мама доводит меня до нервного срыва

«Я больше с ними не могу….» или родительское выгорание

Поделиться:

«Я какое-то чудовище, наверное, но я не могу больше. Садик на карантине, сын дома со мной целыми днями. Прошло две недели, а я на стенку уже хочу лезть, я не могу больше слушать бесконечно все эти «маааам, маааааам…», постоянно кормить, помогать, подавать, играть…

И он постоянно говорит, говорит, говорит, и ему бесконечно что-то надо… Наверное, нельзя так говорить, это ужасно, но я не могу так больше!»

Я не знаю, сколько раз я слышала что-то подобное от подруг, знакомых, клиенток и клиентов… Сколько раз я говорила что-то подобное сама. Очень много, не сосчитать.

Родительское выгорание коварно тем, что его переживает почти каждый родитель, но о нем очень стыдно говорить. Каждая женщина, которая в полном отчаянии говорит «я не могу больше…», испытывает огромное чувство вины.

Потому что понятно, как можно устать от работы, но от собственного ребенка устать как бы нельзя! Это же самый любимый человечек, смысл жизни!

Что такое эмоциональное выгорание?

Синдром эмоционального выгорания (СЭВ) – это постепенное истощение, потеря энергии, которая случается с нами из-за психологических, эмоциональных причин (в отличие от физического истощения, которое случается от голода, например).

Начало эмоционального выгорания заметно по общему снижению сил, все становится сложнее делать, настроение похуже, часто раздражаетесь… Весь организм нацелен на выживание, все силы уходят, чтобы справиться с ситуацией.

И вроде бы, вы справляетесь, но если случается какая-то непредвиденная неприятность, вы реагируете на нее очень сильно. Заболел ребенок, обычные сопли, а вы сидите и плачете: «Ну что ж такое, ещё и это!».

На первой стадии отдых еще хорошо помогает, но если отдыха долго нет, наступает вторая стадия: истощение.

На этой стадии ресурсов уже нет: часть дел вы уже не можете делать, другую часть делаете хуже. Нет сил на полноценную еду, прогулки, отдых, занятия с детьми – поэтому пельмени, мультики и социальные сети.

Не потому, что вы плохой родитель, а просто истощение не позволяет что-то делать, как раньше. Перепады настроения, вы то плачете, то кричите на детей, потом чувство вины…

И если вдруг что-то случается «сверх» нормы, можно впасть в полное отчаяние. На этой стадии нужна уже поддержка: психолог, медикаменты, группы поддержки, привлекать росдтвенников…

Третья стадия – это полная деформация родителя. Другие люди (и свои дети прежде всего) вызывают ненависть, «они все надо мной издеваются!». Это очень опасное состояние, и очень важно помочь себе до того, как оно наступило.

Выгорание – это защитная реакция организма на хронический стресс. В стрессе мы хуже спим, недоедаем или переедаем, тело переживает гормональные бури – это подтачивает наш организм. Сил становится все меньше, и меньше, и если стресс не заканчивается, наступает выгорание – полное истощение.

Разве можно выгореть с собственным ребенком?

Конечно. Ведь именно за собственного ребенка мы сильнее всего волнуемся, это постоянный поток эмоций! А кроме того, с ребенком мы постоянно находимся в позиции «сильного»: мы должны его кормить, поить, обеспечивать, укладывать спать, утешать, успокаивать, делать с ним уроки… Мы постоянно тратим, тратим, тратим эмоциональные и физические силы на другого человека. И часто не успеваем их восстанавливать.

А если детей двое? Или трое? А если вы воспитываете детей одна или один?

А если у вас нет помощников, или вы должны в одиночку обеспечивать детей? Нагрузка возрастает многократно. А сил больше не становится.

Как проявляется выгорание?

Есть три основных группы симптомов.

1. Эмоциональное истощение
Кажется, что нет сил. Вы очень быстро устаете, общее эмоциональный фон сниженный, настроение может сказать туда-сюда по самому пустяковому поводу. Пропадают прошлые интересы, хочется доползти до дивана и там остаться, окружающие все чаще раздражают, и жизнь в целом кажется серой и безрадостной.

2. Отстраненность (деперсонализация)
Это защитная реакция на перегрузки: чтобы не страдать так сильно, мы внутренне отстраняемся от того, что раньше так сильно волновало. Наступает безразличие, чувство отстраненности, мы выполняем свои обязанности формально, без «огонька». Начинаем гораздо меньше сопереживать своим близким: если раньше дочка заплакала, мы грустили вместе с ней, то теперь ее слезы только бесят.

При сильном выгорании наступают негативизм и циничное отношение. Мы можем думать «это она мне назло!», или «он притворяется», или «да плевать, не могу больше».
Наверняка вы сталкивались когда-то с людьми, цинизму которых поражались: как так можно обращаться с детьми?! Очень часто это не намеренная жестокость, а крайняя степень выгорания.

3. Снижение достижений
Если у вас профессиональное выгорание, вы начинаете работать хуже. Если у вас родительское выгорание, то ваш «уровень родительства» тоже падает.

Мы начинаем оценивать себя плохо – кто не думал когда-нибудь «Я ужасная мать. ». Начинаем сопротивляться своим обязанностям, мечтаем «все бросить и уехать», у нас на самом деле падает продуктивность. Начинаем все делать кое-как.
Если раньше вы с радостью делали ребенку в садик поделки формата А2, то теперь на это уже нет сил. И в лучшем случае вы говорите ребенку: «слепи сам ежика, зубочистки в шкафу», в худшем же рыдаете в подушку от бессилия, а потом неделю изводите себя чувством вины.

Можно ли выгореть за один день?

Нет, выгорание происходит постепенно. Начинается всё с обычных жизненных трудностей: ну, чувствую себя не очень, ну, не хочу с ребенок делать домашку – а кто хочет? Ну, вставать по утрам тяжело, настроение туда-сюда скачет… Ну и что? Другим еще хуже! Вон наши бабушки в проруби стирали, и ничего, а ты чего разнылась?

Так мы не замечаем, что понемногу истощаемся. Очень тяжело мамам в декрете: кажется, что не от чего выгорать, дома же сидишь! И мы забываем, что мама в декрете находится в постоянном контакте с ребенком, в постоянном психологическом напряжении, и выгорает быстрее остальных.

Поэтому так важно знать, как проявляется СЭВ, замечать его на ранних этапах, когда простой отдых еще помогает.

Про СЭВ уже столько написано, зачем писать отдельно про родителей?

Родительское выгорание самое «замалчиваемое». Почти каждый родитель когда-то переживал это, но говорить про это другим стыдно.

Как сказать, что я не могу больше видеть своих собственных детей? Как сказать, что от их криков голова раскалывается и хочется бежать из дома? А если уже нет сил даже готовить им нормально – как про это рассказать, это же ужасно стыдно! Что я за мать такая?

Часто помогают простые слова «это нормально». Нормально уставать, выгорать, ненавидеть всех и вся – это не вы мымра, просто вы очень-очень устали. Вам надо лежать и мультики, а ругать вас не надо.

И я вам точно говорю как мама, и как психолог: то, что переживаете вы, прямо сейчас переживают еще сотни тысяч родителей. Вы не один такой ужасный человек.

Ищите единомышленников, ищите поддержку и сочувствие, а не критику и «волшебный пендель».
В следующей статье я напишу про то, что делать, если вы обнаружили, что выгорели. А пока что будет достаточно, если вы перечитаете симптомы СЭВ выше и скажете себе:

Я хорошая мать. И я очень сильно устала.

Если вы выгоревший отец, то скажите себе то же самое: отцы тоже устают и выгорают.

Евгения Дашкова, психолог

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Источник

На грани нервного срыва: что делать, если вы на пределе

Третья волна коронавируса вместе со всеми ее рисками, плохими новостями и ограничениями обостряет все проблемы и подтачивает душевные силы. Мы попросили психотерапевта рассказать о том, как распознать симптомы нервного срыва и помочь себе, а по возможности избежать этого острого состояния.

Анастасия Афанасьева, врач-психиатр, психотерапевт, специалист сервиса по подбору психологов Alter, руководитель психотерапевтической службы Mental Health Center

Что такое нервный срыв

Нервный срыв — это общий термин, употребляемый в тех случаях, когда компенсаторные механизмы организма и психики перестают справляться со стрессовой нагрузкой.

Подобное состояние может возникнуть в результате различных психических расстройств, таких как депрессия, генерализованное тревожное расстройство, пограничное расстройство личности и другие, а также при чрезвычайно сильных и эмоционально травмирующих ситуациях.

Однако понятие «нервный срыв» считается устаревшим: сейчас медицинское сообщество больше не использует этот термин, поскольку он довольно неконкретный и входит в структуру других расстройств. К тому же проявления того, что обычно называют нервным срывом, сильно варьируются.

Симптомы нервного срыва

Надо понимать, что мы каждый день встречаемся со стрессом, так как в медицинском понимании стресс — это совокупность нормальных реакций организма на различные факторы среды. С помощью этих реакций мы адаптируемся к изменяющемуся миру — иначе человек не смог бы выжить в процессе эволюции. Когда организм не справляется по разным причинам, например, из-за слишком сильного воздействия или общего истощения организма, то возникает так называемый дистресс — процесс гипермобилизации сил, в результате чего механизмы саморегуляции нарушаются и могут полностью отказать. Так работают все системы в организме, и психика не исключение, поэтому когда защитные механизмы, которые обычно поддерживают психику в относительно стабильном состоянии, перестают работать, мы можем наблюдать то, что ранее называлось «нервным срывом».

Но поскольку это индивидуальная реакция, возникающая в результате самых разных расстройств, такое состояние не имеет каких-либо определенных общих для всех симптомов. Основная его характеристика — нарушение способности к «нормальному функционированию», а то, как оно проявляется, будет зависеть от культурного, регионального и социального контекста.

Итак, симптомы «срыва» у конкретного человека обусловлены его основной проблемой со здоровьем и тем, как он обычно переживает стресс. Но можно перечислить наиболее часто встречающиеся проявления:

Источник

Как правильно реагировать на нервные срывы и истерики подростка

В этой статье:

Почему подростки часто плачут и срываются?

Однако иногда истерики и нервные срывы причиняют боль окружающим и вызывают стыд у самого подростка, поэтому имеет смысл реагировать так, чтобы они причиняли как можно меньше вреда ему и миру.

Что может спровоцировать подростковую истерику?

Истерики как защитный механизм всегда имеют под собой, помимо возрастных особенностей, еще и психологическую подоплеку. Как бы ни был возбудим подросток в целом, что-то является триггером, который запускает эмоциональную реакцию.

Чувство несправедливости

Чувство одиночества

Подросткам правда кажется, что их никто не понимает. Просто пока что многие из них не научились различать “понимать” и “соглашаться”. Если вы не разделяете взгляды подростка, для него это признак непонимания, поскольку в подростковой среде дети чаще всего объединяются по принципу солидарности: слушают одну и ту же музыку, придерживаются моды, говорят о темах, которые интересны.

Переутомление

Вне зависимости от того, что случилось во внешнем мире, человек, который недосыпает и сидит на жесткой диете, чтобы похудеть или спасти всех животных мира, обычно эмоционально неустойчив и теряет контроль даже без внешнего триггера.

Как реагировать на истерику подростка в моменте?

Если подросток начал вести себя слишком возбудимо, нужно помочь ему выплеснуть эмоции максимально цивилизованно.

Подросток на грани нервного срыва

У него уже глаза на мокром месте, он с трудом сдерживается, чтобы не зарыдать. В этой ситуации, если ребенок в целом не склонен к разрушительным действиям, имеет смысл дать ему прорыдаться. Плач и бурная истерика помогает избавиться от стрессовых гормонов.

Не упрекайте ребенка и не пытайтесь запретить ему плакать. Лучше сделайте акцент на том, что вы не осуждаете его и понимаете, что чувства иногда надо выплеснуть.

Нужно помнить, что, когда у подростка дошло до внешней агрессии, это значит, что он внутри уже сто раз посчитал себя самым плохим и ничтожным человеком на свете и пытается избавиться от этого чувства.

Подросток слетел с катушек

Помните о том, что в таком состоянии человек эмоционально близок к маленькому ребенку и утешать его нужно так же. Не объяснять что-то умное, не читать нотации, а обнимать молча или говорить глупые нежности. Попытки воззвать к разуму причиняют в этом состоянии эмоциональную боль и ощущение, что тебя не понимают.

Если вы не можете быть с подростком в этот момент, лучше оставьте его одного. Очень важно самому не срываться, а быть максимально спокойным.

Как разговаривать после срыва?

Не нужно торопить события и стремиться обсудить нервный срыв подростка и его истерику по горячим следам. В идеальном раскладе после истерики человек засыпает и успокаивается.

В процессе разговора помогайте ему назвать своими именами чувства и эмоции, которые он испытывал и испытывает и избегайте оценок.

Если он сожалеет о случившемся, поговорите о том, как помочь ему стать более устойчивым.

Как помочь подростку быть более эмоционально устойчивым?

Заходить на тренировку нервной системы можно и со стороны сознания, и со стороны тела, а лучше все это совмещать.

Способы для тревожных и хрупких

Выплеснуть эмоции и проработать их можно не только участвуя в драме, но и наблюдая ее со стороны. Хорошие короткометражки помогут подростку выразить себя в обсуждении героя, а не в лобовом разговоре. Качественные документальные фильмы тоже могут быть фильмотерапией, если попадут в точку по теме и сюжету.

Способы для активных и агрессивных детей

Способы для всех

Аутогенная тренировка подходит и детям и взрослым, которые хотят не подавлять свои эмоции, а именно справляться с ними.

Предложите ребенку поучиться аутотренингу вместе. Это может стать началом доверительных отношений, если сейчас у вас типичный конфликт поколений. Признайте, что вы тоже не справляетесь, но готовы работать над собой.

За обучением нужно обратиться к врачу-психиатру, который является психотерапевтом, то есть имеет подтвержденное образованием и практикой право применять немедикаментозные методы коррекции психоэмоциональных сотояний.

Сейчас нам доступны биохимические анализы крови на витамины и микроэлементы. Вполне может быть, что в осенний период нужно попринимать витамины, которые мы недополучаем из-за отсутствия солнца и свежих овощей и фруктов.

Гулять перед сном, а точней, активно двигаться, очень полезно для сна и избавления от стресса.

Источник

Отец доводит меня и маму до нервного срыва. Что делать?

У меня такая проблема. Мой отец доводит меня и мою маму до нервного срыва. Маме несколько раз скорую вызывала. Ходили в полицию заявление писать. Они отказались. Мама уже подала на развод и ищет работу с проживанием. Квартиру мы снимаем и не можем выселить. С каждым днём всё становится хуже. уже нет сил, не знаю что делать.

Ответы на вопрос:

Виолетта. Сочувствую. Но, боюсь, что в вашей ситуации правовыми (юридическими) мерами вряд ли что то можно решить. Надо искать какой-то житейский выход из данного положения.

С наилучшими пожеланиями, Воробьев Н.И., к.ю.н.

Доброго времени суток Виолетта!

Единственное, что могу посоветовать, если Вы несовершеннолетняя, а похоже это так, пусть мама подаст мировому судье заявление на вынесение судебного приказа о взыскании алиментов, это можно решить и до развода (в браке). Это лишним не будет, начисления пойдут с момента обращения в суд. Так как судя по всему обстановка в семье такова, что разъезжаться в любом случае придется и чем раньше, тем лучше.

Похожие вопросы

Человек целенаправленно преследует меня, издевается зная что у меня эпилепсия, проблемы со здоровьем, нервные срывы, приходит домой, доводит своими истериками, зная что мне плохо, совсем учебу мою, заходит в мою квартиру без спроса, через вторых лиц, не предупреждая меня, у меня случился срыв из-за этого у моей мамы случился микроинсульт, так как переливает за меня. Могу ли я подать в суд на этого человека?

Моя мама воспитывала внучку. Сейчас внучке 21 год. (Лена) Я уж не знаю, что Лена взяла в кредит, но звонят маме каждый день и по нескольку раз, с вопросами где лена и, что вы её плохо воспитали. Моя мама гипертоник и отец после операции на сердце. Очень нервничают и уже на грани срыва. Что делать?

Если б.м контролирует каждый мой шаг, доводит до нервного срыва что делать заявления уже писала в полицию он заплатил и продолжает дальше. Что мне делать.

Мои друг лежал в психиатрической больнице 4 раза, 1 раз по алкоголю, поставили на учет, отмечался, последующие разы были нервные срывы, развод и т.д. но документы опять уходили в наркологический диспансер, в последний раз тоже был нервный срыв, но с учета он уже был снят, и опять пришла бумага почему то о постановлении на наркологический учет, подскажите пожалуйста, как это все можно оспорить, что бы досрочно сняться в этого учета. если можно более развернутый ответ. Заранее спасибо.

Живу в гражданском браке, его сестра доводит до истерик, скоро будет нервный срыв, уже пью атаракс (Транквилизатор). как можно доказать нервный срыв, чтобы подать в суд? куда обратиться?

Моему брату 30 лет живет вместе снами женат, он отца не слушает каждый день кричит, много кушает, отец хочет вызвать полицию, что сделает полиция брату, если отец будет вызывать?

Соседка по коммунальной квартире моей двоюродной бабушки сдает квартиру без договора. Жильцы попались очень буйные. Пробовали поговорить с соседкой, она отказалась их выселить. Все комнаты приватизированы. Что делать? У бабушки нервный срыв.

Источник

Как послушные дети становятся невротиками, лузерами, наркоманами

Как довести ребенка до нервного срыва

Марина Мелия кандидат психологических наук, коуч, автор книг по психологии

Чем оборачивается тотальная детская занятость в школьные годы — все эти кружки, секции, дополнительные занятия, репетиторы? Психолог Марина Мелия приводит примеры из жизни своих богатых клиентов, но обычные дети тоже рискуют психологическим благополучием. Итак, какие последствия могут быть у чрезмерной загруженности детей?

Жизнь без радости

Одиннадцатилетний мальчик из богатой семьи после уроков пришел на день рождения к однокласснику. Пообедав, дети собрались в парк аттракционов, но он сказал, что не сможет поехать: ему надо в музыкальную школу, а вечером на занятия по айкидо. Мальчик даже не расстроился: не получилось пойти с друзьями и не надо!

На вопрос о том, как он выдерживает такую насыщенную программу, ребенок, улыбаясь, ответил: «Не проблема, привык, все это вполне можно проглотить».

Мальчик нашел очень точное слово — «проглотить». Чтобы что-нибудь для себя выделить, зацепиться, заинтересоваться, необходимо время и определенная внутренняя работа. А когда события следуют одно за другим, как в калейдоскопе, только и успеваешь, что «по-быстрому проглотить» — возможности прожевать, переварить и усвоить просто нет.

Ребенок так загружен, что не в состоянии прочувствовать, понять, чего он на самом деле хочет, что ему по-настоящему нравится, а что нет, что поднимает настроение, а что портит и почему. Он движется в потоке дней, принимая и приятное, и неприятное с одинаковым безразличием и равнодушием. Это своего рода защитный панцирь, от которого отскакивает все, что могло бы задеть его за живое.

Безразличие проявляется в особом расположении духа — оно «никакое». Как говорила Марья-искусница, героиня известной киносказки, «что воля, что неволя — все равно». Живой человек излучает эмоции: радость и огорчение, принятие и отвержение. Безразличный производит впечатление скорее тусклое, трудно уловимое, у него нет четких контуров и акцентов.

На первый взгляд, в таком невозмутимом спокойствии нет ничего страшного — ведь это не агрессия, это не взрывоопасно. Даже хорошо — послушный ребенок! Но все не так просто. Из блеклого эмоционального состояния его может вывести только что-то из ряда вон выходящее, какое-то экстремальное переживание, сильный раздражитель.

Привычка к подчинению

Ко мне на консультацию привезли одиннадцатилетнюю девочку. Она прекрасно учится, занимается музыкой, рисованием, теннисом. Но родителям этого кажется мало, и мама попросила меня поговорить с дочкой, чтобы понять, «чем еще ее можно нагрузить».

На мой взгляд, девочка и так уже была перегружена. Я пообщалась с ней наедине. Мой вопрос о том, что ей нравится, что интересно, поставил девочку в тупик. Какие собственные интересы? Она привыкла жить по графику, составленному родителями: есть, спать, перемещаться с одних занятий на другие и делать все, что велят.

Мы мечтаем вырастить детей сильными, самодостаточными людьми с ярко выраженными лидерскими качествами, а сами управляем ими, как младенцами, регламентируем их жизнь «до последней запятой».

Ребенок привыкает к внешнему управлению. Реагирование замещает поступок — дети способны действовать только в ответ, но не самостоятельно. Ребенку не нужно анализировать, осмысливать происходящее, делать выбор, за него все продумают, его дело — прилежно выполнять.

Получается, и когда мы вовсе не занимаемся ребенком, и когда излишне регламентируем его жизнь, мы приходим к схожим результатам: ребенок не способен к самоорганизации.

Ребенок ощущает себя сильным и самодостаточным, когда чего-нибудь добивается своими силами, а если его постоянно инструктируют и тренируют, он чувствует себя маленьким и зависимым, нуждающимся в помощи и наставлениях. Если же родители вдруг перестают его контролировать и направлять, он может бросить занятия, забыть о своих достижениях и сидеть дома, ничего не делая. Такие дети легче других становятся объектами манипуляции — их слабое «Я» ищет того, кто сможет ими управлять.

Неспособность к творчеству

Дети по своей природе креативны, они все время что-то придумывают, воображают. Сегодня это качество востребовано как никогда: мир меняется, необходимые еще вчера знания и навыки завтра, возможно, будут не нужны, зато гибкость, умение быстро перестраиваться, готовность к восприятию всего нового и необычного всегда в цене.

Самый благодатный возраст для развития фантазии, воображения, творческих задатков — дошкольный, от трех до пяти лет. Дать бы детям свободное время, чтобы просто поиграли — увлеченно, беззаботно. Но нет: каждое занятие должно приносить практическую пользу, чему-нибудь служить и что-нибудь развивать.

Сын во всех тетрадках рисует фантастические замки — везем его к профессиональному педагогу; дочка под музыку крутится перед зеркалом, изображая принцессу на балу, — записываем ее в модную танцевальную студию. Мы будто пытаемся избавиться от спонтанности, загнать стремление ребенка к самовыражению в заданные рамки — «все должно идти в дело».

Даже совместная прогулка теперь не просто прогулка — мы непрерывно чему-нибудь учим ребенка и тут же проверяем «усвоенный материал». Из-за постоянного «как называется этот цветок?», «повтори, какие бывают животные» ребенок не чувствует себя свободным, не может просто помолчать, побегать, потрогать, послушать, посмотреть и поговорить о том, о чем ему хочется.

У ребенка нет не только времени, но и места, где можно реализовать свои фантазии. В продуманном до мелочей пространстве дома и сада, вычищенном и вылизанном, не найдешь ни одного потайного уголка, «островка свободы». А вот игрушки — самые дорогие, современные, развивающие. Негоже ребенку играть с кастрюлей и шваброй — на них же не написано «развивающие»!

Любопытство, воображение, творчество подобны мышцам: если ими не пользоваться, они слабеют и в конце концов атрофируются. Своим вечным «надо» и «должен» мы гасим в детях любые творческие порывы, а потом удивляемся, почему они растут пассивными, инертными, безынициативными.

Неврозы и тревожность у детей

Разве плохо, что мы задаем ребенку высокую жизненную планку? У человека должна быть значимая цель, тогда будет и стимул к развитию — с этим не поспоришь. Но если дети стремятся добиться успеха только потому, что хотят заслужить родительскую любовь, это может обернуться серьезными эмоциональными проблемами. Ребенок понимает, что главное — показать результат, а если не сможешь оправдать родительских ожиданий, будешь нелюбим, отвергнут.

Завышенные требования способствуют и усилению тревожности — дети воспринимают как провал все, кроме безоговорочной победы. Развивается так называемый школьный невроз: ученики начинают бояться вызова к доске, тестов, соревнований, публичных выступлений. Накануне контрольной одного тошнит, другой не может заснуть, а третий откровенно симулирует болезнь, чтобы не участвовать в очередном «состязании». Если участвовать все-таки приходится, и он не выигрывает, все может закончиться нервным срывом или даже попыткой суицида.

Однажды ко мне на прием пришла мама пятилетнего мальчика. Она принесла с собой тетради, в которые ее сын каллиграфическим почерком выписывал цитаты из произведений русских классиков. Мама рассказала, как много занимается с сыном и каких успехов она добилась: «Мой мальчик заметно отличается от ровесников, он самый умный в группе. Уже давно бегло читает. Мы регулярно проверяем скорость чтения — на прошлой неделе набрал 98 слов в минуту. Он учит английский. Мы следим, чтобы каждый день он запоминал какое-нибудь новое слово. А еще наш вундеркинд часами играет в шахматы на компьютере». Тут она замялась и смущенно добавила: «Но он писается по ночам. Что мне с этим делать?».

Стоит ребенку немного отстать в учебе, ему тут же нанимают репетитора, отсекая любые попытки справиться без посторонней помощи. Это только усиливает его тревогу и беспокойство. Возникает ощущение хронической неуспешности, снижается самооценка, он впадает в уныние, появляется страх не соответствовать, не достичь — так проявляется «синдром неудачника».

Американский психолог Карен Хорни выделяла три особенности невротического соперничества.

Во-первых, невротик постоянно сравнивает себя с другими, даже в ситуациях, которые этого не требуют. Он воспринимает жизнь, как жокей на скачках, для которого имеет значение только одно — опередил он других или нет.

Во-вторых, он стремится всегда быть уникальным и исключительным. В то время как нормальный человек может довольствоваться относительным успехом, цель невротика — всегда полное превосходство.

В-третьих, невротика отличает скрытая враждебность, чрезмерное честолюбие, установка, что «никто, кроме меня, не должен быть красивым, способным, удачливым». Известие о том, что кто-то опередил его, может привести невротика в состояние слепой ярости.

Невротическое соперничество не мотивирует, а парализует. Обычно такие люди не могут не то что добиться успеха, но даже всерьез начать какое-нибудь дело. Перфекционист-невротик похож на «великого охотника» из фильма «Обыкновенное чудо», который перестал охотиться из боязни, что промахнется и потеряет статус «великого». А сохранить его можно, только если ничего не делать и критиковать других.

Психологический надлом

И вот ребенок подрос, родители готовы «пожинать плоды своих трудов»: еще немного — и он прославится, что-нибудь изобретет, выиграет международный конкурс, попадет в сборную страны. Но после многих лет стараний, самоотречения все неожиданно начинает рушиться: талантливые, трудолюбивые, послушные дети больше ничего не хотят и не могут, катятся по наклонной вниз, превращаются в откровенных лузеров — они даже не «как все», а хуже всех. У одного нервный срыв, у другого глубокая депрессия, третий начинает воровать в магазинах, четвертый подсаживается на наркотики.

Характерный пример — история одной из героинь фильма «Рожденные в СССР». Этот проект режиссер Сергей Мирошниченко начал в 1989 году. Он встречался с одними и теми же детьми каждые семь лет — когда им было 7, 14, 21 и 28.

С девочкой Катей из Вильнюса родители начали заниматься очень рано и интенсивно. В школу она ходила только на выборочные занятия, остальному ее учила дома мама. В семь лет она бегло читала, играла на фортепиано и легко формулировала мечты о будущем на английском языке. В четырнадцать Катя продолжает нас восхищать — автор фильма открыто характеризует ее как «вундеркинда». Она уже заканчивает школу экстерном, свободно говорит по-английски, учит японский.

Но уже в первой серии («Семилетние») можно увидеть признаки неблагополучия — и неврологические (локальные тики лицевой мускулатуры), и психологические. Например, на вопрос: «Есть ли у тебя друзья?» — Катя безо всякой иронии отвечает: «У меня друзей настоящих нет пока. У меня однопланетники и однопланетницы». В 14 лет она так говорит о своих занятиях: «Как на ишака нагрузили этой зубрежки, и вези, сколько у тебя спина выдержит. «

В третьей части цикла, когда Кате 21 год, мы ожидаем увидеть ее молодым перспективным ученым или профессиональным переводчиком. Но нас ждет разочарование. После окончания школы Катя поступила на факультет психологии, а то, что произошло дальше, она объясняет так: «Мне там стало тяжело, и я ушла оттуда. Я себя чувствую виноватой. Я не знаю, из-за чего. Так, на всякий случай. Я психически была нездорова тогда. И это долго чувствовалось, я долго от этого отходила: наверное, года три. И до сих пор у меня бывают моменты, когда я себя чувствую совершенно выжатой и физически, и внутренне».

Катя была яркой и неординарной девочкой, но она не выдержала — в какой-то момент произошел надлом, даже понадобилась помощь специалистов. Позднее она все-таки смогла справиться с этой жуткой ситуацией и поступить в вуз во второй раз.

Ведущий спросил, не слишком ли высокая планка ей была задана. Катя ответила: «Сейчас я стала от этого избавляться. Может, я просто расту и учусь принимать себя такой, какая я есть. И не прыгать так высоко, что я заранее знаю, что я не допрыгну. А раньше, да, это было».

Эта история имела вполне благополучное продолжение: в очередной серии фильма мы видим, как 28-летняя Катя завершает обучение в Вильнюсском университете по специальности «английская филология», работает оператором на телефоне — принимает звонки из Великобритании, пишет книгу вместе с американской подругой. К сожалению, не всем детям удается «перерасти», преодолеть тяжелые ситуации, в которые их загоняют родительские амбиции.

Источник