мама перепутала меня с папой
Не дождавшись приезда гражданской жены, отец лег в постель к родной дочке
Денис занимался перепродажей машин, дома бывал чаще Ольги. Но все равно большая часть обязанностей по хозяйству лежала на плечах Марины.
Утром 29 июня 2017 года Ольга взяла такси и поехала в город на работу, вернуться она должна была лишь на следующий день. Денис остался с детьми.
Из показаний Дениса Смолина: «Мне сильно захотелось секса, поскольку сожительницы дома не было, я решил, что Марина уже вполне взрослая и подойдет для этого».
Он подошел к дочери, лег в кровать и закрыл ей рот рукой.
Перепуганная девочка сначала не поняла, что происходит. Осознание пришло, когда отец начал снимать с нее одежду.
Марина плакала, но подчинилась.
Надругавшись над дочерью, родитель отправил ее приводить себя в порядок и строго настрого запретил ей кому-либо рассказывать о произошедшем.
На следующий день вернулась мать. Марина не сказала ей ни слова, боясь гнева отца. Лишь 6 июля, когда в гости пришла племянница Смолина Оксана, девочка ей во всем призналась.
Оксана сообщила о случившемся Ольге. Та напрямую спросила у сожителя. Денис вспыхнул, все отрицал, начал кричать на Марину. Но девочке хватило мужества, чтобы все подтвердить.
Ольга решила еще раз перепроверить слова девочки и отправить ее к гинекологу. Причем довезти до поликлиники мать и дочь должен был сам глава семьи.
Марину все же доставили в поликлинику, врач подтвердил факт изнасилования и сообщил в полицию.
Стражи порядка по горячим следам отыскали Смолина, сначала он полностью признал свою вину, но потом начал утверждать, что половой акт был по обоюдному согласию.
В итоге в октябре 2018 года суд назначил Денису Смолину наказание в виде 14 лет колонии особого режима. Приговор в законную силу не вступил и может быть обжалован сторонами дела.
Мой муж переспал с моей собственной матерью
Мне трудно поверить в то, что этот случай произошел со мной. Если начинаю рассказывать это вслух и не сильно вдаюсь в детали, все еще кажется, что это было сном. Мне просто легче так думать, потому что то, что произошло, для меня является из ряда вон выходящим событием.
У меня есть муж, с которым мы живем месте уже два года. За время совместной жизни мы пока еще не успели завести детей, и слава богу. Все, что ни делается, к лучшему. Не зря так говорят. Ему уже за тридцать, а мне только исполнилось двадцать два.
Это случилось перед моим днем рождения. Я встала утром, собралась на работу и ушла. Во время обеденного перерыва мой муж набрал мне и предупредил, что хочет заехать к моей маме. Не помню уже, что именно ему было нужно, но он должен был то ли отдать ей что-то, то ли наоборот забрать.
Нужно сказать пару слов о маме. Она у меня совсем не похожа на классическую домохозяйку в дырявом халате и с полотенцем на голове. Мама всегда, сколько я себя помню, следила за собой, ходила на маникюр и в салон красоты, делала особые уколы, продляющие молодость на лице. И меня с детства приучала к тому, что ни в коем случае нельзя себя запускать. Потому что красота не вечна, и с возрастом придется прилагать все больше и больше усилий для того, чтобы поддерживать былой вид.
Я пришла вечером домой довольно поздно, так получилось, что нужно было остаться после рабочего дня. Я с удивлением обнаружила, что моего мужа нет дома. Я забеспокоилась, набрала его номер, но оказалось, что он просто заехал к маме не на машине, а своим ходом. Он остался там, она напоила его чаем, а когда нужно было уходить, оказалось, что транспорт уже не ходит. Поэтому он переночует там, а вернется завтра.
Я не стала ничего подозревать, ведь это же моя мама и мой муж, ну что может случиться! Утром я проснулась от звонка, звонил мне мой младший брат. Сначала он поздравил меня с днем рождения, потом по его интонациям я поняла, что у него есть, что мне сказать, только он не знает, как подступиться.
В общем, наш папа в те дни отсутствовал в городе, уехал куда-то по работе. В тот вечер, когда муж собирался к ней зачем-то заехать, у нее уже гостила подружка, с которой они открыли бутылочку игристого и дружно ее распивали. Потом, когда муж приехал, они пригласили его присоединиться.
Они все пили и пили, а когда настало время ложиться спать, муж остался на кухне, мать с братом легли в гостиной, а подругу отправили в зал. Мой брат проснулся от стонов и вздохов моего мужа и моей родной мамы! Мне так стало противно от того, что я услышала, что я попросила маленького брата прервать рассказ. Еще и жалко бедного ребенка, что ему пришлось такое услышать.
Когда я сказала им, что все знаю, оба конечно стали отнекиваться, но брату своему я верю безоговорочно. Я не стала рассказывать папе и брата подговорила сделать то же самое. Мне кажется, он этого просто не переживет. От мамы мне деваться некуда, ее скрепя сердцем пришлось простить, а вот мужа я выгнала в тот же вечер. До чего же «прекрасный» подарок они мне преподнесли…
Руками не трогать: как меняются отношения папы и взрослеющей дочери
У постулата «отцы больше любят дочерей, а матери — сыновей» есть масса научных и ещё больше бытовых подтверждений. Очень часто можно наблюдать близкие, доверительные, а иногда очень нежные отношения между папами и дочками. И растиражированный в массовой культуре образ, от которого слегка подташнивает, но ещё выносимо: все эти милые фоточки и видео с подписями «папина принцесса», «папа — мой герой» и прочие «мы одна команда!».
Страшные бородатые мужики с кучей розовых резиночек, футболки с надписью «Да, моя дочь — красавица, а ещё у меня есть овчарка и дробовик», неизменно вызывающая потоки слёз сцена «гордый отец ведёт свою дочь под венец». Как трогательно!
Первые лет семь-девять отношения маленькой девочки и взрослого мужчины развиваются вполне бесконфликтно и асексуально, если не считать довольно сложного этапа так называемого эдипального конфликта, о котором уже тонны всего написаны, но я напомню. В возрасте около трёх лет мальчик влюбляется в маму, девочка в папу, выглядит это как настоящая романтическая страсть с подарками, ревностью, предложениями руки и сердца и фантазиями о том, куда бы половчее сплавить соперника/соперницу.
Неправильный вариант разрешения эдипального конфликта случается, когда родитель по той или иной причине принимает «предложение» малыша: например, родители в разводе, и мама делает из сына своего «партнёра по жизни», спит с ним в одной постели, называет его «мой маленький мужчина», спрашивает его совета по поводу отношений с другими взрослыми. Или пусть даже формально семья существует, но папа отселён жить на диван в гостиную, а его место в супружеской спальне занято маленьким оккупантом.
Девочки тоже бывают втянуты в разрушительные отношения с отцом. В мягкой форме — когда папа предпочитает общение с дочерью, а не с женой, в самом тяжёлой — когда случаются инцестуозные сексуальные отношения, сильно, а иногда и непоправимо, калечащие детскую психику.
Сейчас я хочу рассказать о более простых, бытовых и повседневных вещах, которые часто интересуют родителей.
1. До какого возраста допустимо, чтобы отец купал девочку?
Во всех традиционных религиях и культурах это возраст установлен чётко: или вообще никогда, или до трёх лет. После трёх лет отец не должен видеть девочку голой, и девочка тоже не должна видеть отца в белье, а тем более — без белья. Да простят меня нудисты и остальные приверженцы «что естественно, то не постыдно», но я горячо поддерживаю это правило. Обратите внимание, запрет касается именно внутрисемейных отношений. В конце концов, если пятилетняя малышка в садике сидит на горшке рядом с приятелем и может ознакомиться с анатомией мальчика, в этом нет ничего зазорного или опасного. Фильмы, атласы «Как устроено наше тело» не наносят детской психике абсолютно никакого вреда, одна сплошная польза. И любопытство удовлетворено, и безопасность соблюдена.
2. Должен ли отец стучать, входя в комнату дочери?
Я бы сказала так: все должны стучать, входя в пространство другого человека. Раньше в интеллигентных семьях было принято стучаться даже в открытую дверь. То есть люди останавливались при входе, стучали в открытую дверь и спрашивали, можно ли войти. Мне это кажется очень ценным и правильным, это приучает уважать, прежде всего, внутреннее пространство — и своё и чужое. Так вот, родители, берегите нервы, стучитесь, прежде чем войти. И дожидайтесь приглашения. Зачем вам лишние переживания? Мало ли чем девочка может быть занята, включая подробное рассматривание себя, разрисовывание себя, а также удовлетворение себя. Глядишь, и к вам никто врываться не станет, когда вы целуетесь. Показывайте хороший пример.
3. Может ли отец интересоваться личной жизнью дочери?
Тут важно правильно употреблять слова. «Интересоваться» — это значит «проявлять интерес, внимание». Не более того. Вместо «что это за наглый хмырь провожал тебя из школы?» можно спросить: «Тебе нужна моя помощь с математикой/физикой/китайским?» — и во время совместных занятий внимательно слушать комментарии типа «Вот и Макс говорит, что физичка идиотка». Или предложить свозить всю компанию в боулинг, на квест или что там сейчас модно.
Огромное количество проблем в личной жизни девушек из-за того, что они получили от своих родителей два вида посланий: «Сексом занимаются только проститутки» и «Твои проблемы — сама расхлёбывай». Во всех случаях семейного насилия, с которыми я работала, мне рассказывали истории об агрессивных, вторгающихся, унижающих отцах, которые «ждали с прогулки с ремнём в руке», проверяли карманы, дневники и даже нижнее белье девушек старше 13 лет. И при этом никак не реагировали на жалобы, что кто-то пристаёт, обижает или преследует. В результате девочка вырастает с уверенностью, что: сама во всём виновата и заступиться за неё некому.
В семьях, где папа последовательно, с раннего детства давал девочке понять «я на твоей стороне, что бы ни случилось», даже в случае семейного абьюза женщина справляется с ситуацией и может из неё выйти.
4. Может ли папа обнимать, целовать, трогать подросшую девочку?
Тут очень важно соблюдать меру. На самом деле принцип очень простой: обращайтесь со своей дочерью, как с другим взрослым человеком женского пола. Что принято в вашей культуре? Слегка приобнимать при встрече, целовать в щёку? Вот так и дочку встречайте. Как будет расценено прикосновение в груди или ягодицам вашей коллегой по работе? Представили? Вот и девушка в вашем доме так же себя чувствует.
В норме девочки сами начинают сторониться, закрываться, прятаться от родителей примерно после девяти лет
Но у некоторых детей этот ограничитель слегка сбит, тогда мы видим вполне себе взрослую кобылку, которая норовит взгромоздиться на колени другу семьи, вгоняя его в краску и жуткое смущение. Если вы родитель такой безудержной девицы, стоит поинтересоваться (только очень доброжелательно!), где она наблюдала такое поведение, кто приглашал её посидеть на коленках у дяди и знает ли она, что означает подобное гостеприимство. Иногда девочки действительно не в курсе, а иногда подобная «распущенность» — не что иное, как отчаянная попытка сигнализировать родителям «я в беде».
Должно насторожить, если до этого ласковая девочка вдруг начинает отпрыгивать от любых прикосновений, как ошпаренная кошка. Расспросите, не было ли каких травмирующих событий. Вот навскидку вам список самых распространённых жалоб, с которыми я сталкиваюсь в работе:
Как вы понимаете, это всё называется «сексуальное домогательство» и требует немедленного вашего вмешательства и защиты. И отец должен выступать в качестве абсолютного, непоколебимого, 100% гаранта того, что дочь не останется один на один с обидчиками. Кстати, когда девочка в этом уверена, она и сама может дать отпор.
«Потерпи ради детей. У ребенка должен быть отец», – так часто говорят женщинам, у которых есть проблемы в семье. Даже когда бьет и насилует муж. Но что значит на самом деле «сохранить семью ради ребенка»? Что говорят по этому поводу сами дети? Аня, Оксана и Наташа с ужасом вспоминают детство. Их истории рассказывает журнал «Имена».
Они росли в семьях, где папа бил маму, где отчим приставал к падчерице, где младший брат истязал сестру. Они не знали, куда обращаться, где искать помощи и как объяснить взрослым, что там, где сильный обижает слабого, нет семьи.
«По телефону доверия сказали, чтобы я не вмешивалась в дела родителей»
– Папа бил маму, – начинает свой рассказ Аня (имя изменено по просьбе героини). – Это происходило все детство. Острее всего помню, когда у меня был переходный возраст – 11–13 лет. Агрессия проявлялась, когда папа выпивал. Он никогда не был алкоголиком, но раз в неделю после работы мог себе позволить. Начинал с банального: «Почему носки мои лежат не там, где я их положил, а постираны и лежат в другом месте?» Находил зацепку. Шел на кухню, где была по вечерам мама. Мог разбить чашку. Такое устрашение – сейчас я тебя поколочу. Потом он закрывал дверь, и я слышала, как он ее бьет. Пыталась зайти внутрь. Когда у меня получалось, становилась между ними. Говорила: «Папа, остановись! Папа, не трогай! Папочка, папочка». Его как-то гладила. Даже в нем злом пыталась увидеть человека и понять, что ему болит. Иногда он успокаивался. Если нет – все заканчивалось синяками. Попадало и мне.
Он бил маму в основном по голове. И толкал – кухня была не очень большая – ее в стену. Часто меня брал за шиворот и выкидывал в коридор.
Когда он был сильно пьяный, мы с мамой связывали его веревками. Боялись, что сядет за руль: он тянулся водить, как выпьет. Если нам удавалось его связать, мы оставались дома. Не удавалось – уходили к соседям или к маминой сестре. Ее муж тоже бил. Интересно, что, когда мы приходили к ним прятаться от папы и муж тети был дома, он нас жалел и говорил: «Да, оставайтесь ночевать, какой ужас». А когда он их бил, они приходили к нам, и уже мой папа говорил: «Ох, какой нехороший Валерка». Такая смена ролей – от спасителя к насильнику.
Как-то раз я сломала ногу на танцах и ходила в гипсе, на костылях. Когда была очередная драка, мы выскочили с мамой и поехали ночевать к тете. На следующий день мама пошла на работу, а я вернулась домой. Нашла где-то номер горячей линии исполкома и позвонила, чтобы узнать, что делать в такой ситуации. Телефон был сдвоенный, и, пока я говорила, папа слушал. Потом ворвался в комнату, положил трубку, поднял меня за майку и кинул в стенку. Убежать я не могла – нога была сломана. Майка порвалась.
Тетечка из исполкома за эти пару минут сказала мне, что не надо лезть в отношения родителей, все будет хорошо, они сами разберутся. Повторила несколько раз, что я никуда не могу обратиться и что надо мирно решать вопрос.
Когда мама пришла, я ей рассказала. Она пошла разговаривать с папой. И он ее побил. А потом успокоился. Сидел, зашивал мою майку и плакал. Говорил, что так больше делать не будет.
Помню, мама всегда вызывала милицию. Заявлений не писала. Ей и не предлагали никогда. Только пальчиком папе грозили: «Мужчина, успокойтесь». И папа успокаивался. Где-то на месяц.
Мама всегда говорила: единственное, что мы можем сделать, – не жить с ним. Что надо продавать квартиру. И не жить. Но у нас не было денег, чтобы разъехаться. Мама работала в школе.
О том, что происходит, знали многие. Хотя мама только один раз пришла на работу с фингалом. Обычно синяков не оставалось – отец умел так бить. Соседи и родственники могли принять нас на ночь. Но о том, что можно получить психологическую помощь и помощь юриста, речи не шло. Я считала, что это нормально. Это часть жизни. Надо просто уметь как-то выкрутиться. Двух моих одноклассниц били отцы. Тетю бил муж. Это было повсюду. И если милиция видела и ничего не делала… Что могли сделать мы?
Когда мне исполнилось 15, папа перестал пить и распускать руки. А потом мама наконец осуществила мечту – мы разъехались. Договорилась с папой продать жилье и на эти деньги купили нам квартиру в Минске (у папы осталась квартира от родителей).
Мы сейчас очень редко общаемся. Он до сих пор чувствует себя виноватым. Самое важное, когда я была маленькая, он дал мне почувствовать себя беззащитной. Что я ничего не могу сделать. И я решила, когда вырасту, сделать так, чтобы сильный никогда не издевался над слабыми.
Я не видела его два года. Подвела к стенду. Попросила почитать. И он сказал мне тогда: «Прости за все». Это был первый раз за 15 лет, когда он нашел в себе силы извиниться. И это был первый раз, когда мы об этом поговорили.
«Я знала: если обращусь в милицию, от меня отвернутся все»
– У нас большая семья, – говорит Оксана (имя изменено по просьбе героини). – Пятеро детей. Старшие брат и сестра жили с маминой мамой. Еще одна сестра (на два года меня старше) – с папиной мамой. Я и мой младший брат – с родителями.
Папа меня любил. Но пил. То ли от одиночества, то ли от тяжелого детства – его маленьким мама била до потери сознания. Пил он много, не работал, только изредка снимался в массовке. Когда ему не хватало денег, продавал наши вещи.
Из-за такого поведения мама стала с ним ругаться. Она работала с утра до вечера, пыталась прокормить семью, а тут он выносит деньги. Скандалы были страшные. Я была маленькой и очень пугалась. Бил он ее, только когда мы не видели. Зато постоянно хватал ножи и размахивал, кричал, что маму убьет.
Каждый раз я брала с родителей обещание, что они не будут ругаться. Каждый день они его нарушали. Когда у меня был день рождения, 9 лет, я попросила у мамы вместо подарка купить папе выпить – он бы тогда успокоился, и в доме бы стало спокойно.
Мне было очень жалко папу. Но я боялась, что он убьет маму, и часто желала ему смерти.
Из-за постоянных стрессов у меня часто случались истерики. Бабушка (та самая, что била папу в детстве) забрала меня к себе. Я жила у нее с пятого по девятый класс. Она была очень заботливая, кормила хорошими продуктами. Но иногда ее накрывали приступы ярости. Если я не слушалась, она говорила: «Ты будешь умываться кровью!» Могла ударить учебником по голове или схватить за волосы и швырнуть в батарею. Очень похожа на бабушку из книги «Похороните меня за плинтусом».
Папа вскоре умер от алкоголизма. А бабушка стала много болеть. Я переехала назад к маме и младшему брату. Очень скоро он стал меня избивать. Пошел по стопам отца. Оно и понятно – он другого отношения к женщине не видел и думает, что бить – это норма. Когда я бежала к трубке, чтобы позвонить в милицию, он хватал меня за волосы и тащил по полу, кидал на подушку. Душил подушкой. Руками. Поясом от халата. Пару раз приходили на крики соседи, но потом он стал отбирать у меня мобильный телефон и ключи, запирал дверь и уходил, чтобы я никуда не вышла и никому не могла открыть.
Мама была на его стороне. Считала, я его провоцирую тем, что не могу дать отпор. Говорила: «Успокойся, дети все дерутся!» Но мы уже не были детьми: мне было 20 лет, ему – 18. Он бил меня кулаком в глаз, в нос, выворачивал руки. Однокурсница однажды сказала: «Мне кажется, тебя кто-то бьет». А я придумала байку, что я лунатик, ночами хожу по дому и бьюсь лицом в дверные проемы. Или говорила, что у меня тонкая кожа.
Звонить в милицию я перестала. Подумала, он все-таки мой родной брат. Вспоминала, как ухаживала за ним маленьким. А еще я понимала, что, если снова обращусь в милицию, от меня отвернутся все.
Я ушла жить к старшим сестре и брату, в квартиру другой бабушки. С сестрой в одной комнате жил ее муж. Он оказался алкоголиком и агрессором. Когда сестры не было дома, он пил очень сильно. Становится неадекватным. Приходил ко мне, хватал, сажал к себе в кресло и не давал уйти. А наутро делал вид, что ничего не произошло. Я поняла, что так продолжаться не может. Чудом через интернет вышла на «Радиславу» и попала в «Убежище».
С девяти лет я кусала себя. Потом рвала волосы. В 16 лет начала себя резать и не заметила, как это стало привычкой. В «Убежище» психологи помогают мне справиться с самоагрессией. И еще стать самостоятельной. Я уже нашла временное жилье и работаю медсестрой в стоматологической клинике. Учусь на психолога и заканчиваю курсы татуировки. Хожу на английский и учусь рисовать – все эти курсы я нашла через «Убежище». Там меня очень поддерживают и помогают развиваться. И я наконец чувствую себя живой и нужной.
Недавно я написала ей, что делал со мной ее муж. Она прочитала сообщение, но ничего не ответила.
«Ко мне приставал отчим, а мама не хотела ничего слушать»
– Мои родители развелись, когда мне было шесть, – вспоминает Наташа. – Очень быстро появился Андрей. Сначала я его даже называла папой – отношения были очень хорошие. Все началось, когда мама родила второго ребенка, а Андрей начал немножко выпивать. Мне было 12 лет.
Однажды к нам в гости приехали родственники. Их поселили в мою комнату, а я легла спать с мамой и отчимом. Мама лежала посередине. Ночью он перелез через нее, и я почувствовала, что он меня трогает. Я сначала не поняла, что происходит. Подумала, может с мамой перепутал. А он полез по ноге, по сиськам, под ночнушку. Я подорвалась и убежала в туалет. Просидела там до утра.
Я думала о том, что нужно сказать маме. Но, как многие дети, не сказала. Боялась, что не поверит. И вообще: вдруг показалось? Промолчала. Перестала называть его папой.
Родственники уехали. Но все стало повторяться: он приходил ко мне в комнату, всегда пьяный, ложился возле кровати и своей мерзкой лапой залазил под одеяло и начинал меня трогать. Я бежала в туалет. Он уходил. Правильно было бы пнуть его, закричать, разбудить маму, чтобы она увидела. Но я этого не делала. Не знаю почему. Просто какой-то психологический блок был. Все, чего хотелось, – убежать.
Я росла. Это была катастрофа. Думала: «Господи, сделай, пожалуйста, чтобы у меня больше никогда не росла грудь!» Было так страшно! Вся эта «женскость». Думала, чем больше развиваюсь, тем больше этот ублюдок будет меня лапать. Домолилась (смеется) – в какой-то момент мое женское развитие заморозилось и осталось на уровне 12 лет. Вплоть до моего 19-летия.
Я начала уходить к друзьям и тете. Когда оставалась дома, все повторялось. Через какое-то время мой сон стал настолько чутким, что я просыпалась и вскакивала, стоило ему подойти к двери. Тогда он перестал приходить.
Чем старше я становилась, тем больше мы ругались с отчимом. Я решила рассказать обо всем маме. Она ответила, что я все придумала, чтобы испортить ее отношения с отчимом. Это у меня до сих пор в голове не укладывается. Стало совсем плохо.
Пока мы молчим и считаем, что это нормально, пока вбиваем в головы девочек, что главное – сохранить семью, такие истории будут восприниматься как данность.
Я поступила в соседний город в университет на платное. Подрабатывала, чтобы были деньги на проезд. Отец дал половину денег на обучение, и еще половину должны были дать мама и отчим. Но отчим не захотел, и меня отчислили за неуплату.
Почему мама ничего не делала? К тому моменту отчим ее уже основательно споил. Она до сих пор пьет. А еще у нее был какой-то психологический блок. Однажды я сказала: «Мама, смотри, меня отчислили из университета, меня лапал твой муж, я прогуливала школу, у меня нет денег на зимнюю одежду». Сказала ей правду. И от осознания у нее случился приступ, она упала на пол и потеряла сознание.
Был январь. Я шла по улице в этих осенних сапогах и понимала, что терять мне нечего. Что надо уезжать хоть в Антарктиду – везде будет лучше, чем здесь. Я села на поезд и уехала к папе. И пока ехала, кажется, переродилась. Обнуление! Ты на новом месте, где никто не знает, что тебя обижали одноклассники, что у тебя никогда не было отношений с парнями, что мама алкашка и отчим так себе вообще человек, что ты живешь в бичовнике. Ничего! Ты можешь себя вылепить как хочешь. Эти четыре года в новом университете я была дерзкой, высокомерной, создала такой образ-наоборот. Тогда это мне было нужно, чтобы поверить в себя. Теперь, когда у меня отличная работа, прекрасный муж, друзья, я могу позволить себе быть собой – спокойной, доброй, ранимой. Одно я знаю точно: в то место я больше никогда не вернусь.
Отчим получил по заслугам. Он сдох от алкоголизма, мучительно. Панкреатит. Сгорел буквально за несколько дней. Лежал и чувствовал, как постепенно отказывали органы – печень, почки, – и нет человека. Царствие ему небесное.
– Женщине часто говорят: «Потерпи, сохрани семью ради детей. Пусть у ребенка будет хоть какой, но отец». Это очень плохо, – объясняет детский психолог «Убежища» Елена Кожакина. – Да, есть те, для кого стрессы – это ступень роста. Но такие дети – исключения. Большинство ломаются, живут по образу и подобию родителей.
Что делать ребенку? В идеале собрать взрослых, которым он доверяет (тетя, соседка, сестра, подруга), и обязательно маму, и спросить, замечают ли они, что происходит. Часто мама блокирует то, что не хочет видеть, – ей самой нужна помощь. Важно понимать, что «Убежище» – это осознанный выбор женщины. Но ребенок может обратиться на горячую линию.
Общенациональная горячая линия для пострадавших от домашнего насилия: 8 801 100 8 801.
Телефон экстренной помощи для размещения в Убежище (круглосуточно): +375 29 610 83 55.
Психологи с ним пообщаются и через ребенка постараются связаться с мамой. Если женщина не захочет приходить к нам, мы можем направить ребенка к другим взрослым, к педагогам, психологам и в социально-педагогические центры в зависимости от района, где проживает ребенок.
Мы всегда говорим, что не надо бояться вызывать милицию и писать заявление. Да, семью могут поставить в СОП (социально опасное положение). В тех случаях, где будут для этого основания. Что это чаще всего? Антисанитария, ненадлежащие условия, отсутствие предметов первой необходимости, скандалы и прочее. Устранить эти критерии, оставаясь в одном доме с агрессором, невозможно. Но, когда мама с ребенком попадают в «Убежище», все факторы «опасного положения» устраняются. А значит, женщина и ее дети в безопасности.
За последние три года в «Убежище» проживало 365 человек, 146 из них – дети. По статистике только 4% женщин после «Убежища» возвращаются к агрессору. И все они повторно обращаются в «Убежище».
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Иллюстрации: Лилия Худик, Имена.
Следствие чего? Того что все мужчины насильники и воспитывались как насильники?)))
Никто алкоголем побои не оправдывает, читайте внимательно. Алкоголь депрессант, от его употребления люди становятся злее, тупее, хуже справляются с бытовым стрессом. Он имеет доказанный вред для психики человека.
Вы как-то всё переводите в позицию жертвы, а вам пишут про то что надо выделить для продажи алкоголя определенные магазины и ограничить время продажи, сделать как в скандинавских странах, а не продавать 24/7 в каждом мелком ларьке. Тогда будут просто скандалы, а не побои.
Но некоторым это не очень выгодно. Зачастую мужчине бросившему пить приходится бросить и жену, т.к. оказывается что ей неудобно договариваться с ним трезвым. Она не умеет в нормальные отношения, ей это тревожно, она полуосознанно пытается допилить и загнобить его чтобы он снова стал прежним и начал бухать. Да побои, зато сколько красок и эмоций, жизнь снова приобретает насыщенность, глубину и определённость! И с мужем не надо договариваться, а то он трезвый вечно тащит то на рыбалку то на лыжи, чувства вины ни за что не испытывает, алкаш проклятый.
Если не удалось вернуть мужа в привычное состояние подавленности и тревоги, то развод. После развода она снова находит алкоголика. Так называемый «жизненный сценарий Жена Алкоголика» довольно давно обсуждают и книги пишут. И не надо прикрывать его детьми и сохранением семьи «ради детей». Сохраняют часть своего персонального комфорта, дети тут не при чём. Ими просто удобно прикрываться говоря «ну ребенку же нужен отец, поэтому я не развожусь, это мой крест и мне его нести».
Но это невыгодно сексистско-экстремистской волне феминизма, поэтому эта часть проблемы замалчивается и игнорируется.
Разберем ваш ответ:
> Следствие чего? Того что все мужчины насильники и воспитывались как насильники?)))
я этого не писала нигде. Не все мужчины. Но многие перед глазами имеют пример пьющего отца/обоих родителей. Каждая 4я женщина в семье подвергается насилию. То есть в каждой 4 семье ребенок видит, как папа бьет маму. Этого достаточно, чтобы оценить масштаб проблемы и воспитания детей своим примером?
>Никто алкоголем побои не оправдывает, читайте внимательно. Алкоголь депрессант, от его употребления люди становятся злее, тупее, хуже справляются с бытовым стрессом. Он имеет доказанный вред для психики человека.
Пока мы придем к этому, женщин и детей будут избивать и даже убивать. Поэтому вопрос продажи и вопрос наказания за подобные издевательства, которые ломают не только тело, но и калечат психику, должны решаться параллельно. И да, я всегда стану на место жертвы, постараюсь понять ее боль и помочь. И наказать агрессора. Мне искренне жаль в агрессоре покалеченного ребенка, которым он скорее всего был в детстве, но ответственность за свою жизнь нужно брать в свои руки, а не списывать на тяжелое детство или еще какие-то проблемы.
>Но некоторым это не очень выгодно. Зачастую мужчине бросившему пить приходится бросить и жену, т.к. оказывается что ей неудобно договариваться с ним трезвым. Она не умеет в нормальные отношения, ей это тревожно, она полуосознанно пытается допилить и загнобить его чтобы он снова стал прежним и начал бухать. Да побои, зато сколько красок и эмоций, жизнь снова приобретает насыщенность, глубину и определённость! И с мужем не надо договариваться, а то он трезвый вечно тащит то на рыбалку то на лыжи, чувства вины ни за что не испытывает, алкаш проклятый.
Такие отношения необходимо разрывать. Если один партнер тянет другого на дно, зачем они нужны? Чтобы как у всех было? Да, иногда приходится уходить от партнера, но если это во благо, то в чем проблема?
В вашем комметарии очень много злости и обиды, как будто это личный опыт.
>Если не удалось вернуть мужа в привычное состояние подавленности и тревоги, то развод. После развода она снова находит алкоголика. Так называемый «жизненный сценарий Жена Алкоголика» довольно давно обсуждают и книги пишут. И не надо прикрывать его детьми и сохранением семьи «ради детей». Сохраняют часть своего персонального комфорта, дети тут не при чём. Ими просто удобно прикрываться говоря «ну ребенку же нужен отец, поэтому я не развожусь, это мой крест и мне его нести».