольга звонко пропела выбранное дочкой для куклы имя. – Ну, что же… прекрасное имя!
Отец опять подхватил девочку на руки.
— Дочь! А кукла эта почти как живая. Если её положить, она закроет глазки и будет послушно спать. Проверим?
— Да! – Анечка была просто потрясена этим фактом и мечтала тут же проверить.
Костя уложил куклу на диван, Маринка послушно закрыла глаза.
— Па-а-ать! – Анютка была в восторге.
Оставив дочь играть с новыми игрушками, родители вернулись к ёлке.
— Олечка, там я из сумки не всё достал, что Зина с Яковом положили, ты посмотри, что там ещё. Я торопился вчера подарки для Анюты под ёлку вовремя пристроить.
Ольга вышла в прихожую и вернулась с большой матерчатой сумкой.
— Ого! Костик! Смотри! Здесь мохеровый шарф, это Зина для тебя связала, ещё бутылка какая-то… Костя, да это коньяк! Не иначе, Яков расстарался. Варенье Зина положила. А для меня – варежки! Смотри!
Ольга выудила из сумки симпатичные пушистые, белые варежки.
— Как хорошо, что мама Зина мне повстречалась. Костик, а наши подарки ты передал?
— Конечно! Кстати, передавали тебе особое спасибо за кофе. Где ты его только найти ухитрилась?
— Так выменяла, Костя. Сейчас люди на бартер перешли, разве не знаешь? Так и выменяла на две бутылки водки. Мы же с тобой не пьющие. Именно такой кофе Якову нравится, я хорошо помню.
— Можно. Врачи сказали, даже нужно. По маленькой чашечке в день и не крепкий. Не беспокойся, мама Зина, как курица с яйцом, с ним носится.
— Яков только что по струнке не ходит. Лекарства по часам, работать сверх меры ему не позволяет, даже сон послеобеденный прописала мужу по выходным. Он чуть не стонет уже. Но все предписания выполняет. Зато и чувствовать стал себя намного лучше.
— Наша мама Зина – форменный офицер. Только в юбке.
Оба рассмеялись, наблюдая, как Анечка, усадив куклу Маринку в новую коляску, старательно катает её по комнате…
Маленькая Анечка была занята.
Она сидела на своём детском стульчике и внимательно смотрела, как её мама выкатывает в коридор из небольшой кладовки стиральную машинку.
Сам агрегат всегда производил на Анечку неизгладимое впечатление.
Машинка была огромная, как гора, или как великан из сказки, которую читала мама ей перед сном. А ещё она страшно гудела, и даже немножко прыгала.
Анечка была ещё очень мала, но понимала, что, когда мама стирает, её нельзя беспокоить. Потому что стирка – это очень важно.
Ольга улыбнулась, глядя, как её дочь внимательно смотрит на цилиндрический гудящий агрегат под названием «Ока». Машинка была хоть и старая, но зато надёжная. Доставшись Косте от родителей, она не перестала служить семье верой и правдой, хотя Ольга подумывала о её замене на более новую и практичную «Сибирь».
Только когда это получится ещё сделать?
Когда мама ставила на плиту большой металлический бак, это означало, что Анечке пора уходить из кухни.
В баке кипятилось бельё. После кипячения его хорошо выполаскивали, а потом начиналось самое интересное!
В ванну наливалась вода, мама насыпала в банку немного красивого синего порошка из картонной коробочки, хорошенько взбалтывала содержимое и выливала его в ванну.
Вода сразу становилась ярко-голубой и очень красивой!
В этот раз было также.
Ольга подсинила воду, болтая в ней рукой, создавая в ванной небольшие волны и крутящиеся водовороты. Потом, погрузив в воду выстиранное бельё, отправилась немного отдохнуть в комнату.
После возни с тяжелым, мокрым бельём, у неё невыносимо ныла спина и плечи.
Только минут через десять она поймала себя на мысли, что в квартире подозрительно тихо.
Анютка, возившаяся с куклой у её ног, исчезла, оставив Маринку возле дивана.
Разлучить дочку с новой куклой могло только что-то очень важное.
Ольга отправилась на поиски и, обнаружив пропажу на кухне, всплеснула руками.
Посреди кухни, на полу, сидела довольная Анютка, щедро посыпая пространство вокруг себя синькой из раскрытой коробочки, которую она умудрилась стащить со стола.
В синьке было всё – полы, табуретка, Анечкино платье и сама Анечка.
Она потащила дочь в ванну.
— Вот папа наш придёт, увидит вместо тебя синюю девочку, и что он подумает? – причитала она озабоченно, поливая дочь из лейки и намыливая её ручонки в десятый раз.
Ольга корила себя за забывчивость.
Угораздило же её коробочку с синькой забыть на кухонном столе.
Синька была ядреной и до конца отмываться никак не хотела.
Больше всего окрасились руки и, о ужас, волосы! Видимо, Анютка, довольная находкой, решила, что её судьба – быть похожей на Мальвину.
У Ольги были тёмные волосы, а у Кости – светло-русые. В плане волос дочери достались папины гены и её детские пушистые волосы были светлыми.
Костя, вернувшийся с работы, сначала остолбенел, увидев выбежавшую ему навстречу дочь.
Ольга вышла навстречу мужу и развела руками:
— Прости, не уследила. Шустрая у нас дочь.
Видя, как веселится отец, Анютка тоже залилась радостным смехом.
Отсмеявшись, Костя потащил дочь к торшеру, чтобы хорошенько рассмотреть её кудри, явственно отсвечивающие голубым.
— Хороша! – вынес он вердикт. – Прямо Мальвина!
— Костя, что делать-то будем? – Ольга большими глазами смотрела на мужа. – К врачу нужно в поликлинику. День рождения седьмого. Как её к врачу вести в таком виде?
Научи меня прощать. Глава 107
Платье фасона «летучая мышь» выгодно маскировало её полноту, в нём она сама себе казалась красавицей. Ей нравились такие «цветастые» расцветки.
Кто-то бы сказал, что такая ткань выглядит слишком просто, «по-деревенски», но
Зине нравилась ткань в крупных, ярких цветах.
Она давно заметила, что по-настоящему привлекательной делают женщину наряды, которые нравятся ей самой. Это придает уверенности, блеска в глазах. Тогда даже неудобные туфли на небольшом каблуке вдруг садятся строго «по ноге», как влитые.
Яков с удовольствием смотрел на жену. Впрочем, как всегда.
Но это была та самая икона.
Киот смастерили новый. Теперь икона висела, как и положено, в «красном углу».
Зина, человек крещёный, но не особо религиозный, радовалась за мужа, поскольку видела, как обрадован он неожиданной возвратом ценной для него вещи.
Читая зазубренную с детских лет, благодаря бабушке, молитву, Яков мысленно благодарил небеса за жену.
Он осознавал, что фактически жив, благодаря ей.
Её настойчивости, с которой она повела его к врачу, её заботе и решительности во что бы то ни стало отвоевать его у смерти. Он ощущал эту заботу каждую минуту: когда она теплее укутывала его шею лично связанным шарфом, когда он, во время обеда доставал из своей сумки аккуратно приготовленные ею бутерброды, а из пакета с домашней едой выпадала записка: «Не забудь про лекарство! Люблю тебя!»
Таких мелочей было много.
Яков не помнил, чтобы они не то, чтобы поругались, но хотя бы поспорили. И поэтому понимал, что сейчас, на склоне лет, получил подарок, которого люди порой ждут всю свою жизнь.
Он дождался. Эта мысль грела всё его существо.
— Яша, ты какую рубашку наденешь?
Зина, слегка пританцовывая, подлетела к мужу, держа в руках вешалку с отглаженными рубашками.
— Предлагаю вот эту, светлую!
Она вся светилась от радости.
— Почему именно эту? – Яков улыбнулся.
— Она очень идёт к твоей красивой седой шевелюре! И к глазам! – Зина чмокнула мужа в макушку и чихнула.
Яков покатился со смеху.
— Хорошо, хорошо, надену эту, ты победила. Смотрю, тебе действительно хочется в гости.
Зина удивлённо распахнула глаза:
— Ты что?! Конечно! Это же день рождения Светланы! Знаешь, есть такая присказка, что родившиеся в мае будут «маяться» всю жизнь. Но к Свете это точно не относится. У неё такая хорошая семья. Виктор чудесный человек, дочери, Верочка с Надюшкой – отличные девчонки.
Зина чуточку задумалась и вздохнула.
Она гордо подбоченилась и снова чихнула.
— Ой, Яша, ну что это за одеколон такой! Аромат шикарный, но я постоянно от него чихаю.
— Все претензии к Валерке! – Яков хмыкнул. – Это же она меня парфюмерией заморской снабжает. Кстати, а Ольга с Костей точно придут?
— Точно! Я звонила им накануне. Они как раз должны Анечку у твоих оставить. Наталка обещала быть прекрасной нянькой. Правда, она сказала, что будет не нянькой, а «гувернанткой, как Джейн Эйр»*.
Зина нахмурилась и, дурачась, со строгой миной произнесла:
— Девушку потянуло на классическую английскую литературу. Это серьёзно…
— Идём уже! – Яков снова рассмеялся. – Тебе ещё нужно миновать без потерь наш дворовый «партком». Они тебя долго обсуждать будут, такую красивую, да на каблуках!
Зина хихикнула, как девчонка.
-Это ещё что… Я вот очки ещё надену. Тёмные! Модныееееее… Мне Валерка подарила!
Зина надела на нос очки и стала похожа на какую-то резко поправившуюся иностранную кинозвезду.
— Ну как? – слегка кокетничая, спросила она.
— Просто великолепно! Теперь идём!
Они подхватили сумки и вышли из квартиры.
Виктор сосредоточенно разделывал селёдку.
Это был сложный и трудоёмкий процесс.
Сначала нужно было выпотрошить рыбу, промыть, аккуратно, двумя движениями, снять жирную, лоснящуюся кожицу. Отделить хребет, выбрать все мелкие косточки и только потом разрезать рыбу на красивые, одинакового размера кусочки, уложить в селёдочнице, не переборщить с маслом, напоследок украсить всё тоненькими колечками репчатого лука.
Эту ювелирную кулинарную работу Светлана поручала ему каждый праздник.
Действительно, никто лучше не справлялся с разделкой. Вера обязательно переливала масла, а жена нарезала рыбу не так педантично и ровно.
Светлана трудилась тут же.
Запах жарившихся в духовке окорочков был таким вкусным, что сводило скулы.
Виктор мужественно боролся с рыбой, стараясь не принюхиваться к умопомрачительному аромату мяса.
Но тут Светлана открыла духовку и стала поливать курицу уже успевшим вытопиться жирком. Кусочки уже покрылись поджаристой корочкой, вкусной даже на вид.
Виктор не выдержал:
— Конечно! – Светлана утвердительно кивнула, закрыла духовку и снова вернулась к салатам. – Я как раз посчитала: нас трое, Надюшка не в счет, что она там съест… Гостей пятеро. А кусочков десять. Я окорочка разделила, духовка большая, как раз всё уместилось на противень.
— Постой, а почему гостей пятеро? – Виктор удивился, сразу забыв про курицу и «лишний» кусочек, который он собирался немедленно выпросить у жены. – Зина с Яковом и Ольга с Костей, это же четверо получается?
Светлана загадочно улыбнулась.
— Потому что Вера придёт не одна. С кавалером. Поэтому гостей пятеро.
Виктор даже привстал.
— И я узнаю это только сейчас?
— Ну прости, прости. – Светлана посмотрела на мужа. – Я сама в последний момент узнала, только сегодня. Вера позвонила, просила разрешения привести молодого человека. Собирается его с нами познакомить.
У Виктора удивлённо поползли вверх брови.
— Света! Но ей ведь всего восемнадцать!
— И что? Уже май на дворе. Вера «летняя». Так что почти девятнадцать. И потом, что ты предлагаешь, Витя? В кандалы её заковать, что ли? Сейчас она нам доверяет. Мы всегда знаем, где она, с кем. А если будем давить на дочь и ограничивать во всём – она будет действовать так же, просто не ставя нас с тобой в известность. Я предпочитаю знать, какой жизнью живёт моя дочь.
— Ты права, конечно. И всё-таки…
Светлана, шинкуя лук, зажмурилась, продолжая ловко орудовать ножом, несмотря на выступившие слёзы.
— Витя, ты себя вспомни. Мы с тобой когда встречаться начали? В десятом классе. Наша дочь уже первый курс университета закончила. Рано или поздно, это должно было произойти. Дети взрослеют, и ничего с этим не поделаешь.
На кухню заглянула Надюшка, которая тоже с удовольствием принюхалась к запахам угощения.
Увидев, как дочка зажала ладошками голову, обратился к жене:
— Кто о чём, а вшивый о бане! Это я про торт. Всё, Надюха, можно открывать! А правда, Света, что там про торт?
Жена понимающе улыбнулась.
— Да ты такой же сладкоежка, как и дочь. Будет вам торт! Ольга обещала испечь.
Надюшка тут же оживилась.
— Тётя Оля?! У неё очень вкусно получается!
Она захлопала в ладоши.
— Я посуду расставила! Можно играть?
— Играй, конечно. – Светлана взглянула на часы. – Скоро уже и гости придут. Успеть бы…
— Успеем! – Виктор торжественно положил на разложенную селедку последнее луковое колечко. – Такой праздник у нас будет – закачаешься!
Родители рассмеялись, а дочь побежала в комнату продолжать прерванную игру.
— А если я им не понравлюсь?
Вера вздохнула. Они снова остановились.
Это уже был третий раз.
— Вот уж не думала, что ты окажешься таким робким. Ты же всегда такой решительный!
Мужчина слегка покраснел.
— Всё-таки это твои родители и другие родственники… Вдруг я произведу плохое впечатление? Я ведь старше тебя…
— Ну и что? Мне почти девятнадцать. Ты старше всего-то на каких-то шестнадцать лет. Разве это много?
Мужчина грустно пожал плечами.
— Многие сказали бы, что это – очень много. И я сошел с ума, потому что вскружил голову молоденькой девочке.
— Но ты ведь не вскружил? – Вера посмотрела ему в глаза. – Мы познакомились совершенно случайно. Если бы не ты, мне было жутко стыдно. Ты повёл себя, как настоящий мужчина.
Она припомнила день их знакомства.
В кафе её пригласил знакомый, вполне приятный с виду молодой человек. Они общались две недели. Гуляли по Набережной, ели мороженое, болтали обо всем на свете.
Через две недели Влад, так звали молодого человека, пригласил Веру в кафе.
Торжественно усадил за столик, просил не стесняться в выборе меню.
Вера, изучив цены, несколько смутилась – всё было очень дорого. Она заказала только кофе и мороженое. А вот Влад не стеснялся: заказывал много и только дорогие блюда.
Вера подумала, что он старается произвести на неё впечатление, и успокоилась. И зря.
Потому что, извинившись, Влад вышел из-за стола и не вернулся.
Вера прождала его пятнадцать минут, а потом поняла, что она попалась на удочку обычного проходимца, решившего развлечься на чужие средства.
Попросив принести счет, она едва не расплакалась. Столько денег у неё с собой не было. Она смогла бы оплатить только собственные кофе и десерт.
Растерявшись, она вертела в руках злополучную бумажку с цифрами, а над ней нависал длинной худощавой громадой официант, уже угрожая вызвать милицию.
Тут к её столику подошел высокий, красивый, хорошо одетый мужчина. Глядя в Верины испуганные, похожие на два блюдечка, глаза, он коротко бросил официанту:
Он взял из её рук счет, просмотрел, скептически хмыкнул, достал бумажник и отсчитал нужную сумму.
— Держите. И научитесь, наконец, различать аферистов, которые дурят хороших девушек! Иначе клиентуру растеряете.
Официант подобострастно стал бормотать извинения, а мужчина подал Вере руку:
— Позвольте Вас проводить. Может быть, я сумею компенсировать Вам испорченный вечер?
Улыбка была обезоруживающе открытой.
Вера судорожно кивнула, всё ещё приходя в себя от пережитого стыда.
Они вышли из кафе и долго гуляли.
Незнакомец проводил её, взял её номер телефона.
Вера думала, что он не позвонит, всё-таки он взрослый мужчина, а она – совсем девчонка. Зачем ему такие знакомства? Но он позвонил.
Они встретились один раз, потом второй, потом ещё и ещё, пока Вера не поняла, что влюбилась.
Он признался в своих чувствах уже через полгода их постоянных встреч.
Вера была на седьмом небе от счастья, ей казалось, что она попала в рай.
Она продолжала учиться, работать, но всё это время проводила, словно в тумане.
Вот ещё день, и ещё один, а потом снова было свидание… Розы, объятия, легкие поцелуи, от которых кружилась голова.
Её возлюбленный был немногословен, умел слушать, при нем Вера как будто оттаивала. Она говорила необычно много, обо всем и ни о чем. Просто им было хорошо вместе.
Теперь, когда она, наконец, решила познакомить его с родителями, он неожиданно поразил её своей нерешительностью.
Вера на самом деле не понимала – что такого особенного в этих шестнадцати годах?
Есть пары и с ещё большей разницей в возрасте.
Однако они всё же шли к Вере домой.
С собой несли бутылку импортного вина в пакете и маленькую золотую подвеску в виде подковы « на счастье» – мужчина позаботился о подарке.
Вера радостно шагала рядом. Ей хотелось скакать от счастья, но она сдерживала эмоции.
А то он действительно подумает, что она совсем маленькая и не годится ему в возлюбленные…
Раскрасневшаяся Светлана встречала гостей.
Первыми пришли Яков с Зиной.
Вручили с самого порога подарок, быстро опустошили сумки с Зиниными деликатесами.
Зина не привыкла приходить с пустыми руками, поэтому банки с экзотическим облепиховым и черешневым вареньем заняли почетное место в кладовке на полке с похожими банками.
Лично ею посоленное сало вызвало бурю восторга у Виктора, он сразу же понесся на кухню нарезать на праздничный стол несколько плотных, полупрозрачных ломтиков с розовыми прожилками мяса.
Ольга с Костей пришли почти сразу за «приёмными» родителями.
Костя уже с порога пожаловался, что у него болят руки: он нес Ольгин торт. А поскольку очень боялся его уронить, нес его впереди себя, на слегка вытянутых руках.
Ольга всю дорогу посмеивалась над мужем, на что Костя говорил, что он, как историк, просто обязал донести до места назначения настоящее произведение искусства. Он имел в виду торт.
Наконец расселись за столом, накрытом в большой комнате.
— Кого ждём? – Яков подмигнул Виктору. – А где старшая дочь?
Виктор развёл руками.
— Ждём-с. С кавалером обещали пожаловать-с.
— Ого! – Ольга заинтересованно поерзала. – Скоро будете замуж отдавать?
— Кого? Верочку?! – Виктор не на шутку испугался. – Какое такое «замуж»?! Она ещё учится. Вот университет закончит, тогда можно и замуж.
Лицо его стало серьёзным.
— Ну это как получится. – Костя подмигнул жене. – Вера уже совершеннолетняя, выйдет замуж – и не спросит.
— Нет! – Виктор категорически тряхнул головой. – Вера спросит. Она у нас хорошая девушка. Честная.
— И честные девушки влюбляются. – Светлана вздохнула. – Выросла дочка. А мы и не заметили.
В прихожей раздался звонок.
— А вот и они! Сейчас будем знакомиться.
Светлана пошла открывать.
— Здравствуйте! Ой, как неожиданно… Спасибо! – послышался её оживленный голос и что-то неразборчиво щебечущий – Верочкин.
— Проходите! – Светлана вошла первой.
За матерью в комнате появилась Вера, и вместе с ней – высокий, привлекательный мужчина.
— Знакомьтесь, это Игорь!
Мужчина, улыбаясь, оглядел собравшихся, и вдруг побледнел.
Ольга громко охнула.
На его резко помрачневшем лице обозначились и заиграли желваки. Сжав кулаки, он коротко бросил в сторону вошедшего:
Сказано это было тихо, но внятно и слова раздались в полной тишине, словно выстрел.
Вера стояла, переводя удивленный взгляд с одного на другого, ничего не понимая…
_____________
** «Джейн Эйр» (англ. Jane Eyre), в самой первой публикации был выпущен под названием «Джейн Эйр: Автобиография» (англ. Jane Eyre: An Autobiography) — роман английской писательницы Шарлотты Бронте, выпущенный под псевдонимом «Каррер Белл». Второе переиздание романа Бронте посвятила писателю Уильяму Теккерею.
**«Но;жки Бу;ша» — распространённое на постсоветском пространстве прозвище куриных окорочков, импортируемых из США.
Название «ножки Буша» появилось в 1990 году, когда было подписано торговое соглашение между Михаилом Горбачёвым и Джорджем Бушем — старшим о поставке в СССР замороженных куриных окорочков. Так как в 1990 году советские прилавки практически пустовали, «ножки Буша» благодаря своей дешевизне и доступности пользовались большой популярностью. Куриные ноги поставлялись в замороженном виде и были значительно больше в размерах, чем тогдашние куриные ножки отечественного производства. Цвет американской курятины, в отличие от отечественной, был розовым, а не синеватым. «Ножки Буша» имели вид, ставший сейчас привычным для курятины в магазине, но тогда поражавший неизбалованных покупателей своим непривычными размерами и вкусом.