меню дворян 19 века

p_i_f

ДЛЯ ВСЕХ И ОБО ВСЕМ

Posts from This Journal by “Еда” Tag

С подписанием закона о маркировке пищевой продукции у производителей возникло много вопросов. Большинство из них касается изменений и новых правил…

Десять самых вкусных блюд мира по мнению Expressen (Швеция)

1. Массаман-карри (Таиланд) Короля всех блюд с карри можно назвать и в целом королем еды! Он сладкий, соленый, пряный, и его подают на каждом…

В мировой кулинарной культуре есть много продуктов, употребление которых может показаться нам странным. Некоторые из них мы не стали бы есть…

Вас ограничивают в употребление пиво? Не беда, на рынок выходит медицинское пиво с грибами

Жители Великобритании смогут продегустировать первое «медицинское» пиво с грибами. Консультант в сфере ответственного…

Японская кухня уходит корнями в многовековую историю. Большинство ее блюд включают рис, маринованные овощи, рыбу и овощи, приготовленные в…

Когда еще можно приготовить и поесть вкуснейшего шашлыка, как не в летнюю пору? Погода способствует, ситуация – тоже. Самое время…

Приятно осознавать, что «батин» жареный суп умели готовить еще 4000 лет назад, в древней Месопотамии. Не меньше радует тот факт, что…

Пресытившиеся любители вина постоянно ищут чего-то особенного и нового, чтобы немного взбодрить свои вкусовые ощущения. Но они редко заходят…

Древние римляне придумали много необычного. У них были странные блюда, которые мы сегодня даже не можем себе вообразить. Древние писатели любили…

Источник

Всех – к столу! Как питались представители разных сословий Российской империи

В XVIII веке историк Иван Болтин провел исследование, в котором сравнил русскую кухню с кухнями других стран. Он сетовал на то, что в дворянской среде широкое распространение получили французские яства, которые негативно влияют на здоровье из-за сложных соусов и приправ. По мнению Болтина, от такой пищи русские люди стали слабыми и болезненными, потому что изначально привыкли к более понятным и несложным блюдам. Спустя полвека вторил ему и другой автор: «Русский человек любит простую и питательную пищу». Правда, понятия о простой пище отличались в зависимости от сословия. Что для дворянина было проявлением аскезы, крестьянину казалось обычной повседневной едой.

Хлеб – всему голова

Без чего не могло пройти ни одно застолье, так это без хлеба. Однако и он был разным. В 1847 году произошла занимательная история, которая показывает, как русская кухня отличалась от европейской. В разгар картофельного голода в Великобритании петербургские купцы решили помочь англичанам и прислали им ржаной муки. Так русские стремились не только поддержать голодающих, но и привить им любовь к ржаному хлебу, популярному в нашей стране. Каково же было их удивление, когда британцы восприняли «гуманитарную помощь» без особого восторга, да еще и заявили, что хлеб из такой муки печь невозможно – получаются «сырые, невкусные и с трудом перевариваемые лепешки». Очевидно, проблема тут была не в хлебе, а в неумении его готовить. Но русские купцы не сдались и отправили на Британские острова нескольких пекарей. Эта ситуация настолько взбудоражила общественность, что обсуждалась даже на страницах лондонской газеты Times. Плюсы и минусы ржаного хлеба стали главным поводом для спора. В конце концов, каждая страна, по-видимому, осталась при своем мнении. В России у каждого вида хлеба тоже находились свои поклонники. Пресловутый хруст французской булки был, конечно, в большей степени по душе дворянам. Крестьяне же в основном ели ржаной хлеб, как более доступный и привычный. Пшеничный хлеб для них являлся редкостью, и в народе говорили так: «Белый хлеб – для белого тела».

Культура питания по-дворянски

Разнообразие обеденного стола во многом зависело от способов приготовления пищи. В петровские времена разводить огонь специально для готовки могли позволить себе лишь представители аристократии, поскольку достать дрова в Петербурге было сложно. На рынке за них просили баснословные суммы, а царь строго запретил не только вырубать в новой столице деревья, но даже ломать ветки. В то же время появились первые плиты с духовкой – Петр Великий увидел подобные приспособления в Голландии и решил внедрить на родине. Новшество позволяло готовить блюда быстрее, чем в традиционной русской печи.

В 1850 году историк Михаил Забелин провел сравнительный анализ допетровской и современной ему кухни. Он заметил, что раньше на боярских банкетах часто подавали рыбные блюда. Нередко подавали и дичь, порой довольно экзотическую по нынешним временам – например, лебедей. Московская кухня ассоциировалась с обилием выпечки – пирогов, расстегаев, кулебяк – и отличалась высокой калорийностью. В Петербурге на рубеже XVIII и XIX веков уже не приходилось говорить о каких-либо национальных особенностях, поскольку здесь вкусы дворянства тесно переплетались с предпочтениями других европейцев. Разные десятилетия ознаменованы появлением на столах российской элиты блюд голландской, французской, немецкой и других зарубежных кухонь. К началу девятнадцатого столетия русские блюда порой считались даже проявлением дурного тона, однако после 1812 года мода на все отечественное вновь изменила вкусовые предпочтения дворян. В ресторанах столицы начали подавать блюда разных народов Российской империи: кавказские, азиатские, сибирские.

Многие жители Петербурга, вне зависимости от сословия, ориентировались на собственные вкусы, а не ели то, «что положено». Щи, каши и соленые огурцы любили все – от простолюдинов до императоров. Отличительной чертой дворян была страсть к сладостям: в девятнадцатом столетии в крупных городах открылось немало кондитерских и кафе. Среди дорогих блюд самым изысканным считалась осетрина в шампанском. Помимо того, что это рыба сама по себе оставалась недешевой, к ней еще нужно было привезти игристое из Франции. Для поклонников рыбных блюд в Петербурге предлагали еду и попроще: невскую корюшку, гатчинскую форель и ладожского сига. Их жарили на сковороде или запекали в духовке.

Сервировка дворянского стола зависела от богатства хозяев дома. В России фарфоровая посуда стала популярной позднее, чем в Европе. В нашей стране предпочтение отдавали приборам из серебра. В 1774 году Екатерина II подарила графу Орлову особенный подарок – столовый сервиз из серебра, вес которого достигал двух тонн! В XIX веке появились целые руководства по правильной сервировке стола. Например, такая инструкция содержится в журнале «Молва» за 1831 год: «В нарядных столовых комнатах располагаются по углам бронзовые вызолоченные треножники, поддерживающие огромные сосуды со льдом, в который ставят бутылки и проч. На завтраках господствует необыкновенная роскошь. Салфетки украшены по краям шитьем, а в средине оных начальные буквы имени хозяина дома. Во всех углах ставят разнообразные фарфоровые сосуды с букетами цветов. Ими же покрывают печи и камины в столовых и других парадных комнатах». Одна русская застольная традиция надолго пережила французскую: у нас блюда подавались одно за другим, а за рубежом – все и сразу. Со временем традиция последовательной подачи еды к столу закрепилась в большинстве стран.

Стол русского крестьянина

Главным отличием крестьянского стола было отсутствие «заморских» продуктов. Ели то, что вырастили и получили сами. Часто пищу крестьян называют грубой, потому что на ее приготовление уходило не слишком много времени. У крестьянок и без того хватало хлопот по дому, поэтому они отдавали предпочтение блюдам, которые можно приготовить «на скорую руку». Разнообразием крестьянский стол мог отличаться только по праздникам, когда у хозяйки было чуть больше времени на стряпню. Основную пищу составляли щи и супы – их называли общим словом «варево». В обычные дни блюда приправляли салом, а во время поста – конопляным маслом. Кроме того, щи любили есть с ржаными сухарями, чесноком и луком. По вкусу могли положить и пару ложек сметаны. Мясо не составляло основу крестьянского рациона – его ели во время семейных праздников или после окончания поста. Крестьяне с удовольствием готовили мясные блюда с картошкой, а также варили студень и холодец из ног и потрохов. Среди овощей почетное первое место на крестьянском столе делили капуста и картофель. За ними следовали бобовые: фасоль, горох и чечевица. Свеклу, огурцы, помидоры и морковь выращивали реже (эта традиция зародилась уже в советские годы).

С напитками дело обстояло еще проще: в большинстве случаев пили воду, а летом квас. Устраивать чаепития было не принято, а чай вообще считался скорее средством от простуды. Его заваривали в глиняных горшках и пили с медом или вареньем, чтобы сбить жар. Тем не менее в начале двадцатого столетия культура чаепития проникла и в крестьянскую среду. Современники рассказывали, что крестьяне чай полюбили, пьют его в праздники и послеобеденное время, а также начали приобретать самовары и специальную посуду, которую выставляют к приходу гостей. За день у крестьян было, как правило, четыре-пять приемов пищи. С утра перекусывали тем, что осталось от вчерашних трапез, потом в 9-10 утра основательно завтракали, с 12 до 14 часов обедали, в полдник могли подкрепиться хлебом с солью, а ужинали не позднее девяти вечера.

Кустодиевская купчиха – обман или мечта?

Купеческий стол был, безусловно, богаче крестьянского. Застолье редко обходилось без самовара. Считалось, что пить чай нужно обстоятельно, с «оттягом» и «до седьмого платка» – то есть, пока не вспотеешь. Отличительной чертой меню купечества было изобилие пищи, пусть даже и простой. Важно было не поразить сотрапезника изысками, а накормить его так, чтобы тот с трудом встал из-за стола. В ход шли самые разные блюда: каши с салом, супы, пироги с начинкой, овощные салаты.

Самой известной картиной, посвященной купеческому застолью, пожалуй, является «Купчиха за чаем» Бориса Кустодиева. Румяная, пышная женщина в компании задорного кота сидит у самовара, а ее стол ломится от аппетитных закусок. Тем не менее история создания этого произведения печальна. Кустодиев писал «Купчиху» в 1918 году, будучи прикованным к инвалидной коляске. В Петрограде тогда было голодно. Натурщицей художника выступила его соседка Галина Адеркас, причем к купеческому сословию она не принадлежала. Кроме того, в реальной жизни женщина была куда стройнее. Зачем же Борис Кустодиев так приукрасил действительность? Дело в том, что художник намеренно желал показать изобилие, граничащее с неприличием. Именно этого не хватало ему в мрачном Петрограде периода Гражданской войны. То, что на картине кажется избыточным и даже пошлым, – лишь мечта автора о спокойной, счастливой и сытой жизни. И мечта эта подана так талантливо, что на «Купчиху за чаем» заглядывались все – от модных в те годы мастеров-авангардистов до консервативных живописцев уходящей эпохи. Героиню полотна сравнивали с Джокондой, а сама картина, проделав путешествие по галереям Европы, вернулась в Русский музей, где находится по сей день как символ воображаемого купеческого достатка.

Источник

Чем питались русские богачи 18-19 веков: странные блюда, которые не дожили до наших дней. И чем довольствовались бедные крестьяне

Если вы думаете, что пару веков назад люди не знали деликатесов, то глубоко заблуждаетесь. Уже в те времена люди питались диковинными блюдами, которые могли отведать далеко не все.

Чем же питались русские богачи в 18-19 веках? Давайте поговорим об их любимых блюдах.

Как выглядело застолье русского аристократа

В 18-19 веках каждый уважаемый человек обязан был разбираться в тонкостях гастрономии. Если уже садились за стол, то соблюдали все правила, а если приглашали к трапезе кого-то постороннего, тогда тем более все организовывалось по высшему разряду.

К застолью аристократам подавали и первое, и второе, и третье. На первое был суп (чаще всего щи в сочетании с трюфельным паштетом), а на второе — отварная рыба (богачи очень любили есть осетрину). На третье подавались отварные овощи (например, спаржа, которую любили русские аристократы). Второе и третье запивалось виноградным вином (лафитом). Только после третьего подавали запеченную дичь (например, рябчиков) и сытные салаты. В 18-м веке на русских столах появились соусы (один из них, жульен, готовят и сегодня).

Все это пиршество завершалось распитием кофе с ликером, нередко в завершение трапезы подавались свежие фрукты. И это еще не меню званого ужина.

А что же подавалось во время званого ужина? Типичный праздничный стол русского дворянина ярко описывает Г. Державин в своем стихотворении «Евгению. Жизнь Званская»:

Я обозреваю стол – и вижу разных блюд

Цветник, поставленный узором:

Багряна ветчина, зелены щи с желтком,

Румяно-желт пирог, сыр белый.

Что смоль янтарь-икра, и с голубым пером

Там щука пестрая – прекрасны!

Прекрасны потому, что взор манят мой, вкус,

Но не обилием иль чуждых стран приправой,

А что опрятно все и представляет Русь:

Припас домашний, свежий, здравый…

Аристократы никогда никуда не торопились — ели медленно и понемногу.

В дворянских семьях обеденным временем считался период между 2-3 часами дня. Прием пищи мог длиться несколько часов.

Постепенно продолжительность трапез стала сокращаться. К ним перестали относиться как к искусству, священнодействию — обед стал лишь способом утоления чувства голода.

Блюда, о которых мы не знаем

Ели представители русской знати и такие блюда, о которых мы сейчас и знать не можем — даже не слышали о них (за исключением некоторых упомянутых в произведениях русских классиков).

Например, сейчас никто не подает на стол страсбургский пирог, упомянутый в романе «Евгений Онегин». Это даже не пирог, а консервированный паштет из гусиной печени.

Богачи любили есть лабардан (треска, приготовленная особым образом) и пить оршад (миндальное молоко с сахаром) или сбитень (мед с пряностями).

Шик для одиноких аристократов

В 18-19 веках не все богачи имели семьи — были и одиночки. Сами себе они не готовили — пользовались либо услугами личных поваров, либо шли в рестораны. Там же собиралась золотая молодежь того времени, чтобы устраивать шумные пиры (яркий пример такого заведения — полюбившийся всем в середине 19-го века ресторан «Талона» на Невском проспекте Санкт-Петербурга, где очень шумно обедали и пили только сливки общества).

В 18 веке как раз начала развиваться культура общественного питания. Вот так вот выглядели первые рестораны.

В дорогих ресторанах подавали преимущественно блюда европейской кухни. В трактирах еда была немного дешевле и более традиционная, русская.

А что же ели обычные крестьяне?

Крестьяне сами пекли хлеб из пшеницы, выращенной на своей земле, варили кислые щи и парили овощи. Некоторые крестьяне, живущие недалеко от водоемов, могли ловить рыбу и варить или запекать ее. А еще крестьяне ели много кур и индюков, которых выращивали самостоятельно.

Отдельное внимание нужно уделить особым крестьянским напиткам — тюри (хлебные крошки, вымоченные в квасе) и кислые щи (да-да, щи они еще и пили — так называли крепко бродящий квас, о котором говорится в «Мертвых душах» у Гоголя).

Источник

Что ели петербуржцы XVIII и XIX веков и чем кормили в дореволюционных трактирах? Осетрина в шампанском, гатчинская форель и овсяный суп

Какие улицы Петербурга XIX века считались ресторанными, чем столичная кухня отличалась от московской, почему петербуржцы часто ели в трактирах и что считалось главным деликатесом?

Историки Сергей Синельников и Юлия Демиденко рассказывают «Бумаге», как появилась петербургская кухня и что ели в городе до революции.

Сергей Синельников

Почему строители Петербурга голодали и откуда в город везли продовольствие

При основании Петербурга одной из существенных проблем стало снабжение провиантом. В донесениях тех лет сообщалось, что в этом краю нет ничего, разве что репа, белокочанная капуста и трава для скота. Действительно, по берегам Невы паслось поначалу немало коров, овец и свиней. Причем приобрести мясо можно было за чисто символическую плату. Но вскоре основная масса скота была съедена, цены взлетели, и мужики, завезенные для строительных работ, стали голодать. Пришлось срочно посылать провиантмейстеров по городам и весям: в Новгород, Псков, на Ладогу.

Кое-что из припасов доставляли из Москвы. Но основную массу продуктов привозили только в зимнее время, ведь летом рыба и мясо мгновенно портились, а осенью и весной дороги были непролазны. Несколько скрашивала ситуацию поставка товаров из Голландии и других стран Балтии. Уже в ноябре 1703 года в Петербург прибыл первый иностранный корабль с солью и вином.

Отчасти положение спасала пернатая дичь (глухари, рябчики, тетерева, бекасы и дикие утки), которая в изобилии водилась в окрестных лесах. Дичь стала основным промыслом для крестьян, которые (за недостатком пороха) ловили ее силками и продавали на рынках. Много было в лесах медведей, лосей и рысей (какое-то время рысье мясо продолжали употреблять в пищу, но довольно скоро эта давняя традиция русской кухни исчезла).

Уличные разносчики. 1890–1900-е годы. Й. Монштейн

О процессе приготовления пищи стоит сказать особо. Лишь в богатых домах могли позволить себе разводить огонь специально для стряпни: дрова в Петербурге были в дефиците. На рынках они стоили дорого, а Петр своим указом под страхом смертной казни запретил срубать в столице хотя бы ветку, не говоря уже о деревьях. Даже для вырубки сухостоя нужно было получить специальное разрешение, пройдя множество инстанций.

При Петре появились первые плиты с духовкой, заимствованные из голландской кухни, а с ними и новая утварь: кастрюли, сковороды, противни. Всё это позволяло готовить новые блюда, не столь долго томящиеся, как в русской печи, а быстрые в приготовлении, с более живым вкусом. Да и русские рецепты адаптировались к новым технологическим возможностям.

Снабжением города молоком и молочными продуктами мы обязаны соседям — финнам, тем более, что молочные продукты входили в ежедневное меню как деревенского помещика, так и столичного дворянина.

Петербуржцев молочными продуктами снабжали жители Охты, тогдашнего пригорода Петербурга. Окраинный район столицы был населен финнами, которые занимались содержанием коров. Охтенка — распространенное в начале XIX века в старом Петербурге название молочниц, которые переправлялись через Неву к Смольному монастырю и шли к многочисленным петербургским рынкам. «На биржу тянется извозчик, с кувшином охтенка спешит», — пишет А. С. Пушкин в романе «Евгений Онегин».

Кто жил в Петербурге до Петербурга

Спецпроект об ингерманландских финнах, основанный на социологическом исследовании «Бумаги».

Чем петербургская кухня отличалась от московской и как на нее повлияли иностранцы

В отличие от патриархальной московской кухни, где преобладали пироги, кулебяки, расстегаи и черная икра, кухня Петербурга XVIII–XIX веков отличалась многообразием, впитывая поочередно европейские гастрономические культуры. В разные десятилетия крен был то в сторону одной, то другой национальных кухонь в зависимости от перевеса тех или иных иностранцев [в городе]: русской, голландской, французской, немецкой, шведской и финской, польской, еврейской и так далее.

В первые годы существования Петербурга иностранцев в нем было едва ли не больше, чем русских, так что неудивительно, что кухня молодого города подстраивалась под их вкусы. Популяризатор гастрономии Вильям Похлебкин в своем труде «Кухня века» отмечал, что к началу XIX века почти все русские блюда были вытеснены из дворянского обихода. Национальные блюда сохранялись в кухне простолюдинов.

С 90-х годов XVIII века появляются многочисленные поваренные книги, переведенные с немецкого и французского, в которых рецепты русских блюд тонут в массе иностранных.

В XIX веке в Петербурге были и другие «агенты влияния» — кухни народов гигантской Российской империи. Блюда украинской, сибирской, кавказской и азиатской кухонь проникали в столичные рестораны, а через них — в дома обывателей и в кулинарные книги. Обед, в котором сочетались малороссийский борщ, грузинский шашлык и сладкий пилав с дыней, мог появиться только в столице империи.

И все-таки в питерской кухне всегда была своя изюминка — невская корюшка. Классический способ приготовления корюшки — жаренье во фритюре. Корюшку можно мариновать, жарить на сковороде или гриле, припускать в белом вине, запекать. Что наши соотечественники с успехом и делают.

Почему в Петербурге так любят корюшку?

Как рыба стала частью городской культуры

К 1830-м годам ряпушка и корюшка пользовались заслуженной славой далеко за пределами Петербурга, о чем мы узнали из «Ревизора» Н. В. Гоголя. Также славились невские и гатчинские форели, ладожские сиги и даже невский осетр. К концу XIX столетия копченые ладожские сиги служили настоящим «гастрономическим сувениром» из столицы их везли в первопрестольную, точно также как оттуда в Петербург — тестовских поросят (по знаменитому трактиру Тестова).

В каких заведениях ели первые жители Петербурга и что подавали в ресторанах на Невском в XIX веке

Первый в новой столице кабак «Аустерия» был открыт в 1706 году по повелению Петра на Троицкой площади у подъемного Петровского моста, ведущего с Березового острова на Заячий, в Петропавловскую крепость. Его владельцем стал придворный обер-кухмистер Фельтен, а предназначен трактир был для состоятельных иностранных шкиперов и моряков и устроен «на голландский манер». Здесь подавали ино­земные блюда: прусские шнель-клопсы, цвибель-клопсы (тефтели под соусом — прим. «Бумаги»), а также исконно русские похлебки — щи и уху.

В течение четырех лет «Аустерия» не имел конкуренции, но с 1709 года в городе начинают открываться всё новые и новые трактиры, основными посетителями которых были самые простые люди. Цель подобных заведений первоначально была чисто утилитарной — здесь можно было быстро и в любую минуту поесть. Позже она превратилась и в общественную — дворяне всех состояний могли здесь встречаться и «сближаться». В праздники царь Петр являлся «с знатными персонами и министрами, пред обедом на чарку вотки» с куском ржаного хлеба с солью.

Ко второй половине XIX века большинство ресторанов Петербурга, сконцентрированных вокруг Невского проспекта («Талон», «Вена», «Медведь») специализировались в основном на французской, английской или итальянской кухнях и были вполне доступны для всех категорий граждан. И если в них любимыми блюдами были «страсбургский пирог» (утиный или гусиный паштет в тесте), устрицы, «ростбиф окровавленный», который любил герой Пушкина (Евгений Онегин — прим. «Бумаги»), или даже «спагетти миланезе» (по-милански), которыми славилась «Вена», то простые сословия предпочитали щи, пришедшие из Новгорода.

Юлия Демиденко

Сколько ели в петербургских домах и какое блюдо считалось самым изысканным

Меню [в домах петербуржцев] в большей степени зависело от индивидуальных вкусов, чем от социального положения. Не говоря уже о том, что аристократы могли быть бедными, а разночинцы вполне обеспеченными. К примеру, своими обедами славился дом литератора Панаева — вполне разночинный по обстановке. Кухню Авдотьи Панаевой очень ценил Александр Дюма. А известное полотно Павла Федотова «Завтрак аристократа» говорит само за себя.

Повседневный стол русских императоров, как и интеллигенции, был довольно скромен. На нем были самые обычные блюда: щи, соленые огурцы, овсяный суп. Даже узники тюрьмы Петропавловской крепости питались примерно так же — в лучшие периоды истории крепости это те же щи и жаркое из дичи и даже белые блины с клюквенным вареньем.

Старая русская традиция долгого многочасового пира — сиденья за столом, выноса всё новых и новых блюд, прекрасно описанная Иваном Забелиным в его «Быте русских царей» — сохранялась в XVIII столетии у петербургских вельмож старого типа, которые держали так называемый открытый стол — большой общий стол, к которому могли прийти совсем не знакомые люди, часто небогатые (их, правда, усаживали на самом конце и им доставались далеко не все блюда и не лучшие куски). Но хозяин, обычно, довольно быстро уходил, а вот стол держали накрытым долго, чтобы накормить всех страждущих.

Из напитков в Петербурге пили всё. Но правило подавать к каждой перемене блюд отдельный особый напиток соблюдалось, конечно, преимущественно, на парадных обедах. В обычные дни даже в богатых и знатных семьях в XVIII веке и начале XIX, например, ставили на стол квас, медовуху, сбитень, различные домашние настойки и наливки. С начала XIX века чисто петербургским «шиком» было пить по любому поводу шампанское — но это в среде «золотой молодежи», гвардейских офицеров, модных актрис и так далее.

Сладкого ели довольно много, особенно со второй половины XIX века, когда стали открываться одна за другой кондитерские и появились крупные кондитерские фабрики. Даже у советского Ленинграда была репутация города, где было одно из самых высоких потреблений именно кондитерских изделий.

Самым знаменитым и далеко не дешевым блюдом была осетрина в шампанском. Дорогая русская, волжская рыба, которую нужно еще доставить в столицу, и французское шампанское, перевозка которого тоже обходится недешево. Местные «специалитеты» — корюшка и ряпушка, гатчинская форель, ладожский сиг — тоже считались вполне изысканными.

Почему петербуржцы в основном ели не дома и какие улицы считались ресторанными

В старых городских домах не было кухонь в каждой квартире. В XVIII веке во дворцах или дворах городских усадеб нередко бывал кухонный флигель, и уже из него пищу разносили по квартирам. Многие жители города снимали даже не квартиры, а только комнаты или же углы в комнатах. Мы знаем примеры, когда бедные люди жили по 15 человек в комнате — совершенно посторонние люди! Или рабочие в фабричных бараках — там тоже никаких кухонь не было. Как им было питаться? В трактирах, многие из которых торговали едой на вынос, доставляли обеды на дом. Еще можно было покупать еду у уличных разносчиков.

В Петербурге существовали рестораны и трактиры трех разрядов, винные погреба и портерные лавки, фруктовые лавки, кондитерские, кофейни, буфеты, кафе и кафе-рестораны, кухмистерские и столовые, булочные, рыночные съестные ряды, уличные разносчики, вокзальные буфеты.

Удивительные истории петербургских домов и их жителей

Раз в неделю — рассказ об одной точке на карте Петербурга. 150 рублей в месяц

Были и ресторанные улицы. Это в первую очередь дорогие респектабельные Морские (Большая и Малая — прим. «Бумаги») и тот же Невский, иногда в одном доме находилось сразу три-четыре заведения. А к началу XX века из-за обилия кафе Невский даже стали называть «кафейной» улицей.

Источник