Что такое экзистенциальное поражение
Что такое экзистенциальный кризис, или почему не все любят выходные
Варламова Дарья
«Теории и практики» продолжают объяснять смысл часто употребляемых выражений, которые зачастую используются в разговорной речи в неправильном значении. В этом выпуске — что такое воскресный невроз, как важно чувствовать свою индивидуальность и почему нет судьбы кроме той, что мы творим сами.
«Экзистенциальный кризис» — типичная first world problem: у разумного существа, освобожденного от необходимости постоянно решать самые насущные вопросы выживания, появляется достаточно времени на то, чтобы задуматься о смысле собственной жизни, а зачастую и прийти к неутешительным выводам. Но перед тем, как диагностировать у себя экзистенциальный кризис, стоит узнать побольше о философии экзистенциализма и выросшей из нее экзистенциальной психологии.
Экзистенциализм оказал огромное влияние на культуру ХХ века, но, что примечательно, никогда не существовал в чистом виде как отдельное философское направление. Практически никто из философов, которых мы сейчас относим к экзистенциалистам, не обозначал свою принадлежность этому течению — исключение составляет лишь французский философ и писатель Жан-Поль Сартр, однозначно проявивший свою позицию в докладе «Экзистенциализм — это гуманизм». И тем не менее к экзистенциалистам причисляют Мориса Мерло-Понти, Альбера Камю, Хосе Ортегу-и-Гассета, Ролана Барта, Карла Ясперса, Мартина Хайдеггера. В интеллектуальных поисках этих мыслителей было нечто общее — все они уделяли особенное внимание уникальности человеческого бытия. Само название «экзистенциализм» произошло от латинского слова existentia — «существование». Впрочем, под «экзистенцией» философы-экзистенциалисты имеют в виду не просто существование как таковое, а индивидуальное переживание этого существования конкретной личностью.
Человек хочет верить в то, что его жизнь важна, и в то же время, глядя на свое бытие как бы со стороны, он вдруг понимает, что человеческое существование не имеет ни заданного предназначения, ни объективного смысла
Это понятие впервые ввел предтеча экзистенциалистов, датский философ XIX века Серен Кьеркегор, определив его как осознание внутреннего бытия человека в мире. Человек может обрести «экзистенцию» через осознанный выбор, переходя от «неподлинного», созерцательно-чувственного и ориентированного на внешний мир существования к постижению самого себя и собственной неповторимости.
Но осознать себя как «экзистенцию» человеку удается далеко не всегда — его слишком отвлекают повседневные заботы, сиюминутные удовольствия и прочие внешние факторы. Как считал один из экзистенциалистов, Карл Ясперс, это знание приходит к нему в особой, «пограничной» ситуации — такой, как угроза его жизни, страдание, борьба, беззащитность перед волей случая, глубокое чувство вины. Например, экзистенциальные поиски Гамлета — «быть или не быть?» — были спровоцированы смертью его отца.
И если в такой критический момент человека начинают терзать вопросы о смысле собственного существования, на которые он не может дать удовлетворительного ответа, у него возникает экзистенциальный кризис. Человек хочет верить в то, что его жизнь имеет ценность, и в то же время, глядя на свое бытие как бы со стороны, он вдруг понимает, что человеческое существование не имеет ни заданного предназначения, ни объективного смысла. Такое открытие может вызвать глубокую депрессию или повлечь за собой радикальные изменения в жизни.
Как подходить к решению этого вопроса — личное дело каждого. Но, как и в случае с когнитивным диссонансом многие люди пытаются справиться с экзистенциальным кризисом самым простым способом — не через поиск своей индивидуальной истины, а через принятие какой-либо готовой концепции, будь то религия, традиция или просто определенная мировоззренческая система.
Но раз мы называем этот кризис «экзистенциальным», одно из возможных решений проблемы тоже лежит в поле экзистенциализма. А эта философия не дает готовых ответов, подчеркивая, что человек должен в первую очередь ориентироваться на себя и на свой уникальный внутренний опыт. В этом плане с концепцией экзистенциализма в созвучна знаменитая фраза из «Терминатора» — «нет судьбы, кроме той, что мы творим сами». А если немного перефразировать — нет смысла, кроме того, что мы определяем себе сами. Таким образом, экзистенциализм отдает жизнь каждого человека ему в полное владение, предоставляя максимальную свободу действий. Но оборотная сторона этой свободы — ответственность перед собой и всем остальным миром. Ведь если никакого «исходного» смысла у жизни нет, ее ценность проявляется именно в том, как человек сам себя осуществляет, в сделанных им выборах и совершенных поступках. Он сам должен ставить себе индивидуальные задачи, опираясь во многом на интуицию и самопознание, и сам будет оценивать, насколько хорошо удалось с ними справиться.
Франкл основал новый метод психотерапии — логотерапию, ориентированную на то, чтобы помочь человеку обрести смысл жизни. Три главных пути к этому, считал психолог, — творчество, переживание жизненных ценностей и осознанное принятие определенного отношения к обстоятельствам, которые мы не можем изменить
Искать истину в самом себе, не опираясь на внешнюю «систему координат» и осознавая всю абсурдность бытия, — серьезный вызов, к которому готовы далеко не все, и именно поэтому экзистенциализм часто называют «философией отчаяния». И такой подход позволяет в некотором роде взглянуть на жизнь более творчески. В этом помогает экзистенциальное направление в психологии, помогающее человеку осознать свою жизнь и взять за нее ответственность. Самый интересный сторонник этого направления — австрийский психотерапевт, психиатр и невролог Виктор Франкл, на протяжении трех лет бывший узником фашистского концлагеря и все же сумевший преодолеть муки душевной опустошенности и безнадежного существования. В своих работах он говорит об «экзистенциальном вакууме», своего рода болезни ХХ века, эпохи перемен и разрушений, когда люди почувствовали себя оторванными от традиционных ценностей и теряющими опору. Франкл основал новый метод психотерапии — логотерапию, ориентированную на то, чтобы помочь человеку обрести смысл жизни. Три главных пути к этому, считал психолог — творчество, переживание жизненных ценностей и осознанное принятие определенного отношения к обстоятельствам, которые мы не можем изменить.
Франкл рассказывает и о частном проявлении экзистенциального кризиса — «воскресном неврозе». Это подавленное состояние и ощущение пустоты, которое люди часто испытывают в конце трудовой недели — как только они перестают занимать себя срочными делами, они начинают чувствовать опустошенность из-за отсутствия смысла в их жизни. Возможно, именно это печальное явление во многом поддерживает доходы баров в пятничные вечера.
Как говорить
Неправильно «Петю бросила девушка, и теперь у него экзистенциальный кризис». Правильно — «Он в подавленном состоянии».
Правильно «Он вышел из экзистенциального кризиса, ударившись в религию».
Правильно «Экзистенциальный кризис — болезнь эпохи перемен».
Обманутые надежды или экзистенциальное
поражение
В мировой литературе на бессмысленность и пошлость жизни обращали внимание многие писатели. Это были постмодернисты, экзистенциалисты, авторы «Потерянного поколения», Лев Толстой, Чехов, Лермонтов и многие другие.
У каждого эта тема звучала по-своему. Сознание XX века, переплавленное в печах концентрационных лагерей, перегнившее в окопах, обмотанных колючей проволокой, уже не видело никакой надежды на обретение смысла. Век XIX старался ухватиться хоть за что-нибудь. Толстой, например, вцепился в резиновый мяч («Смерть Ивана Ильича»).
Эта тема не обошла и Гюстава Флобера. У него был свой уникальный подход к раскрытию жизненной трагедии современного человека. Почти наверняка в романе «Воспитание чувств» вы узнаете себя, жителя XXI века.
Что же такого сокрыто в этом сложном тексте? Как можно заметить из названия, произведение относится к жанру романа воспитания. Его истоки можно проследить еще в Античности. А вот теперь стоп. Я немало думал о том, действительно ли это каноничный роман воспитания? Или его деконструкция? Среди литературоведов есть мнение, что Флобер не столько писатель XIX века, сколько по своей ментальности уже века XX, когда и вошел в обиход термин «деконструкция». Именно писатели XX века увидели в нём гения, в свой же век Флобера критика не любила.
Главные герои романа, Фредерик Моро и его друг Делорье, живут, гонятся за мимолетными страстями, предаются надеждам о временной выгоде. Их жизненный путь протекает пусто и глупо. Так где же тут воспитание?
В романном жанре в большинстве случаев герой статичен, на протяжении произведения его личность остается неизменной. В романе же воспитания описывается именно становление героя, его характера, взглядов на жизнь, взросление личности. По Бахтину существует пять типов такого романа. Не буду перечислять все – нас интересует только последний, когда изменение героя происходит параллельно с историческими изменениями в обществе.
События «Воспитания чувств» протекают во время французской революции 1848 года. И вот тут концепция о деконструкции пошатывается. Рабочие и мелкая буржуазия устали от правления коррупционной монархии, у них не было возможности ничего изменить. Они были выброшены из политической жизни страны, так как правом избирать обладали только те, кто платил двести франков прямых налогов, а правом быть избранными – пятьсот франков. Получается, что политически активной была только крупная буржуазия (три процента от всего мужского населения Франции).
Такая несправедливость вылилась в настоящую кровавую революцию, французы были теми ещё пассионариями. В результате установилось временное правительство, была объявлена республика. Право голосовать на выборах получили все мужчины, даже крестьяне. Народ ликовал! Дальше было ещё много компромиссов и подковерных игр элит. Народ обманули. К власти пришел Наполеон Третий, уже через год объявивший себя императором. От республики не осталось ничего. У руля вновь оказался тиран, любитель внешней политики и войн. Французская революция 1848 года стала абсолютно бессмысленным мероприятием, кровавые жертвы ни к чему не привели.
Не напоминает ли нам это судьбу двух друзей из «Воспитания чувств»? В школьные годы у них было так много больших планов на жизнь. Моро хотел стать светским львом, Делорье – крупным игроком политической арены.
На протяжении всей жизни Фредерик Моро всего себя отдавал отношениям с женщинами. Выбирал не тех, был малодушен, не уверен в себе. С его «любовями» ничего не получалось, а тех, с кем у него могло быть будущее, он не выбирал. Конечно, это же так скучно! Человек гнался за невозможным для него, а возможное было так близко. На то, чтобы завести роман с женатой женщиной у него не хватало решительности, хотя он так её любил!
Но при любой возможности обижался на неё, отвергал и гнался за уже за другой, легкомысленной, которой дела до него не было. А совсем недалеко, в родной провинции Фредерика ждет любящая молодая дева. В Париже у него есть возможность вступить в выгодное дело, стать настоящим богачом, а не мелким буржуа, каковым он является. Все возможное счастье, богатство кладутся на алтарь ради обретения невозможного. Сейчас Фредерику бы посоветовали обратиться к психотерапевту, да только время тогда было не то. Приходилось болтаться в собственном болоте одному.
Делорье же был слишком прямолинеен для политических игр, слишком резок и слишком реакционен. Ему не хватало тактики, стратегии, выдержки, в конце концов. В своих начинаниях он всегда бил мимо и оставался ни с чем.
Будучи уже в возрасте, друзья встречаются и подводят итоги жизни. Понимают, чего им не хватило для достижениях тех величественных школьных целей. Но вдруг всплывает нечто. Одно воспоминание. Моро и Делорье оживляются, начинают говорить наперебой, весело смеяться.
Когда-то в школьные времена, в саду Моро они трясущимися руками нарвали два огромных букета цветов и отправились в путь, сделав огромный крюк, чтобы их никто не заметил. В умах друзей ярким светом в темноте горели окна публичного дома. Они шли туда с букетами, как на свидание. Разумеется, женщины, увидев двух нервных сопляков с огромными букетами, подняли их на смех, и ребята пулей вылетели оттуда. Это было всё. Одно единственное веселое воспоминание, к которому сводилась вся их жизнь. Это ли не поражение?
И вновь вспомним революцию 1848 года, на фоне которой персонажей штормит на волнах бытия. Еще одно поражение, только на этот раз – всего общества. Если Флобер задумал написать реалистическое произведение, к чему я склоняюсь, то всё получилось логично. Согласно теории Бахтина «Воспитание чувств» относится к пятому типу романа воспитания, когда становление героя происходит вместе со становлением исторической эпохи. А если общество очень жаждет улучшений и справедливости, но так их и не получает, то что тогда? Становления-воспитания не происходит. Как и в книге Флобера. Получается такой вот парадокс.
Но давайте оставим вопрос о жанрах, исторических потрясениях и поговорим о главном. О том, почему я, такой же рядовой читатель, как и вы, так проникся этим произведением. Благодаря приему несобственно-прямой речи и принципу безличностного искусства, которые так гениально оттачивает Флобер в своем романе, вы полностью растворяетесь в тексте, в жизни Фредерика Моро. Его надежды и неудачи становятся вашими. А разве это не так?
Все мы проживаем какую-то жизнь, и лишь очень немногим удается взглянуть на неё со стороны и восхититься тем, что же на самом деле происходит. А может быть всякое. Чаще всего нас, как и Фредерика, не занимают дела по-настоящему важные. Точнее, происходит подмена. Мы считаем, что жизнь, которой мы живем в настоящий момент, и есть то, что нам действительно нужно. Отношения с партнером, повышение по службе, отпуск в далекую страну. Но что останется для нас в итоге?
Деньги, которые мы заработали? Уже не любимый партнер? Квартира и машина? Все это зыбкие ценности, которые не выдержат испытания временем и совестью. Не вспомним ли мы в конце только букет цветов из борделя или что-то в этом же роде? Флобер дает предостережение всем нам. Прочитайте роман «Воспитание чувств». Взгляните на свою жизнь со стороны. Может быть, ещё не поздно начать жить? Лично меня беспокоит вопрос, а удастся ли мне? Обрести хоть малейший смысл в жизни – это самая сложная задача из всех. И ей должен озаботиться каждый из нас.
8 симптомов экзистенциального кризиса, и как ты можешь с ним справиться
Сколько раз тебе приходилось слышать это от своих родителей, бабушек или дедушек? Жизнь до появления YouTube, Facebook, Instagram действительно была намного менее напряженной.
Люди общались большую часть времени вживую, было меньше давления, не нужно было носить много масок и пробовать себя в разных направлениях в надежде найти свое призвание в жизни.
Сегодня, однако, жизнь куда более продвинутая — у тебя есть больше возможностей сделать ее более удобной. Но у нас так много информации, что порой трудно оставаться сосредоточенным и уверенным в своем выборе. В дополнение к этим глобальным изменениям каждый из нас переживает свои собственные. У всех нас есть свои собственные сражения, мы переживаем взлеты и падения, пытаемся найти смысл жизни.
В конце концов, каждый из нас достигает определенной точки в своей жизни, когда ему приходится сталкиваться с каким-либо печальным событием вне его контроля, например: потеря любимого человека, тяжелая болезнь, развод или любые другие трудности. Переживания расшатывают наше психическое состояние и заставляют чувствовать себя разбитыми. Психологи называют такие состояния экзистенциальной тревогой и депрессией или просто экзистенциальным кризисом.
Как следует из названия, экзистенциальный кризис как-то связан с нашим существованием. В частности, это период переосмысления смысла, цели или ценностей нашей жизни.
Симптомы экзистенциального кризиса:
1. Сильный или навязчивый интерес к большому значению жизни и смерти
Если ты постоянно задаешься этими вопросами, вполне вероятно, что ты переживаешь экзистенциальный кризис. Часами сидеть, уставившись в одну точку и думая о том, зачем ты родился, — это явно не один из признаков нормального состояния человека.
2. Беспокойство и грусть по поводу общества, в котором ты живешь
Если фраза «Наше общество давно прогнило» стала звучать в твоей голове всё чаще и чаще, и ты потерял веру в людей, то неудивительно, что окружающие тебя люди и общение с ними вызывают у тебя только грусть и легкое беспокойство. Ты можешь задумываться не только о своем смысле жизни, но и о смысле существования всего человечества, а также о его влиянии на мир.
3. Вера в то, что изменения во всем невозможны и бесполезны
«Ну и что изменится, если я сделаю это?»
Когда ты теряешь веру в то, что действительно можешь контролировать свою жизнь, ты опускаешь руки. А зачем что-либо предпринимать, если в твоей голове прочно засела идея беспомощности. Ты можешь думать, что твои действия ни к чему не приведут, но на самом деле всё зависит только от тебя.
4. Чувство оторванности от других людей
Каждый из нас бывал в подобных ситуациях: ты чувствуешь, что не вписываешься в общую массу, и это заставляет тебя ощущать себя одиноким. Люди вокруг кажутся отчужденными, равнодушными, закрытыми, но если ты трезво взглянешь на ситуацию, то поймешь, что дело не в других, а в тебе самом.
5. Разрыв связей с другими людьми
Ты можешь так сильно увлечься поиском смысла жизни и обвинениями в сторону общества, что связи с другими людьми перестанут считаться для тебя чем-то важным. Или твои близкие, проявляя заинтересованность в твоем эмоциональном состоянии, будут вызывать у тебя раздражение и злость.
6. Низкий уровень мотивации и энергии, невозможность делать то, что ты обычно делаешь
Типичное состояние человека, переживающего экзистенциальный кризис, — отсутствие сил на решение повседневных дел. Мотивации, к слову, тоже нет. Тебе кажется, что у тебя всё равно ничего не выйдет / ты не сможешь изменить то, что хочешь / задачи, поставленные перед тобой, бессмысленны.
7. Сомнения по поводу цели и смысла жизни
«Тот ли путь в жизни я выбрал?» или «Ту ли цель жизни мне преследовать?»
Ты можешь сравнивать свой смысл жизни с чужими, преуменьшать его значение, искать новые цели в жизни и т. д.
8. Суицидальные мысли и чувства
Ну тут всё понятно и без объяснений. Иногда, зайдя в тупик и испытывая мучительные эмоции вроде чувства собственной никчемности или одиночества, человек может начать задумываться о суициде. Важно незамедлительно отреагировать на подобные размышления и постараться принять необходимые меры, а при надобности — записать человека на прием к психотерапевту.
Так что экзистенциальный кризис — это довольно серьезно, и не следует воспринимать его легкомысленно. Ты не можешь просто «просидеть» и подождать, пока это пройдет.
Как справляться с экзистенциальным кризисом?
На самом деле есть много вещей, которые ты можешь сделать, чтобы помочь себе. Внеси какой-то смысл обратно в свою жизнь, чтобы перестать чувствовать себя ненужным.
Заведи журнал благодарности, в котором записывай напоминания о том, как сильно тебе повезло. Не жди от себя ответов на все вопросы. Мы часто давим на себя, пытаясь размышлять о цели нашего существования, но найти ответ быстро не получается.
Не отталкивай от себя близких — это те люди, которые стараются помочь тебе и будут рядом, когда тебе будет плохо. В общем-то, на этом и всё. Правил немного, но если соблюдать их неукоснительно — они в скором времени окажут необходимый эффект.
Что такое экзистенциальное поражение
Thomas Moynihan. X-Risk. How Humanity Discovered Its Own Extinction. Urbanomic, 2020. Contents
Правда, мы будем всегда?
В рассказе Сергея Козлова «Черный омут» Заяц — профессиональная жертва, — устав от постоянного страха и унижений, пошел топиться к Черному Омуту. Но тот вдруг дружественно заговорил с ним, вмиг осуществив переоценку ценностей: «. иди и не бойся Чего тебе бояться, если ты уже ко мне приходил?» После этого Заяц поочередно обесценил Волка, Лису и Филина. Последний, будучи в конец морально растоптанным, предложил ему уйти из леса, а то, глядя на Зайца, все зайцы станут такими же — и хищникам придется переключаться на более конвенциональную добычу.
Заяц был абсолютно бесстрашным все лето, но вот пожелтели листья на деревьях и начали осыпаться — и его накрыла паническая атака. Уже зная, что делать, он побежал к Черному Омуту — и тот опять удивил его ответом: «Это не листья сыплются — это время шуршит, а мы — слушаем. Всем страшно».
Флору перевели на контрацептивы
« Обратите внимание: по иронии судьбы современная физика была создана в аду », — пишет Мойнихэн, имея в виду основателя экспериментальной физики Галилео Галилея. Взяв за основу описание ада «Божественной комедии» Данте, Галилей пытался рассчитать параметры преисподней. Эти изыскания привнесли в тогдашний научный дискурс новшество — земные недра стали рассматриваться как управляемые универсальными естественными (физическими) законами.
Не менее интересна история понятия «неорганический» (inorganic):
«Так получилось, что на заре девятнадцатого века химики и геологи оказались вынуждены придумать новый термин для обозначения недавно открытой области природы До этого архаичное слово „неорганический” долгое время относилось к чему-то бестелесному или духовному теолог Томас Бернет в начале 1700-х годов писал, что у ангелов „неорганические” тела».
Когда-то не было четкого методологического разделения между физикой и этикой, а мысль так или иначе опиралась на « принцип Полноты » (о стойкости этой тенденции в западной философии писал историк идей Артур Лавджой). Все когда-либо существовавшие возможности когда-нибудь реализуются. Все, что утрачено, когда-нибудь вернется. В природе ничто не разрушается до конца и по-настоящему — потери в конечном итоге восполняются.
Томас Мойнихэн утверждает, что всерьез задумываться об «экзистенциальных рисках» люди начали относительно недавно, всего каких-то несколько сотен лет назад. По мнению автора, это направление мыслей возвращает человеку представление о его призвании, «потерянное где-то среди [просвещенческих] разочарований девятнадцатого и двадцатого веков».
Другое ветхое убеждение: материальные условия существования не могут радикально измениться — об этом говорит, например, опыт нескольких поколений жителей древнегреческого полиса, засвидетельствовавших такую «стабильность».
Но вот мы читаем о вулкане Тоба на территории современной Индонезии — около 74 000 лет назад произошло его извержение, ставшее одним из крупнейших за последние 25 млн лет (восьмибалльное по шкале вулканической активности — то есть способное изменить климат). Считается, что катаклизм сократил численность человеческой популяции до 2 000–3 000 особей (хотя это и оспаривается ).
А вот куда более близкое к нам событие — начало XIX века, извержение вулкана Тамбора все в той же Индонезии (семь баллов по шкале). Пишут, что в результате погибло порядка 71 000 человек, из которых 11 000–12 000 умерли непосредственно от извержения, остальные — от его последствий (голод, болезни). Катаклизм уничтожил тамборский язык (самый западный из всех папуасских) вместе с его носителями — жителями острова Сумбава. Взрывная волна выбросила в атмосферу колоссальное количество пепла и CO₂, пыльное облако заслонило солнце, что привело к резкому похолоданию (« год без лета »). В 1816—1817 годах в Западной Европе и Северной Америке был повсеместный неурожай (падение на 75%), за этим последовал экономический спад и геополитическая нестабильность на долгие годы. То десятилетие назвали самым холодным за пятьсот лет.
Это были «аргументы» со стороны Земли против тезиса «условия существования не могут радикально измениться». Небо тоже участвовало в этой дискуссии — но несколькими веками ранее.
Свет из огурцов и реванш алармистов
«Изобретатель, сидевший в этой комнате, был одним из старейших членов Академии. Лицо и борода его были бледно-желтые, а руки и платье все вымазаны нечистотами. Он занимался превращением человеческих экскрементов в те питательные вещества, из которых они образовались, путем отделения от них некоторых составных частей, удаления окраски, сообщаемой им желчью, выпаривания зловония и выделения слюны. Город еженедельно отпускал ему посудину, наполненную человеческими нечистотами, величиной с бристольскую бочку».
Есть там и такое описание:
«Лапутяне находятся в вечной тревоге и ни одной минуты не наслаждаются душевным спокойствием, причем их треволнения происходят от причин, которые не производят почти никакого действия на остальных смертных. Страхи их вызываются различными изменениями, которые, по их мнению, происходят в небесных телах. они боятся, что земля вследствие постоянного приближения к ней солнца со временем будет всосана или поглощена последним; что земля едва ускользнула от удара хвоста последней кометы, который, несомненно, превратил бы ее в пепел, и что будущая комета, появление которой, по их вычислениям, ожидается через тридцать один год, по всей вероятности, уничтожит землю».
Свифт считал такие занятия «невротической манией» тех, кто уже «не может спокойно спать в своих кроватях и не испытывает никакого интереса к обычным радостям жизни».
Правда, Свифт так и не узнал об этом, поскольку умер за 13 лет до реванша «прожектеров».
Журавль для планет и постельные лошадки
Чтобы делать такие прогнозы, нужна соответствующая оптика и инструментарий.
Приблизительно в 1100 году персидский богослов, философ и мистик Абу Хамид аль-Газали начал разрабатывать иные способы отношения к цепочке «причина/следствие», говоря о вероятности с точки зрения логической последовательности, а не предшествующего опыта (то есть, если многие поколения не были свидетелями глобальных перемен, это не значит, что их не было раньше или они не могут произойти в будущем).
А введение индо-арабской системы счисления позволило оперировать большими числами, «отделив миллион миллионов от вечности и бесконечности» (запись римскими цифрами для этого была слишком громоздкой). Колоссальные величины стали измеримыми и понятными — настолько, что австрийский астроном и механик Кристоф Гринбергер заявил, что с помощью двадцати четырех зубчатых передач сможет спроектировать механизм, способный сдвинуть Землю (привет Архимеду и его «дайте мне точку опоры»). Единственная проблема: если первая передача такого механизма вращается со скоростью 40 000 оборотов в час, то последняя, оснащенная гипотетическим сверхпрочным канатом, совершит один оборот за «сто миллионов миллионов лет».
Но глаза боятся, а руки делают. В XXI веке художник и скульптор Артур Гэнсон взял и осуществил проект Гринбергера.
События, описываемые в утопии, происходят за год до столкновения с кометой Вьелы (по всей видимости, речь идет о ней ), но герои «4338 года» не сильно озабочены этим. Они устраивают светские приемы, для которых дамы облачаются в платья из эластичного хрусталя, украшенного редкими растениями, бабочками и блестящими жуками.
«У одной из фешенебельных дам в фестонах платья были даже живые светящиеся мошки, которые в темных аллеях, при движении, производили ослепительный блеск; такое платье, как говорили здесь, стоит очень дорого и может быть надето только один раз, ибо насекомые скоро умирают. Я не без удивления заметил по разговорам, что в высшем обществе наша роковая комета гораздо менее возбуждала внимания, нежели как того можно было ожидать. Некоторые из дам носили уборки a la comete; в виде кометы (франц.) — они состояли в маленьком электрическом снаряде, из которого сыпались беспрестанные искры», — пишет Владимир Одоевский.
Но не одним скромным обаянием лакшери сегмента жива Россия четвертого тысячелетия. На острове, «который в древности назывался Васильевским», сооружен исполинский крытый сад, где представлено все разнообразие сухопутной/водной флоры/фауны. Есть тут и обширные залы, «наполненные сухими произведениями всех царств природы», в том числе и чучелами вымерших видов. Автора письма поражает редкий экземпляр гигантской лошади, которая «совершенно не походит на тех лошадок, которых дамы держат ныне вместе с постельными собачками». Далее разъясняется причина такого вырождения парнокопытных. После распространения «аеростатов» они стали невостребованы, ушли в леса, одичали, обмельчали и только тогда были вторично одомашнены человеком.
Антильвы и лимонадные лагуны
Согласно Фурье, человеческая история разделяется на четыре фазиса и 32 периода: в первые два фазиса (в 5 000 и 35 000 лет) осуществляется восходящее движение, в последние два (в 35 000 и 5 000 лет) — нисходящее. Между ними находится «пивотальный, или обоюдогармонический» период в 8 000 лет — апогей человеческого счастья. Фурье был уверен, что человечество живет в окончании 6 000-летней фазы несчастья, поэтому скоро все значительно изменится к лучшему. Люди будут жить до 114 лет, Северная Корона (новое светило) нагреет полюс до температуры Андалузии и Сицилии, а в Санкт-Петербурге климат будет такой же, как в Ницце. Все вулканы потухнут, а вода в водоемах превратится в «нечто, подобное лимонаду».
Но даже Фурье считал, что существование рода человеческого конечно — на все про все отмерено около 80 000 лет.
Когда нечего больше хотеть
Добавим к этому, что не всякое процветание одинаково полезно. Это подтвердил еще в 1880 году британский зоолог и иностранный член-корреспондент Петербургской академии наук Эдвин Рэй Ланкастер в своей работе «Вырождение: глава в дарвинизме». Ланкастер считал дегенерацию одним из трех основных путей эволюции (два других — баланс и развитие).
Взрослая особь и личинка
В 1961 году немецкий писатель Герберт Франке напишет роман «Клетка для орхидей», в котором представит аналогичное антиутопическое будущее Homo sapiens. «Умные» машины, все равно что трое из ларца, взяли на себя всю работу и все заботы людские — в том числе ментальные. Больше не только ничего делать не нужно, но и думать стало не о чем и не для чего. Люди освободились от всякого бремени и тревоги, а положительные эмоции и приятные ощущения стали получать путем прямой стимуляции мозга. В итоге превратились в «мясистые орхидеи»:
«. левую сторону коридора занимало сплетение проводов, труб, рефлекторов, нитей, палок и пластиковых оболочек. И в этом сплетении, на расстоянии двух метров друг от друга, сидели ярко‑красные, мясистые, со многими отростками создания, освещенные фиолетовыми лампами. Переход был постепенным Развитие пока ни в коей мере не завершено: вот, к примеру, рудимент желудка. А это — сердце, оно до сих пор существует, хотя не выполняет — и не могло бы выполнять — никакой задачи».
Нидерландский этолог Николас Тинберген продолжает эту мысль, говоря о том, что эволюционно унаследованные инстинкты могут быть «хакнуты» так, что станут не полезными, а разрушительными — в случае, если стимулы, запускающие инстинктивное поведение, становятся сверхнормальными, выходя за пределы эволюционного контекста.
Таким сверхстимулом может быть «ложный зев» птенца кукушки, исполинским размером и яркой окраской монополизирующий птичью материнскую любовь. Или пустые пивные бутылки, с которыми пытаются спариться австралийские жуки (выпуклая блестящая поверхность представляется им гиперболизированной версией панциря самки).
Цефализация Солнечной системы
« В какой-то момент Циолковский даже думал о том, чтобы разобрать Землю и воссоздать ее как оболочку, опоясывающую Солнце. Но понял, что в таком случае весь объем Земли должен растянуться на сферу толщиной около 3,55 мм ».
Родоначальник русского космизма Николай Федоров критиковал атомизм, считая атомы «прахом отцов», которых предстоит воскресить «при участии творческих усилий и труда объединившегося в братскую семью Человечества». И считал, что природный мир вокруг нас первоначально задуман как наше непосредственное продолжение и являет собой несостоявшиеся «органы» человека, превратившиеся в особые формы и существа.
Можно сказать, что Федоров рассматривал всеусложняющуюся деятельность человечества как « цефализацию самой Солнечной системы», которая « выращивает себе мозг». Центром его регуляции станет Земля, нервами — провода электромагнитных импульсов.
Солнечная система, таким образом, до поры до времени представляет собой лишь субстрат, ожидающий человеческого вторжения, дарующего cogito.
Выжить в эволюционной мясорубке? Этого мало
В 1740 году Амо занял должность профессора в Йенском университете, где читал лекции по разным дисциплинам — от логики до криптографии. За два года до этого, в 1738-м, Амо написал философский трактат, разъясняющий цель человеческого существования: с одной стороны — это самосохранение, с другой — самосовершенствование. Он подчеркнул, что это применимо «вместе и по отдельности»: не только по отношению к отдельному человеку, но и ко всему человечеству. Интеллект — не только инструмент для выживания. Его цель — «дать возможность [получить] всевозможное развитие».
И уж если такие слова звучат в контексте всеобщего обесценивания « больших нарративов» — возможно, это повод о чем-то задуматься.